БОГ ЗНАЕТ ЛУЧШЕ. Часть четвертая. Воскрешение. Глава 5. Порядок в доме.

Утром меня бесцеремонно растолкала Ульянка.

– Вставай наконец. Заспался он тут.

Пришлось проснуться, встать и одеться. Алиса все это время, сидя на стуле, с интересом смотрела на меня.

– Что?

– Да вот думаю, ты завтракать собираешься? Тогда поторопись.

Вышли на улицу. Я закрыл дверь, огляделся. Лагерь был пуст.

– Не понял...

Алиса толкнула меня в спину.

– Просыпайся, бля... Эвакуация же, все на берегу.

Подошла Ольга.

– Ну что, мы уходим. Барьер Мику с Леной поставят. Ничего справимся. Короче, держи ключ от столовой, термос с бутербродами не забудьте взять. На весь день ведь уходите... – в ее глазах блеснули слезы. – Прощай и спасибо тебе. За все. Ладно, пойду я. Удачи, боец.

Ушла...

– А Пес где?

– На берегу, наверное. Потом с девчонками вернется. Пошли, ополоснемся и поедим. С утра, говорят, полезно.

Войдя в пустую столовую Ульянка только вздохнула.

– Плохо. А покушать-то хоть есть чего?

– Сейчас гляну, что нам оставили.

Позавтракали чем-то и прихватив термос с пакетом вышли на улицу.

... В пустом лагере нам делать было нечего. Ну что, тогда доча, пойдем домой. Зайдя в Святилище, Ульянка вздохнула у Алтаря, провела рукой сквозь пламя и показала пальчиком.

– Вон она, Дверь.

– Открывай.

– А что, можно?

– Теперь да.

Поволновавшись еще немного, Ульянка начала осторожно открывать Дверь.

– Входи, только сильно не пугайся.

Войдя, Уля села в черную траву.

– ЭТО ЧТО? Это же не мой Мир! Лиска, папа где я? НЕ ХОЧУ! – она заревела.

Алиса присела перед ней.

– Улечка, не плачь.

– БУДУ! А чего еще делать?

– Уля, ты помнишь каким был твой Дом раньше?

Она задумчиво приставила пальчик ко лбу, улыбнулась сквозь слезы.

– Помню, я же его в снах видела...

– Тогда заканчивай реветь, вставай, будем, типа, ремонт делать.

Алиса положила сумку в траву и засучила рукава рубашки. Ульянка, подумав, встала, вытерла слезы и изобразила злость.

– Это мой Дом! Кто посмел, вот я тут сейчас его. Лиска, за мной.

Она посмотрела на меня.

– А ты сиди и не мешай мне... Нам.

Вдвоем они взлетели вверх и исчезли в сторону чего-то похожего на лес.

Я сел, сняв автомат, положил его в траву. И что они делать будут в мертвом мире в котором такое ощущение, что даже воздуха нет. Что это еще? Мимо меня кто-то пронесся. Туда, обратно, опять туда...

– Уля...

– Отстань! – донеслось до меня.

Стоп или мне показалось? Теплый ветерок начал ерошить мои волосы. Трава на глазах зеленела, небо голубело и на нем появлялись облака. Пепельный снег сменился дождиком который вскоре прекратился. На небе появилось солнце. Я услышал журчание ручья, жужжание пчел, ощутил запах цветов, в траве закраснела земляника. Вдали зеленый лес. Ремонт, да? Внезапно откуда-то раздался истошный ульянкин вопль. – АААААААА! Лиска, это еще чего тут?

– Отойди, я ему сейчас от души въебу. КУДА! ... СТОЙ!

– Стоять! Бояться!

Что случилось, с кем они там воюют? Я потянулся к автомату, привстал и тут же услышал ульянкин крик.

– СИДЕТЬ!

Показалось или действительно внезапно вдалеке сверкнула молния. Запахло озоном.

Похоже она действительно разозлилась. Лучше уж ей не лезть под горячую руку, а то...

Перед мной прямо из воздуха возникли Уля с Лиской. Ульянка плюхнулась около меня.

– Уф... Уставшая я вся.

Алиса села рядом, вытерла руки о траву.

– Навели чистоту, называется. Улька, где у тебя умыться можно?

Та показала пальчиком.

– Там у меня озеро. Я в нем купаюсь.

– Пошли. А ты посиди еще.

Они исчезли, через какое-то время появились снова. С мокрыми волосами. Купались...

– С кем вы там...

Алиса махнула рукой.

– В заброшенных домах, знаешь ли, гадость всякая заводится. А мы их веником.

Веником значит...

Ульянка тем временем опрокинулась в траву, раскинув руки.

– А кушать есть чего? И чаю хотю. Кормите меня, а то я вся усталая, нафиг.

Мы с Алисой переглянулись. Ничего ведь не меняется...

... На берегу было тесно и шумно. Младшие уже начинали плакать.

– Спокойно. Взрослые ведите детей на плоты, усаживайте, старшие помогайте. Мокро? Высушимся потом. Организованно, не спешим. Все успеют.

Мальчик на руках у вожатого всхлипнул.

– Дядя Сережа, мне страшно.

Тот погладил его по голове, перехватил за руку еще одного.

– Не бойтесь, мы же в поход идем.

– Ага, а сами плачете.

– В глаз что-то попало.

Устроились. Расселись на мокрых бревнах.

– Толкайте.

– Савелий...

Тот перекрестился, навалился на рулевое весло.

– Пошли с Богом...

– Странно, тут же течение к берегу должно быть. А нас прямо к острову сносит. Видать Батюшка-Водяной нам помогает. Эй, на берегу, принимайте.

Перевезенных детей строили по отрядам и вели через лес по неизвестно откуда только взявшимся широким удобным для ходьбы тропинкам. Выводили на холм на котором уже стояли палатки, дымились две полевые кухни. От родников несли воду.

– Кто тут проголодался у нас?...

– Переодеваемся в сухое.

– Распределяем детей по палаткам. В лес? Недалеко можно, к реке нельзя. Вожатые... Следить строго, не отвлекаться. Пса бояться не надо, не укусит.

... Покормив Ульянку, мы еще посидели. Пора возвращаться. Алиса остановила меня.

– Давай еще побудем, Уля... – та уже похрапывала лежа на траве. – Ложись. Все равно ее сейчас будить бесполезно. На острове Ольга, а в лагере девчонки справятся.

Я лег, Алиса обняла меня.

– Может в последний раз.

Ульянка, повернувшись, не просыпаясь, добралась до меня. Уткнулась в бок.

Отдохнем немного, когда еще получится...

– ВСТАВАТЬ!

Что еще? Кто... Ульянка сидела у меня на груди и теребила меня за нос. Алиса стояла рядом.

– Давай, валим обратно. Что-то тревожно.

Подъем, боец. Я проснулся, аккуратно поставил Ульянку на траву, подхватил автомат... У Двери обернулся. Вряд ли я сюда еще раз попаду. Хоть запомнить. Выйдя в Святилище, поднял голову. Небо потемнело, набухали тучи, тянуло холодом. Торопись, времени мало.

В лагере мы наткнулись на Мику в черном, держащую какой-то сверток, с Леной, переговаривающих сидя на лавочке. Увидев нас, они замолчали, подошли.

– Как у вас?

– Нормально. Барьер мы поставили. Укрепить бы его.

Я вздохнул. Будет очень больно... Меня подняли с дорожки, посадили на скамейку. Я встряхнулся, приходя в себя.

– Теперь все. Пойдемте домой. Лешачка...

Та смущенно улыбнулась.

– Я в деревне буду. Помочь же надо. До свидания.

Она по очереди обняла нас и исчезла. В домике мы устроили небольшое совещание в Филях.

– Короче... Как начинается, прорываемся в Святилище. Волчица... Не вмешивайся. Уля на тебе. Можете хоть веревкой привязатся. Мику...

Она пожала плечами, мол поняла, развязала кожаные шнурки на свертке, сверкнула сталь.

– Это я в вещах нашла. Откуда только...

– А что это?

– Катана. Фамильная. Ей владел дед. Значит теперь я должна... Понятно. Я не подведу.

По лезвию пробежали язычки пламени. Мику аккуратно отрезала один из шнурков и привязала рукоять к запястью. Затянула зубами узел.

– Не потеряется.

– Чтобы тебе дед сказал сейчас?

– Иди Микуся, покажи как хорошо я научил тебя. И пусть твоим врагам будет страшно.

Я повернулся.

– Лиска, парадку достань из шкафа. И награды.

– А должна быть? Подожди, вот же она?

– Да, спасибо.

Я переоделся, надел разгрузку, затянулся.

«Боже крепкий, в руце Своей содержай судьбы человеков! Не помяни грехов моих, и укрепи мя свыше силою Твоею на супротивныя нам. Даруй ми бодр ум и сердце безтрепетно, да страха их не убоюся ниже смущуся, но в сени священных хоругвей воинства нашего пребуду верен воинской клятве моей до конца. Во имя Твое, Господи, гряду, и да будет воля Твоя.
Пресвятая Богородице, спаси нас!
Святый Архистратиже Михаиле, споборствуй нам!
Святый Ангеле хранителю, не отступи от мене!
Вси святии, молите Бога о нас!»...

Уля, подойдя, обняла меня.

– Папа...

– Не плачь, доня, все хорошо. Лиска, Самурайка... Сберегите себя.

Мику хотела было что-то сказать.

– Это не просьба тебе, это приказ. Поняла? ЭТО ПРИКАЗ. НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ.

Она только кивнула. А теперь подождем... Недолго осталось.

КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ ЧАСТИ.