я думал она - мое проклятье, наведённая ведьмой
порча,
а может она и сама -
ведьма.
мои приятели-торчи
говорили
"держись, бедный",
и я верил каждому слову, я думал - весь мир
на моей стороне и хочет меня спасти.
я был жертва. и я был вампир.
и пытался это соотнести.
я думал - она же не любит меня, Боже, зачем я ей сдался,
ну на какой ей ляд эта засуха у меня в душе.
это перекати-поле у меня в груди.
но она каждый раз оставалась,;
почему-то она оставалась
когда я приказывал
уходить.
я считал, что необходимо, чтобы быть свободным,
испытывать ее любовь, постоянно ее проверять на прочность
и пока мои торчи посредством водного
постигали вечность
я думал о том, сколько еще мне осталось с ней,
поглотительнецей моих дней,
нелюбимой стражницей моей распущенности.
в сущности,
просто моим чудаковатым придатком.
к слову
я полагал, что ее вездесущность -;
это желание;
поработить
и сделать меня "своим".
и когда я прогнал ее снова,;
и даже не попытался
возвратить
(ее нескончаемой веры хватило бы и троим),
она в тысячный раз пришла назад.
бледная, черт его знает где шаталась, где её там мотало;
и с кем.
я внезапно понял - Господи, вот же оно,
это то, чего мне не доставало,
это недостающая схема.
это же моя любовь извращённая, это же я ее надзиратель,
это же я могу навсегда ее приковать к кровати.
это же я изверг.
это же я деспот.
а она, боже мой, как она выстояла,
почему мы всегда были вместе?
почему?...
я никогда не узнаю ответ, нет, никто не умер
и как в слезливой рифмопохлёбке для недалёкого ума
я не вскрыл себе вены;
не вскрыла их и она.
я вообще не знаю, что с ней, может она в Мексике
кактусы превращает в текилу,
а может собирает бутылки
а может лежит с эпилепсией.;
давайте сочтем это эпилогом:
я просто каждую ночь, не знаю зачем
когда лежу на спине
жду ее голову;
на своём плече.
