ГЕФСИМАН (ознакомительный фрагмент)
- 0
- 0
- 0
За пылью амальгамы
Проснусь я сам собой, налью чернила дня
И в зал иллюзий налегке войду.
Тень в Лампах от огня, тень просится в меня...
Но я живым из этих мест приду!
Я стану незнаком, я буду близок тем,
Кто верит в Первый Свет за пылью амальгамы!
Вот оберег любви, на коже лунный свет,
Вот и строка идёт, как белая тиара.
Ты не предашь её, как больно бы..., как не...,
Где Узы Уст тебя на жизнь короновали,
Всем телом возвратив тебя в иллюзий бал...
Ты танцевал с огнем и тени обжигали.
И по спине твоей прошлась и плеть и пытка.
И по глазам твоим пролился дождь и снег.
Букетик красоты - последняя попытка
Найти тебя в тебе под слоем амальгам.
Бал - имя, бал - клеймо, бал - безударный логос...
Творенье или дар над тусклой нотой ню?
К аккорду Словаря безлик и эпохален
Склонится зверь к ногам, к Великому Огню.
Не забывай, прошу, ни ноты, ни цветы.
Ты их не смел, несмело, невесомо...
Ты нес в своей крови сквозь пепел амальгам
Свой оберег любви, что даром был из Дома.
Не леденей, когда отдашь ты нож жрецу.
Встань у Огня Любви и не смотри на тени!
Как Богу, как себе побуквенно отдай
За озером зеркал все мнимые потери.
И не вкуют тебя ни в лавры, ни в венцы,
Ни в пустоту, ни в фальшь, ни в тесноту, ни в бездны.
Букетик красоты побуквенно собрав,
Из дома выйдешь ты... Убийцы выйдут в спину.
Но в сердце оберег заговорён теплом,
Как неразменный Бог, и слаб театр зверя.
Ты выйдешь всех живей из всех теней и снов,
Быть может, чуть дыша, но чище и светлее.
2017г.
Имя твоих молитв
По твоим ли теням тебя назовут?
По имени ли?
По крещению ли?
По словам ли, что ступали тобой, Твоим сердцем
По раскаленной земле, по качающимся небесам?
Не пиши, если не чувствуешь силу быть сильным...
Быть предельным...быть невесомым...быть.
Свечи рукою твоею погашены или чьей-то?
Смолкнет ли во тьме твоя сияющая кровь,
Там, где ты останешься наедине с самим собой,
В полной темноте и тишине.
Вот там и проверяется твоя сила, твоя вера,
Твоя строка, вставшая между тьмой и светом,
Между тенью и образом, между тенью и тобой.
Кто ты?
Образ ли, тень ли, строка ли, тишина ли, свет ли?
Могучие строки ждут своих детей...там.
Расписавший мне сердце,
Стоя между этой водой и этим огнем,
Между этим трудом и отдыхом,
Неся на руках её жизни и смерти,
Целуя руки самой жизни и самой смерти...
Целуя сердце Любви...
Держа в руках тишину, как лист,
Прикасаюсь ко всему своей песней...
Жизнь споет тебя всего,
До единой ноты... целиком... тихо и громко...
Исповедовавшись ей, воскреснешь сам в себе.
Кто-то спрятал тебя в сердце жизни...
Переодел в красное...
В белое... в черное...
В шелковое... железное...
Но не время еще деревянному.
Вот она, кровь твоя рассветная, в бокалах маков...
В этой жизни, где ты на "ты" со временем и с Богом.
Не говори Богу слов,
На которые он может ответить лишь молчанием.
Он создал каждое из них,
Он знает их радость и боль в Подлиннике.
Стой лицом к Вечности,
Лицом к праведникам Красоты.
О, Красота, преодолевающая меня,
Мои руки полны цветами всех твоих дней.
Всех моих дней, всех наших оттенков.
Никто не отнимет у нас эту близость,
Лишь унаследует это расстояние,
Эту недостижимость, унаследовавшую нас.
В расстоянии от слова к слову имя твоих молитв...
По перстам таинств,
По губам Божьим...
Там, где нежность спала в сердце твоем,
Там, где нежностью спал ты в чьем-то сердце...
Госпожа Бедность...
Жизнь играет с нашим равновесием.
Никто не танцует изящней тех, кто умирает...
Умирает в самом себе каждый день,
Чтобы родиться новым каждым мгновением себя.
Не бояться смерти - это не значит остаться в живых.
Пережди уход первозванных, первозвучных...
В тишине послезвучного льда.
Решай: стоит ли розе вздыхать,
Стоит ли открывать слово снова и снова...
Светоносные проверяют тебя...
Но ничто не случится само и без тебя,
Каждый делает то, что напророчил себе.
Слишком мягкое небо и слишком твердая земля в тебе...
Ты ищешь путь, в котором ты увидел бы путь...
В сердце древа времени и вечности
Промолви тишину,
Промолви так, чтобы тишина заговорила!
2017г.
Как тихо...
Сам уж, боюсь, разучился я здесь говорить по-латыни...
Овидий, «Скорби», V 12, 57
Как тихо тишина впускает ночь...
Столь тихо.
И стенографией снегов бездонный след
Столь тихо.
Свечой стою я в тишине тебя
Столь тихо.
О, милая, не погаси меня!
Как тихо.
Играй со мной в священные слова,
Так громко.
Несметный снег, нечетный мой
Как громко.
Сейчас, когда вокруг латынь,
Столь тихо,
Не торопи остыть у теплоты...
Как тихо.
О вере белых лепестков пиши
Столь тихо,
Как не умею я, умеешь ты
Так тихо.
Скажи мне имя на часах…
Столь тихо.
Мне больше ничего не надо от тебя.
Так тихо.
Когда пойму как тихо, не молчи,
Не надо...
Свечой стою я в тишине тебя
Как имя сада.
2017г.
Между образом и подобием
"Родина поэта - его стихотворение,
от стихотворения к стихотворению она меняется"
Пауль Целан.
1.
Молчать стихами до рассвета...
А после идти с ними к вам...
За сколько минут можно прочитать стихотворение?
За две, пять?...
Потом можно перечитать его снова и снова,
Если что-то внутри ответило, отозвалось эхом.
Но вот вопрос вопросов:
Сколько я писал то или иное стихотворение?...
Год, пять лет, жизнь...?
Каждый день слова меняли свое значение
И обретали себя, меня, стихотворение...
Медленно идущие к тому, чтоб стать именами слов.
И птицы тишины летели в каждый день...и ждали своей песни...
Сколько способно вместить в себя стихотворение?
Бывает так, что каждое - всю жизнь.
Но вот вопрос вопросов:
Сколько ты шел к этому стихотворению,
читающий его?!
Год, пять, жизнь...?
И каждый день слова меняли тебя,
Меняли в тебе свои значения, суть...
Каждый день твоей жизни
они переставляли в тебе буквы...
И вот мы оба здесь...
Мы сейчас вместе стали этим стихотворением...
Его паузами... жизнью... сердцебиением...
Мы вместе сошлись в одном стихотворении,
которое писалось....
Год, пять, жизнь?...
А вечер сегодня темнее, чем был вчера...
И лампа горит, и мерцает свет...
год, пять, жизнь...?
И время пришло читать письмена...
псалмы... стихи... душу.
2.
Жнецы приходят к полю за словами...
Те слова, что ими названы, забывают приходящих,
Отпускают их с миром...
Самые трудные слова - не названные,
Те, которые молчат,
Те, которыми ты не назван.
Каждое слово создается снова и снова....
Заново каждый раз. Каждый - творец его в себе...
Каждое слово - часть этого поля, часть твоей крови...
Между образом и подобием.
3.
Когда из садов уйдут последние яблоки,
Ты увидишь последних детей,
Ты услышишь их слова...
В день, когда из садов заберут последние яблоки.
Матери будут петь их...
Ведь слова не умеют говорить,
И потому, они возьмут голоса.
Они возьмут от голоса только голос
И оденут его в сады,
И отпустят его к глазам того, кто никогда не спит.
Всё что ты принял на веру - это уже и есть вера!
Это уже и есть таинство!
Тебе в глаза будут лететь лепестки яблонь...
Ты переведешь их...
Но может случиться так,
Что между строк не останется места...
Но может случиться так,
Что тебе будет совершенно нечего спросить у слова...
И молчание одолжит тебе молитвенник,
Выберут тебе гостя,
Который перескажет тебе голоса всех голосов.
Тени он не отбросит,
Тени он не поклонится,
Лишним выйдет из полночи
Молится за твоё имя.
Пребывающих в тишине уже не сбрасывают в слово,
Они стали всеми словами...
И словом, именуемым тобой...
И словом до тебя, и словом после.
И если по имени тебя там окликнут,
То имя твое станет твоим первым словом.
Но если веры твоей хватит лишь на сон,
То забудь всё то, о чем они споют...
То забудь всё то, о чем я говорю!
Простится с ночью - значит стать ей.
Перевернись на другой бок...спи... жизнь встретит тебя.
Я желаю тебе последних снов, где ты изберешь тишину.
Встреть ее в час, когда выцветет тень.
И если тебе хватит сил выслушать тишину,
То ты встретишь все, о чем я говорю...
Там, где полная тишина, Бог читает свои Стихи.
И от свечи останется звук
Вслух в воздухе...
2017г.
Вполголоса
Вполголоса читали в бледной комнате,
ВполЛогоса читали, как молитву,
У линии судьбы немой, не мой
Открыт словарь, но буквы в нем забыты.
РукИ простор над ветошью имён...
Мой друг уставший, вдох ты или выдох?
Жизнь утверждений днесь, ты в ней несешь
Ритм, яркий запах, сердцем не забытый.
Блажен сезон сошествия во цвет,
И двери мечены... и Моисей вернулся.
И в сумерки переоделась тень,
И весть вошла, и кто-то обернулся.
О, посмотри как он похож на нас!
Он молвит жизнь уверенно-бессмертный...
Находит вдохновенье среди трав,
И среди ран осознает рассветы.
Вновь оставляет ссадины рука
На белой бесконечности бумаги.
И одевают буквы голоса,
И слышится как Бог роняет знаки.
И гнется между пальцев поворот
Той мысли, что найти тупик не может...
Тот, кто искал, тот всё это поймёт.
Тот, кто нашел, уже нам не поможет.
И тверже шаг и снегопад белей,
И тени также жмутся страхом боли...
О, поздний штрих сквозь явь карандашей...
О, пастырь стертости, вновь заостряющий дороги.
И трогая заговоренный лик
Твоих молчаний и твоих причастий,
Сакральных зрелищ, обнаженный стих
Пал белой бабочкой в рождественские дали.
Над культом круга, созданным людьми,
Где Бог устал и нам всё чаще повторяет:
Не сотвори себе...
Люби!
Не заколдуй себя бесправьем лживых правил!
Вполголоса... и громче и сильней,
Над бледной комнатой свеча молитву прячет,
И мотылек садится на плечо
И слушает, как карандаш мой плачет.
2017г.
Белая флейта
В белой обложке книга февральского сна.
Падает под ноги лист смятый, последний...
Там, где увидишь во всем ты тени и пепел,
Шепот и шелест выберет снова тебя.
Можно отречься от букв в тишине высоты
И написать о прошедшем терновую строчку,
Слышать таинственный знак шелковой красоты,
Тот, что и нас и молчание пишет построчно.
О, невесомая... нежная жажда моя,
В листьях вчерашних сними с меня эту корону!
Мне из ладоней достань эти гвозди из льда,
Выпей стихи и отдай меня белому слову.
Ветви - кириллицей, кроны промерзли насквозь.
Скоро весна, там уходят деревья в поэты...
Обнажены лепестки твоих писем и слов,
Две наши тени жмутся отчаянно к свету.
Пусть не минует нас жизнь,
Да, Любовь, мы твои!
Шрамы от солнца как переводы скитаний.
Нас проверяли не раз справедливостью тьмы
И отдавали друг другу лечить расстоянья.
Белая флейта. Нежность. Осколками снег.
Гибкие звуки... Губы твои я не трону.
Черные четки рвутся в сквозной тишине,
И тишину их падение множит на строки.
Белые бусинки падают на черный снег...
Болен неизлечимо гениальностью вечер!
Там, у черты, распускается алый сонет...
Поздно бежать, ты и есть эта поздняя встреча.
Огненный веер чутких бессонных ночей
В красном футляре у самого сердца рассвета.
В пальцах слова послесловием белых свечей.
В смятом, последнем... мной коронована флейта.
2017г.
Бабочки Ра
Моя вера легка, в ней живет тишина и слова.
Что я тут стерегу, в сны рассвета собою вошедший...
И за что я стою насмерть или на смерть,
В чистоте серебра нити, вышившей сердце...
О, четыре стены, тесноту вашу я развернул,
Я и вас исписал там, где вам не хватало Света.
В этих выстрелах рук по мечтам, по листве, по листу...
Зная пропасть во ржи пред-откровений завета.
Ночь изящных убийц... в ней немало я вечных встречал.
На воде беззащитных времен, у затылка рассвета
Мы допьем то вино, мы себя или время допьем...
За пределом своим на бумаге небесного цвета.
Где приходит строка в эту бренную речь,
Где сорвется рука, и на трещинах белой бумаги
Вновь раздаст всем вещам вечные имена...
Время высушит их, время выдержит их...
И с исписанных плеч снимет вещие знаки.
Накрест вымолит колокол выпавший звук,
Что с рожденья и был первозвучным Началом,
Воплощением памяти из Первых Рук,
В жизни смертных руках
Так бесстрашно шептавший осанну.
О, бессонница мира, ты смертельно права!
Вытекая, как время, из листьев молитвою веры.
Ты слагаешь поэзией веретена
Имена тех имен, кто состарится неразменным.
Лица бренных - зола, имя бренных - шаги.
Круг сжимается, лестницы стёрты.
И смотрителю строк и хранителю сна
Ты раздашь снова жизнь плачем новорожденных.
Будет капать строка долго-долго из глаз.
Пауза, теснота, предисловие, точка...
И скользнет по губам откровенная бабочка Ра,
И допишут поэты своё...И уйдут в многоточья.
Будут жить на плече божьем бабочки Ра...
Люди ангелов в них будут слышать и видеть.
И смотритель тоски в предисловиях серого сна
Будет их выпускать в эту слезную грехо-обитель.
Там, где падают синие звуки в руки мои,
Вновь приходят вечные нежные лица,
Им одежды не впору, и молчат всё светлей их шаги...
Лики старых святых к младенцам склоняются сниться.
Прикоснись ко мне... Я осыплюсь белей лепестков.
Я умею излечивать боль, я её понимаю.
Я целую её и к душе прижимаю...
И она умолкает совсем, осыпаясь, белей лепестков.
Эти выкройки шрамов нам добавили в кровь высоты.
Где присутствуют точки, там неслышимость возвращений.
Нам вернут эту нежность, эту вечность забытых огней...
Фарисействуй, земля, жги последних своих Моисеев.
2017г.
Если Бог забудет
Колыбель не пуста,
Нет на свете пустых колыбелей...
Оттого ли и смерть, как всегда, бела?
Оттого ли, что жизнь, как всегда, не верит
Ни в себя, ни в черта, ни в божества.
О, младенец мой, ты - и звук и почерк,
И следы во тьме, и слова без слов;
Потерпи, мой бог безымянных строчек,
Целовать глаза я приду в свой срок.
Навесу качай этот полый ветер,
Повтори себя, я хочу смотреть
Как летит листва, как седеет вечер,
Как в золе цветет пепельный кармин.
Возносясь к тебе первыми слогами,
На большой заре по воде ступать,
Отвернувшись от озверевшей стаи,
До того как нас... понесут на руках.
По воде ступать - плакать той водою.
О, младенец мой, ты заговорен!
В час, когда и ты ляжешь сердцем к травам,
Золотым и темным станет путь домой.
Если Бог забудет, я тебе напомню
Высоту всех слов выдуманных им.
Сердце не остынет даже в белых кронах
Всех моих стихов, всех моих молитв.
О, младенец мой, так вставай к рассвету!
Вечною душой всем к нему вставать.
Пусть заплачет бог, внемля невесомым
Душам, что пришли жизнь собой встречать
2017г.
Ступая по воздуху
Дикая яблоня в цвету...
Горькие травы и жаркий песок собирает для икон и риз...
Шепчут губы, обожженные солнцем...
Сердце её в белом цветении...
Ночи её в холоде страшном...
Пища её в тишине, что когда-то была забвением,
Убивала убивающих бесстрашием.
Слово её злаком падает в небо...
Вечные тени ей стелют дорогу уставшей...
Там, где блудница стоит на коленях...
Не пред людьми, а перед Богом.
Голод и жажда... боль исступления...
Смиренное ложе на досках познания...
Что вам в ней, смертные?
В женщине этой, бледной пророчице, ставшей молчанием.
Чей лик раскрывается в сердце твоем?
В ненаписанной книге, читающей пророчества птичьи...
В ненаписанной книге, крещеной водой и огнем...
Там, где не хватает страниц подле заклания.
Воины твои - огонь и слеза...
Где - то в крови, в предсердии, в подреберье...
Вот они - Господа твоего глаза... Смотри ими...
Смотри ими в неверие.
Господа глаза, успевшие полюбить тебя, смертная...
В письмах твоих к нему пыль и вода...
В молитвах твоих к нему огонь и имена
Слов, вышитых каленою нитью рассвета.
Бог искал в нас глину, но нашел лишь песок и камень...
Он учил нас мужеству умирать, но мы убивали сами.
На коре дикой яблони слезы...
Священное детище сердца прорастает сквозь.
Священное детище в слезах и разрезах...
Покаяние - это тоже любовь.
Превосходящее жизнью живущих -
Это сердце, как оказалось, есть не у всех.
Как же удержать храм, где родилась любовь.
Как же удержать эту дикую яблоню в лоне жизни и смерти...
Где во всех льдах тают её шаги...
Где во всех водах сохнут её слезы...
Где во всех слезах отражается её солнце,
Где в каждом песке каменеет её тишина
То ли выдоха... то ли вдоха...
Письмена и круги... на воде кругами письмена.
Колыбельная фата твоя возлюблена и неподсудна.
Мне не хватит, наверное, дней рассказать безлюдью о людях...
О людях, стОящих Веры Твоей.
В маске звериной возле сот влажных склоняются нелюди...
Ярость их на руках несет бедность...
А в руках твоих агнец вечности,
Агнец ищет в людях сердце.
Накорми его белой истиной...
Напои его белым пламенем...
Положи его в белое, чистое
Сердце, трапезой земной израненное.
На каком дереве тебе петь птицею
Выбирай - кругом деревья адовы и райские...
Кровь предсердия по рукам струится
И вбивает линии стигматами.
Из сухой звонкой глины, обдуваемой ветром,
Обернись, посмотри - всюду стоит дерево...
Дерево, что ждет свою птицу...
Смесью эроса и земли обветренно.
Вязнут корни, летит обнаженное...
После чтения вещей остается молчание...
Пепел цветения в крыльях пчел...
Пепел пчел, летящих к прощанию.
И ты поднимаешь к небу молитву...
В голос поднимаешь ее бессловесную...
Ей так не хватает триединства...она в отчаяньи...
С одной стороны она - запредельность...
С другой - существующее имя и место.
Между жестом твоим и ее мыслью - Сердце Бога.
Дрогнет ли оно, когда закончится время?
Удержись на ветру, ступая по воздуху,
Обрезая ступни о лезвие света.
2017г.
Пером по венам
Строфа,
Да будет день, да будет ночь
В своем сиянии, в своей безумной сути!
Что мы пытаемся в ней превозмочь
Сквозь седину и алость перепутий?
Встаем на шаг... быть может на крыло...
Внезапно всё... ухаб, порывы ветра.
Непредсказуемое ремесло -
Быть на Руси пророком иль поэтом.
Пальпация, побуквенный симптом
Переворачивания в жизненной утробе.
И где то тут - и север и восток,
И где-то там - ревнующие боги.
Пером по венам, на бумагу каждый слог...
Мир воскрешения - ежесекундное признание
В том, что тебе доверил Бог -
Быть промежутком жизни описания.
Себя на плаху эту положив,
В алькове стали и цветов, и ярких звуков,
Тебе завещано Строфе этой служить
И быть её молчанием и звуком.
2017г.
Знак
Ты ловишь звуки из ветра,
Ты ведаешь долгие знаки,
Летящие с неба на землю,
Летящие снова домой.
Приходит безвременье ветра,
Приходит за все расплата...
Приходит молчание литер
И шаг в "океан голубой".
О, нежность, поющая сердце...
О, сущий, о вещий, о святый,
Как символ или как нота,
Но чем-то пропитанный ЗНАК...
К тебе возвращаются ветры...
К тебе обращаются Боги...
К тебе опускаются листья
Столетних усталых рубах.
Звенят на окраине неба
Цветы и печальные звезды.
На три древних чаши разлиты -
Корни, кроны, листва...
Так, вышедшие к этой жизни,
Не помнят пока ещё вечность...
Задерживают дыхание...
Задерживают и кричат.
2017г.
Моему читателю
Бесценное дарение огня...
Где каждый шаг - и одиночество и трепет...
Где каждый вдох - как новая весна...
Где каждый выдох - тишина и ветер.
Не одинок ли я?... я думаю что нет!
Со мной любовь, со мною жизнь, со мною вера...
И место в сиротливой тишине,
Где на мгновенье что-то отболело.
И снова время просится: впусти!
И снова вечность молит: оставайся!
И снова что-то тонкое в груди
Слова сшивает на небесных пяльцах.
Я Вас благодарю за тесноту
Неровного дыхания пред словом...
За в унисон произнесенное « молю »
И тишину и листопад, где снова
Рождается от слова пустота,
Рождается от пустоты рожденье...
Храни Вас Ваша лучезарная звезда!
И береги Вас ваше проведенье!...
Благодарю за то, что есть огонь,
Который души сводит и разводит...
За то, что день и ночь молчит Господь
И много так... и ничего не происходит!
И верно: каждый на пути устал...
Но отчего-то сердце бьется чаще,
Когда встречаются родные на пути...
Родные души, говорящие о счастье.
Я Вас благодарю...
Дай Бог Вам СИЛ ИДТИ!
2017г.
Ответ ответов
Ты – книга, страницы которой
переворачивает ветер, пришедший с неба.
Осилит ли идущий путь домой? -
Вопрос вопросов и ответ ответов.
Там, где качается бессильный, неживой,
Продрогший насмерть обещаньем смертным.
У алтаря безудержных святынь,
Взлетающих от бренности к причастью,
Где порванное знамя, как псалтырь
Всех верований и участий
В пути земном... слагающим тебя.
О, профиль жизни, столь влюбленный в небо,
Познавший горький вкус огня
И вымоливший черное на белом,
Не умирай!... Ты соткан из небес
И алым стал благодаря закланью,
И белым стал благодаря молчанью
Солёно-синих выжженных небес.
2017г.
Белые лодки
Снег обрушится в ночь,
В чрево времени граней рассудка...
С безымянного склона летя,
Белизной озаряя твердь.
В полом отблеске слова к существующей коже
Снег прижмется губами и тихо обронит речь...
Я вернулся сказать тебе,
Что горизонт безлюден,
Не уйти в полутьму, как и к смерти не привыкать...
Нас лечили чумой, нам приставили к имени сутки,
В нашем пепельном горле
Голос сердца учил выживать.
Говори, говори! Не смолкая ни на минуту...
Время в оба конца
Будет знать, что ты еще жив...
Гость с обратного берега слова,
Расшивай свои белые лодки,
Отправляй по воде,
Отправляй их сквозь тёмное «быть».
Как фонарики скорби,
Как фонарики огненных писем
Для того, Кто стоит на другом Берегу...
К безымянному склону
Словами отмеренных чисел,
Черный бархат на алой подкладке
Обещанья Любить.
2018г.
Дорогая Юстина.
Письмо первое.
Дорогая Юстина,
Письмо запоздает моё...
Я пишу его в поезде,
Уезжая на радужный север...
К черту мысли о бренном,
К небесам мысли про бытиЁ...
Мы когда-нибудь снова родимся с верою в песню.
Небольшие фрагменты, кусочки обрывками фраз...
Вам наверное скучно быть картой в беспечной колоде,
Где играют людьми в незатейливый преферанс...
Раздавая, как прикуп, вечность ТЕМ -
что живут в «Идиоте»...
Так о чём это я?...
Извините, Юстина... перрон...
Время выйти размяться,
Посмотреть на валетов провинций...
Заложить мой фамильный золотой медальон,
И купить под Архангельском тихую псевдо-обитель.
И реальность измерить, и дам и тузов -
Гильотин психологии карнавальные маски...
До свиданья, Юстина!
Напишу Вам потом...
Когда вновь отыщу, вне колоды звучащие краски.
Письмо второе.
Дорогая Юстина...
Иллюзорная сила руки снова пишет письмо...
Снова ищет меж строчек спасенья...
Мне вчера в тишине снова виделось Ваше лицо...
Велика сила мысли, а точнее во-о-броженья…
Хлеба, зрелищ - кричал человек за окном...
Пили черти-соседи уже пятые сутки...
А вчера с майла.ру написала мне дама письмо,
Говорила о Пушкине, и звала его Димой /без шутки/...
По Дали циферблат растекался за темным окном...
Сторож Прохор пришел
и просил дать послушать Чопэна (Шопена)...
И я понял всю прелесть иллюзии голосов,
Фокусов зазеркалий с неизвестною переменной.
Был опошлен Олимп...
Тридевятое царство мертвело...
Я искал в словаре значение слова «любить»...
Мне смотрели в глаза гибриды поруганной веры...
И рыдал херувим, разучившийся говорить.
Письмо третье.
Дорогая Юстина...
Я плыву на резиновой лодке домой...
Осень нас затопила внеземная в оранжевом платье...
Я пишу Вам письмо,
Я опять пишу Вам письмо...
Тут немного прохладно, но у кошек всё те же повадки.
Гондольерский привет!
Впрочем, я не о том говорю...
Кант был прав, но забыл что есть дураки и дороги...
Интеллект ближе к снам,
Интеллекту так нравится спор...
Он играет с умом, задавая всё те же загадки.
В развороте письма я вложил Вам багряный листок,
Он прожилками схож с диалектикой качеств природы...
В этой вечной борьбе
Гондольеру уж видится дом...
Но в последний момент
Аргументы испортят дороги.
2018г.
Nocte
И свет выходит из глаз фонарных,
Где ночь густеет под ноги тенью,
Я в ней умею длиться чтеньем
И трогать темную тишину.
И над тобою, произнесенным,
Где слово в слово идёт гортанью,
Где именными смотря глазами,
Мы входим в смертную красоту.
Как память в пальцах, легка, ранима...
Правда движений и тяжесть истин…
Сыграем заново во всесилье,
В следы, похожие на строку.
И листья прошлых теплей под вечер...
И, лишь поверивший в сердце, встанет…
И, лишь услышавший сердце, вскрикнет,
И, лишь оплаканный, перейдёт.
Когда смыкаются словом губы,
Словно ты, их теснотой распятый…
Словно летят фонари и звуки
И длят тебя, словно ноту длят.
Где нет ни букв, ни произношенья...
Где белой солью омыта рана,
Встав на колени пред откровеньем,
Острей от вдоха
Тобой молчат.
2018г.
Треугольник
Мы так странно всё помним
Или так страшно верим.
Эта кожа скорбей, это алое время...
Обдирая об сучья,
Вынимая снов гвозди...
Мы так близко, мы - сердце,
Мы - незваные гости.
Эта нежная близость,
Это теплое пламя...
Вижу бездну, что мечется,
Время стирая.
Это голая правда,
Это необъяснимость.
Это иконостас,
Где твоё лицо - милость.
Скорбь притворна, мой Бог,
Только смерть непритворна.
Жизнь шагнула навстречу,
Жизни больно, ей больно.
Жизнь шагнула навстречу,
Не отдернула пальцев.
Треугольник любви -
Бог, Адам, Ева...
2018г.
Кармин
В бокале красных и крепленых вин
Раскрыть их... Вкус
Взрывоопасной влаги.
И говорить на языке кармин,
И считывать с её запястий знаки.
Так сходят медленно с ума,
Смотря в глаза на пике откровенья,
Где властна ночь над бабочкой скольженья,
Где обнаженьем тает теснота.
2018г.
Время Пандоры
Время Пандоры*...
Пересыпаемся в туман.
Я или ты?...
Кто снам в свидетели дан?
Если время летит, я мёртв.
Если небо летит, я им пьян.
Если ты на руках, я забываю дышать.
Если есть, то с острия,
Если быть, то навсегда.
Жди меня, моя нежность.
Я не верю, что ты умрешь.
Ты вошла в моё сердце...
Так Входит
Самый сладкий на свете нож.
*Пандора - в переводе с греческого : «одарённая всем..»
Женщина , сотворенная богами. Легенда гласит, что именно, она,
созданная по желанию Зевса, наделённая красотой, характером
и талантом подарила людям Надежду (ящик Пандоры).
2018г.
Всем, обреченным понимать
О, ночь, предчувствие вдохни
В непредсказуемое откровенье прозы...
Где я люблю, когда на тело капают огни,
Не испросив благословенья розы,
Смотря в глаза на языке любви,
Когда по имени, когда неприручимо...
Когда нагие полустёртые стихи
Вдруг проступают в выгнувшихся спинах.
Канонами плетений тесноты
Ты - обольстительное credo!
Изгиб касающихся, в нимбе красоты
Сквозь ток открытой поцелую вены.
Распяв ладони в алых простынях,
Соблазн мой, я беру тебя с собою.
Соблазн мой, я беру тебя чтоб знать
Всё то, что называется любовью.
Родство, не помнящее тел,
У сердца твоего прибуду рукоятью.
Как судорожен воздух платья,
Упавший у моих колен.
И хрупкий отблеск на воде...
Post scriptum обжигающейся кожи,
Еретики у ног всесилия любви -
В изнеможении умершей в страсти прозы.
2018г.
Primo vere
Твои страницы исписаны вечностью,
Их растерянность еще не знает,
Что листья - это дети синевы...
Тянутся к солнцу,
Пишут с буквы большой "Блажен"...
Не они ли сейчас этой строчки бездомной вера?
Видишь, тени стихов опадают на лист безымянный,
В мир, где так много "холодного легкого чтенья,
С лирикой, срезанной где-то на уровне "ню"...
Где, дыханию равный,
Ты отправишься в путь расцветать
С исписанной вечностью памятью.
Не перебивай меня тяжестью,
Когда поют птицы,
Выбирая приближение и пеленая вес каждого дня...
На ладонях твоих только нежность и больше ни слова...
Коридор равновесий, растянутый в сердце двоих.
Речь сама по себе - пустота.
Жизнь меняет узоры разрывов,
Жизнь - сплетений узор на весу....
Где в пробелах вновь выткано одно негасимое слово...
Это имя твоё,
Что я жизнью произнесу.
Всё, что сказано мной, уже восхищалось снегом,
Букв пречистых и тающих на губах, словно латынь.
Цвел огонь вне закона грамматики тела
Лепестками метафор любви, испытаньем пустынь.
И предплечья твои расцветали в касаньях ладоней
Стужи круг таял в жалобах бледного льда.
Выбирай чем тебя напоить
В этой близости невесомой,
В этом белом "не быть",
В этом алом "любить".
2018г.
Литания
Super vestem meam miserunt sortem.
(На моём одеянии гадали о будущем)
Сквозь все послания на север неба
Переводи, сумеешь если...
Красный мак рассыпает черное семя...
Черное семя прорастает красным маком.
Так поет голос, истончаясь, покинув стерегущих сады.
В листаниях памяти Литания пройдет разутыми ступнями
По таинству твоих страниц.
Смотри, она, как бабочка, летит сквозь твои узкие ладони,
Беря тебя в пленительные скобки...
Отдав царю то, чем должны владеть цари.
Окрашивая губы в сладкий цвет
И не храня свой сад от Господина,
Где, по изгибам губ скользящий кончиками пальцев,
Стирая примул след, он выпьет твой запрет.
И птицы медленно вспорхнут....
Взлетай... качаясь на весу...
Летать предписано...
Вниз не смотри... Там только те, кто не искал любви.
Ветер, не касавшийся огня, ничего не знает о близости...
Мы любим прелюдию, мы любим первые аккорды, недоступность...
Единицы любят навсегда.
По воде ходят только те, кто верит в твердость дороги.
Золотыми чернилами пишут только те, кто живёт и стареет быстрее.
Строка течет - то речь, то сердце, то кровь,
То пробуждение от сна воображенья.
Мы дышим на родном:
Огнем, водою, пылью ледяной...
Любовники губ, захватчики тесноты,
Руки мои, что зовутся объятья.
Вдыхай головокружительный, непривычный воздух моих рук.
Нежной змейкой эти кровные полосы кода в словах...
Где к нервным окончаниям теней добавит весна цветов и красок.
Всё, что ты чувствуешь, то вне границ -
Музыка всей моей любви,
Музыка всей моей смерти.
Наклоняйся к огню, причащайся...
Я выбирал песок для букв, музыку для перехода.
На узком перешейке осыпались мысли.
Воздух, повенчавший нас, еще в черновике.
Мы помним, но забыли как ступать...
Слова, что сохраняют запах лет,
И ты - мой Бог, что слезы извлекаешь...
Позволивший нам говорить о правде....высок и независим,
Но каждый раз оглядываешься вслед,
Присутствию уча нас постепенно
Cквозь годы лиц.
Деревьев падающих листья, что созрели.
Подвластный, ты всё также крепок, чист как пустота.
В литом и шитом одеяньи, колоратурно, внутренним дыханьем
Творит тебя двор(ц)овое евангелье больших страстей.
"На твоем одеянии гадали о будущем".
Читая надписи вслух... прочти еще раз с первой по десятую...
Прочтя, как стих, взлетаешь ввысь с небесного ствола...
Там, где уже на плаху положена последняя глава -
Глубокая любовь, прижатые к друг другу...
Где тень твоя с её мешалась...
Ближе тел.
Иди по воде.
Звучи любовью.
Хранимы сохраненные жаждой,
Незамедлены, неостановимы...
Их выбор беспределен.
Их вечность, где Любовь не бренна, не пуста.
2018г.
Бессмертие
Я хочу писать её ладонями и губами...
Ибо... ночи мои конечны в этом мире смертельно тесном...
Где слова, как последняя ласка губ,
В душах наших сросшихся,
В коже нашей сросшейся,
Под которой мы спали в самые лютые морозы...
И оттого умели расцветать.
2018г.
Любовь моя, одень цветами город
Таинство жизни....
Покорность...
О, древние слова,
О, древнее звучание...
Чем жестче с Богом мы ведем свой старый спор,
Тем большей жаждою наполнено мгновенье,
Где, говоря на языке сердцебиенья,
Вдыхаем воздух самых жарких пор.
Любовь моя, одень цветами город,
Пускай в свечах блаженно плачет воск,
На троне опьяняющего чтенья,
На обнаженном торсе темноты...
Когда ты – мистика предназначенья
Предложенных оттенков
Охоты Дикой...
Тай на ладонях
И влажность губ начни рассказывать сначала.
2018г.
Инструкция для бессмертных
Это не вопрос ли веры -
Чтобы наши души научились говорить...
Ты еще способен удивляться миру,
Не способный уместить себя в одном?
Я осмелюсь утверждать, что ты - незрячий,
Ты читаешь или слушаешь слова
И не видишь в них ни запаха, ни цвета, ни соблазна.
Это еще одно доказательство твоего безумия...
Того безумья, благодаря которому
Возможны и самые отвратительные падения и прекраснейшие взлеты...
Душа в твоем смертном теле...
Разве ты еще не научился быть абсолютно одиноким?
Ты идешь слепо вперед с вытянутыми вперед руками,
И тебе страшно...
Страх подступает ночами к твоим снам, к саду твоих снов,
И ночные птицы плачут в его ветвях...
Но ты забываешь, что и твое одиночество без мира невозможно,
Его попросту не существует... Всё - твой поводырь!
Свидетель ощущений, я за тебя!
Ты - инструкция для бессмертных,
Свидетельство ощущения...
Вечный момент...твой персональный бог.
Метаморфоза приходящего, способная противостоять силе времени,
Твоя отстраненность - это лишь попытка создать точку опоры...
Но ты - пространство!
Меряйся силами с диссонансом этого мира, с его нечеловеческими словами
В тот момент, когда ты оказываешься на грани молчания,
ты посвящен во всё.
2018г.
Строка к строке
С изнанки трется немота - тень тела -
Связь с камнем, с деревом, с огнем, с холодным звуком...
В прозрачном синем слове переспела
Слоями нежность...
Как невесомы руки!
Владелица бесчувственных дождей,
На тайне мрамора холодного подлога,
У ям твоих решили мы однажды
Что не оставим в этом мире Бога.
Бог не поделит нас.
Строка к строке -
Обряд на грани затяжного риска.
Дискант влюбленный, замолви слово...
Лонжа страховки не имеет смысла.
Мой Милосердный, где дороже крови
Все те, что делят без остатка
Вдох и выдох
И мотыльки ресниц, чей звук
Нельзя потом ни позабыть, ни помнить...
Как шрам у губ,
К нему приложен палец,
Memento mori* рядом с carpe diem!*
Так слушай же всё то, что ты не вправе
Забыть на полосе препятствий длинной.
В том сумасшествии, что в нежности касаний,
Переводящих с сердца на земное...
Иероглиф, открывающий нам речь,
Где больше ничего не значит Слово.
Где почерк мой, отправленный в ночи,
Где шепот крови, обгоняющий забвенье.
И я вернусь, и я рискну опять
Всё вспомнить в имени мгновенья.
Мы были здесь - в раю...
Бог переправил к нам и буквицы и птиц...
К коленям рода сыпались деревья
И наконечник боли, неделим,
Смотрел на бабочек в бинтах стихотворений.
Равновеликая рожденью кочевая тень
С повязкой белой на груди дорог
Пела в снегу вчерашнюю потерю,
Вспомнив глаза, в которых начинался Бог.
Столпотворение перекрещенных знаков.
В петлице дико расцветает цвет...
И тратит слово, заливая в Свет
Memento mori рядом с carpe diem.
Иди ко мне... Мы будем саван шить зиме...
Какой по счету усыпляет время?
Соборным весом в обжигающей воде
Забывшим про одолженность мгновенья.
* Memento mori (лат) - «помни, что [придётся] умирать», «помни о смерти», «помни, что смертен»
* Carpe diem (лат) - «живи настоящим», «лови момент».
2018г.
Ad litteram
Ставь же фразу на кон,
Выбирай из своих любую...
Слушай это в себе,
Чтоб узнать, что услышавший - ты.
Я смотрю в глаза листьям –
О, какая культурная юность,
Утонченная пыль
В золотом обрамленьи весны!
Твой соломенный веер
Надрежет мой серп междустрочий
В этих сумерках талых
Перед тем, как я сдамся тебе...
Элегантный, как вечер,
Где мерцает в каркасе из рёбер
Обнаженное сердце,
Обещавшее строки весне.
Так пиши же о том,
Чему нет в этом мире окраин...
Воск твой мягок...
Чернила прозрачны твои...
Госпожа моих снов,
Комментируй меня без правил...
Я доселе не слышал
Такой вот сквозной тишины.
Слово вдохом беру
До и после твоего приговора...
Ни один стебелек
Не подскажет мне, где упаду.
Вскроет вновь тесноту
Роковая твоя обнаженность...
Растревожит меня
И оставит гореть на ветру.
2018г.
Семь слов
И когда Красоте завязали глаза,
Она плакала.
Перебирая голоса за дверью,
Искала свой...
Стоя в холодном и бездонном равнодушии,
Впуская в себя человечность,
Она брала мир на руки
И целовала его в сердце.
В расстроенном фортепьяно,
Клавишей которых никто не касался уже давно,
Мои пальцы ищут ступеньки признания…
Тише... сквозь боль... всей нежностью любви.
Под окнами распускаются листья,
Не имея кровного родства с «сегодня»...
Наверное, в комнате закончилась пыль...
Все книги прочитаны.
Сбивка апострофов клавиш и строф,
Пальцы останавливаются ощущать тишину.
Муляж квартиры, шрамированный плачем.
Невыразимое лицо... амнезия.
Молитва первого звука клавиш
Невыносимо срывается,
Выпадая из композиции слепоты.
Все выбоины, все ямы, все грани...
Сделай меня заново
И познакомь с ней...
Я хочу быть для неё.
Она помнит мой смех, мой «вес», мой контур...
Помнит мои движения, моё безумие...
но не мою любовь...
В центре огромной раны звук перестает дышать.
Иногда всё богатство метафор бесполезно перед ней.
Не меняй нежность, строка.
Клавиша белая, клавиша черная....
Трудности дифтонгов перевода с сердца на земное.
Выдохнуть её имя...
Она слушает... она читает...
На ее плечи опускается музыка -
Обнаженная... девственное прикосновение...
Твоя возлюбленная, твоя святая.
Твои пальцы входят в реку Любви.
Сколько осталось до смерти?
Звучание...
Я не выменяю тебя на старость...
В пересохшей гортани псалом вечности...
В чем дальше ты испытаешь меня?
Неподвижность несбыточна.
Звук подброшен в небо,
Послушно качается под лаской кнута нот,
Как же щедро отхлестали тебя, любовь моя...
Играй!... разливайся по клавишам...
Скажешь ли ты ближнему:
- Слышишь, я умираю... или: - Слышишь, я люблю...?
Смотри в глаза имени Бога,
Венчальное солнце у предсердья.
Кто видел пепел, расстелит слезам любовь.
Золотая толпа умирающих дней,
Неизвестная верста вошедшего в Любовь
В обнимальном молчании.
И чуть дальше оливковый сад,
Помнящий укус медовый.
И когда Красоте развязали глаза...
Она заплакала небом.
2018г.
Через тысячи лет одиночества
Через тысячи лет одиночества,
Задолго до твоего рождения, я знал - есть ты...
Смертельная любовь - Так ты однажды назвала нас...
«Слышишь ли ты меня?» -
нежное неранимо шепчу я твоей крови...
Я буду целовать твое дыхание...
Я буду лечить твою тоску, когда она,
отвернувшись к стене, тихо плачет.
Сквозь воспаленные глаза всех бессонниц,
что я провел без тебя,
Пить тебя от небес до плеч.
Сплетённые из пальцев и тел,
Из разных снов друг о друге,
впитывая прикосновение
На пике абсолютной глубины...
Прикованные так намертво...
Через тысячи лет одиночества...
Волнительным ожиданием ты росла во мне
Сквозь отчаянье полумрака, во тьме и стихах,
Сквозь позвоночник вод...
Как нежен первоцвет твой на моих коленях...
Соприкоснувшись с волхованьем звезд…
По шейным позвонкам...
Обряд повиновения.
Когда прогнут водой твой лепесток
И откровенье отвечает так прекрасно, так смертельно.
Где сердце намертво к хребту...
Гортанные смычки.... Мы завоюем январь,
Вскроем его любовью, чтобы растопить лёд.
Затылком, лопатками, жестче...
Плотнее к стене...
Тобой, как жаждой, владеть...не владея.
В шепоте моем остаются все изгибы твои.
Бой с наготой... крещение раскаленной откровенностью.
Наш хрупкий выбор... Это вшито нам в души
В том небе, где нас сочли одним.
Если боги не сходят с ума, они возвращаются.
Память (любовь) - это жажда,
Она всегда приказывает вернуться к чаше касаний.
Неразбитый, оглушенный, в ней ты видишь себя как есть,
В исполнение приговора оставляя сердце...
В острых, легких, нежных прикосновениях...
Время будет сильней называть тебя.
Запах поздней розы, влажность губ,
Патологически красивая тишина
От первой звезды до последней гордыни.
Складывая то стихи, то прозу,
Я приму все времена года вместе с тобой.
Вместе с тобой стану и влагой и сушей.
Там, где разговор о тебе перевешивает все мироздание.
Я приму время и место твоего плача...
Время и место твоей прозы...
Есть слова, к которым не подобрать слов.
Мы - обнаженные фразы, не подлежащие возврату...
Перед святой изношенностью... Ожить от любви...
Там, где станет кровом сердцевина слова длинною в жизнь.
Где я ничего не знаю кроме тебя,
Где всё меньше остаётся знать,
И так немного узнано вне лиц и событий,
Где жизнь вонзается чтобы сказать:
Вот горсть твоя, но в этой горсти всё.
2018г.
Пятна Роршаха
Каллиграфия ветра, угаданное описание - жизнь...
Здесь мы оборачивались и смотрели,
как ветер меняет узор сплетений,
узор разрывов в пробелах отрешенного перехода,
Где мы приходили "сказать всё"...
Если писать строго, то ничего не останется пониманию.
Печаль багряного взрыва вскрывает штрихи...
Закон грамматики тела всегда обещает время.
Кружили лепестки пепла, цвел огонь, таяло на губах слово...
Всего лишь хвала воплощению - эта осень, зима, лето, весна...
Всего лишь мгновение быть.
Все, что сказано, уже восхищалось снегом,
листвой, дождем -
Пречистых букв таящих на губах как латынь...
Имя собственное - чья-то собственность,
Где солнце лежит в центре метафор и смотрит
чем это закончится.
Ты - случай!
Круг стужи, жалобы льда, испытанное, вопрошенное,
Неуклонно чувственная привычка ветра...
Произнеси себя в себе...
Ничего внутри не отзывается на слово «смерть».
Тело - это образ, размазанный по полотну пейзажа,
Где человек - монолог.
И чем сильнее очарование дыхания вещей, тем ярче образ.
Головокружительный лабиринт,
Святилище поражений образует тебя...
Плывут свечи, оплывают немым свечением...
«Выбирай, чем тебя напоить?» - шепчет Время.
Пятна Роршаха...
2018г.