У меня отнимали небо,
С голосами весенних птиц,
И смотрел я темно и слепо
Пустотой восковых глазниц.
Но оно, до глубин живое,
Всё звало меня, всё звало:
Память, зеркало вековое,
В чистоте берегло стекло.
У меня отнимали грейдер
И давали взамен тропу,
И в лицо мне смеялся ветер:
“Ты не Богу молись – попу!”
Но я рвался – один из многих –
Из клубка обречённых троп,
И венок незабудок строгих
Прикрывал мой вспотевший лоб.
У меня отнимали память,
Кровь лишали её родства,
Заставляли бесплодно таять
По ту сторону естества.
И среди на века пропащих
Был я к вечности пригвождён...
Но на твой розоватый плащик
Я пролился грибным дождём.
(7 декабря 1987)
