«Да! Ты всё меня голубишь
На словах, — в них нет ли лжи?
Если ты меня так любишь,
Мне на деле докажи!»
«Всё, чего ты ни потребуй,
Рад принесть тебе я в дань».
— «Друг! Одну из данных небу
Мне ты звездочек достань!
Слушай: к новому свиданью
Ты из них мне подари
Ту, что блещет мелкой гранью
В ночь до утренней зари, —
Ту, что с неба так приветно
Смотрит, чуть не говорит
И так мило, разноцветно
Искрой радужной горит.
Чтоб чудесною прибавкой
К туалету мне блеснуть, —
Я ту звездочку булавкой
Приколю себе на грудь.
И предамся грудью этой,
Тем подарком дорогим
Освещенной и согретой,
Я объятиям твоим.
Что ж? Достанешь ли?» — «Помилуй!
Как я это совершу?
Невозможно!» — «Но, мой милый,
Если я тебя прошу...»
«Не могу». — «Меня погубишь
Ты отказом… Стало быть, —
Ты не любишь, да, не любишь, —
Может всё любовь добыть.
Немогущий!.. Что в нем проку?
Ты моги! Ты должен мочь.
На три дня даю я сроку,
А не то — навеки прочь!»
День — другой прошел. Несчастный
Горевал, бродил, как тень.
С торжеством к своей прекрасной
Он пришел на третий день.
Чем-то радостным отмечен,
Смелый взор его блистал.
Вмиг он был вопросом встречен:
«Что ж? Достал?» Ответ: «Достал!»
И глаза он к небу вскинул,
И со звездочкой внутри
Из кармана ларчик вынул,
И открыл его: «Смотри!
Видишь: в золоте, в эмали,
Блеском радужным полна
Эта звездочка.… Она ли?»
— «Ах, мой друг! — Она! Она!
Я — души твоей царица,
Любишь ты, спокойна я,
Это — чудная вещица!
Это звездочка моя!
Эту искру — блестку ночи —
Ты достал, герой, гигант!»
И впивались милой очи
В ей врученный бриллиант,
И застежка дорогая,
С ценным камнем посреди,
Ярко вспыхнула, блистая,
У прелестной на груди.
1860
