Only two people.

На пороге их встретила разъяренная Юджин. Она их ждала. Интересно, как давно?

      Совершенно не обратив внимания на ее скорченную гримасу недовольства, он прошел в свою собственную квартиру и бессильно упал на тумбочку. Раненная нога не давала забыть о себе ни на секунду. Рана кровоточила, заставляя парня тихо шипеть. Одно не верное движение, и все тело пришивает острой болью, словно иглой тонкую ткань шелка.

       Когда на пороге появилась Ника, бледная ровно на столько же, насколько бывает бледным небо в пасмурные дни, Юджин скривилась так, как если бы проглотила разом килограмм лимонов. Она заметила, как полуосознающий взгляд светловолосой зацепился за кобуру ее пистолета, и усмехнулась. Мысленно, конечно.

       — Кто бы сомневался, что ты с этой, — с ее губ слетало отвращение в самом его чистом виде. — Держался бы ты от нее подальше.

       Парень перевел взгляд полуприкрытых глаз на напарницу и едва сдержался, чтобы не выкинуть какую-нибудь колкость в ее сторону. Больно много она понимает. Точнее не понимает.

       — Поздновато для нравоучений, — хотелось бы сказать куда больше, но не для ее ушей эти слова. Она и сама все прекрасно видела, пусть и притворялась слепой, при этом не зрячим считая его.

       — Не веришь мне, поверь фактам, — раздраженно фыркнула девушка и протянула ему несколько пропечатанных листков бумаги, скрепленных металлической скобой в уголке.

       Тэхен уже знал, что увидит на этих распечатках. Сомнение снова кольнуло его где-то в районе груди и выдавила из него истерическую усмешку. Он и сам прекрасно понимал, с кем связался. Но было уже слишком поздно поддаваться неуверенности. Он точно знал, чего хотел. Точно знал, что это за тепло на сердце, которое возгоралось каждый раз, стоило его рукам коснуться шелковистых прядей цвета солнечных лучей.

       — Я в курсе. — парень поднял на Юджин предупреждающий взгляд. В ответ девушка возмущенно вобрала в легкие столько воздуха, сколько в них могло поместиться. Но выпалить свою тираду не успела. — Никто об этом не узнает. Я не расскажу. И ты будешь молчать. — Тэхен смял листы в тугой комок с силой запустил его в стену за спиной напарницы.

      — С какой стати я должна молчать?! — раздражение переполняло ее по самое не хочу. Неужели он не понимает? Эта девушка, нервно перебирающая пальцами, молча стоящая в стороне — далеко не божий одуванчик, а настоящий монстр, который отнял не одну жизнь. И возможно даже не десяток.

       Взгляд, которым Тэхен ее одарил, заставил Юджин опешить. Он это что, серьезно? Такого бешенства в глазах друга она еще никогда не видела. Это же насколько надо быть зависимым человеком, чтобы прощать ему то, против чего ты борешься едва ли не всю свою жизнь.

      — Если кто-то об этом узнает, ты станешь для меня пустым местом, нулем. — он говорил тихо. Наверное, на громче не хватало сил. Но этот низкий тон заставил верить, что каждое сказанное слово есть истинна. Стиснув зубы, девушка одарила Нику полным ненависти взглядом. Что ты с ним сделала?

       Ника перевела сочувствующий взгляд на парня. Было вовсе не по себе. Она каждой частицей чувствовала злобу шатенки. Девушка ощутила ком, давящий, сжимающий связки. она понимала свою вину. Было стыдно, как никогда. Раньше не ощущала этого горького чувства. Когда ее ругали родители и в этом роде, Ника не чувствовала вины. Но сейчас, когда она самый опасный враг своему самому дорогому человеку… Сглотнула.

       Она хорошо понимала Юджин и ее чувства. Ведь она тоже любит его. Ей стало паршиво. Словно она отняла у кого-то драгоценность, которая была смыслом жизни. С другой стороны, он не принадлежал подруге. Тэхён никогда не воспринимал её как девушку. Но если бы не она, кто знает, может у них что-то бы вышло.

       — Это жестоко., — тихо, чтобы слышал только он. Не хотела показать слабость сопернице, но и поддакивать тоже не вариант. Представила себя на её месте. Ужасно. Ника сжала свою руку. В такие моменты обычно хочется исчезнуть. Вычеркнуть из своей жизни. Невозможно.

       Тэхен долго смотрел перед собой, переваривая слова девушки. Хотя что там переваривать. Он и сам знал, что слишком беспощаден по отношению к человеку, который был рядом с ним чуть ли не с пеленок. Но иначе поступить он не мог. Защитить и уберечь самое дорогое — единственная его цель.

       Он коснулся руки Ники, и почувствовал её холод. 

       — Мой ребёнок не родится в тюрьме, — сил и правда не хватало на то, чтобы говорить громче, но не от того ли обе девушки сейчас слушали, затаив дыхание? — И моя любимая девушка не скончается там же. — он не позволял своему голосу дрожать. Кто бы знал, как это тяжело…

       — Ребёнок? — Глаза Юджин так расширились, что казалось, они вот-вот выкатятся наружу, — только не говори, что она…

       Она сверлила Нику мрачным взглядом. Правда? Или блефует? Тон парня был убедительным, но такая мысль просто не могла отложиться в голове.

       Ника замолкла, она не хотела, что бы об этом знали посторонние. Рука легла на живот, она отвела взгляд, чувствуя тепло их дитя. Представляя, как они ростят его. На мгновение ей стало легче, но чувство тревоги каплями дождя падали на неё, как из ведра.

      — Именно так.

       Голос чуть дрогнул, но всего на секунду. Всего первые звуки, после которых послышались ледяные ноты. Она мельком глянула на отца, чуть сминая пальцами живот. Ей было больно. Он был достоин лучшего. И его ребенок должен был родиться от женщины достойной его… Он так не думал. И ей бы не следовало так думать. Женщины.

       Юджин сорвалась с места и пулей вылетела из квартиры. Все пошло крахом. Все, что она так упорно строила год за годом, все, что она берегла от любой угрозы. Остались лишь руины, бродить среди которых хуже любого наказания. Она больше не хотела находиться там. Руки опускались, где брать силы, чтобы сражаться?

       Тэхен проводил ее пустым взглядом. Да, было очень неприятно. Ведь он все равно любил эту девушку. Пусть и не так, как этого хотела она. Иначе.

       — Она остынет, — он и сам сомневался в том, что говорил, но скорее всего так и будет, — я надеюсь.

       Она судорожно выдохнула, прикрывая дверь и прислоняясь к ней так, словно перетаскивает всю тяжесть на неё.

       Взгляд опущен, нет сил смотреть в глаза человеку, которому она лгала. Конечно, не так, как лгут люди, по другому. Ложь во благо. А может и нет. Она и сама не знала, было ли это ошибкой или же она поступила правильно.

       — Прости, от меня одни проблемы.

       Тяжесть её слов кирпичами ложились на плечи парня. Она ощущала его боль в своём сердце, а он её, но ничего не сказала. Хотелось исчезнуть из его жизни, чтобы он, возможно, стал бы счастливее. В тоже время не хотелось покидать ни на секунду. Быть рядом каждое мгновение. Что бы не произошло. Эти эмоции кипели в ней, борясь.

       « Может пора прекратить это?»

       Стало невероятно тяжело от того, что она говорила. Он поверить не мог, что она на самом деле так думает. Ведь сам он так не считал. Да, совсем не приятно, что дорогой человек врёт. Скрывает от тебя что-то очень важное. Нельзя лгать слишком долго, ведь однажды может стать поздно, чтобы что-то изменить.

       Скрепя, словно старая полка, он поднялся с тумбочки и сделал единственный шаг, давшийся с трудом, в сторону родной души, которую не хотелось оставлять ни при каких обстоятельствах.

       — Все нормально, — он обхватил рукой её худые плечи и прижался губами к светлой макушке. Такой родной запах залезал внутрь и весело щекотал лёгкие. Однако ему самому было не до веселья.

       — Нет, не нормально.

       Слова вырвались из уст. Она выплеснула их наружу. Может, чуток разозлилась, но тут же успокоилась, чахнув в его руках. Услышав тихое шипение, она схватила его за плечи, когда он чуть не упал с ног.

      — Совсем не нормально…

       Грустно. Сердце разрывалось, видя его таким. Больше всего хотелось помочь, но как если эту рану, которая кровоточит в груди, нанесла она. Любящие часто ранят друг друга. А точнее постоянно. Может, в этом и весь смысл. Если ты не ранишь его любовью, то обязательно ранишь равнодушием. Вопрос только в том, стоят ли эти муки коротких мгновений счастья?

       — Значит будет нормально.

       Верил ли он в это? Да он и сам не знал. Слишком много всего, что могло помешать. И то, что любой день для них способен оказаться последним…он старался не думать об этом. Отвлекал себя другими мыслями. Но осознание того, что самое ценное всегда самое хрупкое выбивало из головы все остальное.

       Она носила под сердцем его ребёнка. Частичку его. И пусть ранее он не задумывался о том, чтобы заводить семью и остепеняться, сейчас он понимал, что хочет этого больше всего. Хочет, что бы она была рядом. Что бы ОНИ были рядом. У него под боком. Чтобы он всегда был способен защитить их. И никогда не терять то, что сделало его жизнь лучше. Ведь когда из жизни пропадают любимые люди, она становится обычным существованием. Без смысла, без цели, без желания просыпаться по утра и дышать.

       Ничего не ответила. Молчание. Она думала о их будущем, которого может и не быть. И может не самое страшное, что она лишила людей жизни, а сейчас собирается подарить эту жизнь…

       Ее размышления прервал вес парня, который все больше опирается на её плечи. Она знала как ему тяжело стоять, да и ей тоже. Обхватила его руку и легонько взвалила, так чтобы его можно было довести до дивана. Уложила, накрывая ноги пледом и отвернулась, снова погружаясь в раздумья.

       Во всем мире больше всех на свете она ненавидела себя. За то, что сделала. За то, что лишала людей жизни . Даже если они сами просили сделать её это... 

       Она сидела спиной к нему, ощущая его тёплый, давящий взгляд. Он залечивал раны и наносил новые. Как человек, который лишает жизни других может подарить кому-то жизнь?

       — Я до сих пор чувствую вину.

       На лице скользили солёные капли воды. Яд застыл в горле. не хотела, что бы он видел ее слёзы. Попыталась встать, но не хватило сил. Лёгкий порыв, и она снова оказалась на полу.

       — Это совсем не удивительно, — он слегка поморщился от боли в ноге и продолжил говорить, — ты отнимала жизни. — прямо. Но иначе разве скажешь? Все так, как оно есть. и не стоит скрашивать. Может попросту не хватить красок. 

       — Я не собираюсь тебя оправдывать. 

       Ложь. Наглая ложь. Когда любишь человека, оправдаешь любой его поступок. Закроешь глаза на любые ошибки, лишь бы не отрывать от сердца то, ради чего ты живёшь. Даже если совсем недавно ты жил только для себя.

       Он приподнялся на диване и коснулся рукой её щеки. Развернул к себе залитое слезами лицо и долго смотрел в глаза.

       — Но это никак не меняет моё отношение к тебе.

       Он говорил, чтобы успокоить её. Говорил, чтобы успокоиться самому. Но говорил правду. Слишком поздно он узнал о её опасном «увлечении». Он уже любил без памяти. И был готов пойти на все, выходящее за рамки, лишь бы удержать в сердце этот греющий душу огонёк.

       Смотрела в его глаза, искала утешение, и нашла. Стало легче. На время. Под давлением его глаз, слёзы начали литься чаще и сильнее. Она уже начала давиться ими. Не выдержав, убрала греющую её щеку ладонь и отвернулась, роняя голову на свои колени. Она громко шмыгнула носом, стараясь успокоить себя.

      — Нет. Ты должен меня ненавидеть. 

       Вина, которая казалась ей размером с гору. Возможно, ей не стоило начинать этого. Не нужно было привязаться. Создавать эту связь. Если бы она могла отмотать время, то точно не стала бы подходить к нему. Ни за что! 

       Так думала она…хотя частичкой души понимала, что сколько не отматывать время вспять, она все равно будет рядом. Не хватит сил забыть и отпустить. Забывают только те, кто не любил, а отпускают те, кто не хотел больше любить.

       — Не должен, — он выдавил слабую улыбку. Сейчас она казалась такой маленькой и хрупкой. Хрустальной. Только бы не разбить. Она и так была потрескавшейся до основания. Казалось, слабое дуновение ветра, может заставить её рассыпаться на мелкие осколки. Кем он будет, если допустит это?

       Может было бы и правильно возненавидеть её. Может… Но он просто не мог. Возможно, он сам не до конца осознавал, что она натворила. Но это уже не было так важно. Она раскаивалась. А это на самом деле говорит о многом.

       Он провел пальцами дорожку в её волосах и заправил выбившуюся прядь за ухо, открывая себе обзор на заплаканное лицо.

      — Я не хочу тебя ненавидеть. И не буду.

       Если бы была возможность что-то изменить, что бы он сделал? Наверное, обратил бы внимание на тень, которая лежала на её лице все время их знакомства. Если бы только можно было отговорить её прежнюю от дурных идей. Но сейчас оставалось исправлять то, что уже было сделано. Ещё не поздно, и все можно спасти. И в первую очередь её.

       — боже.

       Откашлялась, давясь слезами. Каждое его прикосновение заставляло вздрогнуть. Так приятно чувствовать его руки в своих волосах…

      — Даже я ненавижу себя, о чем ты? — его чувства к ней были нереально сильны. Словно это была сказка. Только в сказках принцы и принцессы. А здесь убийца и судья. Страшно.

       Ей было страшно представить, что чувствовал он. Мелкая дрожь. она не понимала, почему он до сих пор рядом. Но хотела, что бы он был ещё ближе. 

       Потерлась глазами о колено, стирая влажные дорожки и оставляя на щеках солёные пятна. Посмотрела перед собой. Ни о чем не думала, только смотрела в стену. Пустым взглядом, так же пусто, как и в голове.

      — Если я уйду, проблемы исчезнут.

       Не хотела обременять его. Сказала не подумав. Знала, что ему больно, но не желала, что бы эта боль продолжалась. Ведь завтра все может быть куда хуже. И больнее.

       Её слова делали больно. Меньше всего он хотел, чтобы она исчезла. Пусть исчезнет весь мир, пусть высохнут моря и океаны, пусть растают ледники, пусть потухнет солнце. Но не она. Она ему была нужнее воздуха и пищи. Она — его энергия. Его источник жизненных сил. И больше ничего не нужно.

       — Ты просто не можешь уйти.

       Он смотрел на неё, разглядывал полные влаги глаза. И зарывал на глубину страх потерять.

       — Почему?

       Нервно прикусила губу. Уже пожалела, что сказала ему такие больные слова.

       «Прости.»

       Наконец хватило сил посмотреть на него. Мягко, успокаивающе. Хотела загладить вину, попытаться успокоиться. Она не хотела уходить. Ляпнула, чтобы снова в этом убедиться.

       — Потому что ты теперь живёшь не только для себя, — он снова улыбнулся. На этот раз это сделать оказалось немного проще. Наверное потому что он был рад, что сейчас она здесь.

       Смотрит на него. Говорит с ним. И никуда не уходит.

       — Ты нам нужна, — он протянул к ней руку, накрыл ладонью её живот. И представлял, что там бьется маленькое сердце. Быстрое и энергичное. Настоящее. Живое. Ее. И его.

       Ладонь легла на его. Почувствовав тепло, чуть улыбнулась, но плохие мысли стёрли это улыбку с её лица. Сжала его твердую ладонь, слегка впиваясь ногтями.

       — Я… не знаю.

       Выдохнула. Прерывисто. На мгновения затихая и снова быстро выдыхая. Неспокойно. На время успокаивалась и снова заводилась. Его присутствие и мысль о том, что когда-то она разрушит его жизнь… Или уже разрушила. Запуталась. 

      — Почему ты так уверен что все будет хорошо? А если я умру?

       На её глазах снова показались слезы. Всхлипнула, но не стала отворачиваться, с болью смотря в его глаза и обжигая взглядом.

       — Я не хочу думать об этом.

       Не важно, что произошло. Важно лишь то, что здесь и сейчас. Он и она, её слёзы и его дикое желание вытащить её из этого состояния. Как физического так и морального. Они больше не были просто любящими друг друга людьми. Они были чем-то большим. Чем-то важным. Чем-то, что помогало думать о плохом в лучшем свете. Надеяться, что не все ещё потеряно. Они были друг у друга. В эту самую секунду. Он верил, что они смогут переступить все эти проблемы. Пусть и некоторые из них казались просто не решаемыми.

       — Я сделаю все, чтобы это не произошло, — её слёзы терзали сердце и сотрясали все тело. Он и сам понимал, что все может произойти. Все. Любой исход. Но сдаваться он не собирался. Нужно бороться за место под солнцем, за тех, кого любишь. И совсем не имеет значения, кто этот человек. Он твой. И только ты можешь его спасти.

       Он судорожно закусил губу и наклонился к ней, касаясь губами её губ. Такие горячие и соленые. Влажные от потоков слез, текущих из глаз по щекам.

       Она смяла его губы, отвечая и целуя, словно в последний раз. Приятно было оставлять его след на своих губах. Частичку себя. Память о себе. Его губы были её личный антидепрессант. И не важно, что когда-то они не принадлежали ей. Сейчас они её и только. И никто с этим не спорил. Наконец она успокоилась. 

       Как хорошо, что в этом мире есть такая вещь, как поцелуй. Он способен покрыть всё. Обиду, боль, горечь. Всё, что человека подавляет. Один поцелуй дарит крылья за спиной.

       Прикрыла глаза, не собиралась отстраняться. Но нехватка воздуха заставила её это сделать. Отстранилась, горячо выдыхая в его щеку.

       — Обними меня.

       Он тяжело выдохнул, с неохотой позволяя ей разорвать поцелуй и выпуская с воздухом напряжение. Ее просьба была прохладной водой, остужающей ожог. Он, превозмогая боль, спустился с дивана на пол.

       Она смотрела на него, наблюдала, ждала. Хотелось всегда вот так обнимать её плечи. Такие слабые Такие нежные. Хотелось вдыхать запах её волос бесконечно. Перебирать их пальцами и терять себя среди светлых прядей.

       Он прижал её голову к своей груди. Её дыхание было тёплым. А пальцы холодными. Хотелось застыть на этом моменте и кануть в вечность, утонуть в её глазах. Тонуть в них всегда. И никогда больше не оказываться на поверхности. Только с ней. Только в её сердце и в её глазах. Только в её поцелуях и объятиях. Такие моменты должны оставлять в истории неизгладимые следы наравне с войнами и политическими интригами. Если бы люди чаще обнимались, мир стал бы чуточку светлей.

       — Спасибо.

       Ее руки тут же обхватили его спину. Ощущение невесомости. Вот вот и она растает в его крепких руках.

       Прижалась плотнее, чувствуя его сердцебиение. Его слабость. Спрятав улыбку в плече, глубоко вздохнула его, не желая выдыхать. Стиснула в своих объятьях, лишая его способности спокойно дышать. Хотелось бы всегда так спрятаться в нём и не видеть больше никого, кроме него. Аккуратно начала гладить его спину. С такой нежностью, как никогда. Ей хотелось сделать ему что-то хорошее, успокоить, помочь.

       После объятий показалось мало, захотелось укусить, стать одним. Ещё сильнее сдавила его, другой рукой путая пальцы в жёстких, темных волосах.

       — Я тебя люблю.

       Он слышал её сердце и её дыхание. Чувствовал её руки. Самые нежные. И запах. Самый приятный. Самый желанный. Бесконечность — то, что ему сейчас было нужно. Чтобы время забыло о них. Чтобы шло своим чередом, обходя стороной уголок, в котором они вот так вот притаились, прижимаясь друг к другу и желая друг в друге раствориться. Заблудиться. И не находить дорогу назад, в реальность.

       — Да, я тоже люблю тебя.

       Потерлась щекой о его шею, мягко улыбаясь. Так уютно рядом с ним. Все же не зря она подошла к нему в тот день. Их встреча не была ошибкой. Она убеждалась в этом все больше и больше, находясь запредельно близко. Чувствуя его удары, отсчитывая каждый, как и он. 

       Теперь она готова стоять об руку с ним. Да, все обязательно закончится. Это пройдет. Финал должен быть счастливым. Пока они в это верят, так и будет.