Рыба в колодце

Мне двадцать восемь. А это значит: многое прожито. Многому суждено остаться навсегда позади, в ярких воспоминаниях о ранней молодости; многое, наоборот, должно быть достигнуто и успето… Но – не достигнуто. Не успето. Всё, что доделано – доделано только наполовину. Куча всего – так и не начата вообще.

Мне двадцать восемь. А я до сих пор не умею ездить на роликах и на двухколёсном велосипеде, плавать, и хотя бы мало-мальски неплохо играть в бадминтон. Выстраивать свою жизнь так, как мне самой этого хочется, отрываться с друзьями по полной и играть на гитаре – трём этим вещам, присущим скорее молодости, я начинаю учиться только сейчас.

Мне двадцать восемь. И это значит, что многие шансы уже никогда не вернутся ко мне. Я уже никогда не поцелуюсь впервые в 15, не уйду из родительского дома в день своего совершеннолетия и не признаюсь в любви человеку, которого мне сильнее всего на свете хотелось бы видеть рядом с собой…

И ещё это значит, что уже никогда не окажутся живы бабушка, дедушка и папин брат дядя Юра, который показывал мне живую рыбу в колодце и травил рыбацкие байки – увлекательные, как у Хемингуэя…

Заметить ход дней нелегко. Ты просто живёшь. Радуешься хорошему, расстраиваешься от плохого. Делаешь то, что кажется тебе нужным. Стараешься не упустить то, что кажется тебе важным. Но что в этой жизни нужно тебе, а что – другим от тебя? Что – важно, а что можно смело поставить второстепенным? Мне двадцать восемь. Но даже сейчас у меня нет ответов на эти вопросы. Есть только обостряющееся в плохую погоду чувство: того, что важное тобою упущено. Давно. И скорее всего, навсегда. Тебе ведь никогда уже не исполнится обыкновенные, без дополнительных цифр впереди – восемь, семь, шесть…

От этого чувства хочется закричать: верните меня обратно, верните туда, где были солнце, лето и детство!!! Но поздно. Питер Пэн, державший тебя за руку, чтобы ты никогда не старел, уже давно отпустил твою руку и улетел по своим делам. А ты – не успел опомниться. Ты жил и тебе казалось: твои лучшие годы недалеки от тебя… Протяни руку – достанешь!..

– Я поймал её сам, и решил: пусть пока поживёт, покажу тебе, – говорит дядя Юра, и добродушно смеётся, – А раньше она вон где жила…

Он машет рукой себе через плечо. За плечом дяди Юры – калитка. Она заперта, но зато из-за неё мне слышны плеск воды и гудки пароходов: всего в двух шагах, сказочно близко от дома дяди – река. Дядя Юра – заядлый рыбак! И река, и ключи от калитки всегда под рукой.

…Огромная рыба в колодце плавает кругами и дышит, медленно извиваясь огромным, блестящим телом.

Ты смотришь на неё во все глаза – как на самое настоящее чудо.

Нет. Ты СМОТРЕЛ на неё так. Давно. Лет… двадцать тому назад.

Эта картинка застряла в твоём сознании, как галлюцинация, разрывающая законы времени и пространства. Стоит только погрузиться в воспоминания – и тебе кажется, что ты видишь её сейчас!

Живая рыба в колодце двигает жабрами, и наверх плывут серебристые пузырьки…

Живой рыбы давно уже нет в живых.

Мне двадцать восемь.