БОГ ЗНАЕТ ЛУЧШЕ. Часть четвертая. Воскрешение. Глава 5. Порядок в доме.
- 2
- 0
- 0
Утром меня бесцеремонно растолкала Ульянка.
– Вставай наконец. Заспался он тут.
Пришлось проснуться, встать и одеться. Алиса все это время, сидя на стуле, с интересом смотрела на меня.
– Что?
– Да вот думаю, ты завтракать собираешься? Тогда поторопись.
Вышли на улицу. Я закрыл дверь, огляделся. Лагерь был пуст.
– Не понял...
Алиса толкнула меня в спину.
– Просыпайся, бля... Эвакуация же, все на берегу.
Подошла Ольга.
– Ну что, мы уходим. Барьер Мику с Леной поставят. Ничего справимся. Короче, держи ключ от столовой, термос с бутербродами не забудьте взять. На весь день ведь уходите... – в ее глазах блеснули слезы. – Прощай и спасибо тебе. За все. Ладно, пойду я. Удачи, боец.
Ушла...
– А Пес где?
– На берегу, наверное. Потом с девчонками вернется. Пошли, ополоснемся и поедим. С утра, говорят, полезно.
Войдя в пустую столовую Ульянка только вздохнула.
– Плохо. А покушать-то хоть есть чего?
– Сейчас гляну, что нам оставили.
Позавтракали чем-то и прихватив термос с пакетом вышли на улицу.
... В пустом лагере нам делать было нечего. Ну что, тогда доча, пойдем домой. Зайдя в Святилище, Ульянка вздохнула у Алтаря, провела рукой сквозь пламя и показала пальчиком.
– Вон она, Дверь.
– Открывай.
– А что, можно?
– Теперь да.
Поволновавшись еще немного, Ульянка начала осторожно открывать Дверь.
– Входи, только сильно не пугайся.
Войдя, Уля села в черную траву.
– ЭТО ЧТО? Это же не мой Мир! Лиска, папа где я? НЕ ХОЧУ! – она заревела.
Алиса присела перед ней.
– Улечка, не плачь.
– БУДУ! А чего еще делать?
– Уля, ты помнишь каким был твой Дом раньше?
Она задумчиво приставила пальчик ко лбу, улыбнулась сквозь слезы.
– Помню, я же его в снах видела...
– Тогда заканчивай реветь, вставай, будем, типа, ремонт делать.
Алиса положила сумку в траву и засучила рукава рубашки. Ульянка, подумав, встала, вытерла слезы и изобразила злость.
– Это мой Дом! Кто посмел, вот я тут сейчас его. Лиска, за мной.
Она посмотрела на меня.
– А ты сиди и не мешай мне... Нам.
Вдвоем они взлетели вверх и исчезли в сторону чего-то похожего на лес.
Я сел, сняв автомат, положил его в траву. И что они делать будут в мертвом мире в котором такое ощущение, что даже воздуха нет. Что это еще? Мимо меня кто-то пронесся. Туда, обратно, опять туда...
– Уля...
– Отстань! – донеслось до меня.
Стоп или мне показалось? Теплый ветерок начал ерошить мои волосы. Трава на глазах зеленела, небо голубело и на нем появлялись облака. Пепельный снег сменился дождиком который вскоре прекратился. На небе появилось солнце. Я услышал журчание ручья, жужжание пчел, ощутил запах цветов, в траве закраснела земляника. Вдали зеленый лес. Ремонт, да? Внезапно откуда-то раздался истошный ульянкин вопль. – АААААААА! Лиска, это еще чего тут?
– Отойди, я ему сейчас от души въебу. КУДА! ... СТОЙ!
– Стоять! Бояться!
Что случилось, с кем они там воюют? Я потянулся к автомату, привстал и тут же услышал ульянкин крик.
– СИДЕТЬ!
Показалось или действительно внезапно вдалеке сверкнула молния. Запахло озоном.
Похоже она действительно разозлилась. Лучше уж ей не лезть под горячую руку, а то...
Перед мной прямо из воздуха возникли Уля с Лиской. Ульянка плюхнулась около меня.
– Уф... Уставшая я вся.
Алиса села рядом, вытерла руки о траву.
– Навели чистоту, называется. Улька, где у тебя умыться можно?
Та показала пальчиком.
– Там у меня озеро. Я в нем купаюсь.
– Пошли. А ты посиди еще.
Они исчезли, через какое-то время появились снова. С мокрыми волосами. Купались...
– С кем вы там...
Алиса махнула рукой.
– В заброшенных домах, знаешь ли, гадость всякая заводится. А мы их веником.
Веником значит...
Ульянка тем временем опрокинулась в траву, раскинув руки.
– А кушать есть чего? И чаю хотю. Кормите меня, а то я вся усталая, нафиг.
Мы с Алисой переглянулись. Ничего ведь не меняется...
... На берегу было тесно и шумно. Младшие уже начинали плакать.
– Спокойно. Взрослые ведите детей на плоты, усаживайте, старшие помогайте. Мокро? Высушимся потом. Организованно, не спешим. Все успеют.
Мальчик на руках у вожатого всхлипнул.
– Дядя Сережа, мне страшно.
Тот погладил его по голове, перехватил за руку еще одного.
– Не бойтесь, мы же в поход идем.
– Ага, а сами плачете.
– В глаз что-то попало.
Устроились. Расселись на мокрых бревнах.
– Толкайте.
– Савелий...
Тот перекрестился, навалился на рулевое весло.
– Пошли с Богом...
– Странно, тут же течение к берегу должно быть. А нас прямо к острову сносит. Видать Батюшка-Водяной нам помогает. Эй, на берегу, принимайте.
Перевезенных детей строили по отрядам и вели через лес по неизвестно откуда только взявшимся широким удобным для ходьбы тропинкам. Выводили на холм на котором уже стояли палатки, дымились две полевые кухни. От родников несли воду.
– Кто тут проголодался у нас?...
– Переодеваемся в сухое.
– Распределяем детей по палаткам. В лес? Недалеко можно, к реке нельзя. Вожатые... Следить строго, не отвлекаться. Пса бояться не надо, не укусит.
... Покормив Ульянку, мы еще посидели. Пора возвращаться. Алиса остановила меня.
– Давай еще побудем, Уля... – та уже похрапывала лежа на траве. – Ложись. Все равно ее сейчас будить бесполезно. На острове Ольга, а в лагере девчонки справятся.
Я лег, Алиса обняла меня.
– Может в последний раз.
Ульянка, повернувшись, не просыпаясь, добралась до меня. Уткнулась в бок.
Отдохнем немного, когда еще получится...
– ВСТАВАТЬ!
Что еще? Кто... Ульянка сидела у меня на груди и теребила меня за нос. Алиса стояла рядом.
– Давай, валим обратно. Что-то тревожно.
Подъем, боец. Я проснулся, аккуратно поставил Ульянку на траву, подхватил автомат... У Двери обернулся. Вряд ли я сюда еще раз попаду. Хоть запомнить. Выйдя в Святилище, поднял голову. Небо потемнело, набухали тучи, тянуло холодом. Торопись, времени мало.
В лагере мы наткнулись на Мику в черном, держащую какой-то сверток, с Леной, переговаривающих сидя на лавочке. Увидев нас, они замолчали, подошли.
– Как у вас?
– Нормально. Барьер мы поставили. Укрепить бы его.
Я вздохнул. Будет очень больно... Меня подняли с дорожки, посадили на скамейку. Я встряхнулся, приходя в себя.
– Теперь все. Пойдемте домой. Лешачка...
Та смущенно улыбнулась.
– Я в деревне буду. Помочь же надо. До свидания.
Она по очереди обняла нас и исчезла. В домике мы устроили небольшое совещание в Филях.
– Короче... Как начинается, прорываемся в Святилище. Волчица... Не вмешивайся. Уля на тебе. Можете хоть веревкой привязатся. Мику...
Она пожала плечами, мол поняла, развязала кожаные шнурки на свертке, сверкнула сталь.
– Это я в вещах нашла. Откуда только...
– А что это?
– Катана. Фамильная. Ей владел дед. Значит теперь я должна... Понятно. Я не подведу.
По лезвию пробежали язычки пламени. Мику аккуратно отрезала один из шнурков и привязала рукоять к запястью. Затянула зубами узел.
– Не потеряется.
– Чтобы тебе дед сказал сейчас?
– Иди Микуся, покажи как хорошо я научил тебя. И пусть твоим врагам будет страшно.
Я повернулся.
– Лиска, парадку достань из шкафа. И награды.
– А должна быть? Подожди, вот же она?
– Да, спасибо.
Я переоделся, надел разгрузку, затянулся.
«Боже крепкий, в руце Своей содержай судьбы человеков! Не помяни грехов моих, и укрепи мя свыше силою Твоею на супротивныя нам. Даруй ми бодр ум и сердце безтрепетно, да страха их не убоюся ниже смущуся, но в сени священных хоругвей воинства нашего пребуду верен воинской клятве моей до конца. Во имя Твое, Господи, гряду, и да будет воля Твоя.
Пресвятая Богородице, спаси нас!
Святый Архистратиже Михаиле, споборствуй нам!
Святый Ангеле хранителю, не отступи от мене!
Вси святии, молите Бога о нас!»...
Уля, подойдя, обняла меня.
– Папа...
– Не плачь, доня, все хорошо. Лиска, Самурайка... Сберегите себя.
Мику хотела было что-то сказать.
– Это не просьба тебе, это приказ. Поняла? ЭТО ПРИКАЗ. НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ.
Она только кивнула. А теперь подождем... Недолго осталось.
КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ ЧАСТИ.