Номинация: «ДАВАЙ ПОЧУВСТВУЕМ ДРУГ ДРУГА, БИЕНЬЕ СЛУШАЯ СЕРДЕЦ»
Оттепель
Зимний язык исключителен. Переведи
Имя моё на объятый прохладой январский.
В оттепель снег превращается снова в дожди.
Разве имеет значение как называться?
Боль, как её не окликни, на всех языках
Невыносима: и режет, и давит, и ноет.
Или любовь в неуслышанных кем-то звонках
Музыкой мёртвой вибрирует. Всё остальное
Меркнет, когда отношения сходят на нет.
Вещи теряют следы прикасаний и память,
Но излучают невзрачный остаточный свет.
Это разлуки фетиш, и ты без припоя припаяна:
К трубке, ещё сохранившей тепло его рук,
К пачке «Парламента», съехавшей за батарею,
Даже к смешному в полоску обмылку «Дуру»,
И к тишине, что от каждого звука острее.
Переведи моё имя на зимний, забыв:
Вслед за зимой неизбежно весна приключится.
Вместе с тобой в ней остаться могли бы, но «бы»
Просится в текст бессердечной, настырной частицей.
Лодочка
И когда не останется между нами
Места даже для вымысла, для пустот,
Я, как лодочка лёгкая надувная,
Ускользну по реке или в тёмный стог
Пресловутой иголкой нырну, и в сене,
Где люцерна и клевер – подножный корм,
Затеряюсь в охапке сухих растений
Серебристым тонюсеньким стебельком.
И потом хоть по суше, хоть вплавь за мною
Отправляйся в дорогу, но всё равно:
Не зайдётся трава на полях волною,
Не заденет резиной лодчонка дно.
Травы острые, воды ещё острее:
Камни режут краями речной покров.
Ты не спрашивай помощи у борея,
Я теперь не во власти твоих ветров –
Я сама, некто сильный сжимает вёсла,
С ним и омут не омут, и Стикс не Стикс,
И река бесконечною лентой вьётся,
Чтоб лодчонку не выпустить, не впустить.
