3

Появившееся в блоге Линдси интервью действительно взбудоражило общественность. Прямо с утра — до того как Доминик успел закончить завтрак — ему позвонил агент. Алекс Деймос был прекрасным дельцом и хорошим человеком — именно в такой последовательности. Но он очень не любил выпускать что-либо из-под контроля. Потому Доминик был уверен — он намеренно рассчитал время звонка так, чтобы подчеркнуть своё неудовольствие.

— Почему ты не посоветовался со мной? — начал он, не поздоровавшись. — Почему ты вообще решился пойти с кем-то на контакт? Или это утка?

— Не утка, Линдси была у меня вчера, — ответил Доминик, его настолько забавляла ситуация, что он даже не мог раздражаться. Оказывается, совершать неожиданные поступки довольно любопытный опыт.

— Так какого дьявола? — Алекс замолчал и продолжил только через полминуты: — Мне оборвали телефон. Ты намерен общаться с журналистами?

Доминик представил это и поморщился. Нет, он уже сделал свои ставки, так что не имело смысла насиловать себя.

— Лучше подготовить пресс-релиз, — сказал он чуть погодя. — Это ведь будет нормально выглядеть?

— Нет. Не будет, — Алекс, видимо, крепко задумался. — Впрочем, от тебя такого можно ожидать. Подготовим пресс-релиз. Приеду к тебе как обычно.

Отключившись, Доминик вернулся к завтраку. К его сожалению, новости почти закончились. Девушка в чересчур открытом платье рассказывала о погоде.

Осталось разобраться с обыденными вопросами — созвониться с заказчиком и пригласить посмотреть готовые картины, дождаться Деймоса… Но то ли из-за того, что привычные ритуалы уже нарушились, то ли потому, что он всё ещё был в неустойчивом состоянии, Доминик медлил, не торопясь заняться делами.

Он знал, что ждёт ответа. И это не простое ожидание, не призрачная надежда. Это странная уверенность, которая поглощала всё его существо.

Каким может быть ответ? И действительно ли его сообщение сумеет расшифровать адресат?

***

Доминик нашёл себя в гостиной. Он совершенно выпал из хода времени, чего с ним уже давно не случалось. Проверив, сколько он пробыл в своих внутренних мирах, Доминик неудовлетворённо поморщился — необходимо было слегка перекроить расписание. Что же, таковы последствия: он позволяет себе отвлекаться от настоящих целей ради неизвестного человека. Ради убийцы, который может никогда об этом не узнать или, что гораздо хуже, никогда подобного не оценить.

Доминик отыскал телефон и набрал номер заказчика, стараясь за общением спрятаться от мыслей, что так жаждали заполнить его целиком. Он наметил встречу на следующий день, чтобы не слишком утомиться от чужих людей, а после этого поднялся к картинам.

Он намеренно смешал сегодня тёмную сине-фиолетовую гамму, в жажде преодолеть засилье красного цвета. Он писал решительными мазками, что не походило на его обычную манеру, и на мгновение ему почудилось, будто его кистью управляет убийца…

***

Алекс приехал, как и обещал, в тот самый час, когда Доминик всякий раз его принимал. Они расположились на веранде: здесь всегда был особенный свет перед закатом. Некоторое время Деймос потягивал чай и отмалчивался, впрочем, даже от Доминика не укрылось то, что он выглядит на редкость довольным.

— Да, очевидно, что твоё чутьё ничуть не ухудшилось, — сказал он наконец, хотя молчание не казалось неловким и можно было ещё долго не начинать разговор.

— Значит, нам эта шумиха на руку? — Доминик сделал вид, что не совсем понимает происходящее — это была часть их любимой игры с Алексом. Оба прекрасно сознавали, что это почти притворство, но, тем не менее, не отказывали себе в удовольствии.

— Эта девочка умело связала тебя с шумом вокруг маньяка, — Алекс чуть поморщился. Во всём, что не касалось бизнеса, он был мягким человеком, очень гуманным и чувствительным. — Так что журналисты заподозрили в твоих словах двойной смысл.

Доминик, признаться, не рассчитывал, что кто-то ещё заметит двойное дно, но не стал бы отрицать, что ему это польстило. И ещё раз доказывало, что он поступил верно.

— И? — спросил он, стараясь не выдавать внезапно возникшего внутреннего ликования.

— И теперь все хотят заполучить интервью с тобой. Однако, боюсь, никаких корректных вопросов не будет. Потому мы будем придерживаться пресс-релиза. Взглянешь на список? — он достал из неизменной кожаной папки распечатку. — Я не тороплю, но желательно закончить с этим к завтрашнему утру.

— Я пришлю тебе е-мейл, — кивнул Доминик, уже вчитываясь в строчки. Многие вопросы ему не нравились, но часть из них была прекрасной возможностью продолжить диалог с неизвестным.

— Хорошо, — Алекс усмехнулся. — Подумать только, что ты ввязался в это сомнительное дело сам.

— Не ожидал? — Доминик не оторвался от чтения.

— Не ожидал, — признал Алекс. — Откуда тебе пришла такая идея?

— Рик работает над делом, так что я получаю слишком много сведений, — Доминик пожал плечами и отложил лист. — С одной стороны, это утомляет, но с другой — разжигает любопытство.

— Почему эта девочка выбрала именно тебя? Как она тебя нашла? — Алекс был прав, поразмыслить над этим у Доминика не было времени. Особенно волновало последнее.

— Утечка информации? — недоуменно переспросил он, обращаясь будто к самому себе. — Не знаю.

— Вероятно, она близко знакома с кем-то из твоей клиентуры, — Алекс потёр подбородок. — Я займусь этим. Пока журналисты не пронюхали, где ты живёшь.

Доминик нахмурился. Он совершенно не хотел переезжать, но растревоженный улей, которым являлись сейчас журналисты, мог вынудить его покинуть полюбившийся дом.

— Пожалуй, я найму охрану, — растерянно заключил он.

— Может быть, придётся поступить и так, — кивнул Алекс. — Но попробуем обойтись малой кровью. В конце концов, ты никак не связан с убийцей.

Это несколько успокаивало, если бы только Доминик мог успокоиться. Но на самом деле он вдруг испугался того, насколько неосмотрительно повёл себя. Он стал импульсивным, начал подчиняться спонтанным порывам. Это было на него не похоже.

Возможно, и версия Рика, которую тот озвучил во вчерашнем разговоре, не так уж плоха. В жизни убийцы могло появиться что-то, так же сильно нарушившее привычный ход его мыслей.

— Мне пора, — поднялся Алекс. Он всегда чувствовал, когда нужно уйти, но на этот раз Доминик едва не возразил. Ему внезапно расхотелось оставаться наедине с собственными мыслями.

— Да, — отозвался он, тоже вставая. — Посмотрим, что можно с этим сделать.

— Немного шума тебе на руку. Скоро время выставок, — Алекс улыбнулся. — И мы повернём всё в нашу пользу. Поверь мне.

Доминик лишь кивнул — выставки сейчас совсем его не заботили. Куда больше волновала возможность увеличить шансы быть, наконец, услышанным.

***

Прошла почти неделя с публикации интервью в блоге. Шумиха немного утихла, а ответа всё не было. Доминика это несколько разочаровало, но иррациональная вера никуда не уходила.

Впрочем, какого ответа можно было ждать от убийцы? Телефонного звонка? Приглашения на ужин? Доминику и самому становилось смешно от этих нелепых предположений, но он не мог забыть, не мог закрыть глаза на возникающие ощущения.

Да и город вокруг будто бы что-то предчувствовал. Рик обмолвился, что федералам тоже не понравилось, как журналисты принялись проводить параллели с искусством. Они были убеждены, что это может спровоцировать преступника.

Доминик почти разделял их мнение, но для него такая провокация не казалась чем-то ужасным. И вот именно этот нюанс заставлял его нервничать сильнее всего. С какого момента он начал рассматривать убийство в качестве прекрасного способа общения?

Эдгар же придерживался иной точки зрения.

— Он вряд ли высунет нос в ближайший месяц, — объяснял он по большей части Рику, хотя и Доминик слушал весьма внимательно. — Если я правильно понимаю, что это может быть за человек, то он залёг на дно и рассчитывает очередное идеальное преступление. Вот если бы тебя, — тут он посмотрел на Доминика в упор, — обвинили в этом убийстве… Да, такое заставило бы его шевелиться. Они очень ревнивы.

Вспоминая слова Эдгара, Доминик невольно ёжился, точно от холода. Он воспринимал это как художник, и новая ниточка к загадочному маньяку приносила одновременно и тревогу, и удовлетворение.

***

День клонился к вечеру, когда раздался телефонный звонок. Голос Рика звучал чересчур возбуждённо:

— Он откликнулся! — это был едва ли не крик. — Эдгар не прав! Он отреагировал.

— Что? — переспросил Доминик, не в силах сориентироваться. — Скажи толком.

— У нас новый труп. И я уверен — это он, — Рик задержал дыхание, чтобы чуть успокоиться. — Мы сейчас поедем на место.

— Жду твоих фотографий, — Доминик не сомневался, что получит их. Внезапно на него снизошёл покой.

«Похоже, мы всё-таки нашли общий язык, — подумал он, не отдавая себе отчёта, насколько это жутко. — Он ответил мне. Главное правильно прочесть…»

Его привлекала возможность этого общения, оно щекотало ему нервы, возбуждало, заставляло просыпаться скрытые творческие силы. А ради искусства Доминик готов был пожертвовать многим — вероятно, даже чужой жизнью. Он ещё не решил этот вопрос.

***

Убита была женщина. Не изменяя себе, маньяк не оставил никаких следов, разместив своё произведение на ранее белой, а теперь — пропитавшейся кровью простыне. В этом тоже крылся некий символизм, и Доминик мечтал разгадать его.

Эксперты дружно заключили, что часть органов изымалась из тела столь аккуратно и осторожно, что жертва оставалась жива. Некоторое время после того, как убийца закончил, всё раскрытое тело продолжало жить, пусть и очень, очень недолго!

Это было потрясающе и ужасно пугало. Но Доминик не мог не отметить — его неизвестный собеседник совершенствуется, изобретает что-то новое, а не занимается самокопированием. Не жалко ли, что вместо холстов или мрамора он выбирает столь причудливый, подверженный тлению и опасный материал.

«Может быть, он всё-таки был скульптором?» — предположил Доминик, снова и снова вглядываясь в фотографии, которые, конечно же, Рик выслал сразу, как только смог. Версия была не хуже других — поставленная рука и отличное видение композиции вполне в неё укладывались.

«Может быть, теперь ты решил отсекать лишнее не у камня, а у людей?»

Но чувствовалось — убийца не отсекал, а дарил новое качество, которое Доминик пока не сумел ухватить. Все эти жертвы… Они больше походили на тех, кого избрали, чтобы вручить великий дар. Но что выступало таким даром?

Речь шла не о смерти. Это было бы слишком мелко, слишком глупо для такого гения и творца.

— Я всё ещё не совсем понимаю, — признался себе Доминик и закрыл ноутбук.

И эта досадная деталь немного портила настроение. Он ведь так не любил что-то упускать.