Блаженный остров

«Из архивов»

Эта повесть была написана автором весною 11 года, и в ней он приглашает своего наверно немного уже подуставшего от всяких политических и прочих дел и забот читателя прогуляться вместе с героями этой небольшой повести по весьма своеобразному и тёплому, не очень большому и пёстрому жизнерадостному тропическому острову, на котором старые и давно привычные президенты вдруг неожиданно куда-то исчезают и пропадают, а на смену им приходят совсем другие, молодые и новые, где порою военный комбинезон партизана не отличить от связки кокосовых орехов, где поднимаются в горы с одним настроением, а спускаются с совершенно с другим… Итак, автор приглашает своего читателя немного отвлечься, и побродить вместе с героями его повести по страницам небольшого тропического водевиля, где бутылку малаги и несколько кокосовых орехов преданно охраняет бдительный и верный старый попугай, и где, как автор надеется, его читатель не будет скучать. И эта его повесть так и называется, «Блаженный остров», куда он приглашает своего читателя заглянуть и посмотреть на всё происходящее через большую и прозрачную призму комедии.
И если вы согласны, тогда прошу, - добро пожаловать в «Блаженный остров».
И желаю всем приятной прогулки и нескучного времени.
Автор.



1


- Куда, куда, заворачивай, и держись лучше левее, и если придёт какая-нибудь проверка, то лучше будет если через полчаса тебя уже здесь не будет, - так почти кричал, чтобы вечерний путник его расслышал старый радушный Метор подходившему к входу в город страннику, который шёл таща на спине рюкзак и держа под мышкой большое велосипедное колесо.
- И иди лучше сейчас обратно, по этой дороге, и так дойдёшь до нашего постоялого двора, там переночуешь, а уже дальше как знаешь, но вход в город сейчас закрыт, это последний приказ губернатора. Уже полторы недели вход и въезд в город у нас только по пропускам, и то с двойной проверкой.

И он обернулся и указал на висевший за спиной в дежурке типографский листок, на котором крупными буквами было отпечатано это постановление, висевшее между национальным флагом и портретом президента, и на выезд в город, старательно перегороженный шлагбаумом и табличкой «No» со знаком «кирпич».
Вечерний странник остановился, и грустно взглянув на ограничительные атрибуты вытер платком вспотевший лоб, пару минут постоял переводя дыхание, и видя что пробраться в город ему сегодня не судьба вздохнул, и поправив поудобнее подмышкой велосипедное колесо начал возвращаться к видневшейся сзади боковой дороге, по которой, если верить привратнику, можно было добраться до какой-то гостиницы. Ну что-же, сегодня, видно не судьба.
А сам Метор посмотрев ему вслед обернулся, и для того чтобы что-то сказать вздохнул и добродушно пробурчал: – Всё ходят, ходят, и чего ходят, и ведь кто ходит тоже, - кто их знает, а в город уже полторы недели никому нет входа… Да и выхода тоже, - губернатор сердит, все военные при оружии, с наступлением темноты на улицу выходить нельзя, выход только по спец-пропускам, и кто их знает, - может ещё месяц или два будет продолжаться эта кутерьма, и только после они успокоятся. Или глядишь, и вовсе власть поменяется. Ведь повстанцы сейчас уже полстраны держат, как началось у них это после выборов, так и продолжается… А, впрочем, ещё раз, кто их знает, - уже сердито проворчал старый привратник, и его собака лежавшая под креслом по другую сторону умно кивнула, гавкнула и немного поворчав и опять собралась клубком и уткнулась мордой рядом с хвостом.
А на их уединённом острове уже два года стояла сложная внутренняя обстановка, и если поначалу все как-то скрывали своё недовольство, то в последний год уже то тут, то там открыто стали подниматься недовольные властью силы оппозиции, и то в одной стороне острова, то в другой частенько прокатывались различные народные волнения. А после президентских выборов всё и началось, и продолжается уже две недели, и трудно представить сколько это продолжиться и когда закончится. Все разносторонние партии оппозиции уже прекратили к этому времени спорить и лаяться между собой (чем обычно занимались) и выступили на удивление для всех (и для себя) вместе и дружно, и последнее время…
Что касалось разнообразных оппозиционных партий, противных курсу постоянно правившего президента Генаса, которого как выбрали двадцать пять лет назад, так и продолжали после этого переизбирать на всех выборах, то к моменту описываемых событий их насчитывалось уже около двенадцати. И они всё время, свободное от проведения демонстраций и выдвигания лозунгов были заняты постоянным спорами и выясненьями, под чьим лозунгом и флагом будет находиться их остров, когда свобода наконец-то восторжествует.
Вечер плотно ложился над живописными взгорками и пальмами Либерии, солнце почти утонуло в океанской глади, оставив небу только свой затылок, окрасивший линию горизонта в пурпурный и лиловатый цвет, и где-нибудь минут через пятнадцать над всей местностью уже царила бы южная ночь.
Метор приветливо помахал рукой подходившему к дежурке своему сменщику, молодому парню с рыжей щетиной, одетого в солнцезащитный комбинезон. Когда но вошёл они обменялись приветствиями, и немного поговорили о новостях и происшествиях. После этого Метор поднялся, и освободив место закинул на плечо старое двуствольное ружьё (доставшееся ему от его деда) и пожелав новому смотрителю удачного дежурства пошагал к дому.

Там его уже дожидались молодой родственник и двое неожиданных, но ровно вписавшихся в домашнюю жизнь гостя, составлявших компанию его одинокому, гордому и неплохо говорящему попугаю, который давно самоотверженно скрашивал быт и житьё весьма проникшегося Меторовского одиночества.
Подходя к своему перекрёстку Метор ещё издали увидел, что в окнах широкой веранды просторного дома, который он по старинке называл «хижиной» горит свет, а в одном из окон второго этажа, сквозь плотную занавесь, просвечивается светло-зелёное пятно комнатной лампы. Это означало что дома его ждали, и Метор, на ходу придерживая сумку и старое ружьё о чём-то ворча подходил к дверям своей фазенды.


2


А перед тем как Метор подойдёт к дверям, мы немного отвлечём читателя, и в паре слов обрисуем персоны его новых и несколько неожиданных соседей, которые перешучиваясь ожидали его прихода.
И во-первых, это был недавно приехавший в гости, а может и на постоянное житьё (смотря как сложится обстановка в стране, и как решит Метор) его родной, но не разу не виданный племянник, приехавший три недели назад с большим дорожным сундуком и не менее внушительным письмом от сестры. В нём она уверяла что ей в последнее время нездоровится, и просила приютить (хотя бы на время) и побеспокоиться о будущем её любимого сына, который окончил колледж, а после получил неплохое образование в одном из столичных университетов. Также там она сообщала что он очень любит разбираться во всякой радиотехнике и её новинках, занимается несколькими видами спорта и имеет спокойный характер, хорошие манеры (с малых лет его воспитывали две милые гувернантки) и пристрастие к манговому соку.

Метор пожал плечами, и пожав своему родственнику руку показал ему что где находится на его фазенде и будущую комнату. А вечером они уже внимательно склонились за пасьянсом, который обязательно входил в регламент всех вечеров Меторовского дома.
Это был первый новый житель Метора, и вроде бы всё ничего. Монгриг, как звали его племянника и сына давно не виданной сестры понемногу привыкал к дому и привычкам Метора, и всё потихоньку втекало в обычные рамки. Но спустя два дня после прибытия Монгрига, ближе к вечеру, когда он с уже обжившимся племянником сидел на веранде за ланчем и попыткой разложить вечерний пасьянс, который как на зло не складывался в последней части, и они предпринимали уже третью попытку, внимательно наблюдая как раскладывается незатейливая, но чем-то заколдованная карточная дорожка, никак не хотевшая сходиться в последней части. И они уже почти угадали в чём дело, но тут раздался громкий и решительный стук в дверь, к которому прибавилось чьё-то покашливание.
Они удивившись переглянулись, недоумевая кто это может быть в столь позднее время, потом Метор кивнул племяннику в незаметный угол рядом с дверью, где можно было укрыться чтобы входящему было не видно. Монгриг с опаской взяв старое двуствольное ружьё, которое протянул ему Метор соскользнул в этот угол, а сам хозяин достав из ящика стола маленький, но не игрушечный пистолет положенный ему по статусу потихоньку подошёл к двери и осторожно спросил: - Кто там, кто так громко стучится, и что за гости так поздно? – после чего прислонился к стене и стал ждать.
После небольшого покашливанья появилась пауза, а затем чей-то простуженный голос прокашлял заранее подготовленную тираду: - «Именем закона и вашего школьного товарища Ризэ, во имя спасения Отечества и всего Святого, откройте, и пожалуйста, сделайте это быстрее, это вопрос государственной важности!!! ». На этом простуженный голос замолчал, и тихим шёпотом прибавил: - Да открывайте-же скорее, пока меня не заметили…
Переглянувшись с племянником Метор указал Монгригу что бы он спрятал ружьё в неприметную нишу, и протянувшись осторожно отодвинул задвижку. Дверь со скрипом и постукиванием распахнулась, и на пороге показалась высокая плечистая фигура, которая сделала три шага и негромко проговорила: - Здравствуйте, разрешите мне пройти, и пожалуйста, закройте дверь. Я сейчас вам всё объясню.
- Пожалуйста, но вы кажется уже вошли.
- Спасибо, согласен.
И в дверь буквально ввалилась двухметровая бородатая фигура в военном комбинезоне и прислонилась к стене напротив хозяина. А Метор, убедившись что племянник убрал с виду ружьё посмотрел на новоприбывшего и согласно кивнул головой. Незнакомец откашлялся, оглянулся, и несколько простуженным голосом представился: - Здравствуйте, и разрешите представиться. Меня зовут Гирц, и извиняюсь за позднее время, но раньше пройти к вам не получилось. Я и сейчас еле пробрался сквозь цепи повстанцев, пересекающие подходы к городу. Господин Метор, вот вам письмо и ручательство от вашего студенческого товарища Ризэ, который ручался за вас и дал этот адрес. В нём он просит приютить меня и моего товарища, и передаёт вам большой привет. Вот оно, прошу прочесть и предоставить приют.
Метор взял письмо, и внимательно рассматривая почерк на конверте благосклонно кивнул гостю. Затем отошёл немного в сторону, и распечатывая это послание проговорил: - Ну что-же, добро пожаловать. Проходите, Гирц, - так кажется? Проходите, и присаживайтесь. И познакомьтесь, мой племянник, - и указал на своего улыбавшегося родственника, вышедшего из укрытия и стоявшего возле стола.
Гость ещё раз слегка кашлянул, подошёл к столу и заинтересованно взглянув на незаконченный пасьянс вытащил длинную сигару и одобрительно воскликнул: – О, а это же пасьянс! А вы его ещё и не до конца разложили… И внимательно посмотрев на разложенные карты слегка улыбнувшись продолжил: - А кстати, ведь он раскладывается не так, а гораздо проще, - и склонившись над столом на удивление ловко и быстро переменил местами несколько карточных фигур, и сразу весь пасьянс предстал уже в разложенном по всем канонам виде. Гость уложил поровнее последнюю карту, и постучав пальцем по столу довольным голосом сказал: - Ну, вот и всё, вот так, и вот так. Просто вы не совсем по правилам пытались его складывать. А на самом деле тут всё было гораздо проще.
Он договорил, и засунув в зубы сигару похлопал по карманам в поисках зажигалки. Когда она наконец нашлась прикурил, и посмотрев на хозяина с лёгкой улыбкой поинтересовался: - Кстати, а вы не будете возражать, если мы всё-таки присядем?
- Нет, конечно, - добродушно ответил Метор рассматривая прочитанное письмо, - присаживайтесь, в этом графине отличная малага, и Монгриг, позаботься о чистом стакане и приборе для гостя. Вон там на блюде свежие фрукты, а этот кокосовый орех принесли буквально полтора часа назад прямо с дерева. Да, Ризэ, - припоминаю, - высокий, худой, с большой шевелюрой, на лице веснушки, слегка прихрамывал на правую ногу, изучал иностранные языки и увлекался игрою в футбол и теннис… Да, Ризэ, а где он сейчас?
Гость слегка улыбнулся и затянувшись своей сигарой с улыбкой произнёс: - А сейчас он секретный агент безопасности и доверенный президента Генаса. Живёт в столице, а так как дела сейчас беспокойные, и повсюду большие группы повстанцев, он очень заинтересован чтобы я и мой друг получили у вас приют и прогостили бы месяца два или три. Нам надо во что бы не стало задержаться в этом городе, через него проходит много важных нитей и моментов, и возможно именно здесь будет решаться дальнейшая судьба отечества.

Что касается моего друга Алекса, то мы сможем увидеть его послезавтра, - он сейчас в районе, где много повстанцев, и пробирается сюда через сеть болот и потайных ходов. И у него с собой такое-же верительное письмо от вашего школьного друга и приятеля, так что пожелаем ему удачи. И надеюсь, послезавтра вечером, когда мы соберёмся тут за этим столом, то будем уже вместе раскладывать пасьянс и пить эту замечательную малагу.
- Да, конечно, - согласился с ним Метор, - и Монгриг, покажи нашему гостю его комнату и ознакомь с расположением дома. Затем пожелай ему спокойной ночи, а после пустись ко мне. Нам надо будет здесь убраться и навести порядок.
Порядок на веранде был наведён, их гость быстро освоился в новом жилище, и на следующий вечер они уже втроём коротали вечерний ланч с пасьянсом, который под руководством нового жильца раскладывался просто на удивление быстро.
И через день, начиная приготовление для вечернего ланча Монгриг и Метор переговаривались, а Гирц улыбаясь в ус шикарной бороды стоял у окна и поглядывая вдаль разминал свою сигару. Когда сигара и настроение были наконец готовы щёлкнул зажигалкой, сделал большую затяжку и кого-то увидев широко улыбнулся и дружески помахал рукой. Затем обратившись к хозяевам с улыбкой сообщил что к ним идут гости. После этого открыл дверь, и помахав рукой воскликнул: - Алекс, ну вот и ты. Иди сюда, здесь все свои.
Второй новоприбывший был такого-же роста как его друг, носил такую-же шикарную бороду и также отличался мягким характером и хорошими манерами. Ему тоже отвели отдельную комнату на втором этаже, и все эти три недели гости и племянник провели без замечаний. Когда Метор уходил на сторожевой пост они коротали время под начальством умного и хорошо говорящего попугая, который очень любил произносить по несколько красивых задумчивых фраз, иногда заставлявших присутствующих помолчать, и о чём-то подумать.
Так прошли три недели. В это время случились новые президентские выборы, и по всей стране прокатилась сильная волна оппозиции, которая сразу позабыла о своих спорах, и уже успела захватить большую часть их острова.