Вот и кончился процесс,
Не слыхать овацию —
Без оваций все и без
Права на кассацию.
Изругали в пух и прах, —
И статья удобная:
С поражением в правах
И тому подобное.
Посмотреть продукцию:
Что в ней там за трещина,
Контр- ли революция,
Анти- ли советчина?
Но сказали твердо: «Нет!
Чтоб ни грамма гласности!»
Сам все знает Комитет
Нашей безопасности.
Кто кричит: «Ну то-то же!
Поделом, нахлебники!
Так-то, перевертыши!
Эдак-то, наследники».
«Жили, — скажут, — тятями!
Сколько злобы в бестиях!» —
Прочитав с цитатами
Две статьи в «Известиях».
А кто кинет в втихаря
Клич про конституцию,
«Что ж, — друзьям шепнет, — зазря
Мерли в революцию?!...» —
По парадным, по углам
Чуть повольнодумствуют:
«Снова — к старым временам...» —
И опять пойдут в уют.
А Гуревич говорит:
«Непонятно, кто хитрей?
Как же он — антисемит,
Если друг его — еврей?
Может быть, он даже был
Мужества немалого!
Шверубович-то сменил
Имя на Качалова...»
Если это, так сказать,
«Злобные пародии», —
Почему б не издавать
Их у нас на Родине?
И на том поставьте крест!
Ишь, умы колышутся!
В лагерях свободных мест
Поискать — отыщутся.
Есть Совет — они сидят, —
Чтоб «сидели» с пользою,
На счету у них лежат
Суммы грандиозные,
Пусть они получат враз —
Крупный куш обломится,
И валютный наш запас
Оченно пополнится.
14 февраля 1966
