Проклятые степи, сожженные гневом,
За тысячи миль ни единой души.
Лишь храм с алтарем, без хоральных напевов,
Стоит посредине земель нерушим
Черный алтарь, испоганенный кровью
Страдает на нем умирающий демон,
Хель зорко следит , сторожа в изголовье,
Низвергнуть нечистого в ада богемы.
На горизонте явилась Фемина,
Прекрасное чудо божественных рук,
Величаво ступая по мрачной равнине,
В которой пороки дымятся вокруг.
«-Освобождаю тебя от покоя,
От смерти всесильной тебя спасу.
Согрею я сердце твое ледяное,
Откупорю я с панацеей сосуд»
Исчезла с шипеньем начальница смерти
Вздохнул с облегченьем израненный демон
Однако страданий и мук круговерти
Остались , пересоздавшись в экземы
«-Выбрось сосуд с исцеляющим благом,
Не прикасайся ко мне никогда.
Меня исцелит лишь из глаз твоих влага
Нет для меня вожделенней плода.
Плачь, будто тебя ненавидят друзья,
Страдай, будто любишь того, кого нет
Пусть слезный поток, в мою глотку струясь,
Изгонит смертельных болезней букет…»
Рыданья cнизверглись в нечистую пасть
Воспрянул нечистый, очистился взгляд
Почуяв над ней абсолютную власть
Откинулся со сладострастьем назад.
Перед храмом возник молодой паладин,
Закованный в латы из гнева и стали.
Кочуя по проклятой степи один
Решил променять он сожженные дали
«-Пойди же со мной, о, прелестная дева
Я тебя не обижу, не сделаю больно.
Оставь эту нечисть, моя королева,
Уйдем мы туда, где ты будешь довольна»
«С тобой не пойду я, отчаянный воин,
Не нужен никто мне, кроме него.
Его помыслы светлы, ты их недостоин,
Уйди же отсюда дорогой другой».
Ушел героический рыцарь один,
Осталась Фемина с нечистым вдвоем.
Рыдает она средь сожженных руин,
Чтоб демон живой в алтаре был царем.
