только не клянись мне на кровяных сгустках
стоя у позорного столба на коленках
не кропи святой водой себя, не отмыть позор
свято место стоит себе, и представь — пусто
и не купишь его, не собрать денег
и не выторгуешь неправдашной
яйцевидной
скупой слезой
я не сдамся, веди сюда свою свиту
каждому выбью по зубу, соберу челюсть
этой челюстью буду выдрабливать мерный стук
как юнец однажды у бабы найдёт клитор
так и я когда-нибудь да осмелюсь
пригвоздать тебя без зазрения
к перевёрнутому кресту
не неси мне свои побрякушки, пёрышки, пряжки
не поможет твоя улыбка, уголки к низу
я теперь озверевший локи, мстящее божество
умирать, говоришь, страшно?
умирать-то совсем не страшно
страшно жить, зная что ты — изверг
что густая тьма — твоё
глубоко прогнившее
естество
а ты ходишь кругами, тихая, смирная
караулишь меня, глядишь издали
вызывая жалость у каждого, кто тебя заметил
и молчишь о том, как всю жизнь из меня вырвала
как следы твои я с холодной земли слизывал
как просил мне дать целовать твои
палки,
ножи,
плети
ты не ведьма и не шаманка, ты ведь всего лишь баба
глупая баба, коса да фартук
но меня превратила в чудище,
так что пошла вон
я всё отдал за то, чтоб не быть слабым
но пришла любовь и сдала карты
и вот надо же было сдуру
себя поставить тогда
на кон.
