Дома косые, двухэтажные,
И тут же рига, скотный двор,
Где у корыта гуси
Ведут немолчный разговор.
В садах настурции и розаны,
В прудах зацветших караси.
Усадьбы старые
По всей таинственной Руси.
Порою в полдень льется по
Неясный гул, невнятный крик,
И угадать нельзя по голосу,
То человек иль лесовик.
Порою крестный ход и пение,
Звонят во все колокола,
Бегут,— то, значит, по
В село икона приплыла.
Русь бредит Богом, красным пламенем,
Где видно ангелов сквозь дым...
Они ж покорно верят знаменьям,
Любя свое, живя своим.
Вот, гордый новою поддевкою,
Идет в гостиную сосед.
Поникнув русою головкою,
С ним дочка — восемнадцать
Моя Наташа бесприданница,
Но не отдам за бедняка».
И ясный взор ее туманится,
Дрожа, сжимается
Отец не хочет... нам со
Опять придется погодить».
Да что!
В пруду перед
Русалкам бледным плохо ль жить?
В часы весеннего
И пляски белых
Бывают
У девушек и стариков.
Но старикам — золотоглавые,
Святые, белые скиты,
А девушкам — одни
Увещеванья пустоты.
О,
Русь, волшебница суровая,
Повсюду ты свое возьмешь.
Бежать?
Но разве любишь
Иль без тебя да проживешь?
И не расстаться с амулетами.
Фортуна катит колесо.
На полке, рядом с пистолетами,
Барон Брамбеус и Руссо.
