Небольшая повесть

                   НЕБОЛЬШОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ АВТОРА

   Да, а в самом начале автор хотел бы в нескольких словах сначала немного обратиться к своему будущему читателю, и сказать (а может, и предупредить его), что если его читатель привык относится к происходящему и написанному с небольшой улыбкой и чувством юмора, если мир фантазий и несколько необычных переплетений сюжета и сказки ему не очень чужды, и ему знакомы и не чужды миры героев книг и Набокова и Шварца, - то что же, то тогда автор уже смело приглашает его немного прогуляться и побродить вместе с ним и с его героями по станицам различных и порою даже не совсем обычных встреч и изгибов сюжета этой и правда, не очень-то и большой повести, которую автор так и решил когда-то назвать – «Небольшая повесть». Итак, если читатель согласен и немного уже подготовлен, - то что-же, то тогда автор здесь заканчивает это своё небольшое вступление и приглашает его уже и на станицы самой этой книги, - добро пожаловать, читатель, и не суди пожалуйста особенно строго, ведь это просто - «Небольшая повесть», и добро пожаловать, сюжет уже почти вот-вот начнётся…

   

            

                                 1

   - Мелон, Мелон, выходи! - Кричал один весьма высокий человек приподняв голову и левую руку в верх в видневшееся высоко над ним чуть прикрытое желтовато-чешуйчатым башенным щитом-ставнем окно, на что где-то минут через пять раздался чуть приглушенный из-за отдалённости, но всё же довольно отчётливый чуть хрипловатый ответ из глубины башни:

   - Да подожди-же ты, дай мне это подтащить к бойнице, вечно ты спешишь!

   - Мелон, Мелон, да брось мешок этот мешок с рухлядью, на кой он тебе сдался?

   - Э, Элсир, да ты подожди, - ответил, уже появившись в башенном бойцовом проёме второй собеседник, и чуть высунув из узкого окна свою большую голову украшенную золотистым, поблескивающим на солнце и судя по всему весьма старинным шлемом, - Да ты погоди, ведь то что ты только что так небрежно назвал рухлядью не что иное, как старинные доспехи бывших наместников и старших княжетей нашего полуострова, а это, как ты знаешь... 

   - Да ладно, чёрт с тобой, оставь их там около лестницы, послезавтра днём мы вместе поднимемся и посмотрим, что там есть интересного.

   - О, да там десятка полтора рукояток, усеянных драгоценными камнями, и ещё по крайней мере три прекрасных золотых шлема...

   Элсир, к этому времени уже отойдя назад шагов на пятнадцать, и теперь стоя уже над самым краем очень круто здесь обрывающегося берега, внизу которого довольно-таки шумно и гулко, с обилием большой пены шумели и разбивались об прибрежные камни на линии прибоя большие и грузные морские волны, да и теперь стоя на самом берегу он чуть приподняв свою голову посматривал на возвышающееся высоко в верху смотровое окно этой старинной замковой башни, возвышавшейся высоко в небо на большом скалистом береговом кряже метров на семьдесят пять, и имевшей с самого момента своей постройки чёткий, неизменный, но совершенно ничуть не влияющий на устойчивость и прочность этой старинной сторожевой и смотровой постройки крен примерно в 10 градусов в сторону моря, простоявшей так уже гораздо более четырёхсот с половиной лет, с обоих сторон которой уходили далеко в глубь материка высокие 50 метровые зубчатые замковые стены, очень плотно и прочно защищающие этот практически непреодолимый сторожевой форпост, который далеко неоднократно, а в какие-то годы и постоянно служил также и одной из самых любимых и наиболее часто посещаемых королевских резиденций.

   Да, итак Элсир, отойдя шагов на пятнадцать к скалистому обрыву немного помолчал, а потом тем-же тоном ответил своему коллеге (Да, и тот и другой были постоянными хранителями и ответственными за покой и неприкосновенность этой цитадели), что бы он оставил всё у лестницы, там за нишей в правом углу, (да, ведь не дай Бог кто узнает!) на их старом месте, а сам уже пожалуй поскорее спускался на грешную землю: - ведь уже через два часа их обоих будут ждать в графской резиденции, и насколько он знает, их уже ждёт одно очень важное и ответственное дело, о сути которого Его Сиятельство соизволит сообщить им лично.

   - А ты с ним уже говорил?

   - Только что от него.

   - Ну и что это за задание?

   - Увы, я сам ещё не в курсе, но граф очень просил нас обоих сегодня не опаздывать, поручение это весьма и весьма важное, и кажется нам и правда предстоит в скором весьма и весьма потрудиться...

   - Ну что же, пошли?

   - Пошли, пошли, за эти два часа мы, если не сбавлять шага успеем добраться засветло до графских ворот, ну а сейчас нам уже нужно очень и очень спешить.

   И эти двое совместно закрыли тяжёлую и ужасно скрипевшую и лязгавшую при этом входную боковую дверь смотровой башни, после чего тот что был пониже и погрузнее, (Мелон) вытащив большую связку довольно-таки немаленьких ключей выбрал нужный и с большим и скрежещущим поворотом защёлкнул старинный замок на три гулко слышных скрипящих щелчка.

   После этого он поднял с земли свой светло-серый серебристый рюкзак (в котором что-то довольно звонко и явно побрякивало и позвякивало), и водрузив поверх такой-же старинной и слегка поблескивающей кирасы его на левое плечо он кивнул своему высокому коллеге, и они обойдя с левой стороны высокую наклонную башню стали довольно быстро удалятся в глубь материка по старой мощённой дороге, ведущей сначала вдоль этих высоких и зубчатых стен, и где-то минут через тридцать пять выходящую на весьма широкий и весьма проезженный Почтовый тракт, ведущий как раз туда, куда им было надо.

   И где-то минут через сорок эти две фигуры (одна одетая совершенно по европейски, а вторая 

кроме современных джинсов и кроссовок нёсшая на себе довольно-таки тяжёлую и весьма не очень-таки удобную средневековую кирасу и современный светло-серебристый немецкий рюкзак, набитый всевозможным (и весьма-таки драгоценным содержимым), тайком вынесенным ими из вверенной в их попечение башни уже шагали по этому широкому мощённому почтовому тракту, по обе стороны которого росли довольно толстоствольные и склоняющие свои широкие и очень тяжёлые листья почти что до голов наших путников пальмы, и пройдя ещё минут пятнадцать Мелон оглянулся, что-то шепнул своему спутнику который немного улыбнувшись молча отошёл на два шага назад, и совершенно беспечно скрестил на груди свои руки, а Мелон оглянувшись очень быстро спрыгнул на обочину и ловко и быстро пробираясь сквозь высокую, временами доходящую ему до груди растительность добрался до стоящей напротив него пальмы, после чего где-то минуты на три-на четыре его позолоченный шлем полностью скрылся в высокой и густой траве, и только по прошествии этого довольно-таки небольшого временного отрезка снова появившись на поверхности (но теперь уже без рюкзака, который вместе со всем его ценным содержимым был уже надёжно спрятан в незаметном подземном тайнике, в котором у этих двоих смотрителей уже хранилось довольно-таки приличное количество ценнейших, а порой и вовсе бесценных экспонатов из глубин замка на такую сумму золотых эскудо, которой им обоим вполне бы уже хватило лет на пятьдесят-шестьдесят совершенно безбедного проживания и купания в роскоши). Да, но бросить службу у графа и куда-нибудь уезжать из страны они пока совершенно не собирались, и в их честных и весьма преданных планах было желание ещё лет десять-пятнадцать прослужить Его Сиятельству, и только после этого удаляться на уже вполне законный и полный пенсионный покой где-нибудь на окраине столицы, а может и в какой-нибудь из соседних стран...

   Да, итак оставив свою ценную ношу в тайнике под пальмой Мелон присоединился к безмятежно стоявшему сотоварищу, который встретив его с довольно-таки традиционным поклоном сначала всё-таки минуту для вежливости промолчал, но после чего ещё раз и довольно крепко прошёлся по всем его родным и тёщам, и ещё раз сказал что это уже явный перебор, что всяческих ценностей и ценных побрякушек у них в это дыре уже столько, что обоим им их вполне хватит уже до самого конца жизни, а им, хоть и таким уж неблагодарным, но всё-таки очень верным и надёжным графским слугам ещё лет пятнадцать честью и совестью служить и служить ещё у Его Сиятельства, и что пора остановиться с этой игрой в разные камушки, которых они за эти восемь лет весьма преданной службы набрали уже столько, что не дай Бог кто узнает, а... Ну, ладно, хоть мы оба и весьма неблагодарные скотины, но нам уже надо весьма и весьма спешить, да ведь нас ждёт ещё одно какое-то весьма важное и ответственное графское задание, и нам лучше не опаздывать...

   И закончив с этой тирадой они оба прибавили своего и без того не медленного шага, и перейдя старый ров стали приближаться к графскому замку.

   Чуть вечереющее уже солнце светило уже довольно низко над верхушкой небольшого полускалистого холма, стоявшего в нескольких километрах от уединённого и гордого старинного графского замка, и тень от широких и развесистых пальмовых листьев уже полностью укрывала и весь почтовый тракт, и обоих спутников спешивших для получения какого-то особого и ответственного задания, и уже подходивших к последнему и весьма широкому рву,

окружавшему старинные покои, после которого до высоких и гордых ворот оставалось где-то около пятисот метров...

   Да, едва наши путники пересекли небольшой мост, по оба конца которого стояли по паре гордых и чуть-чуть приподнявших передние лапы и немного позеленевших от времени львов, как небольшая калитка в готической аркаде ворот очень быстро приоткрылась, и из неё навстречу путникам вышла и немного склонив голову пошла очень хорошо знакомая им обоим высокая и чуть-чуть сутулая фигура главного графского управляющего (абсолютно надёжная и немного странная персона, кстати, единственный человек, которому граф доверял

всецело, и который знал почти все, (и даже самые сокровенные графские тайны)).

   Да, пройдя так метров сто пятьдесят Алфит остановился, и когда приближающиеся к нему путники подошли на расстояние примерно в пятьдесят шагов он приподнял в верх правую руку, и оба наших путника сразу поняли, что для них есть какое-то, и может быть довольно важное известие...

   Молча переглянувшись и подойдя к ожидающей их довольно высокой и очень хорошо им знакомой фигуре оба они остановились в нескольких шагах от него, после чего вежливо поклонились, и управляющий опустив свою до сих пор приподнятую в верх руку точно так-же поклонился им в ответ, и довольно низким и немного гортанным голосом произнёс:

   - Здравствуйте, Мелон, здравствуйте Элсир, вы как я хорошо знаю пришли сейчас по приглашению Его Сиятельства для получения одного весьма важного и ответственного поручения, которое граф решил вверить вам лично, и о котором успел немного поговорить и посоветоваться и со мной... Да, очень хорошо и очень похвально что вы пришли вовремя, и как я вижу спешили... Да, а поручение-то было действительно важным, и я лично минут десять говорил с графом о нём перед его отъездом... Да, милейшие господа, Его Сиятельство полтора часа назад был вынужден в очень спешном порядке покинуть замок, и я уполномочен совершенно торжественно и официально вам заявить, во первых по тому что причина, по которой так срочно удалился граф и правда очень серьёзная, и во-вторых и по тому что до возвращения графа всеми делами и поручениями в округе буду заведовать я лично, о чём у меня на столе лежит подписанная графом и скрепленная всеми печатями бумага, итак, до возвращения Его Сиятельства...

   - Пардон, просим прощения что мы прерываем вашу милость, но извините, а можно ли узнать, куда и насколько уехал граф? Ведь поручение, которое...

   - Пардон, пардон, пардон принимается, но увы, мои уважаемые, куда уехал граф мне неизвестно и самому, единственное лишь, что когда он сможет или сочтёт это нужным, он сообщит мне об этом в письменном виде. Ну, а на второй вопрос, насколько, могу вам повторить то, что сообщил он мне перед самым отъездом: это может быть на пять лет, а может быть и лет на семь - на восемь, этого не знал пока он сам... А что касается того поручения, о котором он вкратце поведал господину Элсиру, то его придётся отложить до приезда графа, без его присутствия ничего совершенно не выйдет, и что бы вы не были очень расстроены, он предложил мне несколько вариантов относительно ваших занятий, но - давайте, поговорим об этом уже в графской гостиной, а не здесь на дороге... Ну что-же, итак, прошу вас следовать за мной...

   И кивнув обоим спутникам он развернулся и пошагал к замку, и оба наших знакомых отправились следом за ним, пытаясь не отставать от его широкого и размеренного шага.

   Так они прошли через боковую дверь в воротах, около которой маленький но очень тучный привратник очень низко и вежливо поклонившись перед гордо шагающим впереди заместителем графа, а потом чуть небрежней, но всё-таки вежливо и перед следующими за ним двоим нашим знакомым, и после того как их шаги гулко свернули за угол дворцового проезда и стали отдаляться к одной из дверей, ведущей в графские покои очень быстро закрыв входную дверь вернулся в свою сторожевую комнатушку, где около глубокого и удобного кресла стоял включенный на какую-то вечернюю программу телевизор, и на небольшом столике перед ним лежал раскрытый, и наполовину им уже прочитанный журнал с кроссфордами, он пододвинул к себе недавно налитую чашку с чаем, и минуты две посидев всё-таки немного потянулся, зевнул и протянул руку к уже наполовину прочитанному журналу.

   Ну, а наши герои, следуя за гордой и важной молчаливой фигурой Алфита миновав уже широкую и старательно обвешанную старинными картинами и гравюрами приёмную вошли в графский кабинет, с одной стороны весь обставленный книжными полками, а с другой весь обвешанный старинными родовыми портретами из графской родословной (в самом углу которой висел так-же и весьма широкий и очень неплохо удавшийся портрет Алфита), и управляющий важно опустившись в хозяйское кресло и дружески показав путникам на широкий гостевой диван, стоявший напротив и минуты две помолчав и немного потеребив свои пышные и наплюмаженные усы зевнул, взял со стола указ, на котором ещё не высохшими до конца чернилами было написано о передаче всех полномочий над графской округой и всеми как внутренними, так и международными делами Алфиту, и дав ознакомиться сеньорам с содержанием этого документа, снизу которого очень важно и достойно всяческого уважения свисали все обязательные графские печати старший наместник взял из рук Элсира обратно сей ценный документ, и положив его на прежнее место после небольшого двухминутного молчания немного зевнул, и продолжил:

   - Ну а что касается вас, что касается вас, дорогие мои, то у меня к вам есть такие предложения, о которых Их Светлость не забыл сказать мне. Итак, во-первых...

                                                                          2

     Да, а предложения, о которых Главный наместник поведал двум верным графским стражам, и во первых, и во вторых и в четвёртых были в общем-то не довольно-таки сложными, но всё же...

   Да, но всё же, вот уже четыре месяца оба наших верных стража сидели в большом скалистом гроте, внутри которого находилась большая художественная мастерская, на ночь довольно-таки тщательно закрывавшаяся изнутри, и вместе с тремя графскими художниками, имевшими очень важное и ценное задание - украсить изнутри всё помещение грота цветной художественной мозаикой, и очень усердно работавших над этим (и не очень-то кстати и лёгким заданием) уже где-то около семи месяцев, да, вот уже четыре месяца и Мелон, и Элсир вместе с тремя этими бедолагами возились с грудами мозаичной плитки, и довольно-таки частенько и порою даже весьма громко поминая кого-то, а так-же и чьих-то весьма отдалённых родственников оглядывали это огромное и весьма прохладное помещение, и ещё раз вздыхали, что здесь ещё по крайней мере года на полтора, если даже и не побольше работы...

   И каждый вечер, уже закрыв этот грот и спускаясь обратно в дальний угол пещеры на свои ночлежные места и осторожно обходя небольшое естественное озеро посередине грота, в котором мирно и совершенно беззаботно плавали довольно большие и пёстрые форели, они всё же, и весьма сокрушённо вздыхали: - ведь по графскому указу и вместо этого озера здесь скоро тоже должен быть очень гладкий пол с мозаичным изображением нескольких исторических и природно-религиозных сцен... Да, ну задачка, как-бы вот с ней справиться за эти год-полтора, а может и два... Э-э, ладно, ну да что теперь уж пенять... И они, поужинав консервами с кофе и посмотрев на проделанную за светлое время работу ложились спать... Да, и это уже четыре месяца...

   На утро Элсир проснулся уже последним. Слегка поднывало после вчерашней работы левое предплечье, в правом нагрудном кармане слегка похрустывало пришедшее месяц назад 

письмо от сестры, в воздухе как будто бы ещё летали отголоски только что просмотренного и вроде бы весьма-таки интересного сновидения... Да, полежав так ещё минут пятнадцать Элсир приподнялся, сел на кресло перед столом, на котором были разложены утренние консервы и уже остывший к этому времени кофе, и широко зевнув и посмотрев на работавших уже часа полтора своих коллег немного помотал головой и принялся за утренний завтрак... Да, ведь через пол часа ему тоже... Да, эх, пропади бы ты эта нелёгкая, ну да что уж тут...

   И через пол часа подойдя к четверым своим коллегам, стоявшим перед грудами мозаичной плитки и очень сосредоточенно сверяясь с проделанным уже ранее узором и рисунком, на котором было изображена вся картина, которая должна была водрузиться на этой стене они ещё раз тщательно произвели последние замеры, после чего трое художников поднялись до пройденного уже изображения метра на три к уходящему высоко дальше вверх готическому своду, который им предстояло ещё заполнить за оставшееся время, присоединился к своему давнему коллеге Мелону около стопок с подготовленной уже мозаичной плиткой, и немного вздохнув они стали тщательно отбирать и укладывать на подъёмник те плитки, которые прокрикивали им сверху трое изысканных избранника художественной музы... Да, ну сиятельство Алфит, ну уж как будто лучше ничего не мог придумать! Ну ладно, что там крикнули, сначала эти плитки, а потом такие... Да, вроде вот они, ну ладно. Ну, Да Винчи, тебя бы вот сюда, какое здесь раздолье... Ну ладно, нам бы лучше не судьба, но вроде... Что? Теперь такие и такие? Мелон, подойди к той груде, нужно отобрать семиконечных. Да, вот этих. Да, вроде, вроде через полтора часа обед... Ещё и табаку сегодня вечером должны будут доставить, и надо ещё и написать ответ сестре...

   Во время обеда открывая банки с консервами и разливая вскипевший кофе по чашкам все пятеро сначала минут пятнадцать провели молча, но покончив с очередным бутербродом и едва его успев запить горячим и случайно очень большим и обжигающим глотком горячего кофе один из художников, прикрывая рот ладонью и несколько мученически полумыча протяну руку по направлению к входу в их грот, и когда все остальные четверо обернулись в том же направлении то просто не смогли не сдержать своей улыбки: к ним действительно заглянули давно ожидаемые гости.

   Да, это был графский посыльный, который всегда приносил им почту, а сегодня он был даже не один, а ещё с двумя слугами, катившими за собой большие тележки с запасами консервов, кофе, табака и всякой снеди, так что у всех собравшихся за столом на лицах появились весьма радостные улыбки, и махнув им пригласительно рукой старший из художников приподнялся и крикнул гостям: - Милости просим, милости просим, вы очень вовремя и как раз к самому столу, милости просим, прошу присаживаться и ничего не стеснятся, вы же знаете, что вы у нас всегда долгожданные гости.

   А второй из художников тем временем достал ещё три чашки, несколько банок с консервами и новую пачку сигарет, а поднявшийся Мелон тем временем вернулся, еле удерживая в руках три шикарных широких гостевых стула.

   Когда Мелон установил все эти стулья и вернулся к своему месту, все трое были уже около стола, и графский посыльный, вежливо кивнув им всем и радостно улыбнувшись, а потом обернувшись к Мелону и Элсиру, и улыбнувшись им ещё более радостно, так что все пятеро сразу поняли, что всех их ждут какие-то приятные новости, и один из них придвинул к новоприбывшим их чашки и тарелки с обеденным снадобьем и бутылку со знаменитым местным вином очень многолетней и какой-то особенной выдержки, на что графский посыльный так-же вежливо улыбнулся, поблагодарил, но перед тем как приняться за это нехитрое, но весьма прилежащее после такого длинного похода он торжественно поднялся, и сделав серьёзное лицо попросил немного внимания и торжественно объявил всем пятерым, что он привёз им всем сегодня весьма очень важные новости.

   Во первых, согласно приказу Главного Наместника им всем даётся двухмесячный и полностью оплачиваемый отпуск, отправиться в который все они смогут с наступлением следующего месяца, то есть через семь дней.

   Во вторых, господам Элсиру и Мелону особым указом Главного Наместника с сегодняшнего дня жалованы офицерские звания, и что они, сэр Элсир и сэр Мелон произведены в ранг полковников с месячным окладом в 3 тысячи эскудо и пожизненным пенсионом, и всяческими связанными с этим особыми положениями и привилегиями как в их родной стране, так и за границей, и ещё, в третьих он считает себя особенно счастливым вручить сэру Элсиру и сэру Мелону по письму от их ближайших родственников, одно он получил вчера вечером, а второе, сэру Мелону пришло ровно час назад, и что это письмо — тут он очень выразительно и почтительно посмотрел на новоиспечённого полковника, пришло к нему из-за границы.

   Затем он вынул из своей заплечной сумки небольшой пакет, и выложив все необходимые  

официальные документы, свидетельствующие и заверяющие пожизненные офицерские статусы а после этого, когда оба новоявленных прочли содержание статусных грамот и расписались в нескольких нужных местах он так-же стоя, и не менее торжественно вручил им обоим по конверту с письмом, после чего немного улыбнулся, и сказав, что официальная часть на этом пожалуй окончена, опустился на стул и под одобрительный шёпот решил наконец-то и сам притронуться хоть и не к такому уж обильному, но всё-таки весьма не лишнему угощению.

   Да и через полтора часа, отобедав торжественную трапезу и разгрузив привезённые ими запасы графский посыльный, (имевший, вообще-то и воинское звание капрала) совершенно по военному отдал честь двум новоиспечённым полковникам, пожал руки трём избранникам художественной музы, и пожелав им удачного отпуска поклонился, и подходя уже к порогу грота остановился и сообщил им последнюю новость: - да, что перед самым началом их отпуска, то есть уже через семь дней их всех ждёт официальная аудиенция в Графском замке, где господин Алфит назначил им встречу ровно в 16. 00, и просил никого не опаздывать.

   Покончив с этим он, а за ним и пара его слуг вышли за пределы грота и неспешно направились по хоть и грунтовой, но вполне проезжей дороге к видневшимся примерно в километре от этого скалистого холма отборным толстолистым пальмам почтового тракта.

   Все пятеро минут двадцать стояли и смотрели как трое счастливых вестника удаляются от их скалистого убежища, и когда их уже очень маленькие фигурки исчезли за сенью пальм на почтовом тракте, ведущему прямо к замку они обернулись и пошли внутрь пещеры, переговариваясь относительно вечернего торжественного банкета.

   Да, все работы с этого дня в этом скалистом уединении прекратились и через пять дней, в полностью очищенной от строительно-художественного хлама большой зале, посередине которой всё также тихо плескался так и не тронутый бассейн с отборными форелями все пятеро собрались за вечерним праздничным столом. Да, трое художников радовались предстоящему отпуску, а Элсир, получивший письмо от сестры, которая сообщала что к ним вернулся пятнадцать лет назад пропавший без вести их родной младший брат, и ещё она писала, что Элен, его бывшая любимая подруга вернулась от своих сестры и отца из далёкого Французского города, и очень хочет с ним встретится. Не секрет, что сэр Элсир собирался ничуть не откладывая поехать к ним навстречу. Да, а что касается сэра Мелона...

   А сэра Мелона, только месяц назад снявшего наконец-то с себя довольно неудобную и весьма позеленевшую Ландскнехтовскую кирасу, (с которой он не расставался уже около двух лет), и не одевшегося наконец-то полностью по европейски, да а что касается сэра Мелона, то письмо, которое пять дней назад вручил ему графский посыльный произвело просто настоящий переворот в их небольшом и дружном коллективе, и на следующий день после его прочтения на торжественной вечеринке все четверо взялись за руки с радостными возгласами и поздравлениями раскачивали, подкидывали и ловили сначала очень стеснявшегося и пытавшегося сопротивляться и брыкаться новоявленного наследника, и только прокачав его так минут пятнадцать они опустили его на землю, после чего все они по очереди сначала долго обнимали, а потом очень торжественно поздравляли его с таким важным и неожиданным известием.

   Да, а известие это стоило того. В том оранжево-синем международном конверте, отправленным из Вечного города сэру Мелону торжественно и с официальными печатями пришло известие о том, что один из его двоюродных дядей, являвшегося представителем одного очень старинного дворянского рода, предки которого участвовали ещё в самых первых крестовых походах лет семь уже весьма сильно хворал, и совершенно недавно путём долгих и упорных поисков нашёл таки последнего представителя своего древнейшего рода и естественно, единственного законного наследника, которому должно было передать все его драгоценнейшие наследные святые святых, и только после этого совершенно счастливый и умиротворённый покинул сей мир. Да, и теперь наш новоявленный полковник стал вдобавок наследственным обладателем графского титула, двух замков в Риме и одного в Милане, наследником состояния примерно в 50 миллионов в американской валюте, а также и законным наследником старинного рыцарского замка на острове Мальта. Да, таково было это известие, спрятанное всего лишь в одном и весьма не очень-то приметном международном конверте. Конечно, не стоит скрывать что веселье не прекращалось и не думало прекращаться. И вот, собравшись под вечер пятого дня они открыли торжественные бутылки со знаменитым пенистым вином, и при зажженных 

высоких свечах на большом столе посередине грота договорились, что если даже кто-нибудь из сэров задержится, то он предупредит об этом своих товарищей, и что беда-не беда, но все они всё равно очень славные люди.

   Да, так закончилась и эта весёлая вечерня, и через два дня, 1 августа около половины второго они закрыли большой и массивной дверью вход в эту своеобразную художественную мастерскую, и проверив напоследок надёжность замков все потихоньку направились по дороге к графскому замку.