Переулки и бульвары, улицы или вокзалы,
В сером цвете были раньше, а сейчас заборы краше.
Наше граффити от чувства, как никак но здесь искуство, здесь таланты молодые,
Есть конечно пожилые, и художник, музыкант, и поэты - все талант.
Каллиграф, мне повстречался он с баллончиком вращался, нарисует и уйдёт, краску снова принесет, есть и краска в цвет забора, чтоб замазать от дозора, нарисует вновь замажет, текст напишет, этим скажет - Наше графити от чувства,
Век двадцатый, здесь искусство!
Каллиграф был лет восьми, кто ж учил, так черт возьми? Да, никто, он сам учился, он смотрел, бывало злился, и в руках баллончик вёл, словно карандаш с пером.
Ровно, где-то и с изгибом, словно стрелки с механизмом, чётко нарисует тени, и объем добавит к стенке, из палитры нужный цвет, вмиг распылит мне в ответ: - Наше граффити сейчас - Новый шаг, для всех, для нас!
Этот шаг, к объемной стенке, где трясутся аж коленки, или с пропастью дорога, изменённая немного, как такой Вам антаруж, век XX в красках наш,
XXI будет круче, стены будут лишь могучей, из одной стены три двери, с зазеркальем мы сумеем!
Совершенству нет предела - это тема нам для дела, где баллончик с разным цветом , стены станут нам ответом:
- Наше граффити есть чувства,
В нас трёхмерное искусство!
04:05- 04:45
Григорьев А.Е.
