22

  Утро не предвещало ничего плохого. Мы как обычно уселись завтракать. Две чашки ароматного кофе уже дожидались нас на столе. Я поджаривал с помощью кухонного аппарата тосты, а Катя готовила нарезку на бутерброды. Существует или нет шестое чувство, или случайное стечение обстоятельств, я не знал. Но неожиданно меня посетила мысль, что от портативного носителя нужно избавиться. Я сказал девушке, что ненадолго отлучусь в туалет и быстро уединился. Используя маникюрные ножницы, я на мелкие кусочки искромсал полоску дорогого мне пластика и смыл его в унитаз. Выдохнув, я вернулся в комнату.

— Ты чего? – спросила Катя.

— Прости, ногти отрастил, срочно потребовалось постричь.

— Ну тогда давай завтракать!

Не успел я сделать несколько глотков кофе, как в комнату вошел Ньютон.

— Доброе утро, доктор, — поздоровалась Катя.

— Полагаю, что не такое доброе, как хотелось бы, — сухо ответил ученый.

— Что-то случилось? – спросил я.

— Да. Мы проанализировали ваше поведение и пришли к выводу, что вы обманываете нас. Воспользовавшись нашим добрым расположением, вы что-то замышляете. Мы проанализировали звуковой фон, исходящий из ванной комнаты, когда вы там уединяетесь. Кому вы вешаете лапшу на уши? Я просил, Вик, быть со мной откровенным!

— Доктор Ньютон...

— Молчать! Ты врал мне, что… что просто любите заниматься интимными делами в тишине! Но это не просто тишина. Глубокий анализ показал, что все звуки будто бы заглушены. Вы каким-то образом попытались что-то от нас скрыть. Что? И с помощью какого оборудования?

— Мне кажется, доктор, вы перешли все границы, — побледнев, произнесла Катя, — ваша мания преследования достигла апогея?

— Нет, дорогуша. Это ты перешла границы. И он!

Ньютон указал на меня пальцем.

— С этого момента никаких встреч. Виктор отправляется к себе до особого распоряжения. А ты продолжишь работу!

— Вы уверены? А если не продолжу? – процедила Катя.

— Куда ты денешься! Мы старые, но мы не дураки. И прекрасно видим, что вы любите друг друга. И тебе, наверное, очень не понравится, когда мы будем приносить тебе подарки от твоего возлюбленного в виде частей его тела? Или понравится?

— Вы не посмеете!

— Ещё как посмеем. Сама знаешь, что ничто нас не остановит. Сначала будем присылать пальцы, потом отрежем что-нибудь покрупнее.

Внутри меня давно всё закипело, и я непроизвольно дёрнулся в сторону доктора.

— Стоять! За мной два боевых робота. Они мгновенно распылят тебя на атомы. Так что не делай резких движений.

— Всё хорошо, милая, — я ободряюще посмотрел на Катю, — делай как говорят. Думаю, что это простое недоразумение.

Она кивнула в ответ. Я видел, что она еле сдерживается, чтобы не заплакать. Я подмигнул ей и повернулся к доктору.

— Я могу допить кофе?

— Нет! – рявкнул Ньютон и посмотрел на стену.

Стена превратилась в экран, с которого на нас пялился Герц.

— Какие будут указания? – спросил он.

— Обыскать всё! Особенно ванную, — приказал Ньютон, — Виктора под арест.

— В камеру?

— Пока в комнату. Там видно будет. С Катериной я сам разберусь.

В сопровождении вооруженных роботов я поплёлся к себе. Около дверей меня поджидал Кюри.

— Выворачивай карманы! – заявил он.

— У меня ничего нет.

— Давай, живо. Или я это сделаю.

Я вывернул пустые карманы брюк и боковые карманы куртки.

— Ты забыл про внутренний.

Я сунул руку в карман и сильно сжал пальцами глушилку. Конструкция хрустнула в месте пайки и разъединилась на пси—датчик и контроллер сервоприводов. Я вытащил их и протянул доктору.

— Ого! А вот и сюрприз! Что это?

Я пожал плечами.

— Во время ремонта машинально засунул не в тот карман. Это обычные сломанные датчики сервоприводов.

Кюри навел на меня что-то похожее на ручной сканер и удовлетворенно хмыкнул.

— Теперь чисто. Можешь идти.

Двери за моей спиной закрылись, и я остался один.

— Снова пленник, — сказал я сам себе.

Я обошел свои скромные хоромы и понял, что моё положение пока ещё хорошее. Еда была на месте, кухонные аппараты тоже. Даже бар с напитками стоял нетронутым. Пользуясь случаем, я приготовил себе завтрак и принялся обдумывать ситуацию. Ничего хорошего на ум не приходило. Больше всего я переживал за Катю, чем за себя. Будут давить на девушку, угрожать. В душе я не верил, что Ньютон сделает мне что-то плохое. Но ему и не обязательно. Вспомнив злобную ухмылку Планка и озабоченного манией преследования Герца, я поёжился. Эти на всё пойдут. Им палец отрезать – раз плюнуть. Я посмотрел на свои руки и мне стало жаль свои пальцы. Пошевелив указательным, я вдруг вспомнил, как нажимал им на спусковой крючок своего ружья и вздохнул. Сейчас с таким бы удовольствием я воспользовался оружием и пришил бы нафиг всех этих маразматиков. Ничего неделание и собственное бессилие выводило из себя. Ну нашли они датчики и что? Пайка хрупкая и прозрачная. Вряд ли они додумаются, что это и есть глушилка. Экран у Кати, конечно, найдут. Без носителя и связи с компьютером он бесполезен. Посмеются над ней, да и всё. Как же хорошо, что я избавился от носителя. Улики против нас были только косвенные, прямые доказательства отсутствовали. Может быть, меня даже отпустят. Будут следить ещё пристальнее, естественно, зато я буду видеть Катю. Может быть. При воспоминании о ней, меня начинала переполнять нежность. Мне хотелось видеть её, хотелось обнять и защитить от всего плохого. Без неё, без этого милого и нежного, самого лучшего на свете человека я не мыслил своего существования. Изо всех сил я сдерживал себя, чтобы не наделать глупостей. А мне так хотелось схватить что-нибудь и попытаться выломать дверь. Но я знал, что за мной пристально следят и сидел тихо, напряженно вслушиваясь в тишину.

— Я жду, — сказал я в пустоту, — не тяните время. Вам ничего плохого не сделали. Я могу делать свою работу.

Меня прекрасно слышали, но не отвечали. Ладно, подожду. Мне не привыкать. Радовало одно – передатчик управления, который я перенастроил всё ещё был у меня. Из-за псевдостеклянного корпуса он не сканировался как посторонний предмет и Кюри его не обнаружил. Это единственный мой козырь и, рано или поздно, я его использую. Послышался какой-то шум, потом звук открывания двери.

— Наконец-то! – ухмыльнулся я и замер.

В комнату вошел не доктор Ньютон, и не кто-то из его приспешников. Это был даже не робот.

Передо мной стояла Катя.