Глава 26

Если прощаться с Артуром Моргане не особенно-то и хотелось, то не попрощаться с графом Уриеном (да, он заслуживал не только прощального поцелуя, но и оплеухи!) и Ланселотом фея не могла. Она до последней минуты откладывала это, то переодеваясь с нарочитой медлительностью из испачканной кровью и слизью Свирепого накидки в приличное платье. Впрочем, переоделась она быстро, даже без помощи Марди, которая вилась вокруг нее, но, взглянув на себя, Моргана вдруг решила, что светло-зеленый цвет платья ей не идет, не подходит для случая, и она облачилась в темно-синее, выиграв еще у себя несколько минут.

Но спуститься ей пришлось. Моргана ступила на двор, где уже собиралась знать и рыцари. Коротко кивая по сторонам в ответ на приветствия, Моргана искала взглядом Ланселота или Уриена… или хоть кого-нибудь из тех, кто мог бы сейчас понять ее.

-Леди Моргана! — Гвиневра преувеличенно радостно замахала рукой фее, обращая на себя ее внимание. Моргана приблизилась к королеве, оказавшейся среди стайки служанок и придворных дам.

-Наш король — настоящий мужчина! — восхищенно произнесла рыжеволосая девушка, высокомерно оглядывая сестру Артура, — о, позвольте я выражу вам свое восхищение! То, с какой простотой и традицией вы подходите к наряду, а также скромность платяного шитья понравится черни.

Моргана смерила рыжеволосую девушку потрясающе-мрачным взглядом, вкладывая в него убийственный холод. Конечно, Моргана знала, что, не следя за изменениями фасонов и кружев, отстает от двора, но, во-первых, у нее были дела поважнее, во-вторых, она узнала нужду, когда ценен самый черствый кусок хлеба…

Моргана не ставила себя законодательницей женских одежд, но так грубо ткнуть ее в это! Прилюдно, позорно!

-О, благодарю вас, — Моргана изобразила легкий полупоклон, в котором было одно лишь издевательство, — ваше слово, дорогуша, видимо, исходит от большого опыта по общению с чернью, как я могу не поверить вам в этом?!

Девица побагровела, Гвиневра же, чувствуя надвигающуюся бурю, поспешила:

-А где же… Ланселот?

Она тоже не могла найти его взглядом, и волнение выдавалось в ней, неприкрытое, беззащитное…

-Кто, моя королева? — рыжеволосая взглянула на Гвиневру, — Ланселот? А… этот рыцарь короля? О, вот он, стоит подле графа Уриена, видите?

Моргана и Гвиневра проявили чудеса единодушия, одновременно устремив взгляд в означенную сторону. В самом деле, Уриен и Ланселот о чем-то легко переговаривались и посмеивались. Моргана оставила Гвиневру и приблизилась к мужчинам, Гвиневра следила за каждым ее шагом с жадностью, сама не решаясь последовать за нею, хоть и на это была веская возможность! Пойти за сестрой короля, как сопровождающей, ах, если бы Гвиневра только вовремя решилась на это! Тогда она могла бы увидеть глаза Ланселота, утонуть в нем, но она сама упустила возможность, а бросаться за Морганой сейчас — уже поздно.

Моргана же бесстрашно приблизилась, улыбаясь, приветствовала:

-Доброе утро, еще раз…

-Леди Моргана! — Уриен приветствовал ее почти безразличным словом, но его взгляд выдал его.

Ланселот тепло улыбнулся:

-Рад видеть тебя. Не думал, что ты придешь.

-Как я могу не прийти? — возмутилась Моргана. — Слушайте, я вам сейчас скажу кое-что, но вы мне оба поклянетесь, что забудете это и никому больше не скажете.

Уриен отметил ее бледность, странно горящий возбужденный взгляд и кивнул:

-Я клянусь… Моргана.

Ему было больно произносить ее имя!

-Я тоже клянусь, ты можешь положиться на меня, — заверил Ланселот, заинтригованный сверх меры.

-Вы, — Моргана понизила голос, чтобы никто не услышал их, и схватила одной рукой рукав плаща Ланселота, другой — Уриена, оба склонились к ней, — вы мне…дороги.

-Чего…- начал было Уриен, но Моргана помотала головой:

-Ты — Ланселот, мой друг, а ты… — она не нашлась сразу, что сказать, осознание того, что она делает что-то не так и как-то странно слабеет, чего нельзя допускать, слишком очеловечивается, обожгло ей лицо алым налетом стыда, она выпустила рукава и добавила почти весело: — возвращайтесь, ребята!

Не дожидаясь момента, пока Уриен и Ланселот подберут возможность для цензурного ответа, справившись со своим изумлением, Моргана повернулась было, чтобы идти к замку, как вдруг…

-Моргана! — Артур спешил уже из замка. Он привычно поцеловал жену, приветствовал всех вокруг, — ты тоже пришла проводить меня?

Она сухо кивнула и как бы между прочим, словно боясь встречи с Артуром, переместилась ближе к Гавейну, который пытался отряхнуть Кея от земли. Гавейн на мгновение оторвался от своего занятия, взглянул на Моргану, убедился, что она по-настоящему стоит рядом снова принялся отряхивать Кея, а тот продолжил верещать.

-Ты уже допросила пленных? — спросил Артур, пожимая руку Ланселоту.

-Допросила, — отозвалась Моргана и манерно поджала губы.

-Ну? — Артур обернулся к ней в нетерпении, — что они говорят?

-Ничего, — холодно солгала Моргана, — они мертвы. Если бы твои ребята при взятии их не избили так сильно, я смогла бы вытянуть информации, а так… я просто терзала почти неживые тела и ничего не добилась.

-Перестарались, — хохотнул Артур, — да ладно, сегодня это отродье потеряет многих людей!

-А ты чего такой довольный? — с подозрением спросила Моргана, ревностно пытаясь угадать причину веселья короля.

Артур не ответил, сделал вид, что не услышал вопроса.

-Ваше величество, — позвал Мерлин Гвиневру, — пожелайте хорошей дороги королю — верный знак.

-Хорошей дороги, мой король, мой супруг, — преданно и тихо откликнулась покорная Гвиневра.

-Да-да, — Артур провел пальцем по ее щеке, видимо, считая это за ласку. — А где твои служанки?

-Лея плохо себя чувствует, — Гвиневра прижалась щекой к руке Артура, пытаясь задержать это ощущение его тепла. Моргана стала еще подозрительнее, огляделась, пытаясь углядеть Лею, которая отличалась хорошим здоровьем и молодостью и покидать королеву не могла…

Уриен тоже обернулся, ища девушку. Он винил в ее отсутствии лишь себя, полагая, что ей, бедной душе, неприятно видеть его, и она сказалась больной лишь поэтому. Уриен решил, что вернувшись, он поговорит с нею и скажет, что они по-прежнему друзья, он вообще был очень оптимистично настроен в своих мыслях, и способствовало этому настрою сбивчивое пожелание Морганы к ним. Она показала, что дорожит и им тоже!

-Ваше величество, — рыжеволосая девушка, донимавшая Моргану, обратила на себя внимание короля, — я хочу попросить у вас разрешения войти в общество вашей сестры и…возможно, она немного отстала от жизни придворных дам нашего времени… и я хочу сгладить это, неловко, должно быть, ощущать себя неуспевающей и непонимающей…

-Что? — Артур даже не понял путанной речи рыжеволосой и взглянул на Моргану. — За что тебе неловко?

-Леди Моргана, — покраснела рыжеволосая, — вы были в долгих странствиях, и не знаете нашей моды. Мы, с моими подругами хотим вам помочь, позвольте…

-Да, — подхватила блондинка с надменным лицом, стоящая по левую руку от растерянной Гвиневры. — мы просветим вас о том, как следует подбирать платья, о манерах нашего двора, о пра…

Моргана захлопала глазами. Ее повторно унижали прилюдно, и на той же теме. Только теперь они совершили свой ход через короля.

-Платье важно для тех, у кого кроме платья ничего и нет, — отозвался Мерлин, снова приходя Моргане на выручку. — То, что вы пытаетесь навязать сестре короля — это лишь фарс и желание унизить ее. А между тем, она умнее всех вас вместе взятых, и…

-Не смейте донимать мою сестру! — Артур грозно оглядел девушек, — я не позволю обижать ее! Вы…

Артур задохнулся от возмущения и не нашел подходящего слова.

-Мы не хотели обидеть, мы хотели помочь! — рыжеволосая всхлипнула и Артур мгновенно потерял свой гнев. Он спешно залез на лошадь и поспешил скомандовать отъезд.

-Леди Моргана, не держите зла на нас, — лицемерно заявила блондинка с надменным лицом. — Мы не полагали, что вы из числа тех, кто на собственную красоту плюет. Нет, ум, это, конечно, потрясающе, и ваш выбор весьма впечатляет…

-Еще раз заговоришь со мной в подобной манере, — перебила Моргана, даже не пытаясь сдерживать свой гнев, — и я сделаю так, что тебя бросят солдатне. Поняла меня? О, я знаю этот взгляд и твои мысли, я все их знаю! Ты думаешь, что однажды придет день твоего триумфа, и что ты унизишь меня, что ты победишь, станешь лучше… для чего, моя дорогая? Чего ты хочешь? Моих шрамов? Моего положения? Моей боли? Дорогуша, я знаю твои мысли и твои планы — люди, что умнее тебя, не могли меня победить и свести до ничтожества, так почему ты, дрянь, решила, что способна на это?

Моргана перевела дух и быстро, пока не успели опомниться присутствующие, спросила:

-Гвиневра, Лея у себя?

-Да, Моргана, думаю — да, — Гвиневра сама была восхищена речью Морганы, ей не хватало и дерзости, и сообразительности, и храбрости, чтобы отвечать так тем, кто был при дворе Артура дольше, чем она.

-Чудно, — кивнула фея, — к обеду не ждите.

Она махнула рукой и, не прощаясь, двинулась в замок.

-Моргана! — окликнул Мерлин, но она сделала вид, что не услышала его.

***

-Почему ты плакала сегодня? — спросил Ланселот, осторожно садясь рядом с Лилиан на скамейку. Она сидела в беседке, под цветочным куполом и он увидел ее еще издалека — одинокую, сжавшуюся в комочек.

Лилиан подняла на Ланселота заплаканное еще лицо и вздохнула:

-Разве это имеет значение?

-Имеет, — уверенно отозвался Ланселот, — если тебя кто-то обидел… скажи мне.

-И что ты сделаешь? — усмехнулась Лилиан, — ткнешь его палкой? Нет, тут другое.

-Это она? — угадал Ланселот, пропуская мимо ушей издевку Лилиан, — Леди Озера? Наша приемная мать?

Лилиан не ответила, и это было ясным ответом. Ланселот понял и продолжил допытывать:

-Что она сотворила на этот раз?

-Она во всем права! — испуганно заторопилась Лилиан. — Не злись на нее, это все моя вина! У меня действительно кривые руки и совсем нет усердия…

-Нет усердия? — переспросил Ланселот. — Ты до глубокой ночи сидишь за книгами, ты читаешь и пишешь больше, наверное, чем она сама! Ты постоянно что-то изучаешь и заучиваешь, но ни разу она тебе не сказала и доброго слова!

-Она хочет, чтобы я была лучшей целительницей, — оправдывала Леди Озера Лилиан. — Она…

-Она ударила тебя на прошлой неделе хворостиной за то, что ты забыла один ингредиент в мазь! — Ланселот встал и заходил по беседке. Цветочный купол заколыхался от его быстрых и резких шагов.

-Это мазь для облегчения боли роженицам, — напомнила Лилиан, — мне не стать целителем, если я совершаю такие ошибки, если…

-Тебе четырнадцать, Лилиан! — Ланселот с гневом обернулся к ней. — Тебе положено совершать ошибки, ты даже не целитель! Ты…учишься.

-Она хочет, чтобы я была лучше, — не согласилась Лилиан. — я все подсчитала, если на следующей неделе я буду читать во время обеда и ужина…

-Я сожгу твои книги, — закончил Ланселот, — если ты это сделаешь.

-Ты не понимаешь! — отчаянно попыталась воззвать к нему Лилиан, — я буду спасать людей.

-Спаси сначала саму себя, — фыркнул Ланселот, — Лили, ты не протянешь долго, если изведешь себя!

-Ты просто завидуешь! — вспылила Лилиан и ее глаза снова наполнились слезами. — Я же вижу, как ты смотришь на то, как она меня учит! Ты завидуешь тому, что у меня есть призвание, а ты…ты даже не рыцарь!

-Но я однажды стану им, — холодно заметил Ланселот. — Я хотел бы быть друидом, но у меня нет дара. Я овладел мечом.

-Меч — орудие смерти. — Лилиан тоже поднялась, с гневом глядя на друга, — ты будешь убивать! Я — спасать.

-Защищать, — поправил Ланселот жестко. — Я буду защищать. Для тебя, для нее — я словно бы человек второго сорта, чернь, шут! Но чего стоили бы ваши травы, ваши мази и нашептывания, если бы не было меча? Люди не умеют жить в мире, и я буду защищать земли, как делают это и другие мужчины, но нет… вы не видите ничего дальше своих зелий.

-Войны аморальны! — вспыхнула уязвленная Лилиан. — Человек должен существовать в мире и соглас…

-Не должен, потому что это противоречит его духу! — Ланселот не понимал Лилиан, как можно было быть такой наивной?

-Ты слишком плохо думаешь о людях…

-Ты слишком плохо знаешь людей, — мягко возразил Ланселот. — Я…думаю, что мне нужно идти, Лилиан. Дальше от леди, дальше от этого места, навстречу мечу и битве.

-Ты оставишь меня? — не поверила юная целительница, и разом весь гнев схлынул с нее. Она прижалась — доверчиво и мягко к нему, пытаясь запомнить его тепло, боясь разлуки.

-Не оставлю ни за что, — твердо заявил Ланселот, обнимая ее одной рукой, а другой — укладывая на ее голову венок из ромашек.- Лили, ты мне… ты мне единственный близкий человек, куда я денусь от тебя? Куда уйду?

-Обещаешь? — она шмыгнула носом и доверчиво ткнулась в его одеяния, как котенок.

На сердце скребло. Ланселот знал, что Леди Озера не выносит его присутствия в своем насквозь магическом доме, что он для нее не просто ни сын — ничтожный щенок, подброшенный однажды, оставленный по просьбе Мерлина. Она сначала пыталась заботиться, затем — пыталась отгородиться, но Лилиан — ее надежда, сдружилась крепко с этим поганым мальчишкой. А Леди Озера не хотела для нее этого, полагая, что Лилиан нужно заниматься лишь целительством, а не водиться с теми, кто ниже ее достоинства.

К тому же, Ланселот как будто бы видел ее насквозь, как-то странно усмехаясь на ее рассказах о делах прошлого, словно чувствовал, что она лжет им.

***

Моргана бесцеремонно вошла к Лее, даже не попытавшись постучать. Она уже понимала, что что-то случилось, и хотела лишь установить масштабы трагедии.

Масштабы трагедии впечатлили. Она увидела Лею, ничком лежащую на постели, трясущуюся, по-видимому, от рыданий. Моргана дала ей полминуты и села на ее постель, чем изрядно напугала несчастную.

Лея вздрогнула и сорвалась с места, но, увидев, что пришла Моргана, как-то успокоилась, хоть и взгляд ее продолжил метаться по комнате.

-Что случилось? — Моргана пыталась заговорить ласково, но чувствовала, что гнев ее на ту рыжеволосую ведьму еще слишком велик и он отравляет любое ее ласковое слово. — Почему ты не пришла? Гвиневра сказала, что тебе дурно.

-Я…плохо спала, — солгала Лея и поджала ноги. Моргана заметила ее движение и то, что платье девушки изрядно потрепано и где-то даже подрано — грубо и властно. Ее взгляд коснулся неприкрытых рук Леи, которые она попыталась спрятать, но не смогла — фея перехватила ее движение.

-Синяки, — Моргана отпустила ее руку и впилась взглядом в ее лицо, — Лея, рассказывай.

-Мне не о чем говорить, — попыталась защититься служанка, но и взгляд, и вид, и голос выдавали в ней. Моргана лишь хотела знать одно:

-Кто посмел?

-Я упала, — продолжала защищаться Лея, слабы были ее попытки спрятать Моргану от правды и спасти саму себя от произнесения страшной истины, и признания ее же. — Я просто упала.

-В чьи-то объятия, судя по всему, — не сдалась фея, — выкладывай, это приказ!

-Я подчиняюсь приказу королевы, — ощетинилась Лея, — вы, леди Моргана…

-союзница Мелеаганта и возлюбленная графа Мори, — напомнила Морган, и ее грудь полоснуло изнутри ножом на имени графа. — Хочешь, чтобы я передала кому-то из них, скорее всего, Уриену, что Лею изнасиловали в Камелоте? Хочешь этого?

-Я все равно ничего не скажу, — процедила Лея, обнимая себя за колени. — Моргана, уходите, я воскресну, но не назову имени.

-Не назовешь? — прищурилась Моргана, но внезапно улыбнулась. — ладно, не называй, упрямица. Видимо, ты пытаешься защитить меня…или Гвиневру…

Не нужно было и думать. Лея назвала бы. Лея бы не дала себя в обиду. Ее же застали врасплох и явно пригрозили. Ее же молчание — не страх за себя саму, Лея храбра. Значит, за кого-то.

-Артур? — сразу догадалась Моргана и по лицу ее прочла, что угадала.

-Нет! — безуспешно солгала Лея, — никто меня не трогал! Уходите, уходите, уходите!

Моргана мрачно подчинилась.

***

-Чего? — Мерлин вытаращился на герцога Леодогана Кармелида, который успел не только уже вернуться в замок, но и при остатках Совета, в отсутствии Артура, изложить свое дело. — Герцог, вы с лошади не падали недавно?

-О, мой друг, — Леодоган лучился дружелюбием, — я говорю вам искренне, я явился к королю с предложением союза.

Кармелид не лукавил. Он получал от дочери странные письма, в которых не чувствовал ни жизни ее. Ни счастья. Служанки же говорили, что король не выполняет даже своего супружеского долга, избегая Гвиневры. Кармелид понимал, что его не жалуют в замке, несмотря на то, что он отец королевы и спешно пытался придумать выход, чтобы помочь дочери и самому утвердиться вернее подле трона.

Выход нашелся случайно. Кто-то из слуг посетовал, что в герцогстве не хватает женской руки и… и Кармелид понял, как нужно поступать, хоть этот выход и ужасал его больше всего на свете, но у него в рукаве был козырь, который нужно было открыть и разыграть.

К его неудовольствию короля не было, но, поразмыслив, Леодоган решил, что так будет лучше. Пусть Мерлин, Николас и еще пара-тройка придворных узнают его слова, подумают. Может, потом они пустят слух или же, повоздействуют на короля должным образом.

-Я оказался пойман сетями любви! — трагично воскликнул герцог, включая все свое обаяние. Он долгие годы уже не соблазнял по-настоящему, его дворовые девки ложились к нему в постель, повинуясь его приказу, а здесь нужно было сыграть на жалости короля. Ах, если бы Леодоган знал, как изменилось отношение Артура к жизни на самом деле! Если бы он знал, в какую могилу сам себя сводит, бежал бы прочь!

Но кто ж ему мог сказать об этом?

-Я полюбил ее… — хрипло продолжал Леодоган. — И… я не справился со своей страстью. Каюсь, я грешен, но я склонил ее к греху. И она, как мне сообщают мои верные тайные друзья, беременна. Это мой ребенок и моя женщина. Я хочу просить благословения у короля!

-И жениться на Моргане? — уточнил Николас, с трудом сдерживая смех. — В лучшем случае, Моргана оторвет вам, герцог…

-И вам, и королю. — усмехнулся Мерлин, — и, может, нам тоже. Леодоган, убирайся прочь со своими идеями!

-А что, вы хотите бесчестия для сестры короля? — злобно прищурился Леодоган. — Хотите, чтобы в нее, в королевскую семью, в ребенка, наконец, тыкали пальцами, плевали и ненавидели? Я готов взять ее в жены, это мой долг.

-Да не беременная она! — пожал плечами один из незнакомых Кармелиду советников, — она не беременная.

-Срок очень мал, — трагично продолжал Кармелид и осекся — в зал вошла сама Моргана. Она была мрачна после разговора с Леей и пыталась придумать, что сделать с Артуром. Фея понимала, что без доказательств и подтверждений девушки не поймать Артура. Спросить у него напрямую — вызвать его на неприятный разговор — обнажить свою ревность. Что же делать? Моргана понимала, что она если и сможет что-нибудь сказать Артуру, или отвесить ему пару оплеух, то только один на один, но Лее это уже не поможет. Все сделано — сыграно — брошено.

-О…- обрадовался Мерлин, замечая Моргану, — а у меня для тебя хорошие новости!

-Какие? — холодно спросила фея, не удостаивая Кармелида взглядом, — надеюсь, ты уходишь из Камелота?

-Нет, но из Камелота уходишь ты, — хмыкнул Николас, — герцог Леодоган Кармелид говорит, что полюбил тебя и что, склонив тебя к греху, не станет убегать от того ребенка, что носишь ты под сердцем…

Надо было видеть лицо Морганы. За пару минут осознания оно сменило кучу цветов и эмоций. Весь спектр доступного эмоционального диапазона женщины-феи отразился на ее лице. Было и восхищение, и восторженный ужас, и горделивая лестность, и страх, и отвращение…

Герцог Леодоган, к слову, тоже не отставал. В его планы объяснение с Морганой не входило. Сердцем он чуял, что вот-вот и получит топором по шее…

Фея сверлила герцога взглядом и молчала. Мерлин тихонько хихикал в сторону, Николас напряженно наблюдал, вытянув шею.

-Вот как? — тихо спросила, наконец, фея, отмирая, — вы…вам хватило еще наглости?

-Это все любовь! — куда было отступать, если он уже начал?

-Если это любовь такая, о какой вы имеете наглость говорить, — также тихо продолжила Моргана, — спросите благословения у короля, и если он решит, что нам стоит создать союз — я покорюсь его воле, а до тех пор, убирайтесь с глаз моих!

-бегите, герцог, — посоветовал Мерлин и Кармелид внял этому совету и опрометью выбросился в коридор.

-Не надо, — предостерегла Моргана ехидные комментарии Мерлина.

-О какой беременности он говорил? — с подозрением спросил Николас.

-Не надо, — повторила Моргана, — лучше налей мне…самого крепкого.

-Не могу винить, — признал Мерлин, — Моргане полный кубок, мне половину!