Глава 15.

Оллария, 11-ый день Летних Скал, 397 год К.С.

Дворец. Будуар королевы.

Катарина сидела у окна и слушала трескотню придворных дам. Уже неделю большая часть разговоров крутилось вокруг падения герцогини Алва с лестницы. Было бы неплохо если бы девчонка сломала свою шею на гранитных ступенях, но, судя по всему, она все-таки жива. По крайней мере была жива, когда капитан королевской охраны взял ее на руки и увез в свой особняк.

Королева хмыкнула про себя. Как предсказуемо, что герцогиню Алва бросился спасать именно Лионель. Кажется она была права, предположив, что граф Савиньяк неравнодушен к этой девчонке. После ее падения, он едва весь дворец не перевернул, чтобы отыскать хоть какие-то следы того, что юную герцогиню столкнули, однако не преуспел в этом. Но сам факт такого его поведения говорил о многом. Обычно сдержанный капитан королевской охраны до приезда Первого Маршала походил на самого Первого Маршала масштабами и скоростью деятельности. С возвращением Рокэ Алвы в Олларию, Савиньяк поумерил свой пыл, однако поиски все еще продолжал.

Рокэ Алва… Катарина прикрыла глаза. Приехав в столицу после смотра южной армии, он немедля бросился в особняк на площади Оленя и во дворце появился лишь единожды – для того, чтобы отчитаться о проделанной работе. Конечно, ей не потягаться с Его Высокопреосвященством в количестве и качестве шпионов, но королева знала, девчонка все еще оставалась в особняке Савиньяка, а значит Рокэ все время около нее.

Женщина почувствовала, что начинает злиться. Еще бы пара недель без Первого Маршала и, глядишь, ее идея о том, чтобы свести Лионеля и герцогиню Алва, стала бы реальностью. Но проклятый Алва опять все испортил. Ну да ничего, Катарина умеет ждать.

***

Особняк на площади Оленя.

Рокэ рассматривал Элису, спавшую сейчас на его плече. Ее кожа была совсем прозрачной, под глазами залегли тени, даже ее волосы, казалось, утратили свой блеск.

С момента ее пробуждения прошла неделя, но она по-прежнему была очень слаба. Мужчина осторожно уткнулся носом в локоны жены и прикрыл глаза.

Когда шесть дней назад с холодных губ Элисы сорвалось тихое «Росио», он возблагодарил Леворукого и Анэма и, окрыленный надеждой на ее скорое выздоровление, готов был перевезти ее домой уже на следующий день. Однако, едва придя в себя, девушка снова впала в беспамятство. Так продолжалось в течение двух дней. Элиса то приходила в себя, плакала, тихо просила прощения за то, в чем он винил сам себя, то снова теряла сознание.

Антуан и вызванный Рокэ Мануэль только руками разводили. Ни у того, ни у другого никогда ничего подобного в практике не было. В итоге Мануэль высказал предположение, что соберана не идет на поправку из-за собственного чувства вины.

- Возможно, госпожа считает, что именно она виновата в потере ребенка. И именно это не дает ей окончательно прийти в себя, а ее организму – начать восстанавливаться, - сказал кэналлиец.

С тех пор едва сознание Элисы возвращалось к ней, Рокэ всеми доступными способами пытался объяснить девушке, что ее вины во всем случившемся нет. Но она лишь качала головой и снова закрывала глаза.

На третий день мужчина не выдержал и, дождавшись когда Элиса придет в себя, склонился к ней, осторожно обхватив ее лицо ладонями, и тихо произнес:

- Любовь моя, хватит мучить себя. Я знаю, тебе больно и плохо, но позволь мне и Мануэлю помочь тебе. Да, этого малыша уже не вернуть, но у нас будут другие, слышишь? Еще много-много прелестных деток, девочек, прекрасных, как ты, и мальчиков, смелых, как я. Только не покидай меня, милая, - Рокэ невесомо поцеловал губы жены. – Ты – всё, что у меня есть в этом мире.

- Но я так виновата, - всхлипнула Элиса в ответ.

- Ты не виновата, жизнь моя, - мужчина ласково погладил щечку девушки. – Такое могло произойти с кем угодно. Создателю, или кому-то еще, было угодно, чтобы мы тоже прошли через это, но любое испытание заканчивается. Нужно только немного подождать. Ты скоро оправишься, как только это случится, я отвезу тебя в Кэналлоа. Мы будем плавать в море, смотреть на звезды и корабли, заходящие в порт, и есть красные апельсины и гранаты, - он провел носом по щеке девушки и прошептал в ее губы: - я так давно мечтаю попробовать гранатовый сок с твоих губ.

Рокэ чуть отстранился и увидел, что Элиса слабо улыбнулась.

- Звучит неплохо, - прошептала она.

С того дня девушка пошла на поправку, стала позволять себя кормить (раньше ее удавалось лишь напоить водой и тинктурами) и даже пыталась есть сама, но все еще сильно болевшие руки едва ли могли без дрожи удержать ложку. Спать Элиса могла только приняв маковую настойку: слишком сильны были боли внизу живота.

Рокэ старался не оставлять жену надолго. Один-единственный раз он выбрался во дворец с отчетом для малого Королевского совета о смотре южной армии. Там его пытались задержать все, кому не лень. Самые отчаянные рисковали интересоваться самочувствием герцогини Алва. Он кому вежливо, а кому не очень говорил, что с герцогиней все в порядке, она уже оправилась от того досадного происшествия и лишь легкое недомогание да настояния врача не дают ей появиться во дворце. Разумеется, ставить в известность об истинном положении дел мужчина никого не стал.

- Холодно, - вырвал Рокэ из задумчивости едва слышимый голос Элисы.

Мужчина, стараясь не потревожить девушку, укутал ее в еще одно, более теплое, одеяло и осторожно обнял.

- Не уходи, - прошептала она сквозь сон.

- Не уйду, счастье мое, - ответил мужчина, чуть крепче сжимая объятья. – Я здесь. Я рядом. Спи.

***

Где-то на улицах Олларии. Бордель.

Лионель Савиньяк сидел в одной из верхних комнат борделя на окраине Олларии, потягивал вино и ждал обещанную ему девицу. Хозяйка, спросившая его о предпочтениях, услышала в ответ, что подойдет любая, лишь бы была умела, отправила его в самую лучшую комнату, сказав, что генерал не пожалеет, доверив выбор ей.

Мужчина, устроившись в кресле, вытянул свои длинные ноги и невидящим взглядом смотрел на едва горящий в камине огонь. В его голове одна за другой возникали картины, которые он уже неделю видел у себя дома. Бледная Элиса, едва идущая на поправку. Росио, не отходящий от нее ни на шаг. Их молчаливое горе от потери ребенка и робкая надежда на возможное счастье.

От этого всего Лионель сбежал сюда, в бордель, надеясь хоть немного утолить тот плотский голод, что преследовал его с тех пор, как эрэа Елизавета оказалась в его доме. Да, она была больна и слаба, к тому же она была герцогиней Алва, но мужчина уже отчаялся побороть то влечение, которое она в нем вызывала. Элиса и раньше посещала его сны, но тогда она все были совершенно невинны. В последние несколько ночей все изменилось. Теперь она представала перед ним нимфой в полупрозрачных одеждах, с манящей улыбкой на желанных устах и позволяла прикасаться к ней, ласкать руками и губами ее совершенное тело, ловить каждый ее вздох, тонуть в ее похожих на грозовое небо глазах, зарываться руками в шелковистые пряди её волос. Она и сама ласкала его, нежно, робко, порой едва касаясь, но эти прикосновения возбуждали его сильнее, чем уверенные руки и губы опытных женщин. На утро после таких снов Лионель просыпался едва сдерживая стон от тяжести в паху. Промаявшись несколько дней, генерал понял, что проблема требует немедленного решения.

Дверь чуть слышно скрипнула, заставив Лионеля вынырнуть из своих грез и обернуться. Девица, которую прислала ему хозяйка была симпатичной. Невысокая, белокурая, с пышной грудью и приятно округлыми бедрами.

- Господин нуждается в ласке и любви? – спросила она тоненьким голоском. – Я могу помочь, если господин желает.

- Желаю, - почти рявкнул Лионель, резко поднявшись с кресла.

Сделав пару шагов, он остановился перед девушкой. Та смотрела на него чуть закусив губу и мерцая бледно-голубыми глазами. «Как у Её Величества», - вдруг подумалось Савиньяку. Он запустил руку в ее распущенные волосы и слегка потянул, заставляя запрокинуть голову. Девушка подчинилась, и мужчина припал губами к белой шее. Он целовал грубовато, но, казалось, его сегодняшней любовнице это нравилось. Руки девушки скользнули по его груди и обхватили плечи.

- Как тебя зовут? – спросил Лионель, на секунду оторвавшись от своего занятия.

- Нисса, - ответила девушка, притягивая мужчину к себе.

- Иди сюда, Нисса, - Савиньяк сделал шаг назад, опускаясь на кровать и сажая девушку себе на колени.

Его руки скользнули под тонкую рубашку, в которую Нисса была одета, и пальцы с силой прошлись вдоль спины девушки. Она приподняла его голову и страстно поцеловала мужчину в губы.

И в этот момент перед мысленным взором Лионеля возникла Элиса. Она смотрела на него с легкой грустью и казалось, что слезы вот-вот сорвутся с ее ресниц. Герцогиня Алва слегка покачала головой и начала отворачиваться. Генерал на секунду замер, возвращаясь в реальность. Нисса прижималась к нему, ласкала его шею, выписывая на ней языком узоры, но запал Лионеля прошел. Мужчина вдруг ощутил себя едва ли не предателем. Да, пусть Элиса – жена Росио, но повод ли это идти в бордель за продажной любовью?

Савиньяк мягко отстранил ластящуюся к нему девицу, пересадил ее на кровать и встал, застегивая колет.

- Господин мной недоволен? – вопрос Ниссы прозвучал почти обиженно. – Я сделала что-то, что не понравилось господину?

- Нет, ты все сделала хорошо, - мужчина наклонился к девушке и поцеловал ее в щечку, вложив в тонкую ладошку несколько таллов. – Просто я понял, что мне сейчас нужно не это, - и быстрым шагом покинул комнату.

С хозяйкой борделя он расплатился не скупясь и, вскочив на коня, поехал на площадь Оленя.

Когда Лионель переступил порог своего дома, то услышал спокойную обволакивающую тишину. Слуги переговаривались шепотом и неслышно передвигались по коридорам, и это могло означать только одно: Элиса заснула. Когда Антуан (а тому Мануэль) сказал, что герцогиня Алва не спит из-за мучающей ее боли и засыпает только после принятия сильного снотворного, Лионель приказал своим людям не шуметь в то время когда Элисе удается заснуть, чтобы дать ей возможность отдохнуть от тех болей и переживаний, которые мучают ее при бодрствовании.

Генерал, стараясь ступать как можно тише, прошел на второй этаж и направляясь в свою спальню. Проходя мимо спальни Элисы и Росио он услышал тихий голос последнего:

– Я здесь. Я рядом. Спи.

Савиньяк грустно улыбнулся и зашел в свою спальню. Да, пусть Росио сейчас рядом с ней, пусть он держит ее сейчас в своих объятьях, не давая кошмарам заполонить ее сны, но скоро герцогу снова придется уехать. А Лионелю только и останется, что закрыть своё чувство к Элисе в глубине своего сердца и оберегать герцогиню от грядущих неприятностей. Пусть в первый раз он упустил ее из вида, но больше он такой ошибки не допустит.