На окне, где зимой еле-еле растут цветы
в позах корявой ижицы и фиты,
существует своя геометрия, свой сюжет.
И подоконник блестит белизной манжет.
Так ли заточен циркуль, как в прошлый раз?
Все мы припомним не больше десятка фраз,
выражающих наши привычки, причуды, при-
знания, что тихонечко спят внутри.
Спорит лишь тот, кто не в курсе и кто не прав.
Снова царевна вливает вино в рукав.
Белый квадрат превращается в потолок
и, опрокинувшись, пятится из-под ног.
Кто-то на нем начинает чертить углем
сны, растущие лишь под прямым углом.
И эти контуры копятся про запас,
чтоб, если что, заменить одного из нас,
из пустоты зачерпнуть и плеснуть на холст
детские брови, плавник, лошадиный хвост.
Так продолжается время на фоне мест,
где посреди молока вырастает крест,
чтобы без всяких формул и амплитуд
как-то наполнить и этот пустой сосуд.