Герцог в гостях у русского царя

Иоан Кровавый сегодня катался в санях с ледяной горки. Это с детства была его слабость, а отсюда: прямо рядом с Ивановской Звонницей в Кремле, как только начинались морозы, для него сооружали высокий из снега круглый холм со ступеньками. Из саней Царь не вылезал. Трое Стрельцов заталкивали Иоана на гору вместе с санями, ну, и пускали его под откос. Иоан, как ребёнок, пищал и, размахивая по сторонам посохом, катился до самой Кремлёвской Стены. Далее всё повторялось. В медвежьей шубе до пят бежит к Царю Главный Опричник Малюта Шкуратов:

- Государь, к нам делегация пожаловала из Суллузии. Сам Герцог с рыцарями и двумя дочерьми. Одна рыжая — волосы распущенные до грудей, а другая - с родинкой на щеке, черноглазая, больно уж пригожая. Что делать прикажешь?

- А веди их всех сюда. С горки будем кататься. И водки анисовой бочку прикати, закуски разной, сёмги, икорочки, ну, сам знаешь. И Иоан, пища́, покатился вниз.

Герцог с Иоаном виделись лишь однажды, года четыре назад в Неопольском дворце на именинах Короля-Отца, и как-то сразу сдружились. Торговали друг с другом, помогали, кто чем силен. А когда началась Европейская Война, Иоан, пока не вмешиваясь в бои, всё же сочувствовал именно Герцогу, а не Королю, и в случае, если бы к нему те обратились, наверняка стал бы на сторону Суллузскоого. Сначала в Россию удочку закинул Езеф Неопо́льский. Ну, мол, попрание монархических идеалов, непослушание со стороны вассала и так далее. Кровавый в передачу через послов покивал головой, и только. Когда же к Царю обратился Герцег, то он сразу же пригласил того в Москву. Попьянствовать, покуролесить, с девками побаловаться. Одним словом, друзья по интересам.

- Вот, Государь, привёз тебе подарки из Европы: сувениры всякие, путеводители по городами странам, значки, вымпелы, новейшее изобретение - счётные палочки. Ну, и вот двух Принцесс Лотарингских. Голубая кровь. Вези, говорят, нас к Русскому Царю, а то засиделись мы на выданье в Европе. Скучно. А на Руси жизнь весёлая. С горки можно покататься. Им нравится.

- Ну, спасибо, Герцог. Удружил. Я принцесс люблю разных. Особливо симпатичных: рыжих, например, или вот, как эта, большеглазых с родинками на щеках. А то ведь чуть не женили тут меня и четвёртый раз. На Боярыне Огурцовой. Да только больно строптивая она оказалась. Своенравная. Ещё и забеременела к тому же. Молодая, неучёная. А твои Принцессы, видно, толковые. Вон как сразу ласкаться стали, - и Царь повелел позвать ещё двоих стрельцов, чтобы его, Алису и Адель взволокли на гору. Сани, пока съезжали вниз, от дисбаланса перевернулись, и вся ватага кубарем, как колобок, покатилась к белокаменной стене. От удара посыпалась древняя штукатурка, и стрельцы из кучи строительного мусора долго выкапывали Царя и двух новокрещённых Принцесс. Иоан приказал расставить столы и лавки. Через десять минут возле горки уже начиналась гульба. Погода менялась, и с неба стал срываться пушистый снежок, но это никому из собравшихся не мешало. Алиса и Адель приклеились по обе стороны к Иоану, а тот, как турецкий султан, их обнял за плечи, и все дружно гоготали.

- А скажи-ка, Герцог, он что, этот новый Король, такой сильный, коли стал с тобою тягаться?
Захмелевший Полковник Шаховский кое-как перевёл, и Герцог отвечал:

- Да берёт на себя много. С женой моей спутался: письма, любовь. Да не верю я ни в какую любовь! Миф. Вот это любовь, - и Суллузский показал меховой рукавицей на Алису и Адель, - они тебя ведь знать не знали, а гляди, как любят. Сразу видно - Принцессы. Чуют, кого признавать. А Герцогиня моя, видимо, потаскуха, раз меня не почитала. Меня! Рыцаря!

Сёмгу, икру, оленину запорошило снегом, да и сами гуляки сидели, как снеговики и снегурочки. Стемнело быстро. А уходить не хотелось. Действительно, очень уж было весело. Малюта Шкуратов, перепрыгивая через костёр, подпалил свою медвежью шубу, а Полковник Шаховский, поджаривая на мече замороженную оленину, когда пробовал мясо, обжёг себе обе губы и язык. Алиса, уставшая с дороги, уснула у Царя на коленях, а Адель поскандалила с непонравившимся ей почему-то Стрельцом, и Иоан приказал посадить того на кол. Герцог был трезвее всех. А Иоан пьянее. К полуночи у Царя в голове, как с ледяной горы, поехали сани, и он залез на Ивановскую Звонницу, повис на верёвках и стал стучать в колокола на всю Москву. Народ подумал, что пожар, и вся Столица от Китай-Города до Замоскворечья повыбежала с ведрами тушить огонь. Но Москва пока ещё не горела...

© Сергей Шиповник, роман "Экстракт любви", избранное.