Нам черное солнце светило,
нас жгло, опаляло оно,
сжигая иные светила,
сияя на небе — одно.
О, черного солнца сиянье,
зиянье его в облаках!
О, долгие годы стоянья
на сомкнутых каблуках!
И вот — потемнели блондины.
И вот — почернели снега.
И билась о черные льдины
чернейшего цвета пурга.
И черной фатою невесты
окутывались тогда,
когда приходили не вести,
а в черной каемке беда.
А темный, а белый, а серый
казались оттенками тьмы,
которую полною мерой
мы видели, слышали мы.
Мы ее ощужали.
Мы ее осязали.
Ели вместе со щами.
Выплакивали со слезами.
