Веслом по-прежнему причаль!
Не в Остии ли фонари?
Какая чахлая печаль
В разливах розовой зари!
А память сердцу все: «Гори!»
Что ты, кормщик, смотришь с вышки?
Берег близок уж совсем.
Мы без карт и без систем
Все плывем без передышки.
Лишь предательские мышки
С обреченных прочь трирем.
Горит душа; горя, дрожит…
И ждет, что стукнет кто-то в дверь
И луч зеленый побежит,
Как и теперь, как и теперь…
А память шепчет: «Друг, поверь».
Лунный столб в воде дробится,
Пусто шарит по кустам…
Кто запекшимся устам
Из криницы даст напиться?
Пролетает грузно птица…
Мы увидимся лишь там!..
Я верю: день благословен!
Налей мне масла из лампад!
Какой молочный, сладкий плен!
О, мед несбывшихся услад!
А память мне: «Господень сад!»
Как болотисты равнины!
Вьется пенье вдалеке…
В вечной памяти реке
То поминки иль крестины?
Слышу руку Фаустины
В помертвелой я руке…
Господень сад, великий Рим,
К тебе вернусь опять!
К тебе мы, странники, горим,
Горим себя распять!..
А эхо шепчет: «Пять!»
1920
