Нарисуй мне Гения
Бледного, унылого,
И с челом развенчанным.
Вижу, плачет Гений твой,
Преклоненный на руку,
И златые волосы
В локонах рассыпаны;
Всё кругом — молчание!
На небе ни звездочки!
И погашен пламенник
Бурею пустынною.
Нарисуй богиню мне,
Нарисуй волшебницу
Резвую, прелестную:
Дай ты ей лазурные
Крылья мотыльковые,
И одежду белую
Из туманов утренних;
Подари ей алую
Розу, вечно юную;
Пусть твоя волшебница,
Иль богиня милая,
Как богиня призраков,
Светлая фантазия,
В разных дивных образах
В мире появляется:
То вечерней звездочкой
Вспыхнет в дальнем сумраке
Над пустыней дикою;
То, знакомым голосом,
Кличет утомленного…
То, за темной рощею,
В час полудня знойного
Зажурчит и по полю
Побежит, сверкаючи…
То, за синей тучею,
Свежит, блеском радуги
Светит, улыбаючись…
То быстрее молнии
Возлегает на горы
И блистает девою
Стройной, величавою,
И зовет унылого
Голосом и знаками,
По пути тернистому,
В новый край, неведомый,
К людям — в даль туманную,
В области, кипящие
Жизнью и заботами…
Кто же, друг мой, гений твой?
Как назвать безвестного?
Отгадай, придумай ты;
А твою богиню я
Назову — надеждою.
1820
