В чьи очи явственно взглянула
Живая Тайна естества;
Над кем вселенская листва
С плодами звездными нагнула
Колеблемую Духом сень;
Кто видел елисейский день
И кипарис, как тополь, белый;
Кто — схимой Солнца облечен —
На жертву Солнцу обречен,
Как дуб, опутанный омелой,—
Тот будет, хладный, души жечь
И, как Земли магнитный полюс,
Сердца держать и воли влечь,—
Один в миру: in Mundo Solus1.
