Ты мог быть лучшим королем,
Ты не хотел. — Ты полагал
Народ унизить под ярмом. —
Но ты французов не узнал! —
Есть суд земной и для царей. —
Провозгласил он твой конец; —
С дрожащей головы твоей
Ты в бегстве уронил венец. —
И загорелся страшный бой;
И знамя вольности как дух
Идет пред гордою толпой. —
И звук один наполнил слух;
И брызнула в Париже кровь. —
О! чем заплотишь ты, тиран,
За эту праведную кровь,
За кровь людей, за кровь граждан.
Когда последняя труба
Разрежет звуком синий свод;
Когда откроются гроба,
И прах свой прежний вид возьмет;
Когда появятся весы,
И их подымет судия…
Не встанут у тебя власы?
Не задрожит рука твоя?.
Глупец! что будешь ты в тот день,
Коль ныне стыд уж над тобой? —
Предмет насмешек ада, тень,
Призрак обманутый судьбой!
Бессмертной раною убит,
Ты обернешь молящий взгляд,
И строй кровавый закричит:
Он виноват! он виноват! —
