9 мин
Слушать

Живая



Антон Кселишинский


В вагоне пригородной электрички было как обычно многолюдно. Все места были заняты, друг против друга сидели дачники. Каждый говорил о своём, шум стоял в вагоне неимоверный.


Почти у выхода в проход, между вагонами, одиноко сидела печальная девушка. Она была одета в летнюю пиксельную форму . На ногах были берцы с массивной подошвой, что подходили больше грубому мужчине, чем хрупкой девушке. Короткие светлые чуть ниже плеч, русые волосы были заделаны в хвост, а на голову была одета чёрная кепка. Поверх кепки были наушники.. Лица её не было видно, так как она склонилась над книгой, что не мешала ей при этом слушать музыку. Девушка, примерно 25-35 лет, сидела в гордом одиночестве. Она не разу не поменяла положения, только переворачивала пальцами страницы масивной книги.


Объявили конечную остановку.


Люди засобирались, заторопились к выходу из вагона. Только толкучка рассосалась, она отдела на плечи рюкзак и не снимая наушников, пошла к выходу. Ступив на перрон девушка осмотрелась, нечего не изменилось. Она не была здесь больше семи лет, но помнила всё до мельчайшей детали. Найдя глазами автобус, она поспешила к нему.


— Здравствуйте, а сколько стоит билет до Петровского стоит? — Девушка встала в проходе, спрашивая у водителя цену, кондуктора здесь сроду не было.


— Привет, привет,80 рублей. — Пропел водитель не смотря в её сторону.


Она дала нужную сумму и забрала билет. В автобусе тоже было народу почти битком.


— А ты это чейная такая а? Я тебя туточки в первые вижу. — Спросил водитель.


— Зато я вас прекрасно помню. — Ответила она тихо и села на место в конце.


Автобус плавно тронулся и поехал. Она сняла рюкзак и достав книгу, снова продолжила читать.


— Привет. — Её отвлёк голос с боку, хоть на ней и были наушники, но она всё прекрасно слышала. Оторвав взгляд от книги , она повернулась к брюнетке и застыла. Глаза от удивления расширились, как блюдца, а слова встали колом в горле. Теперь она могла полностью рассмотреть свою попутчицу, больше всего её удивил шрам на левой щеке. Тоненькая, прямая линия, ничего вроде не обычного.


Не может такого быть.


Две девочки сидели на обочине , одна из них плакала, а вторая старалась поддержать и успокоить подругу.


— Алин , я теперь страшная да? — Спросила плачущая девочка, чёрные волосы прилипли к её лицу, а яркие голубые глаза смотрели прямо в душу. На левой щеке девочки красовалась не затянувшаяся полностью линия шрама.


— Не смей так думать поняла!. — Вторая девочка с подстриженными, как у парня, короткими волосами, с силой потрясла её за плечи. — Этот шрам делает тебя тобой, он не уродует , а делает даже немного привлекательнее. — Алина резко встала и потянула переставшую плакать подругу за собой. — Я порву всех, кто будет плохо о тебе думать, запомни это.


— Зачем ты это делаешь? — Переспросила вторая девочка шёпотом. Они никогда не были подругами, или хотя-бы просто знакомыми. Она не знала о своей защитнице нечего кроме имени и возраста.


— Затем, что ты моя младшая сестрёнка, дурочка. — Алина улыбнулась и обняла брюнетку. Они действительно никогда не были близки. Жили рядом, но ни разу не играли вместе. После этого момента они часто стали проводить время в обществе друг друга. Первая защищала сестру от других детей, а вторая составляла ей компанию. Таскала всё время с собой на речку, и просто поиграть с другими детьми.


— Привет. — Ответила она , продолжая в полном шоке смотреть на собеседницу.


— Какими судьбами в нашу дремучую глушину? — Спросила брюнетка улыбаясь. — Я тебя раньше здесь не видела.


— Я к родителям, а ты? — Руки Алины дрожали, только бы блин не узнала.


— А я к отцу еду, погостить. — Девушка ещё ярче улыбнулась.


— Ты едешь только к отцу, а что-же мама? — Её отец был родным братом её отцу, а они двоюродные сёстры.


— Мама живёт теперь в городе, вместе со мной, но я изредка приезжаю навестить папу.


— Понятненько. — И тишина вновь затянулась. Читать больше не хотелось, как и слушать музыку. Прошлое глубоко затягивало, заставляя содрогаться от каждого порыва воздуха. Её младшая сестрёнка сильно изменилась после их последней встречи.


На остановке было довольно таки многолюдно. Все ждали автобус, что отвезёт их на станцию. Среди этой толкучки и шума выделялись две девушки. Сёстры стояли друг к другу лицом и разговаривали о своём.


— Может передумаешь ещё а? Есть же много других профессий. — Брюнетка с длинными волосами лихорадочно придумывала способы остановить сестру. — Иди например в библиотекари, ты же очень любишь читать.


— Прости Надя, то что я люблю читать никогда не заставит меня стать библиотекарем. — Блондинка с короткими, как у парня волосами, ярко улыбнулась. — Понимаешь я всегда мечтала стать военным. — Было больно смотреть на то как собеседница зажмурилась. Она еле сдерживала слёзы. Этот разговор повторяется уже наверное миллионный раз за последние 3 года. — Не волнуйся ты так, я обязательно буду к вам приезжать. Всё будет со мной хорошо.


Сёстры обнялись и посмотрели друг на друга, как будто в последний раз .


Из автобуса они вышли вместе. Надя улыбнулась и помахав русоволосой на прощание, пошла в противоположную сторону. Девушка перехватила с ползающий с плеча рюкзак и тоже грустно улыбнулась в ответ.


Алина Побеева родилась в деревне. Всё детство она помогала родителям в огороде и почти нигде не гуляла. В школе её часто дразнили одноклассники. Маленькая девочка с короткими волосами любила читать и учиться, но из-за подколов других детей она не раскрывалась, как яркая личность. Друзей у неё не было, она всегда чувствовала себя одиноко, держалась от других особняком и даже сейчас в свои 27 была замкнутой и неуверенной в своих действиях. Младшая сестра стала для неё отдушиной. Надя и сама не осознавала, как дорого было для Алины её с ней общение. С ней она впервые почувствовала себя кому-то нужной.


Когда Алине исполнилось восемнадцать лет, та уехала в город, поступать на долгожданную профессию.Всё было хорошо, поступила, была лучшей из своих сверстников, если-бы не начавшаяся вдруг война. В первом-же бою она была взята в плен. Её не пытали,не насиловали, не пытались вытянуть важную информацию, нет. Её просто запирали в маленький железный ящик в котором не возможно было не то что лечь,но и стоять . Стены были на столько холодными, что когда ты засыпаешь стоя и не много задеваешь их, то тебя обжигает холодом и ты моментально просыпаешься. Из ящика её вообще не выпускали, давали два раза в день еду с чем-то мерзким, напоминающим сопли и стакан воды. Так она провела долгие семь лет. Когда на лагерь противника напали и её наконец-то вытащили из этого ящика, она впервые за много лет увидела солнечный свет. После долгих и нужных разбирательств,ей объяснили, что её уже давным давно похоронили, выдали одежду, необходимую сумму денег и отпустили в отпуск к родителям на пол года.


Родительский дом сильно обветшал и почернел от времени. Зато забор стоял какой-то новый, но не тот который она помнила. В палисаднике перед домом в земле копошилась русоволосая женщина, она полола цветы. Маленький мальчик пяти-шести лет приносил ей в лейке воду за что та его благодарила и показывала, что надо сделать дальше. Алина остановилась возле калитки не решалась рушить спокойную жизнь родных ей людей .


— Бабулечка, а там тётя какая-то чужая стоит. — Прошептал мальчик на ухо женщине и та резко выпрямилась и посмотрела на неё. Женщина положила совок на землю и с тёплой улыбкой подошла к калитке.


— Добрый день. — Сказала та выходя за калитку.


— Здравствуй. — Прошептала Алина и смотря на такие родные с детства глаза не сдержалась. Слёзы заполнили голубые глаза и девушка обняла маму. Женщина сначала опешила, а после того, как услышала всхлипы решилась на конец приобнять девушку. — Ну, ну ты чего девочка а?


— Выслушайте меня пожалуйста. — Попросила Алина, отстраняясь через какое-то время от мамы. — Я знаю, что в это трудно поверить, но я Алина.


— Алина? — Переспросила женщина сразу же нахмурившись. — А фамилию Алины узнать можно?


— Мам, я же не умирала. — Женщина пошатнулась и чтоб не упасть схватилась рукой за забор.


— Не надо, не продолжай. — Женщина прервала девушку уже открывшую рот. — Я не знаю кто вы такая, но знайте, что моя дочь умерла семь лет назад. Я само лично видела её обгоревшее тело и как его положили в гроб.


Девушка достала из сумки документ, подтверждающий её личность и справку о ошибочной смерти. Всунув документы в руки матери и стала ожидать её реакции. Женщина прочитала и глаза её от удивления расширились, она перечитала ещё не сколько раз подряд и только после этого всхлипывая и причитая обняла дочь.


— Алина, Алиночка моя, живая. — Ревела та обнимая и целуя живую дочь.


— Мам, а где наш папа? — Спросила девушка после того, как женщина более или менее успокоилась.


— Он за домом, картошку окучивает. — Женщина отошла и приоткрыла калитку.


Время не щадя прошлось по её любимому отцу. Когда-то грузный и весёлый мужчина, вечно молодой и красивый за семь лет осунулся, похудел, глаза впали, но добрая и нежная улыбка всё также не сходила с лица. Мужчина работал спиной к ней и поэтому не увидел её.


— Папа? — Спросила девушка тихо. Руки мужчины дрогнули и он медленно обернулся. Такие-же как и у неё голубые глаза быстро наполнились слезами. Алина подбежала к отцу и обняла его.


— Алина? — Спросил мужчина, обнимая в ответ. — Я знал, что ты не умерла, ты же мне обещала вернуться, я знал. И ждал.


Мужчина поднял заплаканное лицо к небу и прошептал тихое спасибо. Спасибо за то, что его молитвы были услышаны, спасибо за то, что его дочь наконец-то тут рядом,но не там, где время останавливается и люди живут вечно. Спасибо!


© Copyright: Антон Кселишинский, 2021

Свидетельство о публи

0
0
Подарок

Антон Кселишинский

Участник ,,Русской весны" на Донбассе
Комментарии
Вам нужно войти , чтобы оставить комментарий
Сегодня читают
Ryfma
Ryfma - это социальная сеть для публикации книг, стихов и прозы, для общения писателей и читателей. Публикуй стихи и прозу бесплатно.