Звезда

В лесу темно и тихо. Тишина эта нарушается лишь едва уловимым шелестом листьев и негромким, но настойчивым стрекотанием певуний-цикад. Сосны-великаны, точно мачты старинной каравеллы, поднимаются ввысь, залитые тусклым сиянием луны. Высоко в тёмном небе блещут россыпью драгоценных камней звёзды. Прохладный воздух недвижим, лишь изредка повеет откуда-то лёгким ветерком.

Я лежу, положив под голову рюкзак, на тёплой, прогретой за день солнечными лучами земле, усыпанной мягкой и одновременно колючей, точно иглы ежа, хвоей, и гляжу в бесконечное небо. Луна сверкает где-то на западе, словно начищенная до блеска серебряная монета, случайно оброненная небесным жителем, а вокруг неё мерцают миллионы звёзд. Я отыскиваю глазами яркую звезду, появившуюся на востоке, — звезду, некогда носившую поэтическое название Люцифер, «Несущая Свет»; звезду, чьё имя принял Ангел Тьмы, «печальный демон, дух изгнанья»; звезду, именуемую ныне Венерой в честь мягкотелой италийской богини любви. Того, что находится сейчас ниже Утренней Звезды, не видно из-за стволов деревьев, но я знаю: под ней уже змеится тонкой огненной лентой Денница.

Вдруг падающая Звезда, появившаяся где-то возле величественного диска луны, прошивает серебряной нитью всё небо и пропадает, сокрытая сиянием Люцифера Светозарного. Я загадываю своё потаённое, но неисполнимое желание и долго смотрю вслед Падшей Звезде. Вскоре глаза мои смыкаются, и я погружаюсь в дремоту под тихие серенады цикад.

Просыпаюсь от резкого треска слева от меня. Треск быстро прекращается, но словно Высшая Сила ведёт меня туда, откуда он раздавался. Вскоре я чувствую слабый запах горелой травы, доносящийся с небольшой поляны, отделённой от леса стеной тёмно-зелёного — сейчас почти чёрного — кустарника. Осторожно, боясь нарушить предутреннюю тишину, я раздвигаю кусты.

В самом центре поляны, в буром кольце опалённой травы, лежит, переливаясь от огненно-алого до кроваво-багрового, небольшой камень — Падшая Звезда, Осколок Великого Светила, породившего Вселенную, один из миллиардов маленьких Вестников Вечного Света и Вечной Тьмы, рассыпанных по беспредельным просторам Космоса.

Я подхожу к Осколку и сажусь рядом с ним на корточки, глядя немигающим взором, как постепенно тускнеет и застывает его мерцание. Трава и стволы деревьев расплываются и тают, сливаются в единую тёмную массу, и средь неё одиноко сияет Звезда. И видится мне другая Звезда, по нашёптыванию того, «Кто Как Бог», низвергнутая с Неба на Заре Творения, — Денница, Люцифер. «Он не солгал нам, Дух печально-строгий, принявший имя Утренней Звезды, когда сказал: Не бойтесь высшей мзды, — вкусите плод — и будете как боги», — слышатся мне строки Гумилёва.

Звезда не мерцает больше. Я моргаю, и окружающий мир

снова приобретает свои краски и очертания. Медленно и осторожно, опасаясь обжечься, я подношу руки к Падшей Звезде и накрываю

её ладонями. Осколок и теперь хранит тепло, и мне кажется, что под ладонями моими не бездушный звёздный металл, а некое великое существо, принявшее облик слабого, маленького зверька. Какими тропами, невидимыми для человеческого глаза, попало оно на нашу маленькую планету в тот миг и в то место, где был я? Не было ли это Знамением для меня?

Я поднимаю Осколок, не удивляясь его плотной тяжести, и возвращаюсь туда, где оставил свои вещи. По-прежнему держа Небесного Посланника в руках, поднимаю взгляд наверх. Верхушки сосен уже позолотил свет зари, но небо всё ещё тёмное. Утренняя Звезда сияет почти в зените и словно подмигивает: не то мне, не то своему крохотному Вестнику.

Метеорит... что за бездушное слово!.. отвергнутая Небом Звезда занимает своё место у меня в рюкзаке, который я снова подкладываю под голову, устраиваясь на запоздалый сон.

Снова пересекает небесный свод падающая Звезда, и, прежде чем закрыть глаза, я шепчу ту же просьбу, то же желание:

— Боже, прими ЕГО снова в Свою Обитель, чтобы не было больше Зла в Твоём Мире!

Но желание одинокого, никем не понятого странника так и останется желанием: сейчас — и навсегда...