Собака-математик сидит на парте и решает задачи на сложение и вычитание, умножение и деление.
Собака-охотник с ружьём и сумкой идёт на задних ножках, ведёт на поводке крошечную собачку — охотничью собаку.
Собаки мчатся верхом на маленькой лохматой лошадке.
Кошка разыгрывает смешную сценку с крысами и не трогает их.
Весёлые, гладкие морские львы играют друг с другом в мяч.
Исполинский кенгуру дерётся боксом с человеком.
Что это: сказка, сон?
Ни то, ни другое.
Это цирк — представление Владимира Григорьевича Дурова-младшего с его четвероногими артистами.
Владимир Григорьевич со своими зверями говорит добрым, спокойным голосом.
И все звери — от крошечной, карманной собачки до громадного, неповоротливого Макса — охотно и весело исполняют его приказания.
Макс — это слон.
По-настоящему он не слон, а слониха.
Дуров назвал её Макси.
Но все видят — слон; раз слон, — значит, не она, а он — Макс.
Так и пошло:
Макс да Макс.
Дуров получил Макса совсем диким, необразованным девятилетним слонёнком.
Теперь Макс почти совсем взрослый.
Он умеет сидеть на тумбе, как на стуле.
Он играет на губной гармошке и сам приплясывает под свою музыку.
Под звуки оркестра он танцует вальс.
Он замечательный артист и разыгрывает целую сценку с громадной бритвой в хоботе: бреет, совсем как настоящий парикмахер.
Затем ему надевают на голову красную фуражку, на бок — кобуру револьвера, на шею — свисток, и Макс выходит на сцену милиционером.
Он уводит домой непокорную маленькую лошадку — пони.
Но самый красивый номер Макса в конце представления.
Слон выходит на арену и, будто какой-нибудь рыцарь, преклоняет колено перед своим повелителем.
Весь в серебре и блёстках подходит к нему хозяин.
Могучий зверь нежно обхватывает его хоботом, встаёт, высоко в воздух поднимает блестящую фигуру человека и торжественно уносит его с арены под восторженные рукоплескания публики.
И всему этому выучил Макса Дуров, ни разу при этом не ударив слона.
Самый любимый друг Макса — красивый верблюд Екатерина.
На арену друзья выходят вместе.
Из-под купола несутся плавные звуки оркестра.
Слон подхватывает хоботом тоненький хвостик верблюдицы, и неуклюжая пара начинает медленно и важно кружиться в вальсе.
Но вот музыка смолкла, танец кончился.
Макс и Екатерина подходят к барьеру, подгибают задние ноги и усаживаются отдыхать.
Со скуки
Макс терпеть не может разлучаться с Екатериной, и, когда Дуров переезжает из города в город, слон и верблюд всегда идут рядом.
Раз Дуров со всеми своими четвероногими артистами прибыл в город Пермь.
Макса вывели из вагона, привели в цирк и поставили в конюшню, а Екатерину не успели привести, оставили до утра в поезде.
Дуров переночевал в гостинице.
Утром подходит к цирку и видит: на улице собралась большая толпа мальчишек, а посередине её стоит и весело помахивает хоботом слон.
Оказывается,
Максу стало скучно без Екатерины.
От нечего делать слон ночью разобрал всю деревянную стену конюшни и сложил все доски в кучу; потом разворотил хоботом кирпичи фундамента — и вышел на свободу.
С тех пор, как только разлучат Макса с верблюдом, он точно с ума сходит.
Хоботом разворачивает стойла, двери и так топочет пудовыми ногами, что проламывает пол.
Прямо жить не может без Екатерины!
Макс озорничает
Макс — большой шутник.
А весит он сто пятьдесят пудов, другими словами, — почти две с половиной тысячи килограммов, примерно, значит, столько же, сколько весит толпа людей человек в пятьдесят.
Так неудивительно, что и шутки у него несколько тяжеловесные.
В Свердловске повели Макса купаться.
Макс зашёл в воду, почувствовал себя на свободе и развеселился.
Он опустил хобот в воду, пошарил им по дну.
Поднял хобот, оглянулся на людей да как дунет на них!
Что тут было!
Дождь песку, град камешков картечью осыпали стоящих на берегу.
Весь народ бросился врассыпную.
А Макс-то доволен: знай себе запускает хобот в воду, набирает воды и, как из пожарной кишки, поливает вправо, влево, во все стороны.
Что тут делать?
Как унять озорника?
Как подойти к нему, когда по воздуху с песком и галькой носятся целые булыжники?
Но Дуров решился.
Смело вошёл он в воду.
Мимо него со свистом проносились камни.
Каждый из них мог проломить ему голову.
Дуров подошёл сзади к расшалившемуся слону и схватил его за ухо.
Слон в тысячу раз сильнее человека.
Слон может хоботом переломить человека пополам, словно лёгкую тростиночку, может ногами раздавить его с такой же лёгкостью, как лошадь таракана.
Но бесстрашному человеку слон покоряется, точно малое дитя.
Как только Макс почувствовал, что кто-то схватил его за ухо, он струсил.
Струсил — и скромно опустил смертоносный хобот.
Так за ухо Дуров и повёл его к берегу.
И громадный слон с виноватым видом дал увести себя в конюшню.
Случай с художником
Макс любопытен, ох, как любопытен!
Подойдите к нему близко, — он сейчас же запустит хобот к вам в карман: а нет ли там чего-нибудь вкусненького?
Всё ему надо пощупать хоботом, попробовать на вкус.
В Ленинграде пришёл рисовать Макса один художник.
В зверинце было очень тепло.
Художник снял с себя меховую куртку и повесил её рядом с собой на стену.
У этого художника была странная манера: он всегда начинал рисовать животных с хвоста.
Слон велик.
Прошло время, пока художник нарисовал хвост, нарисовал левую заднюю ногу, правую заднюю и перебрался к спине.
Тут ему вдруг понадобилась резинка.
А резинка у него лежала в кармане меховой куртки.
Художник обернулся, протянул к стене руку, но куртки там не было.
— Караул! — закричал художник. — Держите!
Воры!
На его крик прибежали в зверинец служащие Дурова.
— Закройте все выходы! — кричал художник. — Воры унесли мою меховую куртку!
— Постойте, гражданин, — сказал один из служащих. — Вон же она, ваша куртка: у Макса во рту.
Макс, бездельник, как тебе не стыдно?
Сейчас же дай сюда куртку!
Воришка уже намеревался сжевать мягкую меховую штуку.
Но, увидев, что проделка его замечена, вынул её хоботом у себя изо рта и передал хозяину.
Еле-еле удалось успокоить художника.
Слон и мыши
Частенько Макс снимает с посетителей шапки и шляпы и всё это пробует на зуб.
Раз он вырвал из рук какого-то франта дорогую трость чёрного дерева, всю в серебре.
В один миг переломил её и тоже отправил в рот.
А совсем недавно в Москве озорство его чуть не довело до большой беды.
Но прежде надо рассказать про удивительный страх Макса.
Казалось бы, — громадному слону кого бояться?
Правда, слоны сами ни на кого не нападают.
Это мирные, добродушные животные.
Дикие слоны в дремучих лесах своей родины вежливо уступают дорогу всем встречным животным, даже маленьким.
Но тому, кто разозлит слона, нападёт на него, — тому несдобровать.
Даже самый сильный и свирепый хищник — тигр — не устоит против него.
Но вот странность: все слоны боятся маленьких слабых зверюшек.
Таких слабых, что даже кошка с ними легко справляется.
Слоны боятся мышей и крыс.
Если в зверинец проберутся мыши и крысы,
Макс ни за что не ляжет спать.
Так и будет дремать стоя, хоть целый месяц подряд.
И это очень вредно для его здоровья.
Конечно, слон может убить мышь или крысу одним духом.
Но ведь дело не всегда в силе.
Когда увидите слона, обратите внимание на его ноги.
Ноги у него как тумбы.
Но каждая спереди кончается копытцами, словно бы ногтями.
На передних лапах индийского слона таких копытцев пять, на задних — по четыре.
Это и в самом деле ногти или когти.
У слона ведь и пальцы есть: пять пальцев на передней ноге, четыре — на задней.
Только они у него внутри, под кожей, и их не видно.
Ноги слона обтянуты толстой, крепкой кожей сверху донизу.
Только на ступне между пальцами кожица тонкая, нежная.
Когда слон стоит, его ступни защищены.
Когда лежит, ступни наружу.
Любая мышка может забраться в углубление между пальцами, щекотать там или даже прогрызть зубёнками нежную кожу.
И тогда слон изойдёт кровью.
Потому-то слоны и боятся маленьких грызунов — мышей и крыс.
Макс развлекается
Хозяина Макс слушается.
Хозяин привёл Макса в конюшню, поставил рядом с Екатериной и сказал:
— Стой здесь!
Макс и стоит.
Конечно, ему ничего не стоит разобрать деревянную перегородку или выломать дверь конюшни.
Тогда можно пошататься по всему цирку, залезть повыше, поискать местечко, где нет крыс.
Они — противные — так и шмыгают под ногами здесь, в конюшне.
Брр!..
Но хозяин сказал:
— Стой здесь!
И Макс не трогается с места.
Всю долгую ночь стоит на одном месте.
Хорошо другим зверям — не страшатся маленьких грызунов.
Легли и спят себе.
Не слышат отчаянного визга под полом.
Хорошо сторожу: сюда слышно, как он храпит за стеной.
Макс тоже старается заснуть.
Но у него ничего не выходит: чуть задремлет, — чуткое ухо уловит шорох в углу.
Макс вздрогнет и проснётся.
Нет, уж лучше совсем не спать!
Конечно,
Макс не думает так.
Так думал бы на его месте человек, а Макс ведь слон.
Он ни о чём не думает, а просто стоит себе и скучает.
От скуки пробует разные вещи кругом: нет ли чем поразвлечься?
Вот деревянная перегородка.
Её запрещено ломать.
Вот замок.
Нежный палец на конце хобота ощущает неприятный холодок железа.
Нет, неинтересно…
На стене тоже нет ничего интересного: гладкая, чуть сырая стена.
А что это там, внизу, у стены, над самым полом?
Тоже будто с таким же неприятным холодком, только большое, длинное — и внутри какие-то звуки.
Это интересно!
Надо хоботом…
Макс не спит: он нашёл себе развлечение.
Спят все звери.
Храпит сторож за стеной.
* * *
Сторож проснулся от шума в зверинце.
Странные звуки доносились оттуда.
Слышался лай и визг, слышался рёв, писк, хрип, фырканье, кашель, мяуканье.
И ещё какие-то непонятные, громкие, хлюпающие звуки.
Сторож вскочил с кровати.
И шлёп! — обеими ногами в воду.
Откуда здесь на полу вода?
Москва-река выступила из берегов, затопила город?
Но ведь зима.
Скорей поднять всех на ноги — и к зверям!
Сторож был расторопный.
Через полминуты он уже дал сигнал тревоги и вбежал в зверинец.
Что там творилось!
Озеро воды стояло на полу.
Исполинский кенгуру вскочил на высокий ящик в углу своей клетки — и весь дрожал.
Верблюд Екатерина стонала, фыркала и лезла на стену.
Пятьдесят собак дружно выли за перегородками.
А виновник всего этого переполоха — слон Макс — спокойно стоял по колено в воде, набирал воды хоботом и поливал себе спину.
Это он, это Макс скуки ради согнул и сломал хоботом водопроводную трубу, что проведена через конюшню у стены, над самым полом.
И очень обрадовался, когда из неё фонтаном хлынула вода, затопила пол и прогнала всех этих ужасных крыс.
С большим трудом удалось сторожам остановить воду, не дать ей затопить все клетки и всех зверей.
Спор с директором цирка
Это случилось в одном южном городе очень давно.
С продовольствием в те времена было туго.
Хлеб и другие все продукты выдавались по карточкам.
Кормить целую ораву зверей было очень трудно.
И Дуров заключил договор с директором цирка, что цирк будет снабжать кормом весь зверинец.
Каждый день директор подписывал бумажку, по которой служащие Дурова получали в кооперативах хлеб, овощи, мясо, рыбу для всех четвероногих артистов.
А эти артисты отличаются особенно хорошим аппетитом.
Один Макс съедает ежедневно 27 килограммов белого хлеба и целую гору овощей.
Но вот однажды директор цирка — человек, на это место попавший случайно, — взял да и отказался снабжать зверей кормом.
Узнав об этом,
Дуров страшно забеспокоился.
Он сейчас же отправился к директору, чтобы самому с ним переговорить.
Кабинет директора цирка помещался во втором этаже каменного здания.
Дуров быстро взбежал по широким ступеням мраморной лестницы и, как бомба, ворвался в кабинет.
— Сейчас же подпишите наряд на продукты для моих артистов! — закричал он тучному человеку за столом. — Вы обязаны это сделать по договору.
— И не подумаю, — сказал тучный человек.
Это и был директор цирка. — Я нарушаю договор и плачу вам неустойку.
На эти деньги вы можете сами покупать корм для вашего зверья.
— Но поймите, — горячился Дуров, — дело не в деньгах, а в карточках!
Без вашей бумажки кооперативы не отпустят мне продукты.
— Покупайте на базаре.
— Но на базаре ничего нет!
— Это уж меня не касается.
— Вы обрекаете всех моих зверей на голодную смерть.
Понимаете это?
Вот наряд.
Подпишите его сейчас же!
И Дуров через стол протянул директору бумажку.
— Не подпишу, — сказал директор.
— Нет, подпишете!
Не можете не подписать.
— Нет, не подпишу!
— Нет, подпишете!
Кругом над всеми столами поднимались лица служащих, даже в приотворенные двери высовывались чьи-то любопытные головы.
Всем было охота посмотреть, чем кончится спор Дурова с тучным директором.
— Я вам говорю, — подпишете! — крикнул Дуров.
Но вдруг отдёрнул протянутую через стол руку, сунул бумажку в карман и быстро вышел из кабинета.
— То-то, — одумался! — довольным голосом сказал директор.
Он и сам понимал, что поступает очень нехорошо.
И был рад, что Дуров больше его не корит.
— Небось устроится и без моих нарядов, — добавил директор себе в утешение.
— А вы что собрались? — напустился он вдруг на своих служащих.
Лица опять опустились над столами, любопытные головы исчезли из дверей, двери закрылись.
С полчаса в кабинете слышался только дробный стук пишущих машинок да сопение тучного директора.
Вдруг директор поднял голову и прислушался.
С лестницы доносились чьи-то шаги.
Очень странные шаги: тяжёлые, редкие.
Топ! — потом тишина.
Топ! — и опять тишина.
Топ!
— Послушайте, — сказал директор одному из служащих, — взгляните: кто это там топает по лестнице?
Служащий сорвался с места, выскочил из-за стола.
Но в это время дверь сама распахнулась, — и служащий примёрз к полу: из-под косяка вынырнула гибкая серая змея, за ней показалась голова с огромными ушами-лопухами — голова слона со змеёй-хоботом.
Топ! — и в двери просунулась половина громадного тела слона.
— Карр!.. — произнёс директор.
Он хотел крикнуть "караул!", но с перепугу у него отнялся язык и голос стал как у вороны.
Служащий, вышедший из-за стола, вдруг отмёрз, кинулся в угол и полез под стул.
Топ!
Ещё раз — топ!
И весь слон стоял в кабинете.
За ним показалась спокойная фигура Дурова.
— Карр!.. — опять крикнул директор цирка.
Язык всё ещё его не слушался.
Слон шагнул ещё раз, — и его тяжёлая голова повисла над самым столом директора.
— Че-че-чего, — с трудом пролепетал директор: — че-че-че-го вы-вы хо-хо-ти-те?
Дуров вышел вперёд и стал рядом со слоном.
— Макс, — сказал он спокойно. — Скажи гражданину директору, чего мы все от него хотим.
На!
При этом коротеньком слове хобот слона потянулся к рукам Дурова, взял из них бумажку и протянул её через стол директору, — совсем так, как это делал недавно сам Дуров.
— У-уберите это животное! — дребезжащим голосом сказал директор. — По-пожалуйста, уберите,
Владимир Григорьевич!
— Макс не уйдёт, пока вы не подпишете наряд на продукты, — твёрдо сказал Дуров.
Хобот слона потянулся к голове директора, дунул на неё, и редкие волосы на макушке директора сразу встали дыбом.
От страха директор закрыл глаза.
Но сейчас же их открыл снова: он почувствовал, что хобот шарит у него в боковом кармане пиджака.
— Макс думает, — объяснил Дуров, — не найдётся ли у вас для него яблочка?
Он очень любит яблоки и съедает их зараз два пуда.
Ну, подписывайте наряд:
Макс ждёт.
Директор схватил перо и дрыгающим почерком вывел на бумаге свою фамилию.
Тут из-за всех столов, из-за приоткрытых дверей, даже из-под стула в углу кабинета послышались сдавленные смешки.
— Благодарю вас, — вежливо сказал Дуров. — Теперь я уверен, что вы и дальше не будете отказывать нам в продовольствии.
Макс, идём!
Слон медленно поворотился головой к дверям — между столами в кабинете оставалось ровнёшенько столько места, чтобы ему повернуться, — и вслед за хозяином вышел из комнаты.
Четвероногие артисты Дурова были спасены от голодной смерти.
