Сытая голодовка

Как-то раз я пришел к своему другу. Мы с ним неделю назад договорились, что посидим у него. В пакете у меня звенело пару бутылочек пива и приятно шуршали сухарики всех сортов и мастей. Обмен равноценный: с него место для посиделок - с меня повод. Выражаясь философски, он предал форму предстоящему культурному мероприятию, а я наполнил эту форму содержанием.

Я поднялся на третий этаж и постучал в правую дверь.

Тишина. Гробовая. Как в первые часы после любого крупного сражения.

Я не растерялся и постучал ещё раз.

В далеке послышался какой-то шорох и глухой мат. Знак хороший.

Неуклюжий топот в ритме вальса приближался к двери. Потом раздался приятный щелчок. Дверь медленно начала отходить от уютного проема.

- Кто там? - спросил мой друг, покрыв предварительно меня трехэтажным матом.

- Это я, Саша. - ответил я ему.

- А, Санек, это ты? Привет. Ты чего пришел? - успокоившись, спросил он.

- Паш, мы с тобой как бы неделю назад договаривались встретиться. - сказал я.

- Да? А, ну да, было дело. Прости, совсем вылетело из головы! - сказал Паша, почесывая репу.

Вид, кстати, у него был, как у хэндмейд пугало. Черные волосы до ушей стояли дыбом, будто Пашу током минуту назад жахнуло. Его угловатое лицо обросло грубой щетиной. На щетине при желании можно было разглядеть крошки от хлеба и печенья. Глаза потемнели и углубились. Кожа высохла. Он стоял в одних трусах, поэтому я также заметил, что он сильно исхудал.

- Паша, что с тобой? - обеспокоился я здоровьем своего друга.

- У меня была сложная неделя. - горько констатировал он - А ты проходи, не стесняйся. - добавил он, сделав пару шагов назад и ещё шаг в сторону.

Я вошел внутрь и молниеносно поразился до глубины души.

Чисто! Пол чистый, как мрамор в райских дворцах. Стены чисты. Потолок чистый. По своей натуре Паша свинья. При чем самая не чистоплотная из свиней. Сколько к нему не приходил, всегда грязь. В раковине горы немытой посуды, повсюду дюны из крошек и скорлупы, по полу катаются фантики и пакетики, словно перекати-поле.

- Паш, молодец! Такой чистоты я у тебя не видел с тех пор, как ты поселился в эту квартиру.

- Спасибо.

- Ты когда эту чистоту навёл?

- Неделю назад.

- Неделю?!

Я удивился.

Он убрался неделю назад. Странно… За неделю можно мир захватить или миллиардером стать. За бардак в течении недели я даже языком не напрягусь.

В голове, словно прыщ, набухла одна мысля. Но этого быть не может! Я в это отказываюсь верить!

Я побежал к Пашиному холодильнику, чтобы проверить свое опасение. Минуя коридор, я попал на кухню. В углу стоял холодильник. Я немедленно подошёл к нему и открыл.

Не верю своим глазам!

Пусто!

Как в госбюджете Африканских государств.

Как внутри граненного стакана после убойной попойки.

Как в текстах песен большинства попсовых исполнителей.

- Да, у меня последнее время шаром покати в холодильнике. Прости, мне даже нечем тебя угостить. - сказал Паша, войдя.

- Паш, что у тебя случилось? С деньгами проблемы? - забеспокоился я.

- Да, нет. С ними как раз проблем нет. - ответил он. - Присаживайся.

Мы с ним сели за стол. На стол тоже страшно посмотреть. Пустая пиала, предназначенная для конфет. Хлеба нет. Сахара и соли тоже. Только, как в ресторане, скатерть и салфетки.

- А что у тебя тогда случилось? Умер что ли кто? - продолжал я расспросы.

- Если бы кто-то умер, ты уже знал.

- Действительно.

- А что тогда? - не останавливался я.

Паша смотрел в пол. Потом вздохнул и посмотрел мне в глаза. Его опухшие глаза выражали великую тоску и печаль. Он почти рыдал, смотря на меня.

- Я…

- Так.

- Я…

- Ну!

- Я уподо…

- И?

- Я уподобился…

- Кому?

- Уподобился…

- Ну кому?

- Аф…

- Ага. Уподобился аф.

- Да. Уподобился африканским.

- Детям?

- Да.

- Уподобился африканским детям?

- Именно!

- Фигня какая-то! Зачем?

- Понимаешь, мне надоело слушать это.

- Что слушать?

Паша замялся. Он скрестил пальцы и упёрся лбом в костяшки больших пальцев.

- Я тебе сейчас все расскажу. - сказал он, сдерживая слезы и истерику.

- Слушаю внимательно. - сказал я, достал бутылочку пива и принялся внимать.

- Короче, как-то раз я лежал на диване и смотрел какую-то туповатую передачу то ли про политику, то ли про здоровье, то ли это вообще были новости. Я уже не особо помню. В общем, в передаче показывали молодого человека, который жаловался на то, что подскочили цены на продукты. Говорил он долго и, знаешь, горячо так. Потом микрофон дали женщине. Такой чуть-чуть за сорок, полноватой. Так она начала: "Ты там не имеешь право жаловаться на цены! Не хватает денег? - Иди заработай!". Короче, все в таком духе. А в конце добавила: "Скажи вообще спасибо, что не живешь, как африканские дети. Лучше бы им деньги отправил! Или детям на Донбассе, которые из-за войны поесть не могут!". Разнесла бедолагу в пух и прах. Но тогда я как-то не обратил на это внимание. Потом на следующий день я пошел в Мак. Обеденный перерыв был, жрать хотелось сильно. Я подошёл к кассе и решил заказать немного больше, чем обычно. Я разразился на пару чизбурггеров, ролл какой-то и пару молочных коктейлей. Молочный коктейль в Маке, на мой взгляд, лучший напиток в мире. Ну, в общем, я все это заказал. Потом, когда заказ был готов, я взял поднос и дошел с ним до ближайшего столика. Сел и принялся, скажем так, потреблять. Слушай, с таким аппетитом я давно не ел. Я ел и ел. Беды ничего не предвещало. Спустя где-то минут десять ко мне подошла женщина, как та тетка с той передачи.

- Которая то ли про политику, то ли про здоровье, то ли вообще новости?

- Именно! Короче, она подошла ко мне. Злобно зыркнула и сказала: "Тебе не стыдно!". По началу я не понял, о чем она, поэтому закономерно спросил: "За что?". На что она мне ответила: "Жрет как не в себя, а дети в Африке голодают! Лучше бы эти деньги в фонд какой-нибудь отправил.". И, знаешь, мне чего-то так совестно стало. Ну, они там, наверное, реально концы с концами сводят, а я в три горла уплетаю чизбургер в Маке. Да ещё и тётку ту с телика вспомнил. В общем, тогда я отправил всю свою зарплату в фонд, который занимается тем, что помогает голодающим детям разных стран. И, заодно, перестал есть. Благо и денег на еду теперь нет. Только пью. Наливаю одну кружку воды и это у меня минимум на три дня.

Дослушав, я сделал ошарашенные глаза. До чего мозгоеды дошли! Не дают человеку чертовым чизбургером насладиться. Так, надо срочно спасать положение.

- Зачем ты этой фигнёй занимаешься?

- Чтобы мы с ними как бы на равных были.

- Паш, ты не обязан делать себе хуже из-за того, что кому-то не повезло немного в большей степени, чем тебе. Африканские дети не уподобляются же мертвым детям.

- В смысле?

- Не умирают.

- Ну, наверное… А как же те две тетки?

- Хах! Тебя не смутило, что две ПОЛНЫХ женщины упрекнули тебя в троглодитстве?

- Пока ты не сказал, нет.

- Вот. Паш, запомни вообще, что не стоит стыдиться того, что заработал своим трудом. При условии, конечно, что этот труд законен.

- Знаешь, а ты прав! Если я хочу чертов чизбургер, то почему я не могу себе его позволить! Я имею право съесть гребанный хлеб и сыр! Переживаешь за голодающих детей? Сдохни и тогда еды хватит на всех! Не переборщил?

- Чуть - чуть. Работай дальше.

- Хорошо.

Паша порозовел. Глаза его наполнились энергией. В движения и мимику вернулась жизнь.

- Пойдем в ресторан. Угощаю! - горячо сказал Паша.

Так как от такого предложения отказаться сложно, то:

- Пойдем.

Но у данного план был небольшой изъян.

- Только где ты денег возьмёшь, если ты все вложил в благотворительность.

В этот момент я подорвал плотину, которая удерживала поток таких ругательств, что даже военный со стажем покрылся бы холодным потом.

- Ладно, Паш, успокойся. Пойдем я тебя угощу, только при условии, что ты больше никогда не встрянешь в подобную историю. Хорошо?

Паша ничего не сказал, он просто кивнул и посмотрел умоляющими глазами на меня.

- Пойдем, благотворитель. - шутливо сказал я ему.

Паша привел себя в порядок за десять минут и мы вышли.

- А вот чистоту и порядок сохрани. Мне она пришлась по вкусу. - выбросил я через плечо, когда Паша запирал квартиру.

На него стало приятно смотреть. Он побрился, обнажив лицо красивой формы. Заулыбался от возможности не грызть себя ни за что. И глаза! Люблю подобный взгляд. Воздушный и светлый.

Последнее, что я ему сказал по теме было следующее:

- Если кормёжка африканских детей стоит того, что ты сам становишься африканским ребенком, то ты не обязан ей заниматься.