Свиток третий. Пока горит свеча. (отрывок)

***

Не помня себя, он брёл по тропе через лес. Его в это время не интересовало, куда он идёт, в город или наоборот углубляется в чащу. Закутавшись от холода в ветровку, он уходил в сумерки.

– Кто таков? – властный голос вернул сознание юноши к реальности.

От неожиданности он даже не понял сперва заданного ему вопроса, хотя к нему обращались по-русски. Подняв голову, молодой человек в который раз за этот день лишился дара речи. Он думал, что его уж ничем нельзя удивить, но такое! Перед ним, в полном боевом снаряжении, предстал средневековый витязь на белом скакуне. Конь сочувственно глядел на юношу и бил копытом землю.

– Ты, парень, немой штоль? – всадник повторил свой вопрос громче – Вдругорядь спрашиваю: кто таков? Какого роду-племени? 

– Ни-ник-кол-колай. – Выдавил из себя юноша. –Ру-русский я.

– Сам вижу, что не татарин – воин улыбнулся в усы. – Отец, мать живы? – продолжил он свой допрос.

– Мать. – Коля немного отпустил ворот рубашки: его обдало потом – Отца нет, развелись.

– Что за слово чудное? Погиб штоль батька твой?

– Незнаю. С семи лет его не видел.

– С семи. Это верно! А пошто скажи мне, русич, на тебе креста нет? 

Николай машинально хватил рукой за ворот, но ничего не нащупав бесильно опустил голову.

– Я его... я там...

– Ну, чё бубнишь? Что стряслось-то?

– Я его вы-выброс-сил – проговорил Коля уже громче, но головы всё равно не поднял. 

– А может, потерял? Аль отнял кто? Аль подарил кому? Всяко придумать можно. А?

– Нет. Я его сам с себя сорвал. Сорвал и выбросил. Там. – Коля махнул рукой в неопределенном направлении. 

– Что юлить не стал – молодец! – Коля на эти слова витязя лишь удивленно расширил глаза. – Ну, чё таращишся? Всё сходится. Стало быть, – воин полез запазуху, – про тебя гостинец мой. 

Богатырь вынул руку и поднес к колиному лицу. На ладони лежал крестик на целой шелковой верёвочке. Коля спешно его схватил и надел на себя. И только потом, уже, прижимая к груди, ощупал. Ушко у крестика было немного помято, а чуть ниже, на титлах, палец ощутил маленькую выщербленку. «Мой» только и подумал Коля. Немного опомнившись от внезапной радости, юноша сам стал забрасывать витязя вопросами:

– А Вы сами откуда? Кто Вы? Как здесь очутились? Почему мне помогаете?

– Сам-то я вишь, тоже русский. Матушка с батюшкой нарекли меня Егором, так и по сей день честной люд кличет. А как я здесь очутился одному Богу известно. Он мою дорогу благословил, Он, стало быть, и меня к тебе привёл. А почему помогаю? А как же сроднику не помочь? 

Коля опять расширил глаза:

– Вы мой родственник?!!

– Ну да, – воин приосанился в седле, – по маминой, как раз, линии. Твой пра-пра-пра... не вем сколь раз дед. Мож слыхал? – с зыбкой надеждой спросил Егор Кузьмич, Коля отрицательно покачал головой. – Ну, оно конешно, – богатырь погрустнел, – и героя и пианицу всё одно забудут. А только пианица креста бы тебе не привёз. 

Юноша вновь дотронулся до креста, который казался сейчас тёплым, почти горячим.

– Как же так? – Коля в нерешительности замялся. – Вас же давно... Я хотел сказать, Вы же уже ...

– Ты хочешь сказать давно умер? – богатырь рассмеялся. Эхо от его открытого мощного голоса спугнуло стайку ворон, на верхушках ближайших сосен. – Ну, вобщем-то да. Погиб, в битве с тевтонцами. Да не в том ноне суть. У Бога видать все живы. А матушка моя, что в дорогу меня собирала, велела поклон пра-пра-пра... своей внучке передать, матери твоей стало быть, ну и тебе тоже. Коль найду тебя.

– Спасибо.

– Бога благодари! А мне во обратный путь пора.

Отчего-то Коле от этих слов сразу стало боязно. Мысль о том, что придётся опять вернуться в обыденную жизнь, где над ним распространялась власть тёмного, повергла его в тяжелейшее уныние. Это видимо почувствовал и витязь, потому, потрепав юношу по плечу воин проговорил:

– Не робей богатырь! Тот никогда не победит, кто никогда побеждён не был. Но да ладно, пойдём, провожу тебя, доколе можно будет. А леса не бойся. Лес русскому человеку, что отец родной! Лес накормит, лес согреет, крышу даст, а надо будет и от врагов защитит. Много их супостатов в наших лесах полегло. От того русский люд лес любит и бережёт. 

Коля промолчал. Он не хотел расстраивать витязя рассказом, как теперь русский люд с лесами поступает. Он спросил про другое, то, что волновало его сейчас больше всего:

– Скажи... – Коля замялся, не зная как теперь обращаться к витязю

– Дедом меня называй, – поспешил помочь юноше богатырь, – как деда своего родного. Так оно правильней будет. К чему эти все пра-пра-пра.

– Скажи, дедушка... А почему Господь тогда меня не услышал?

– Чего? Это Господь-то тебя не услышал!? - искренне вознегодовал богатырь – так Он ещё прежде прошения твоего знал о чём ты попросишь. Не услышал! А я тут с какой стати объявился? Погулять шибко захотел?

Коля понял всю глупость своего вопроса, но яснее от этого не стало. Поэтому он спросил вновь:

– Но раз так, если Он знал всё наперёд, и моё отречение и тебя вот загодя послал. Значит, это Он всё специально устроил? Я хочу сказать, всё, что происходит сейчас, было предначертано прежде и поэтому случилось так, а не иначе. Ведь ты привёз мне тот же крестик, что я двадцать минут назад выбросил. 

– Чё-то ты парень совсем вскипел. Тоже мне молвил! «Господь специально устроил», «предначертано»! Да как у тя язык-то не отсох после эдаких слов! Я в божественных делах не особь ведаю и то с отрочества уяснил себе, что Бог на свободу человека не посягает и испытаний свыше сил его не даёт! А с твоих слов выходит, что Господь специально толкнул тя на стезю отречения только к тому чтоб ты со мной повидался? Если б ты не отрёкся, то и я бы здесь не появился. Да и то, помысли себе: я ж крест-то тебе привёз после того как ты его выкинул, а не до. Стало быть, время у нас и у вас по-разному течёт. Тут годы, там вечность.

В лесу уже порядком потемнело. 

– Да, и то правда, – юноша призадумался. – Значит, выходит, у вас что минута, что год это одно и то же? Тогда для чего вообще весь этот сыр-бор? Зачем Бог допустил такое? 

– Ну, парень этого я не знаю. Моё дело мечём махать, а не мудрованием заниматься. Ты это у кого пограмотнее спроси.

Меж тем, вдали стали появляться огоньки окраин города. Витязь остановил коня:

– Ну, всё, Николай, дальше пойдёшь сам. Да смотри, более не унывай. Прощевай покуда. – Богатырь наклонился чтобы потрепать пра-пра...внука по плечу. – Свидимся ли ещё, не знаю.

– Прощай, дедушка. – Коля поймал его широкую, жилистую ладонь – Буду стараться следовать твоему совету. А как бы я хотел тебя снова увидеть!

– Будет на то Божья воля – увидишь. – Егор Кузьмич повернул коня, – ну, с Богом!

Стёпка, унося своего всадника, стремглав помчался обратно в глубь леса. Через мгновение их силуэт растворился в темноте надвигающейся ночи. Только стук копыт ещё долго отдавался эхом в лесу. А может это в голове у воспрянувшего духом юноши запомнился этот стук, который теперь вторил стуку его сердца.

– С Богом! – почти прошептал Коля.