Давно ль повеселел мой уголок печальный,
Давно ль я меж друзей сидел,
И слушал их, и радовался тайно?..
И вот опять осиротел!
Кругом глубокое молчанье.
Одним я позабыт, другой умчался в даль…
Да и кому нужна моя печаль?
У веского свое страданье!
Последний друг безвременно зарыт…
Угас, замученный борьбою,
С суровой долею, с бесчувственной семьею,
Тоскою медленной убит!
Погибли молодые силы!
Безжалостной судьбы не мог он победить…
Мой бедный друг! И гроб твой до могилы
Не удалось мне проводить!
Все чудится — я слышу милый голос,
Все жду, что друг отворит дверь…
Один остался я теперь, —
На сжатой ниве позабытый колос!
Безоблачны покуда, небеса,
Но сердце у меня недаром замирает,
И этот стих недаром вызывает
Слезу на грустные глаза…
Так иногда, перед грозою,
Над зеркальной поверхностью реки,
Тревожно делая круги,
Щебечет ласточка порою…[1]Между 13 марта и 10 апреля 1856
