Я ждал тебя, как ждут рожденья Бога

  • 1.2K
  • 0
  • 0


Я ждал тебя, как ждут рожденья Бога


Книга обжигающей любовной лирики, тонкой, изящной, огненной и трепетной, пульсирующей страстью и окутывающей нежностью. Глубокие философские строки о истинной Любви, которая бессмертна. Книга – признание в любви одной единственной женщине: его супруге – его музе – его поэзии. О встрече, которая была предначертана.


Через тысячи лет одиночества,

Задолго до твоего рождения, я знал - есть ты...*


О Встрече, которая должна была состояться, ибо состоялись и не разменяли себя на медяки те двое, что верили в эту встречу. Там, вне времени и пространства, там, где


В подреберье Боль,

В подреберье Поэзия,

В подреберье Любовь.*


Где двое стали оберегом друг друга, где им, выстоявшим, выжившим, не переставшим верить,


Любовь вполголоса молитвы дочитала,

Одной рукой перекрестив двоих. *


Там, над гербом из розы и пера полыхает мёд и Любовь звучит самой высокой нотой.


Я колыбельной становлюсь твоей,

И кровь моя цветет, тебя качая...

Как дочь мою, как женщину мою...

Как бесконечность этого признанья.

И я пою тебя от головы до пят...

Всё, что назвали мы, то стало нами...

И длится нота слабостью высот...

Руками смертными тебя я обнимаю...

Руками смертными... и полыхает мёд.*


Рвется нежно и тонко небесная ткань языка... Где вдруг случится, что Любовь - единственное найденное слово. Поэзия и Она - друг друга обнявшие огненные реки.


Так нежно целовать способен только шёлк,

Шёлк трепета безудержно влюбленных.

Прижмись к рукам ты птицей золотой,

В себе самой пронзительно прощенной.

Той птицей, что запела у груди,

Оставив на губах моих себя...

Себя, в свечах бессонницы любви,

Где всюду только ты, где всюду я.

Где с твоих пальцев -трепетных величеств,

Мой демон мёда пьет священный воск.

Кто не утратил утра, не умрёт...

Смерть - это маленький земной обычай

Для тех, кто научил цветенью лёд.*


Двое земных в неземном величии Любви. Двое, умершие и воскресшие в Любви.


Я буду целовать твое дыхание...

Я буду лечить твою тоску, когда она, отвернувшись к стене, тихо плачет.

Сквозь воспаленные глаза всех бессонниц, что я провел без тебя.

Пить тебя от небес до плеч. Сплетённые из пальцев и тел,

Из разных снов друг о друге, впитывая прикосновение

На пике абсолютной глубины... Прикованные так намертво...*


Где близость – обряд посвящения в Вечность, и черный шёлк звучит в сонетах алых губ.


Открой мою книгу и переведи с латыни - я люблю...

Пропуская шёлковый вдох сквозь горло... добавь «вовек».*


Смертные, причастившиеся Вечности, познав Любовь; танец огня в безудержном сердце,

языки пламени, скрещенные в танце, где каждый поцелуй, словно последний в жизни.

В том небе, где их сочли одним, в этом белом краю трепета строф Любовь что вшита им в души. И каллиграфией страсти вычерчивается вседозволенность…


Где медлительность взгляда дышит,

сливаясь с безумством касаний.


Любовь, подарившая им Цветение; страсть, что не знает прошедшего времени.


Ступай по моим строкам босой

Безудержно, бесстрашно, обнаженно.


Смотря в глаза на языке любви,

Когда по имени, когда неприручимо...

Когда нагие полустёртые стихи

Вдруг проступают в выгнувшихся спинах.

Канонами плетений тесноты

Ты - обольстительное credo!

Изгиб касающихся в нимбе красоты

Сквозь ток открытой поцелую вены.

Распяв ладони в алых простынях,

Соблазн мой, я беру тебя с собою.

Соблазн мой, я беру тебя чтоб знать

Всё то, что называется любовью.

Родство, не помнящее тел,

У сердца твоего прибуду рукоятью.

Как судорожен воздух платья,

Упавший у моих колен.

И хрупкий отблеск на воде...

Post scriptum обжигающейся кожи,

Еретики у ног всесилия любви -

В изнеможении умершей в страсти прозы.


Рада, что эта книга в ваших руках. 

Читайте, и да пребудет в ваших сердцах бессмертные Любовь и Поэзия! 



Жестова Т. Ф.  






Во имя Слова


Всей слабостью клянусь остаться в Вас

И каждою пылинкою живого!

Меж рукописью и пожаром - судный час

Во имя слова «Есмь»,

Во имя Слова.


Нет, не умру я! Я родился умирать

И воскресать за сотню верст от Дома;

Гость времени, отпущенного мне;

Во имя слова «Быть»,

Во имя Слова.


Оруженосцы Роз, без вас мир пуст!

Вы - первая любовь земли, её основа.

Молитвой Воздуха дышу я наизусть –

Во имя Имени Любви,

Во имя Слова.


Соль обретений и утрат…

Всё меньше вес, всё чаще невесомо!

Всё – «сон», всё – смерть, всё – Благодать!

Во имя слова «Тишина»,

Во имя Слова.


Малы слова, я приручаю утра полный цвет…

О, длись, Любимая над безымянностью земного -

Нежнейшая из всех моих смертей

Во имя слова «я Люблю»,

Во имя Слова.


2012г.



Одеваю Тебя в любовь


Раздевая Тебя, одеваю Тебя в любовь.

Нет земли подо мной,

Мне дана глаз твоих бесконечность.

В необузданных крыльях могучий, незримый поток

В этом тихом раю, где рождается вечность.

Я касаюсь Тебя ладонями ветра и солнцем души.

Изнутри, нараспев прорастает мелодия света;

Это нежностью всех широт я впускаю в Тебя весну...

Одеваю Тебя в любовь... А в глазах уже лето.


***

Ступеней шатких пьяная весна,

И нет молчанью разрешенья!

Ловлю стихи из воздуха. Она… 

Ей через такт исполнится мгновенье...

И мёдом пахнут губы, вечера 

Вновь льнут к тебе, как трепетный любовник...

Наш сбивчив ритм, кружится голова.

Ты пахнешь счастьем... Через полчаса весна...



Та, что как вольный стих


Книга нежности потерянного зверя 

С пустынными ветра'ми ставшего на ты. 

Хранима, хранима, будь трижды хранима

Та, что как вольный стих! 

Птицей на ветвях моей души, 

Что забудет про напевы ночи, 

Господи, Ты сбереги её, спаси

От ненастий и от злых пророчеств. 

Сиротой синеющих ночей 

И любимой ласковых рассветов, 

Я прошу, храни её, храни,

Не отдай на растерзанье ветру. 

Подари её душе тепло, 

Счастье, с чьим-то сердцем совпаденье. 

Сохрани простое волшебство 

Глаз её, дарующих спасенье.


***

На краешке вселенной я молчал...

Качал её и слушал с колыбели...

Как тишина скользила по плечам,

Моей любимой... нежным откровением.

Я помню, это было пред чертой...

Я помню каждый вдох её и выдох...

Я помню, как нам было хорошо,

Когда мы встретились в молчанье недопитом...

Тут, на земле…


2015г.




***

Возьми её на руки земную, твою...

Пои её временем, тем, что вернется безвременьем...

Рисуй её чувствами, возвращай из забвения...

Возьми её в странствие... вплети в её сердце зарю.

Лечи её нежностью, освещай ей дорогу во мгле,

Корми её с губ... воронью не давай в обиду…

Возьми её на руки - земную, твою…

Твою неземную... навстречу открытую.



Антраша


Инферно... кровь моя узнала имя…

И танцевала легкая душа,

Там, где молчало сонное мерило,

Там, где играла флейта, чуть дыша...

И, задыхаясь от полночного прилива,

Ты танцевала строки от пера...

И плыло время, и пространство плыло...

Играла полночь пламя антраша.


2015г.


***

Холодный май... изнанка чьих то снов...

И календарь играет в русскую рулетку.

А нежность - это сердце к сердцу

Сквозь рикошеты самых жарких слов,

Летящих смело… пан или пропал...

Летящих в небо, чтобы там разбиться

О эту твердь, в которой нам родиться

Велели ради этих нежных слов.




***

На земле не поют, на земле расцветают словами.

И богема ночей, как и прежде, тепла и нежна.

Напиши в небесах, как в тебе просыпается память,

Память света и тени в совмещении их торжества.

Память диких цветов, память яркого полнолунья...

Поцелуи огня и бурлящий поток естества...

Только тут, на земле, неземное целуют губами,

Только там, в высоте произносят души имена.

Красный шиповник


Красный шиповник к нежности шелка склонился,

Ветер баюкал сонное царство любви...

Что же такое им снится, и снится, и снится

В этом краю Шиповника и Чистоты.

Ветер играет звуками в солнце рассвета...

Нежность поёт запредельным цветеньем души...

Кто эти двое, и что им в бокалы налито,

Там, где трепещут безудержно чувства весны.


2017г.



***

Бейся, стучи... обрывайся...

Ты для того и живешь...

Чтоб на сердечных пяльцах 

Бог вышил слово «Любовь»...


2016г.



Выстрел


Я радуюсь тебе, звезда моей печали!

Ты оборвала нить, способную вести.

Ты так хотела, чтоб мы замолчали!

Молчим. И некого винить!

Я принял правила игры и бег по кругу,

Дыхание бессмысленных ночей,

Я отдал сердце! А теперь быть другом?

Ты просишь невозможного, поверь!

Ты прячешь страшное прощанье

За стенами щадящих слов...

Спасибо, но не надо! Я встречаю – 

Скажи как есть...

Убей. 

Ведь я готов!



***

Дай мне руку на всю эту жизнь,

Заговорщики вёрсты и дали

Не сумели заворожить -

Разводили нас и раздавали.

Мы срастались, чтоб вновь и всегда!

Не клялись и не числились в мёртвом.

Время - ложь, в мире мер суета.

Мне узнать тебя было несложно.

Где есть тени от нас, нас уж нет!

«Жить пожизненно» - право с рожденья!

Дай мне руку - на весь ЭТОТ СВЕТ!

Дай мне руку - На всё наше время.


2010г.



Пересыхают губы


Пересыхают губы, не перелить дыханья.

Пусто и грубо, сухо от ожиданья.

Линии на ладони скоро совсем полиняют.

Это тоска до боли, этой тоской умоляют.

И неприкаянны строки, коротки откровенья.

Сложно и сложено грустью это стихоПлетенье.

Отмерено расстояньем, умыто ночными дождями.

Как бездыханно пространство, что пролегло между нами.


2010г.



***

Будь нежной и молчи, попробуем любить,

Не потревожив зла - Обители разлуки.

Яд, созданный в раю, касание огня,

Переплетенье чувств и скрещенные руки...

Будь нежной и люби, научимся летать,

Жизнь будет к нам сурова, но отныне -

Будь нежной и ДЫШИ, научимся звучать.

Убийственных страстей пусть нас минует имя.


2010г.



Элегия, силуэт, тень, свеча


Элегия, силуэт, тень, свеча. Я рисовал твой портрет,

Ладонью скользя по плечам. Там, на той чистоте,

Где слышно движенье души. Там, на волшебной земле,

Где слова не нужны. И на полу лунных троп,

Был силуэт в силуэт, Тени сплетались в огонь,

Я рисовал твой портрет. Там, где в элегии рук

Был и закат, и рассвет, Там, где сердце моё,

Спело свой первый сонет.


2010г.


***

Пишу письмо тебе, перо макая в свет,

И ветер в небе рифм узор сплетает...

Любимая, я сочиню тебе сонет

Рассветом, что вновь воздух обжигает.

Я не писал так много долгих лет...

Восторженно и ясно, всей душою.

Ночь стёрта, золотистых строчек свет,

Движенье рифм слагается в сюжет...

На лист скользит птиц солнечная стая -

Крыла любви моей небесный свет.



Смотри любимая рассвет!


Смотри любимая рассвет!

Я обещал однажды принести его в ладонях…

И я принес!

Я долго с небом спорил и переспорил, наконец!

По капельке, я собирал мои дары,

Прими, не откажи!

Вот нить росы, вот запахи проснувшегося поля,

Вот блик заката, бьющий витражи!

Вот капелька из сердца океана,

Вот тайна млечного пути!

А вот звезда, что мне в пути сияла -

Вела, чтоб мог я до тебя дойти.

Возьми её и загадай желанье!

Плетя венок из шепота луны,

Рассвет у ног твоих, он алый, алый, алый,

Он в цвет моей распахнутой души! 


1997г.



***

Мой околдован дом ночною тишиной -

Воздушно-сказочных пространств и откровений,

Где трепетно вино прикосновений,

И восковой свечи разлитое - светло.

Так призывают в пламя мотыльков,

В крови поёт их нежность роковая,

И нестерпимо-ярко обнимая,

Бог нежности дарует им любовь.

Дыхание свечей вдыхает темнота,

Где сердце бьётся странною весною,

И мотыльком летит на свет душа,

На свет любви, протянутый тобою.


2010г.



***

В той пряже тьмы, где серебрится лунный круг,

Где ткут безвременье, и каждый вдох исполнен,

Где обжигаются пространством рук

И каждый откровенно произволен.

Где царств не требуя, я следую вослед

Ветрами всеми, всею тишиною!

И заколдованное пью вино, отмеренное мне судьбою.

Где бережней и всё нежней звеня,

За полночью огней и ожиданий

Ревнивый сумрак трепетных признаний,

И Ты - от Бога Женщина моя...

Под кожею в кружащейся крови,

Нежданная, необъяснима своею нежной хрупкой силой

Мне подарила волшебство любви.


2010г.



Чернильница с огнём


В пустынное молчание смотря,

Забвений край луна благословила...

Моя душа с Твоею рядом шла,

Твоя душа с моею говорила.

Нам длился сон в стране живых имён

Недолговечный нежный сон мгновений,

Где сердца лёгкие одежды

Цвели цветами откровений.

Где шепот выскользнул

В обитель синей ночи,

На шёлковом ветру пел звонкий хмель,

И было слышно, как звезда пророчит

Всю многозвучность правды о земле.

Была открыта в наше лето дверца,

Мы сняли крылья и вошли в наш дом.

И муза целовала моё сердце

И ставила чернильницу с огнём.


2011г.



Я пишу тебе сказки


Я пишу тебе сказки исключительно от руки.

То, что я загадаю, непременно случится.

Я купил нам билеты на разноцветные сны;

Я искал твоё лето, где снам предначертано сбыться.

Я пишу тебе сказки жаркой нежностью дней.

Помнишь первое, наше совместно нажи'тое утро?!

Как мы долго и счастливо… как среди звёздных аллей,

Мы, пропавшие без вести, любовью лечили простуды.

Незаметно женится сын, дочь пойдёт в первый класс,

Я всё буду смотреть на тебя в наш трёхсотый медовый месяц…

Ты умеешь читать по губам, я молитовку знаю о нас –

Ничего не случится с тобой и со мной не случится!

Я пишу тебе сказки, без пробелов, без слов, без полей.

Ты одна из единственных, однажды ставшая явью.

Твой подарок под ёлкой – осторожнее с ним, не разбей!

Будем долго и счастливо…

Давай проживём эту сказку.


2011г.



Fatale


Сердце в режиме fatale. Эта жизнь соединила нас встык.

Не утихай моя Принцесса Шалли.

Говори поцелуями, дикостью рук говори!

Нежность озвучь выдохом по простыням.

Ты происходишь во мне, сердце в режиме fatale...

На тысячу снов вперёд Бог нам сложил календарь.

Губами, словами повторяю тебя.

Чертишь взлетные полосы на моей спине.

Нежностью ближнего боя твоё сердце бьется во мне.

Barbados water – распознавание, 

Которое лучше всего смаковать, не разбавляя льдом;

Всё истратим и вернёмся сюда,

Неизученной высоты в бокалы нальём.

Любовь пишется только любовью Шалли.

Я так долго искал ТЕБЯ…

Говорят, тот, кто выиграл, тот заранее разорён…

Разоряю тебя! Разори меня, разори!

Заплетённые между струн дождя

В оглушающий океан воды;

Из воды вырастает стена… Души наши обнажены.

Выходи под хлёсткие пальцы дождя!

Раздеваю тебя, разметаю на ниточки, тени и сны.

Мокро. холодно. жарко… Улетай!

Через край этой нашей весны!

Затихая, дрожи, подставляя лицо 

Поцелуям, рукам и губам…

Этот дождь, он тоже в режиме фаталь,

Где скрестившись крылами на высоте огня,

Тихо шепчу: - не утихай Шалли, не утихай…


2011г.


Ты говори со мной в такие вечера


Ты говори со мной в такие вечера,

Когда печален пасмурный изгнанник.

Когда от яблонь темнота бела-бела,

А на столе чуть слышен восковой огарок.

Ты говори со мной в такие вечера

Медлительного звездопада.

Хочу, чтоб губы нежные твои

мои нашли, мне большего не надо.

В минутной нежности твоей

Пусть будут сложены дороги, годы…

Ты говори со мной в такие вечера

В сиреневом молчанье небосвода.


2011г.



***

Густое, холодное небо…

Случайными птицами, слышишь?!

Меня одели в это тело,

Под ним душа горит и дышит.

Дышать с тобой в такт и за тактом

На тонкой линии рассвета,

И быть расстрелянным любовью -

Глазами, что сулят мне лето.


2011г.



Созвонимся дождями


Созвонимся дождями... Многоточием литься в тебя

Молчаливых признаний, которым хотелось случиться.

- Что случилось родной? - Захотелось услышать тебя,

Ничего не случилось, ты просто мне снишься.

И дышать мотыльком у огня твоей жаркой свечи.

Вспоминаю тебя, закрываю глаза, чтоб остаться.

Словно сломанный камертон – ноты роняют дожди.

Созвонимся дождями, снегопадами созвонимся!

Растворяется лето, дожди пополам с коньяком.

Птицы просятся в клетки, когда расстаёмся надолго.

Мостовые блестят… 

- Мы пройдёмся по ним босиком?!

- Мой хороший, ты как?

- Ты во мне, ты вокруг, ты мне снишься.


2011г.



***

Ты – птица, девочка.

Ты понимаешь сны.

Ты ищешь воздух в моих скудных жилах.

Ты любишь слушать полуночный дождь,

Что растворяет грусть твою в чернилах.

Коснись меня, я болен, но живой.

Ещё не ставший ни чужим тебе, ни мужем.

Ты слышишь, девочка, я так хочу с тобой

Идти босым, по этим тёплым лужам.


2011г.



Хазарский словарь


Нежно тронутая дождём, 

ты войдешь в мой осенний дом,

Из нечитанных строк моих 

свой хазарский словарь составишь.

Наполняя мой дом теплом, 

ты зажжёшь на столе две свечи.

В этот вечер падения звёзд

ты на память мне веру подаришь.

Ледяных одиночеств плен 

только нежность освободит

От объятий неверной зимы, 

от бессилий, скулящих степью.

Где осокою по душе 

был написан мой каждый стих.

Где и я облетал с листвой 

откровеньем природных трагедий.

Где в одном из оглохших дней 

задержался в твоих глазах

И хазарский словарь читал 

в своём сбивчивом, жарком ритме.

В этот вечер падения звёзд,  

где горят на столе две свечи,

Целой жизни не хватит на то, чтоб проститься.



Мимолётная


Мимолётная.

Контур восточных скул.

Она из степей, мотивом никем не петым.

Пряный запах ее, соль обветренных губ,

Я до встречи с её глазами и был и не был.

Я бы дал ей обет, наижеланнейшей из жён,

Отпечатал губами на смуглую кожу все откровенья,

От ступней до подробнейших черт лица.

Целовал бы упрямый рот.

Позволенья не ждал и просил позволенья.


2011г.



***

Я буду тебя выхаживать от боли, от слёз, от зимы.

И раны твои оглаживать касаньем моей теплоты.

На все узелочки боли, нежный бальзам положу.

От тишины своеволия спасу нас и воскрешу.

И горечь твоя остынет,и свалится гнёт пустоты,

И, может быть, вечером зимним, 

Мы тихо коснёмся мечты...


Два сердца


Она бы шла по снегу босиком

в дорогу, ей шептавшую, иди!

Как было ей, той, что своим земным теплом

отогревала Бога на груди?!

Согретая за пазухой дороги

и взгляд, и голос ввысь тянув,

как было ей - простой, одной из многих,

смотреть на Вифлеемскую звезду?!

Всей силой сердца, всей своей любовью

идти во след тому, что нёс всем Весть.

Как было ей, когда сдавило болью

два сердца, что несли на гору крест.


2011г.



***

Учили плавать, бросая в шторм.

Летать учили, бросая с гор.

Терпеть учили, бросая в пламя.

Наука древняя, земная.

В глаза смотрели: – ты жив? не плачешь?! – 

Учись! учись прилежно, мальчик.


2011г.



Разрешено сводить с ума


Гораздо больше, чем вместят глаза.

Гораздо больше, чем вместит признание.

В одно, сплетающие пальцы, жар, дыханье -

Разрешено сводить с ума!

Где нет ответа, есть лишь поцелуй,

Где скорость взгляда, точно скорость света!

Где руки дрессируют жажду бурь

В сверхзвуковом сопровожденьи лета.

Гораздо больше, чем вместят глаза,

Гораздо глубже, чем вместит молчанье -

Разрешено сводить с ума

Сплетающим любовь в одно дыханье.


2012г.



***

Как объяснить тебе, что вся моя душа

Жива тобой... из рук твоих весь мир бескрайний!

Как усмирить мне в кровотоке ток,

Когда наш каждый день - как первое признанье.

Теплее сердце пишущее «ты»!

Буквы в стихах - кардиограмма сердца.

Необходимая, как воздух, как мечты,

Мне без тебя не отогреться.

Как объяснить тебе?! Бог, дай мне силы объяснить!

И, разведя огонь между ладоней,

Любить тебя, с тобою рядом быть 

в богатстве, в бедности ли, в радости ли, в горе.


2012г.





Оловянный солдатик


Выполняю приказ твой - приказано: выжить!

Оловянный солдатик один на один с темнотой.

Белый флаг не ношу, не пишу завещаний и писем -

За мечту не расплачиваются серебром.

Выполняю приказ. Пала Троя. Рим в огне полыхает.

В пекле этих баталий достаю разноцветные карандаши

И рисую на стенах больничных цветы, птиц, 

деревья, трамваи…

Оловянный солдатик укрепляет свои блиндажи.

Помнишь, ты мне читала: «мы единая капелька света»...

Я любовью твоею заговорён.

Оловянный солдатик под знаменем «пёрышко света»

Приведёт к тебе свой с одним воином батальон!


2012г.



***

На подмостках весна Трёхсложною нотой.

Ей заказаны звуки Самых трепетных вальсов.

Мы придумали крылья ей, Ещё в осень Ван- Гога.

Согревая друг друга, Суеверия жгли, Зимовали.

Без билета по ветру На шёлковых крыльях...

Задыхаюсь словами, Ты во мне бьёшься сердцем...

Этот вальс наших душ — Сквозные касанья...

Всё истратить... И снова вернуться...

Взлетаем...По ветру....


2012г.



Перетерпевшим пустоту


Мы были в комнате свечей,

В тенях, переселённых на пол...

Бемоль растроганный дышал и капал...

Мы были в городе ночей,

Где всем единожды дано

Войти в огонь и выйти всех живее..

Мы плыли в комнате свечей,

Мы становились всё нежнее.

И север вен заполнился звучаньем.

Нам, сумасшедшим, выдумав весну!

Касанье губ и рук касанье,

Перетерпевших пустоту.



***

Ты слышишь, нежная, как ночь, касаясь дома,

Свеч наклонённых измеряет даль,

Как многозвучен невесомый белеющий рояль,

Рукам твоим прерывистым внимая,

Льёт, распахнувшись, колыбельную луне.

Кружатся ноты, словно лестница витая,

Та'я во мгле.

Моя, не знаемая ими,

Из дальних стран, твоей души родное имя...

Я без тебя так мал!...

Тёк лунный свет, застыло невесомо,

Тобой дыша, живое недописанное слово...

И тень карандаша.


2012г.


Две души с Любовью – крыльями


Обнажённые перед ночами чуткими...

Столько нежности, что не вымолвить ни слова...

Поднимаешься, раскрываешь руки,

Убеждаешь, что нет стен у дома!

Поднимаешься и ловишь закат крыльями,

От касаний становится мягким воздух…

Мягкий воздух Твоего имени

В тайном имени всего живого.

Необузданная, полно-ЗВУЧНАЯ

Изнутри приближаешься к бренному.

Я не стану тебя заучивать,

Поднимаясь к теплу священному.

Неприрученная вселенная

В высоте неразумья чистая,

Сумасшедшая, сокровенная...

B во веки веков весенняя...



***

Что мы дадим друг другу?

Подтвержденье полноты

Твоей весны моей весною.

А нашей осенью мы перейдём на ты,

Безумный возраст возвращая крови,

Читать со скоростью любви глаза друг друга

И невесомостью руки касаться чуда.

Все параллельные любви пересекутся.

Что мы дадим друг другу? - Пустяки...

Что в жизнь сольются.


2012г.


***

Не уходи... я в дыхании... слушай...

Стихи, как признание — жизнь - есть любовь...

Каждой строкой отдаём в них по капельке душу,

Дети огня — нам рассветы добавлены в кровь.

Дети огня, разлюбить - равно умереть,

Строка вертикального взлёта 

и сверхзвукового скольженья.

Поющим в терновнике, даже в терновнике петь,

Нежных взволнованных рук торопя приближенье.

Не уходи... ты дыхание... небо и твердь.


2012г.



***

Всё тихо и хрупко.

По тишине капель,

Босая, простая...

В стае кочующих птиц

Птица - Весна  

В небе старинных страниц

Сердце созвучий в неспелой листве пробуждает.

Хрустальной строкой целует дрожащую ночь.

Акустика сердца — послесловье терпенья.

Мне кажется, Бог создавал тебя в сердце Своём

В лучший из дней Своего откровенья.


2012г.





La belle dame sans


Мгновенье губ...

Мгновенье обнажённых плеч...

Под музыку огня и ветра!

В твоих языческих глазах прямая речь,

Острей, чем нежность и нежней, чем лето,

Под кожею в кружащейся крови,

В касаниях теней и света

La belle dame sans - Всё это по любви!

Всей музыкой огня и ветра.

Страсть, как стихи без знаков препинанья,

На шёлковых знамёнах простыней...

Мгновенье губ -

Дань бесприютному дыханью,

Всё ближе, всё острее, всё тесней...


2012г.



Ещё немного о любви...


Он:

В продрогшей тьме забывшихся пространств,

Как долго был я на войне,

Как долго я молчал стихами...

Служитель рифм, я рифмой присягал тебе.


По пустырям глазами и руками

Не выцветшие строки подбирал,

Живою тишиною и дождями

На листьях обгоревших их писал.


Ещё немного о любви...

Слетает с губ обветренных сонет.

Я и не знал, что у тебя под кожей столько света!

Я выжил с ним, в продрогшей тьме.


Где на' семь бед ни одного ответа,

Часы и кровь по бросовой цене.



Она:

Бессильной тяжестью бывает голос обезвожен,

И обрывается последняя струна...

Куда уходит плачь, когда он выплакан и сброшен?

Где растворяется его тугая теснота?


Мне снился сон затерянных пространств,

Живая тишина, в ней о невыцветшем пою!

Мой гость мою мне радуга читал,

Мой гость, в тебе себя я узнаю.


Ещё немного о любви...

Я пела сон сквозь вьюги долгих лет.

Я и не знала, что спасая его свет,

Войду в страну его любви и света,


Где на' семь бед ответом был сонет,

Живой водой хрустального рассвета.


2012г.





***

13 тысяч 680-ая страница…

Чуть ближе к небу и чуть дальше сна

Сидит мужчина с девочкою — птицей

В ночной тиши открытого окна.

Они из «вольных» - видно по осанке,

Плюс — минус бесконечность на двоих,

Отбросившие жёсткий круг огранки,

Ветрам читают белый, вольный стих.

В совсем обыкновенном доме

720 – го счастливейшего дня,

В цветеньи вишни по программе произвольной.

В звучаньи голубого хрусталя.


2012г.



Шрам в виде бабочки

или

Бельканто предрассветных


Шрам в виде бабочки - прекрасный и пламенный,

Прекрасный и хищный, как все любовные письма,

Что пишутся на коже. Я будил тебя музыкой Шопена,

Я грустил с тобой голосом Страдивари;

Фаринелли моего сердца, 

На три октавы откровением голоса,

Звуком и широтой диапазона,

Беспредельного по продолжительности дыхания.

«Фаринелли, верните нам Солнце»...

Солнечная бабочка, покидающая шрам,

Два крыла до любви, партитура на два голоса,

Цветущая и колеблемая на ветру легко и прозрачно.

Сердце моё - и море, и руки твои, и голос;

Точка начала голоса, ещё не успевшей позволить...

Наша любовь всегда там, где при каждой встрече

Замирает и останавливается сердце, капает цветом,

Опьяняет красным... шёлком сонета пальцев

Отпуская с плеч одежду свободным падением на пол.

Ты смотришь на меня, ты касаешься пальцами губ;

пламя окружает губы.

К твоим поцелуям нет рифм.

Бабочка садится тебе на плечо.

Мы - это звук или дыхание?

Бельканто предрассветных.


2012г.



В краю твоих ресниц


Медленно-медленно смотри.

Твой тонкий мир подобен ворожбе.

В краю твоих ресниц я потеряю путь,

Ища твой цвет и звук в неназванной стране;

Вплетаясь в тесноту, дай прошептать тебя;

Иероглифы любви губами выжигая,

Где кровь моя становится твоей

Одновременностью полёта оглушая...

И тишина вращает пустоту,

Теченье тёплых рек соединяя.


2012г.




***

Шептать в твою шею слова, 

Ощущать твои прикосновения.

На горячих дыханьях пастельного утра…

Ни одно пламя не поёт так прекрасно,

Целуя, блуждая губами кругами,

Снижаясь, приближаясь… цунами,

Сто сплетённостей беззащитных желаний.

Это - как заступить за черту...

Мы — последние птицы,

Отпущенные из рая.


2012г.




Играющий Любовь


Так приходит всё самое необыкновенное в жизни.

Прозрачной лёгкостью мгновения...

Неожиданно и просто... Одним касанием.

Так летит бабочка.Так приходит Любовь,

Одухотворяя соло души. Так появилась она... 

Возникшая из ниоткуда, чтобы зазвучать в моём сердце

Самой долгой нежностью... Всеми оттенками жизни

В каждой ноте её скользящих движений…

Пришла... и потекла музыкой,

Чёрно-белой поступью забывшихся звуков.

Не сдерживаясь в недостатке воздуха,

Вырисовывая каждый изгиб,

Стекая в бесконечность Сердца, говорящего внезапное.

Любовь - мелодия,

которую не сыграть отточенной техникой.

Любовь- то что не потеряло дыхание.

Обнажённые руки, летящие на край света

Чтобы прикоснуться к твоим, 

проникнуться твоей тишиной,

Сохраняя молчание до конца... до мгновения,

Бессознательно дыша, где только она и я

И полное отсутствие всего...

Когда звук, не решаясь стать словом,

Замирает на полпути к чьей-то душе,

Горизонт распял выразительную ноту,

Подчеркнув чёрной клавишей встречу наших глаз...


2012г.


по мотивам фильма  

Д.Торнаторе «Легенда о 1900»




Затерянные на крыше мира


Я хотел все её сердцебиения!

Пока она не приходила, солнце не рождало свет;

Солнце всегда внезапно...

Мы готовили снадобья из нежности каждого утра,

И встречали его с пением птиц

Затерянные на крыше мира,

Подданные страны Любви.

Из тысячи правил мы знали все исключения...

Вдохновение - бег над Вечностью,

Вдохновение - бег над пропастью.

Поэзия мира была у нас в сердцах…

Там тусклый цвет моих чернил наполнился светом.

Там цвет моих чернил настоялся до звука…

До сердечного звучания.

Там, прижавшись друг к другу, 

Бескожно, безгубно, беззвучно -

Мы трепетали от присутствия жизни,  

Трепетали от присутствия смерти…

И много-много смеялись,

Снабжённые простыми инструкциями на жизнь

Без продолжения и начала....

И больше я ничего не могу сказать, разве что вот:

Храни её, Боже, миром моих согревающих рук.


2012г.




Лунная соната


Я - лишь недолгий стих, любимая моя,

Я - лишь недолгий звук, возможно, самый малый,

Исповедимый путь до переправы,

Наречие скупого бытия,

Случайный ряд случайных величин,

И звук вещей, и их перемещенье,

И смысл букв в патетике вращенья,

Так смертно ищущий причину всех причин.

Дождь, клавиши и ночь,

И тридцать восемь фуэте листа,

Соната лунная и тень над пятой строчкой.

Изнанку нот не запечатать точкой,

Тропарь к тропе,

К звучанью пустота.

А ночь так непростительно длинна.

Как много ночи! Память, тише, тише...

Всхлип клавиш к пальцам жмётся, слышишь?

О, не развязывай мне перед сном глаза.


2012г.



***

Ночь несёт меня скрипкою в чёрном футляре

За разряженный воздух, за мельканье огней.

Расчехляется звук. Да пребудет музыка с нами,

Заступив за черту откровенья аллей!

Отделяются ноты от стен, от подъезда,

От теней, от листвы, от смычкового сна.

Отрекаются от печального скерцо

Этот ладанный месяц, эта пряная тьма.

Приходи навестить мою сказку в безлюдные дали,

Всплески, фразы моих обжигающих рук.

По словесной траве светлячки огоньки раскидали,

Они, так же как мы, полнозвучья грядущего ждут.

Наши руки срифмуются на окраине мира

В лунной слабости цвета невесомого сна.

И любовь и поэзия - это танец на грани

Растворившихся «Вне», затерявшихся «За».


2012г.



Модильяни


 «Ты всегда был мечтателем,матадор»

 Пикассо


«Добрый вечер всем!

Сегодня прошёл я по мосту

По мосту, которого нет.

Мои карманы набиты доверху Любовью,

Которую мне не с кем делить.

И тогда вспомнил я о вас.

Ведь вы меня сильней любили 

За мой июньский аромат.»


Прирождённые к Небу,

Наречённые Нежностью,

Всё - ничто, если оно не написано в твоём сердце!

Изящество полёта голубого снега,

Звучание красок, пчёлы ветра, соль жажды,

Пыль гордости, обет молчания неба,

Бледная пустота перед вспышкой цветения...

И Ты...

Ты — моя женщина,

Моя единственная вера!

Когда я узнаю твою Душу, я напишу твои глаза.

В нашей выцветшей комнате прерывистым дыханием,

Кистью живой тишины напишу все движения лёгкости твоей.

Всё виденное мной несётся по крови...

Две руки чтобы обнять тебя в сговоре с кровью,

Две руки чтобы писать тебя в сговоре с любовью.

Ты пахнешь оттенками солнца и неба.

Запах твой проходит сквозь пальцы,

Краски влюблены в твои движения,

Краски становятся живыми.

В дали твоих глаз качается небо.

Прочувствовавший синь

Язык любви всегда жаждет простора.

Любовь уже спрятана в картинах мира,

Любовь уже спрятана в женских чертах.

Любовь - быть собой настолько, что уже не быть.

Вся любовь мира всегда будет с тобой.

Твои ладони, наше дыхание, моё сердце -

То, что птица поёт крыльями.

Ты — моё утро. Ты — моя ночь,

Где считываю с твоих губ темноту и краски...

Они беззащитны.

И где бы твои руки не проснулись на мне,

Поцелуй меня.


«Добрый вечер всем!

Сегодня прошёл я по мосту

По мосту, которого нет.

Мои карманы набиты доверху Любовью.

Я ведь только люблю - 

Это всё, что умею.»


2012г.



Узнать высокий этот плен


Узнать высокий этот плен 

И не сойти с ума!

Твой заклинатель книги перемен

Впустил ветра.

И зреет ночь,

И чёрным голосом сквозит

Черня штрихи.

И падает из бездны дождь

Сшивающий стихи,

Где возвещён мой воздух о тебе

В бездонности зеркал.

Где нежность капает свечой

Сквозь лунный зал.

Где пальцы голосом полны

Твоим.

Где звуки тёплые слышны

Двоим.


2012г.






Мотыльковое


Казанова бессмертен, смертен плач Казановы.

Кто учил Тебя розам, тот шипам научил.

Тени, блики, слова, лепестки, невесомость… 

Кто учил Тебя крыльям, тот и падать учил.

Это только попытка стереть Твоё имя -

Ледяная, блистательная тишина…

Птицы чёрных волос, плечи, пальцы – бессилен.

Кто учил Тебя звукам, тот давал имена;

Мягким звукам, бесслышным, 

И острым, и встречным

Вдоль Тебя полыханием шёпота плыл…

Кто учил Тебя смерти, тот знал бесконечность.

Кто учил Тебя встречам, тот разлукам учил.

В этом свете серебряном в чёрной оправе

Собирая взаимности раскалённую дань,

Кто учил Тебя песням, тот был ими отравлен.

Кто учил обнаженью, тот искал его сам.

О влюблённое время для взимания нежных -

Встать на то остриё, где Твой медленный взгляд,

Распечатать губами мотыльковую нежность…

Кто учил Тебя радости, тот печаль понимал.


2012г.



Мы дожили мой звук


Мы дожили мой звук! Мы дожили с тобой 

До со-настроя, где изменчиво лекало.

Так долго шли окраиной пустой,

И ночь черней диеза нас встречала!

Мы отбивали десять сумасшедших Па

На мостовой беззвучного терпенья,

И ритм пришёл, пришёл такой Живой - 

Как будто бы случилось Воскресенье!

Пришёл и устоял, И ве'дом стал,

Испепелённые тетради разметая.

И словно Паганини заиграл,

Одной струне несорванной внимая…

А эта стынь смотрела нам в глаза

На перекличку лирики и драмы;

КАК пела высь, осколками звеня,

КАК тишина от музыки дрожала,

КАК белоснежный чтец ронял псалмы

И ударял в прозрачные литавры…


И было громко у подножия строки,

И было утро у преддверия начала.


2012г.



Гимн севера


О, нет, не проливайте слёз

 Гимн севера вложив мне в руки.

 Докровно рядом: ревность, нежность, боль,

 Ступающих на тонкий лёд разлуки.

 Где эхо замерло в ночи,

 Где мы не уцелеем оба,

 Где намертво обнявшись, мы молчим,

 Пьём горькое вино чертополоха.

 Тебя последнюю, последнего меня 

 Под пыткой немоты и оправданья 

 Отпустит обессиленно луна

 На все четыре стороны молчанья.

 Мы неразлучны… Остриё и рана.

 В ожогах белых поклонения теплу;

 Где наши, холодом испуганные, руки 

 Так ищут встречности на северном ветру.


2012г.



К сплетенью двух…


К сплетенью двух... В прозрачные одежды

Качнусь к тебе, чтоб оступиться в нежность;

Любовь в ключицы трепетно вдыхая

Шиповником горячих губ.


Найти порог и перейти не смея,

И дрожь передавать по пальцам...

Как талисман ворующих и чистых,

Паденьем в реку обнажённых рук.


Где нити нежности пускают в кожу корни...

Цунами из распахнутых бессонниц,

Тех, безоглядно говорящих в губы;

Долиной взгляда, безъязычьем двух.


В дыханье встречности... Бездонных ищет небо

Смычком минут, что бьется, задыхаясь...

Долиной шёлка медленных касаний,

Нас, оступившихся в прозрачный звук.


2012г.



Я крал её


Я крал её, я брал её с собой,

Где дикий терн был скрещен с теплотою.

Поил и мертвой и живой,

И огненной, и ледяной водою.

Сто тысяч вкусов нашей тесноты 

Носящих кожу, запах, имя...

И мысли - порох, и мечты - сады,

И мы — ручные... Сквозь тайну свеч, 

За неоглядность рук так смертно, смертно....

По склону нежности сплетеньем двух,

Веленьем ветра. И в пламени открытых глаз 

Стирались, длились... И рассыпались в тишину,

И вниз катились... В иероглиф лёгкой немоты,

В прозрачность звука Сердцебиением свечи,

Свеченьем стука.


2013г.



Веруй в неё


Веруй в неё грешную и Святую!

Перепутывай пальцами ветра волосы Её….

По сердце в глазах любимых 

Обменивай тишину безымянного на юго-шёпот…

Шифрами нежности

вышивай по воздуху имя Её земное…

На чёрном, чувственном расплетай губами, 

В безоглядности растворения вас обнажённых, 

Протянутых солнцу… Веруй в Неё!

Тки солнечными лучами следы Её ног…

Срывай для Неё цветы у Бога в ветреном краю серебра…

Ты, обречённый на пение в тот момент, 

Когда узнал огонь Единственных глаз.

Веруй в Неё, вдыхающую воздух, 

Превращающуюся в бабочку, в музыку…

Веруй в Неё, в Любви нашедший Веру…

Веруй в Неё…


2013г.



Три слова на ветру


Вот всё что я тебе принёс – это сердце моё.

Всё звуки в нём… все дни и ночи…

Все солнца и луны, что звучали в нашу честь.

Вот всё, что я тебе принёс.

С тех, наших первых минут вечности –

Речь твоих глаз зажигает в крови моей нежность.

С тех наших первых минут –

 Мы - время равное двум человеческим жизням,

Мы – безвременье, ставшее целым.

Сердце твоё – тихая тайна, бурная река, 

Созвучие, тонкие запахи,

Дыхание, которое я слушаю,

Каждый раз, одевшись ночной тишиной.

Что говорит твоё сердце?

Оно объясняет мне всё!

Оно мне днями и мгновеньями объясняет Вечность…

Где три слова на земном ветру…

И каждое из них – наше Имя.


2013г.



Игра теней двух перекрещенных


Игра теней двух перекрещенных,

Прозрачный свет...

Друг другу нежностью обещанных

На сотни лет.

Незрячих пальцев красноречие,

Сближенье губ...

Вдаль глаз Твоих, 

Глазами встреченный,

К Тебе иду!

Иду на встречу невесомую

Издалека

И в сговоре с моим касанием 

Твоя рука...

Вплетённые в одно дыхание...

Вдыхать - Встречать...

Перемешавшись в этой встречности 

Всем быть, всё знать


2013г.



Спой мне


Спой мне… сегодня. Здесь. Сейчас…

Тонкая грань будет отделять нас друг от друга,

Тонкая грань желания стать ещё ближе 

В этих долгих днях с нечетными путями.

Спой… я хочу коснуться твоих звуков,

Рискуя рассыпаться и стать совершенным.

Моя религия - любовь, мой храм – сердце.

Спой мне… сегодня. Здесь. Сейчас

Мне, торгующемуся о месте и цвете наших небес 

Настоящих и будущих,

Смотрящему в твои глаза 

в этой смертной роскоши - быть.

Спой мне, пришедшему, чтобы погибнуть,

Спой мне, пришедшему чтобы погубить.

Тут, где однажды моя пыль 

Будет смешана с твоей пылью… навсегда.

Спой мне… что-то, что нельзя забыть.

Спой, и я внесу твой голос во все пустоты мира.


2013г.



Читающим друг друга по губам.

Так присягают быть


И кружево теней, как темный дождь.

Стекает сон сквозь хладнокровный вечер.

Изящен плач разорванных о вечность.

В ожогах лампы мутное стекло.

И в бархате всемирной тишины,

Там, где остановилось слово,

Секрет игры, разгаданной игры,

Кружит глаголом невесомым.

И шепчут письмена сильней, сильней....

Сквозь всеприсутствие теней, причастных ночи,

Сквозь неподдельный почерк наших дней

Как будто что-то большее пророчат  

Читающим друг друга по губам...


Губами в губы близость призывая...

Так в вечность падают, а может быть взлетают,

Так присягают Быть, на пламени Огня.

Иллюзий Император, Ты велик!

С улыбкой на простор твоих молчаний,

Где три гвоздя у повелителя печали

И эти три, они для нас двоих.


Мир грубости. Мир боли. Мир Любви,

Руины пауз, снов растрепанные руки...

Какие ты во мне рождаешь звуки? -

Так просыпается, так молится рассвет!

Мы будем плыть по миру и терять

Всё, что само теряется по праву,

Бездомные, бездонные, без дна,

Крещенные Любовью и отравой.

И целовать чтоб не разрушить губ,

Встречаясь через каждую бессмертность,

Сжимая в пальцах вечные слова

И проживая их скупую неизбежность.


2013г.



***

Мы приручили смерть -

Это наш с тобой секрет...

Секрет приходящих из вечности


Любовь - самое сильное, что есть на земле,

Самое небесное, что есть у неба, 

Самое тонкое, что есть у прозрачности,

Самое нежное, что есть у сердца....

Высокий звук...

Высокий звук твоего сердца,

Воздух на перелёте туго натянутой Нити,

Сквозь шум переводимого дыхания...


Мои слова однажды превратятся в песчинку

Эта песчинка будет странствовать и попадёт в море

Там, со временем, она превратится в раковину,

В раковину, которую найдёт девочка на морском берегу,

Она приложит её к уху, и я шепну ей из вечности - Здравствуй!

Ты узнаешь меня…


2013г.



На краю тротуара Ночи


Когда кто-то умирает, из него выходят все песни,

 что он успел узнать на Земле.

Они возвращают звуки и буквы в те места,

что подарили песню поющему.

Песни рассыпаются и снова собираются…

в другом порядка в новые слова...звуки...жизни...

Собираются, отменяя Смерть.

Недописанные жизни...

Нам придётся вернуться туда,

чтоб вселить отчаянье в друг друга,

обрываясь измятой гримасой,

А после суметь наполнится верой,

любовью, светом.

Суметь! 

Выстилая шаги мгновений, 

где однажды на краю тротуара ночи

Мы проговорились друг другу: «Я люблю».

И я прошу, прошу за этот день 

и всё, что последует за ним,

Прежде, чем я верну очертаниям очертания,

звукам тишину,

Прошу сквозь синий цвет обнажённости, 

сквозь седость глаз,

Сквозь промедления рук....

нам, написанным шёпотом чернил 

вдоль линии горизонта,

Сыграть нам эту ночь... эти слепые окна...

этот город ожидания и вокзал....

Эти поднятые крышки осенних фортепьяно 

и молчания зим...

Эту тишину, в которой, и только в которой,

 ты наконец в состоянии уяснить есть ли Бог.


Ну и что, если Жизнь — 

лишь веточка, колеблемая на ветру?!

Любовь шёпотом листает нам страницы в сердцах,

В каждом слове которых есть буквы Тебя и Меня

В мире, где сумасшедшие суммы надежды 

выставлены на публичные торги,

В мире, где люди дуют на Солнце 

во избежание солнечных ожогов,

В мире, где тебе принесут Боль, словно корону 

и ты оденешь её,

Улыбнёшься и, выпрямив спину, 

пойдёшь собирать звуки своей песни,

Умирая ради стихов, которым доверяет даже Смерть.

И тебя будут лечить высотою...

Тебя, в тоске по небу, растящего крылья.

Тебя, в тоске по земному, обливающегося слезами.

Созреть. Растрескаться... И... устоять...

Чтобы носить в сердце и глазах деревья, небо, птиц...

И я прошу за этот день и всё, что за ним последует,

Стоя на краю тротуара этой ночи с тобой

В гибельном и вечном....

Произрастанием нот всего дословного и немыслимого,

За нас... тёплых, лёгких... надрезанных чем-то...

умеющих помнить нежность и слёзы.

Слёзы темноты, которой больно...

И от боли её восходит солнце нежности, 

умеющих помнить.


Что такое близость?! - безбуквие книг... беззвучие мест...

Две тысячи вечностей, проведённых без тебя

До мгновения нашей встречи на краю тротуара ночи.


2013г.



Моя неизвестная Страна


Моя неизвестная Страна,

Дитя воздуха, сандала и скрипки;

Мира, во всём его блеске и нищете...

Где меня упомянутого в книги трав

И тебя упомянутую в книге цветов -

Отпустили угадывать себя в друг друге...

Где на алтаре дней, один другому

Мы приносим в жертву тысячи гордынь бытия.

Моя неизвестная Страна,

Моя единственно возможная Высшая нота;

На полотнах нестареющего Пламени,

В танце, так похожем на алмазный пепел,

Встречаются лишь те, кто проникает друг в друга

Сердце открыто, сердце проливается...

Всё что слепо станет спелым.

Моя неизвестная Страна,

Здесь ничто не имеет значения

Кроме наших детей и нас...

Нас, лежащих вот так близко...

И смотря в глаза друг другу -

Говорящих о море


Спи — шепчу я тебе, чтобы ты не смогла уснуть...


2013г.



Повелитель Кубков


Повелитель Бесконечности, 

в твоём Кубке просторы такой тесноты,

Что если бы вся мощь твоего голоса вырвалась наружу,

То мир оглянулся бы в небеса и пал.

Твой подданный - белый лист, 

Белый лист что, ждет твоей Крови,

Той, что разбиваясь на пике Красоты, 

взрывается словами...

Черное и Белое смешаны навсегда…

Черное, Белое и красное - навсегда в объятьях.

В твою кровь подмешаны чернила, 

в твои чернила - вино.

Вино, что играет с равновесием:

Пропасть, Пустота, Величие воздуха,

Ритм дыхания… и снова... и снова 

Цвет обретает глубину, подводя тебя к обрывам мира,

На остриё букв разливая тебя…

Напиток в Чаше густеет… играет… тускнеет…

И ты обращаешь вино в Слова…Пыль…Роскошь…

Воздух… Воду… Огонь… Дыхание …

Во имя всего святого чего нет на земле!


Пришедшие ощутить вечность рождаются из ночи


И ты отдашь эти строки 

Той, у чьих ног предстоит тебе лечь.

Той, которая никогда не будет произнесена,

Потому, что она - Повелительница Бесконечности.

И ты никогда не выпишешь ее, не познаешь до конца,

Каждая строка твоя станет маленькой 

по сравнению с ее присутствием  

Потому, что ОНА Бесконечна…

Она, носящая самое простое имя…

Она, Лилит твоей страсти, Ева твоей нежности…

Она - чернила белого цвета 

на живой бумаге алых оттенков …

Она вышита красным по отпущенному тебе времени…

Все, что есть у тебя - лишь ее время, отпущенное тебе,

В мире, где все ложь, где все одолжено.


Коронуя ее губами, коронуя ее руками,

Ты будешь вкладывать весть 

в ее раскрывающиеся навстречу уста,

Ты будешь просить прощения у бедер, 

что остались пусты,

Ты будешь пить ее, 

жадно сливаясь с ней в бесконечности.

Любить ее ветрами и веками, зная, 

Что у вашей встречи нет первого раза, 

как и нет последнего.

Ты - Напиток в Кубке Повелительницы Бесконечности,

Той, что слагает из тебя эти Песни и Сады.


2014г.



Вновь с белого листа


Вновь с белого листа… Как тихо, как безлюдно…

Чернеет край строки Хозяину пера.

Последняя звезда сквозь мраморное утро,

И инквизитор сна считает зеркала.

Прожилки тленных слов, все саваны по меркам,

Отпляшут на тебе в свой предрассветный час.

И нежно - голубой размажется по стенкам,

Не смея взять взаймы тех строк, что для тебя.

Помеченным числом февраль упал в чернила

И бледно в тишине колеблется душа...

Я наживо пишу, чтоб намертво остыло

Всё то, о чем так больно промолчать.

И небо отпоет Ночь милосердно-синим…

Венчает лампа день с биением строки.

И спящая луна сквозь сон проговорила:

Дарующий мне жизнь, как смертоносен ты.


2014г.






Метастазы минут осознанной комы


 «Муза покидает создателя тогда 

и только тогда, когда он умирает»


Я всего лишь пятно, где пульсируют строки -

Метастазы последних моих переборов.

Я озвучу тебя по тихому снегу, остужу твои губы 

В этих грифельно - темных просторах,

Где мы будем друг другу. Мы ещё не успели!

Операция «вместе» - игнорировать скальпеля взмахи.

Твоих пальцев тепло, наши сшитые за чертой руки,

Там где не было Света,

 только холод в родильной рубахе.

Потеряют широтами нас. Повторить тебя снова!

А потом, где Шопен и листва, целоваться…

Метастазы полнеют, я уже дирижировал адом.

Дирижировать небом… Я учусь дирижировать небом!

Не оставь меня, слышишь? Не проспи меня, ладно?

«До свиданья» минутами пишут 

соленою близостью в губы,

Отпечатком ладоней в стихо - кодах парадных,

Отражением голоса, отражением взглядов,

Где нас всех зачерпнут в ковш созвездий,

Где нас всех завернут в белый саван разлуки…

Метастазы минут осознанной комы,

Где на выдохе – ТЫ

Где на выдохе… БУДЕМ


2014г.




В нашем доме из бабочек


Мужчина и женщина сели перед окном,

Глядя друг на друга;

Они говорят друг с другом. Ребенок

Из дальнего угла сада видит их, смотрит на них,

Он знает, что может родиться от этих слов.

Иф Бонфуа


Я найду тебя, какое бы тело ты не одела!

Но это потом... А сейчас, 

В нашем доме из бабочек я увижу твои глаза

И буду медленно рассыпаться в них,

Срывая жар с истосковавшихся губ.

Мы, целованные кожей, Мы, ласкающие душой,

Расплавляясь под пальцами горячим шелком

Говорим о любви… в нашем доме из бабочек...

И мне не сбиться с твоего следа ни сейчас, ни потом...

Бог нас проверит, прежде чем вернуть друг другу,

Бог нами выстрелит в бесконечность,

Бог нами выкрасит небо,

Бог нас утопчет в пыльные города,

Чтобы мы смогли вспомнить друг друга

В нашем доме из бабочек...

Там, где на глазах рассветов и закатов,

Сбрасывая одежду в звенящую траву,

мы обретали день Совершенно-Весия...

И если однажды 

Мрак будет смотреть на тебя в упор,

Вспоминай наш дом из бабочек...

Там, где тени становятся буквами

Моих белых писем к тебе


2014г.



Я пишу Твоё имя


На страницах белых и черных

На прочитанных, на сожженных,

На камнях, на шагах,

На листах обнаженных,

На воздухе, которым поют птицы,

На отзвуках моего детства,

На теле что тебе отдается,

На хрупком стекле жизни,

На ткани что рождает солнце…

На маяках что разбиты,

На звездах что светят отчаянным,

На молчании и на звучании

На причалах где воздух печален…

В разлуке без надежды на встречу,

На встрече что полна трепета,

На стенах воспоминаний…

На ступенях моей радости,

На контурах всех молчаний,

На твердыне тишины и печали,

На площадях моего сердца

И в огне его пламени

На всех языках его пламени -


Я пишу Твоё имя.


2014г.




И там, где мы


Хоть чем - нибудь накройте тишину!

Молчанья полого, чей слог неблагороден.

Дай стать мне лирой, натяни струну

Обрывками разорванных мелодий.

И может быть, срываясь вглубь ночей

Недвижней и острей воспоминаний,

Превозмогая тысячи свечей,

Я загадаю на одну желанье…

Я загадаю, мой единственный Хирург,

И ладан будничный и алые постели,

И глаз её, и губ её, и рук…

Мир опьяненный запахом цветенья!

Глаза живых на пепельном ветру,

Края огней на атрибутах смерти,

И блеск чернил на острие пера

Сквозь жернова бездушной круговерти.

И там, где мы алеем тишиной,

И пахнем нежностью и обжигаем воздух,

Нас переплавят бережно в одно,

Нам все простят и ни о чем не спросят.


2014г.




Великая Красота


…только Любовь способна всех разуверить в смерти…

только Любовь станет твоим Учителем.


Однажды Ты повернулась ко мне и прошептала мне сон:

- Тысячи раз ты должен будешь состариться, Мастер,

Тысячи раз, прежде чем я приду!

И не спать тебе века напролет, дожидаясь меня,

И эхом кричать в немой чернильнице,

Где последние пророки царств твоей крови

Будут искать встречи со мной.

На лице позволено видеть только глаза,

Смотри, смотри в них глубже!

Смотри - Болит лишь то, что живет,

Зеркалам чужды обманы мертвого серебра.

Ты всегда будешь писать сквозь меня, мной -

Звуков прямые стрелы, отзвуки ядов,

Красные стигматы, печати причастия,

Виолончели печали… Глубже, бойся и иди!

Насколько ты смертен? – 

Так празднуют свое настоящее рождение!


Это случится там, где светлячки погибнут, 

И тишина войдет в поры любви…

Кожа твоя треснет от нежной ткани,

Или ткань превратится в кожу,

В раны самых насыщенных цветов и оттенков…

Ты должен суметь сберечь нежное под покровом алого -

Воплощение красоты в пепельном теле… 

говорящее само себя,

Желающее выразить свой истинный смысл…

Фолианты черных страниц ночи…

Новорожденная рана услышавшего 

как кричит другой родившийся.

Роковой ветер, сдирающий листву 

И вы, подобные – ветер, рок и листва, 

смотрящие друг в друга.

Мысли выдержкою во множество лет,

во множество пыток

И нежный изгиб несущий сердце в себе.

Незримые пальцы,

что касаются к черно белым клавишам дней,

И касаясь звуков их души - источают тишину…

Первые морщины твоих детей, 

отдирающие душу от одежды,

Но одежда не будут отдираться…

И только тогда строка твоя будет читаться на ощупь,

И только тогда, в тот последний день,

Когда на стволах останутся лишь живые,

Я приду поделиться с тобой правом на бессмертие.


Прикосновение Любви творит высь…

Вот она - твоя Великая Красота -

Та, за кем ты пришел в этот мир,

Та, что пришла за тобой в этот мир…

Ты, кому то ставший молитвенником, 

Кто-то, ставший для тебя молитвенником.

Помнишь тот шлейф неровного дыхания,

Ещё шаг и она переступит порог…

Порог, за которым до нее никто не бывал,

Порог, который умеет творить подобия, но не Её!

Тонким шлейфом алого запаха

Вы обменялись благословеньями и напастями…

И любовь начинает жечь, прожигать вас...

Так нежно любить могут только отчаявшиеся…

Так горячо смотреть 

могут только идущие босыми по дну небес…

Так трепетно смотреть - не уронив воздуха, 

не расплескав потраченного.

Бог уже переплавил тебя в неё…

Мир шепота, в нем так Высоко!

Бриз, который пролетает над телом 

и который был предназначен тебе – Она,

Горячая, трепетная, смертельная, твоя!

Есть ли мгновение, где вы сможете снова возникнуть? 

Есть ли то, о чем вы еще прошепчете, 

вжимаясь друг в друга,

Боясь разомкнуть объятья, 

потому, что вы разомкнутые - это смерть.

Хочешь запомнить её на ночь? - Ведь никто не знает, 

Какие черты исчезнут с её лица поутру навсегда.

Все что будет – лишь имя стрелы…


Стерегущие дом…

О чем молча - люблю

О чем смертью – люблю


2014г.



***

Врывался сумрак голубой в два равных слога,

В две древних крови, в две тоски, в два неба Бога;

В две нежных тесноты, в две сильных тишины,

В два теплых стука,

В перекрещенье душ, плывущих в лабиринт 

Пронзительного звука.

Теней катился приворот, бесцветный воск роняя

на эту ночь, на неоглядность рук, на губы, на касанья...

Огни смотрели в темноту так откровенно... 

На наготу твою в скольжении руки, моей ответно.

И невесомел лунный круг в круженьи комнат,

В бездонном промедленье двух вдыхал их шепот.

И так настойчиво - вольны вдоль обнаженья

Ложились рук, kожились губ lва откровенья.


2014г.



Бабочкой, милая!


Ты на ладонях бабочкой... нежный полет…

Тут, в поднебесной сердца, касаньями крыльев;

Тут, где на боговой темноте мы рисуем огнем

Танец в горячем пике средь поэзии пыли…

Выпей мой голос из этой ночной наготы,

Выдохни в ночь фиолетово-черных тюльпанов…

Чувствовать слово - «красный»... и говорить на нём!

Чувствовать тайну разрыва круга сансары.

Этого танца знойно-уклончив цвет -

Цвет растворенья, цвет обладанья, цвет обнаженья…

Мы научились смешивать нежность с огнем,

Белое с черным, губ замиранье, губ откровенья,

Плыть в орфографии взглядов 

И запивать огнем соло рассвета вдоль отреченья...

Бабочкой, милая! Бабочкой! Наперекор

Звукам, в окне говорящим, что кончилось лето.


2014г.


Лезвием и Шелком


Черный - это убитый Красный. 

Белый - еще Не рожденный.

Красное на Черном,

Белое на Красном -

Танец Смерти.


Черное платье ночи.

Письменный стол в белом

Отчаянно пульсирует

В молчащих красках…


Вызов…

Ты выплеснула бокал красного на белый лист...

Ты смотришь мне в глаза...

Пронзительный,

Прожигающий -

Истинный цвет твоих глаз …

Выпусти из себя все эти краски,

Всё это великолепие себя!

Поскользнулись взгляды,

Дрогнул маятник сердца

Танец двух укротителей тел...

Украсить жизнь или отнять ее -

Ты делаешь и то и другое одновременно - 


Дуэль…

Обжигающий ритм движений -

Все цвета и оттенки боев без правил-

Мы!

Прикосновение,

Поэзия борьбы,

Мертвая петля рук,

Терпкий запах Черного матадора

Язык шелка Красной Фриды…


Неповиновение…

Безжалостно,

Без надежды на мирный исход,

Власть прикосновений,

Отказ - 

Игра -

Глаза

Губы

Глаза

Губы

Глаза...

Душа становится звуком -


Жажда…


Страсть возвращается просить касаний

Плавится под руками Красное. 

Плавится под взглядом Чёрное.

Побеждая, становишься рабом,

Подчиняясь, властвуешь.

По краю

По самой грани

Танцевать друг друга 

Лезвием и Шёлком!


Дерзко…

Черный шелк

Красная плеть ритма

Посвяти Мне все лепестки…

Мы приговорили друг друга к смерти...

Пик…

Пульс…

Пиковый Бес тонет в твоих глазах

Постигая закон невозможности вдоха и выдоха,

Затягиваясь тобой до обрыва струн...

Красное на живом Черном -

Ты говоришь: «Скажи!»

Я отвечаю: «Твой»


Откровенно…

Вне меры и предела

Бесконтрольно

Танец смертных, обернувшихся в порыве ветра…

Моя смертельная, ты дольше, чем жизнь!


Нежность приходит из огня страсти…

Любовь входит лишь тогда, 

Когда здесь и сейчас ничего уже не значит,

На последней капле здравого смысла,

Вступивших в невыразимость порывом 

Обнажающих друг друга до шепота «да»…


2014г.



К Тебе издалека


Ночь. Тишиной кружат слова.

Сквозняк гуляет долгим коридором.

Мой голос хрупок, тяжела строка,

Грусть так созвучна тени длинных створок.

Я ближе к темноте, я ей родня.

Немного белого – я превращаюсь в звук,

Звук этой тонкой грани бытия,

Звук этой долгой линии разлук.

Шершавых клавиш лунная строфа,

Адажио обветренных огней.

И звук на пальцах как печаль цветка,

Как маятник Фуко, как стылый день.

Разгадка снов, изгиб фонарных спин….

И алых рук импровизация вольна,

У Автора октав займу мотив –

К Тебе, любимая…К Тебе…издалека.


2014г.


звучит Доменико Скарлатти. Piano-Sonata K213 (L108)

In D Minor. Andante



Два мгновения в алом


Два мгновения в алом…

Полукружия ветреных слов на восходе стиха;

Обнимите меня вашей тонко подмеченной прозой…

Я Вас где-то смотрел, я читал Вас у гения сна,

Рисовал Вас чернилами 

в тетрадях вселенских склерозов.

Мой изысканный труп был живее живых.

Обнаженностью сердца писал,

Выпуская из чакр многорукого Шиву.

И, как приступ бессмертья, бежала строка,

Фейерверками дней украшая скупую равнину.

У меня из груди прорастал красный мак,

Алым пульсом цвели лепестки откровенья...

Купидон моих строк был отчаянно-пьян,

Раздевая строку скальпелем вдохновенья.

Ссыпьте в тлен ваши маски,

Раздеваясь пред нагостью чувств,

Где картечью строфы

Безразмерно и безоглядно

В ваш бокал выливаю 

Алых чернил черный блюз,

И сверкающей пулей бокал разбиваю.


2014г.



Сердце Сакуры


 Дни без тебя чувствуют себя зимой,

Прячут Красоту в пустоте


Часть поэмы - песня большой дороги…

Нежность, взвиваясь, летит к Тебе, поет о Тебе, 

Помня Ту, что однажды стала Огнем внутри.


Мы плыли или летели?...

Оставляя, остаться… 

Я иду сквозь пламя,

Медленная звезда моя, Единственная

Не гаснет на небе… 

Там, к югу от суетного мира,

Сердце Сакуры взлетает …

 Видели ли вы, как падают на землю лепестки Цветка? 

Как красиво и изящно они падают, не держась; 

Ни на мгновение они не пытаются удержаться. 

Просто налетает Ветер, и весь Цветок летит.

Звук Твоего имени на языке…

Произношение Тебя обжигает…

Дождь заговаривает раны, 

Приходит время живой воды…

Лететь к берегам Сакуры:

Неранимо опадать друг в друга,

Осыпаться к Твоим ногам,

Пьяно качать Твои растворяющиеся следы,

Где края наших тел сливаются в одно… иное тело…


В моих руках всплеск спадающего платья,

Волна вздрогнувшего воздуха откровения,

Красота берегов, что не сдержит теплого ветра…

До юга нагими …

Вдыхать Твои звезды,

Вслушиваться в Твои мотивы,

Падать с этих высот…  

Мне, пропитанному твоим цветением…

Всевластие цветка раскачивает вечность…

Звуки безвременья подвластны Твоим губам,

Молчание Твоих губ – стрелы…

Ты - движение, идущее во мне,

Дуновение, 

что несёт бумажные фонарики в центр циклона.

Ты - обещание меня…

Я – обещание Тебя…

Корону ладоней своих возложи на меня.

Подчиняясь воле Твоих рук - пить пламя…

Ступаем по воздуху:

Раскрытые крылья, шелк огня,

Луна, отражающаяся в моем небе,

Нежность, сотворенная из Тебя.

Быть обрывом, подойти к краю…

Письмена на Тебе,

Иероглифы пальцев и губ,

Затяжной прыжок,

Настежь открытые глаза…

Теплых лезвий дождь вспарывает спину …

Твой трепет, бегущий по склону сердца…

Ничего кроме Любви …


Птица не ищет неба, она летит,

Научившись летать и разучившись дышать

Оставляя, остаться…


2014г.



Кровь моя


Да, кровь моя - гибкая лира ярко красного шелка,

Осенняя просветленность, потрясенье весны.

Да, кровь моя - смех и слезы, иносказанье восторга,

Обрывистый текст ладоней и логос сквозной высоты.

Да, кровь моя - андрогином какого-то древнего Бога 

Диктует дикие буквы, захлебываясь в красоте;

На тоненькой веточке мира, на хрупкой грани простора,

Вакхической спесью и пульсом 

Молитвы возносит мечте.

Да, кровь моя - дождь дальше слуха, 

Дыханье распятого звука, Сутра спасенного утра 

И тень твоей наготы… Да, Кровь моя – это Ты.


2014г.



Павана


Черная ваза стиха с белыми вольными цветами строк...

Над священной пристанью простертых 

Букет из тысячи дней и ночей познавшего Любовь.

Букет дышит... отпуская свое дыхание к Тебе.

Ты - это там, где начинается живое!

Сквозь острые края сюра жизни

Моя любовь к Тебе меняет форму крови, 

Заставляя биться неназванное...

Так шелк идет скользить, 

выпускать нежность и разить жаром языка...

Так кружевные маски первого снега,

Заглядывающего в сонный мир,

Качают Тебя на моих руках и поют Тебе колыбельную.

Где начинается наше путешествие?

Где заканчивается наше путешествие?

Плыви, ищи берег, сумасшедшая строка...

Плыви, помня тайну восьмой ноты – тишину...

Глаза Тебя коснутся... Руки...

Губы будут шептать Тебя,

Трогать Твое сокровенное во мне.

Белые лепестки вскрытых писем Бога...

Лунное притяжение, продлись!

Пусть она сонная еще прижимается ко мне,

Где мы снова нахлынем, подчиняясь теплу Невесомых.

Сквозь мускатную тишину уходящей осени

Смотреть в Твои глаза и плыть...

Любить Тебя, весь мир любить в Тебе!


Складки одежд всех наших воплощений...

Одеваюсь в чистое,

Перебираю очертания слов...

Всё, что прикрывается молчанием,

Каждое мгновение словесной мозаики,

Каждую пылинку бытия – слова.

Хочется приблизиться к цвету,

 попробовать звуки на вкус

Слышать всё, с чем сливаешься,

В том Великом столкновении ритмического 

с метрическим.

Творящие из отпущенного Поэзию, 

Безвременье и себя...

Сколько чувства и прощения нужно, чтобы выжить?

Сколько любви нужно чтобы выЖИТЬ?

Чтобы Видеть мир, нужно быть Слепым и Любящим.


Имя осени так похоже на утрату равновесия,

На обратный отсчет риторики...

Внутренняя рифма, помедленнее!

Данной мне властью Свершаю

Morendo, 

Moderato,

Smorzando...

Вижу, как в ее волосах запутались листья,

Как ветер пытается уложить упрямую прядь волос...

Вижу, как мрачная королевская свита расставляет точки

Там, где каждой буковкой мы писали о себе.

Черная ваза стиха с белыми вольными цветами строк...


Сшить Тебе платье из нежных касаний, 

звуков и запахов...

Вот Ты, моя Sancta femina,

В алом дамасте, спадающем на бездорожье,

Где торжественный медленный танец уже закружил нас.

Неутоленное желание, утоляю его -

Опускаюсь на колено и целую Твои руки.


Черная ваза с белыми цветами...

Если мой голос умрет, отнесите его в Тишину,

В тот бездонный предел Её глаз.


«Идущие на свидание со смертью, приветствую вас!»

«Идущие на свидание с вечностью, приветствую вас!»



2014г.



*Morendo ( умирая) — музыкальный термин, требующий

постепенного уменьшения силы звука

до полнейшего его ослабления, замирания.

*Moderato - (ит. moderate) - муз.умеренный темп,

средний между андантино и аллегретто.

*Smorzando - музыкальный термин, требующий

исполнения замирающего, при котором звук постепенно ослабляется.

*Sancta femina – святая женщина.




Aeternam


Реквием оттенков серебра...

Если ты не мертва, то вряд ли когда-то жила...

Проходя по столу босиком, 

разрезая о мнительность стопы,

Ты на белом сукне танцевала Хозяину Сна 

Полнолуние Жизни, Полноправие Прозы.


Aeternam чуть громче - всё тлен и полёт!

Равнодушная чаша продает зеркала и лекала.

Недоросших до смерти ждёт долгая-долгая боль,

Им мерещится жизнь, 

где Звучат Две Мгновения в Алом.


2015г.



soie et de lacier


Где осталась лишь тленная пошлость разбитых зеркал,

Где закат присягал чьей-то богом покинутой вере…

Где на узкие ленты я тщетно слова нарезал,

Полутенью дыша  

в мне отпущенной призрачной Мере…

Мне альковы из стали роднее, чем шелк и меха…

Я - хозяин охоты и бог, что играет с Богами…

И тесней, чем любовники в шёлке дамаста и стали,

Мы сплетались, прощая друг друга, не зная греха…


2015г.



Port de bras


Я рисую на боговой темноте певуче - чёрным….

Пытка - мне ль присягать тебе, утонченной?!

И писать, как удар хлыста, целовать как укус пчелиный,

Забирая твои уста ночью длинной.

Так смертельно, как всё на земле – обжигать словами…

Позволяя дышать тебе obscurite fatale…

Упиваясь твоим плечом с ликом лилий,

Вены дрогнут так горячо… остуди их.

И ударами губ и кнута дегустировать тело,

Разливая «Veuve Clicquot» леденелое…


2015г.


* obscurite fatale – роковая судьба

*«Veuve Clicquot» - название известной марки

французского шампанского "Вёв-Клико") - вдова Клико



Крестись, меня целуя


Гори! Гори торжественно и ярко, 

гори, не остывая и не тлея!

Стихи - лишь средство, 

средство - лишь помарка Того, 

Кто отпустил тебя на время.

Над черным морем красные деревья, 

здесь каждое мгновение сакрально.

Не согласись уснуть ни на мгновенье 

на черно-красном, ожидающий закланья.

Где жаждет рук податливая глина, 

а обжиг - декорации соблазнов,

Смотри в глаза богов, прошедших мимо. 

Смотри - их равнодушье так прекрасно!

Твоя ж любовь течет в звучаньи ночи 

и в каждой ноте бренного оркестра,

Торжественно на алтаре природы, 

готовя нам в круговороте место.

Звучит, звучит сакральное "СОРВИ". 

Сорви с ветвей и протяни мне Это…

Игра игры где больше нет запретов, 

где дерзость пальцев вскроет тишину.

Огонь стиха стекает по руке,

 огонь что нас друг другу напророчил...

Крестись, меня целуя. 

Этой ночью я буду на тебе писать стихи.


2015г.


звучит: Henry Purcell - Accademia Bizantina - Chacony In G Minor 



Inferno


Её «сценическое» имя - Женщина... 

Она предпочитает танцевать обнаженной там, 

где огни ночного бога.

Искушение плавно... Заставляя длиться каждый изгиб 

Мифологией постановочной смерти,

Покоряя пространство выбившейся прядью волос,

Она позволяет себе отступление... один шаг с кручи...

Один шаг назад,

 чтобы потом посвящать тебя снова и снова...

Чтобы потом покорно учиться дальше.

Она - прелюдия луны, танцующая на нотах томящегося...

Она остановит тебя искать ее прикосновений...

Это - словно смотреть в течение смерти,

Это - как есть с острия ножа,

Это - как шелковая лента у горла...

Контральто сумасшедших звуков подкожно.

Страстное поглощение жеста,

Медленное, словно сжимающиеся пальцы, 

Комкающие простынь

Там, где проступают линии орхидей...

Цветением вкуса... всем прямодушием огня - Инферно.

И ты, цитируя обнаженье, 

Будешь пить музыку из черновиков ее желаний,

Обветренную кровь творения, 

Виртуозный надрез тишины и Звук...

Звук, где расписался Маркиз де Сад,

Где крепость напитка вплетает в жгучее 

Меченых клеймом Инферно…


2015г.


*inferno (инферно) - в значении слова большой огонь.



Убей


Улыбка обожженных мотыльков...

Кто следущий танцует Болеро?

Где запах у дурманящих цветов -

Бордо!


Исповедальни первая строка

Наследникам медовых фонарей.

Спесь ядов подарив губам,

Убей!


Прочти над телом жаркое «ещё»,

Пройди по звуку звонкой наготы...

Вдыхай опустошающий соблазн 

Черты.


2015г.



Казанова бессмертен


(эссе на строки моего стихотворения «Мотыльковое»)


Имя, которое стало нарицательным… Плюс или минус?

Кто он - ангел, демон или и то и другое?

А может один из нас? 

Что на самом деле скрывалось за маской, одетой на него людьми?


Казанова… 


За каждой историей стоит человек, прежде всего человек, со всеми взлетами и падениями, разочарованиями, откровениями…дорогой.


Огонь Великой Любви, Огонь исключительный по силе и пронзительности, Огонь, который нельзя не почувствовать, приблизившись к нему… Нельзя не заметить.

Взгляд всегда выхватывает самое яркое пятно на полотне… Самое высокое дерево, самый обжигающий взгляд, 

самое сильное чувство. Не отсюда ли это пристальное внимание к нему…желание прикоснуться…это обожание и… ненависть.

Его жизнь - пламя метеора, прорезавшего черноту неба и ворвавшегося в тусклый мир всем буйством своей неординарной натуры…всем вызовом бесцветию.

Душа, рожденная с внутренним знанием этой Большой Любви и этого Большого Огня.

Душа, тонко чувствующая мир, стремящаяся к красоте и совершенству всем своим существом…

Его жизнь – ПОИСК той единственной, предназначенной ему…той, которую он чувствовал, знал, любил…ВСЕГДА.

Его Душа - предчувствие и ожидание той единственной, которая - отражение его самого, вера в то, что она существует и где-то также ждёт его, ищет его… Её душа.


Сколько дорог нужно пройти, сколько лиц нужно рассмотреть, сколько глаз посмотрят в твои глаза…

Чем больше дорог, тем мимолетнее твой взгляд, тем опустошенней ожидание, тем…… Есть такое свойство у дорог - они дают груз опыта, разочарования граничащего с отчаяньем, и отчаянья граничащего с проклятием…


Казанова бессмертен, смертен плач Казановы.

Кто учил Тебя розам, тот шипам научил.

Тени, блики, слова, лепестки, невесомость… 

Кто учил Тебя крыльям, тот и падать учил. 


Смертен плач знающего, что любовь бесконечна, бессмертна! В огромном океане жизни мы идём и надеемся на единственную встречу. Идем, вглядываясь в глаза прохожим… ища узнавания, ища совпадения… Мгновенного расставляющего всё на места…

Совпадения душ, рук, губ, взглядов…

Того совпадения, которое не спутать никогда и ни с чем.

Идем дорогой шипов…дорогой бликов, теней и полутонов. Дорога - единственный путь к цели.

Найдёт только тот, кто ищет, кто идёт, кто, прежде чем познать Цветок, познает прикосновение - к Шипам, но не к Цветку…к Лепесткам, но не к Цветку!

Дорога длинна…

Однажды… ты забываешь, как выглядит Цветок, аромат Цветка… Ты останавливаешь…и закрываешь глаза. 

Застываешь в невыносимости больше идти, 

в оглушенном пространстве пустоты за спиной и впереди…

А лепестки продолжают падать…

А шипы продолжают вонзаться в тебя всей болью ищущих и отчаявшихся…

Всё, чего хочешь ты сейчас - не проснуться, не вспомнить, стать частью теней, заставляющих тебя поверить в реальность декораций их жизни...В Тебя, как часть костюмированного представления, так хорошо отрепетированного и почти безупречного! Ты не имеешь право «желать чего-то лучшего» - Бал предоставляет выбор без выбора…из красоток местной богемы….

Ты чувствуешь себя чужим… Пустота заполняет тебя… Ты помнишь Красоту, как последнюю связующую нить Тебя с Ней… Но тебя не выпустят из этого круга – Бал всегда в разгаре….

Безликий бестиарий безжалостен к забывшим роли.


Это только попытка стереть Твоё имя -

Ледяная, блистательная тишина…


Чудо случается за секунду до падения…

Чудо случается с непотерявшими веру…

Ты устал идти певец, но ты не перестал верить!

И вот тогда там, на краю самой темной ночи распускается Цветок… И там, на глубине себя, ты ещё не открывший глаза, уже точно знаешь – Это Она…

Ещё такой тихий голос песни… Ещё такое робкое звучание трепетного…Словно ты боишься его спугнуть… Боишься поверить и отрыть глаза. Но это сильнее тебя…это рвется навстречу… навстречу песни, что рвется к тебе…

Пробивая асфальт пройденных тобой дорог, Цветок обретает имя…

И ты отдаешься этому Цветению… Цветению, которое ты столько лет проживал шепотом внутри себя... и только ты сможешь произнести его вдоль жизни…

И только ЭТОТ шепот услышит Она...Только ему поверит Она... только ему ответит.

И только его будет искать и ждать…


Птицы чёрных волос, плечи, пальцы – бессилен.

Кто учил Тебя звукам, тот давал имена;

Мягким звукам, бесслышным, 

И острым, и встречным

Вдоль Тебя полыханием шёпота плыл…

Кто учил Тебя смерти, тот знал бесконечность.

Кто учил Тебя встречам, тот разлукам учил.


Делая шаги навстречу звукам, мы познаем и боль и радость звучания... Сколько "песен" прозвучит, прежде чем ты услышишь Главную Песню, сколько отравлений фальшивым звучанием... Прежде, чем ты откликнешься и пойдёшь главной Песне навстречу… Ты всегда находишь то, что хочешь найти… что звучит в тебе Истинным Голосом. Ты ищешь свое отражение... Отравленное теми же "песнями"!... Только обнаженное может разбить зеркала...рождая новый пронзительный истинный Звук…

Без посредников и без слов, без гарантий на счастье…


В этом свете серебряном в чёрной оправе

Собирая взаимности раскалённую дань,

Кто учил Тебя песням, тот был ими отравлен.

Кто учил обнаженью, тот искал его сам.

О влюблённое время для взимания нежных -

Встать на то остриё, где Твой медленный взгляд,

Распечатать губами мотыльковую нежность…

Кто учил Тебя радости, тот печаль понимал.

Имя, которое стало нарицательным…

Плюс или минус?

Кто он - ангел, демон или и то и другое?

А может один из нас? 

А может это ты?


2015г.



Мы танцуем белое хокку


Мы танцуем белое хокку...

Белый бриз серебристой пыльцы,

Пересыпаемся в глубины друг друга

Под расцветающими ночью звездами.

Звуки рук - беспамятством, снами бессонных - ноты...

Оставайся, но не спрашивай где мы…

Мы родом из Леты… Невесомы.

Голубым бархатом ночь на пороге,

Огненный знак в центре тела вселенной,

В королевстве арканов прикосновений -

Мы танцуем белое хокку 

Выдоха, Вдоха, Мгновений.

Я умираю в твоей наготе, 

чтобы воскресать снова и снова...

Поэзия ночных цветов замирает на губах…

Поэзия огня принадлежит моей крови

Перемешанная с твоими запретными красками -

Код гармонии…

17 слогов небытия пролитых в бокал вдохновения,

Ты без тени, ты откровение.

Мир иногда слишком хрупок и тонок для слов,

Я хочу молчать о любви - Любовь.

В невесомое белое хокку одеваю твои забвения…

Называй таинственное число 

Я его угадаю...

Я знаю все системы исчисления…

Измерением белого хокку тебя открываю

На мосту тишины между звуком и звуком...

Мы танцуем белое хокку...


2015г.



Сто тысяч ударов сердца


Сто тысяч ударов в сутки делает сердце поэта...

Я могу Со-творить из увиденного всё что угодно...

Стать Со-творцом всего на свете...

Я могу всё... кроме одного -

Тут, лежа в тишине один, 

я не могу ощутить твоего дыхания...

Живого дыхания... теплого, близкого, родного…

Того дыхания, когда мы, прижавшись друг к другу,

 говорим без слов... глазами...

Того дыхания, что...

Представляешь, я могу воспроизвести тысячи звуков,

Проникнуть в глубину тысячи ощущений, быть ими...

Сто тысяч отражений мгновения и запечатления...

Я могу всё что угодно...

но я не могу ощутить твоего дыхания... без Тебя...


2015г.




Она сожжет тебя...


Она сожжет тебя глазами

Во исполненье их горячей воли,

Но прежде разминется взглядом,

Продолжив невесомую игру.

И утро, и цветок в твоих ладонях...

Владей!

Не думай о различьях...

Владей, не торопя сближенье,

Где долгий миг до пропасти в цвету.

Сплетенных пальцев жаркие мотивы,

Мы безопасны лишь до первой капли...

Мы скидываем кожу и ныряем,

Ныряем в пламя, в эту наготу.

И кто из нас ловец, а кто добыча?

Не знают руки, мы не знаем сами...

Она сожжет тебя губами,

Она сожжет тебя... у пропасти в цвету.


2015г.



Десять минут


Единственное королевство,

которое делает человека королем - 

это царство его души....

Грегори Дэвид Робертс, «Шантарам»


Его седой голос рассказывает о женщине...

Сталь куда-то ушла, утончилось воспоминание…

Звук тонко-тонко качает его где-то между миром и ним.

Тонко-тонко в его голосе звучит её имя…Святостью.

Его седые глаза, казалось потухшие, вдруг заблестели…

Лучезарный свет ее имени 

скользнул по губам и улыбке…

Лучезарный свет ее облика осветил мгновения,

Их мгновения сложившиеся в цветной витраж окна:

Он впервые встретил ее...

Я видел, как он провожает ее взглядом…

Сейчас - тогда.

Слепые строки на мертвом дереве…

Еще мгновение и они зацветут сквозь занавес часов…

В его морщинах жил юноша, 

в его глазах светилась любовь…

Огни потусторонних маяков ближе и ближе…

Ближе та, что давно оставила его, 

Та, что живёт с ним по сей день.

Его рассказ о ней уместился в 10 минут…

В 10 минут для готового слушать 

И в жизнь для готового услышать.

Мы досмотрим вид из окна и дослушаем тишину...

Смерти не найдется место...

Ни один гравёр не способен обездвижить этот свет...

Бережно, снежно тени хранят фонари…


2015г.



Так нежность просится к огню


Так нежность просится к огню –

Искать безудержные дали,

Искать полночные печали -

Так нежность просится к огню.

Молчу Тобой, молчу и пью...

Так нежность просится продлиться...

Мне снится, мне наверно снится – 

Ночь, приручение к Огню.

Глаза и губы в тишине,

Как обещанье непокоя,

Как свет и тьма, как роковое, 

Как причащение к Огню!

Как кровь, писавшая стихи

Пред обнаженной наготою...

Я заберу Тебя с собою

В другие жизни и стихи.

И там, где алый свет зари,

Где губы жаркие по телу,

Я подарю тебе огни, 

Огни любви, огни вселенной.

Огни, что повенчали нас

И растревожили рассветы...

Огни, что создали поэты

И освятили мотыльки.


2015г.



Имя Твоё (Марине Цветаевой)


Имя твоих Стихов - Боль.

Имя твоих Дней - Юдоль.

Имя твоих Глаз - Чистота.

Имя твоих Мук - Нагота.

Имя твоих Слёз - Цветы.

Имя твоих Рук - Щиты.

Имя твоих Ночей - Пустота.

Имя твоих Святых - Красота.

Имя твоих Оков - Крест.

Имя твоих Врагов - Лес.

Имя твоих Должников - Псы.

Имя твоей Тесноты - Штифты.

Имя твоих Детей - Ночь.

Имя твоих Шагов - Прочь.

Имя твоих Голгоф - Рты.

Имя твоей Немоты - Хлысты.


2015г.



Все имена Весны


Наклоняюсь к тебе...

Собираю твои поцелуи в букет...Влагу твою пью...

Распиная тебя на кресте юга,

Я хочу, чтоб мы оглушили друг друга страстью.

Раздеваю тебя... все глубже и глубже каждым поцелуем.

Раздевая тебя... наготу за наготой… 

Откровение за откровением...

По бедрам твоим разливаясь твоей победой надо мной.

На языке огня говорят твои губы, 

что так щедро касаются моих бедер...

Отнимаем друг у друга всё до конца -

Плоть... жизнь... смерть... последнее дыхание...

И там, где обрывается красная скрипка сердца,

Там, в поцелуе, мы слышим все имена Весны

Это пламя будет сжигать планету 

вплоть до последнего оледенения, откровения...

До конца времен - Пламя любви.


***

Разбавь гремучую смесь кусочками льда...

Скрещением звуков наполни молчащую лиру.

Свяжи её тело бессилием жаркого пира,

Что алым на черном горит поцелуем хлыста.

Свяжи её ночи бессилием равносильных,

Свяжи её руки, но не дай ей закрыть глаза

На южном кресте, где распятая нежностью сила

Медлительно-сладко танцует в сердце костра.


2015г.



Небо цвета Индиго


Способность видеть в полной темноте...

В совершенном безмолвии звучит и день и ночь...

Мелодия глаз её и их оттенков... Воздух, 

Разглаживающий ткани белых знамён 

нашей нежности... Мои руки, 

Что плавно перебирают 

аккорд за аккордом твои звучания...

И напряжение белого ветра 

Сменяет шёлковое дыхание нежности...

Губы склоняются к тебе боль дня стереть -

Узоры из шрамов дневных богов, 

Что пытаются научить тебя забывать о нежности…

Влить в каждую клеточку откровение любви...

Нет, не телами наполнены ночи влюблённых, Душами...

И ищут руки рук моих... Ведут в осязаемую полночь...

Перемешивать акценты губ, звуков, слов...

Отдать друг друга ветру нежности, 

И видеть, как он меняет нас...

Мотыльки бьются насмерть с огнём, 

А после сливаются с ночью...

Когда у тебя не останется сил пить, 

Поднесу к губам губами глоток воды...

Я в твоем глотке, а ты в моем...

Вдох и выдох…

И руки сплетены, чтобы рождалось 

Небо цвета Индиго,

Веруя в Любовь.


2015г.



Травы выбрали короля,

травы выбрали королеву


В бездыханность... Оставь мне надежду на явь!

В этих летних сонетах, где мы разлетелись на буквы.

Где губами скольжу от коленей к плечу - целовать...

Где разрывность, как плаха, где безоружные руки.

«Ночь для ночи. Играет безумная плеть скрипача».

Вдохи пальцев... и оживают полотна.

На балу тех теней я позволю тебе вырезать 

Рифмы голосом страсти, ритмы жаждой полёта.

НЕБЕСмысленно… Этих, Твоих, о Тебе

Чистокровная кровь. Донна мгла, я иду за тобою...

Проверяй остриё недопитого нами глотка

В вечерах, что впитаются в травы, судимы косою.

Развяжи, гость твой умер, остался любовник и друг…

Трогай строки вином, засыпай в их безудержной неге,

Там, где бледным пятном заходит молчание в дом,

Разливая свечами глубину в нашем ветхом ночлеге.

Никаких полумер, где долиною шёлка слова...

Не молчи. Развяжи! 

В раскаленной крови выживут только родные.

Где глубоким и нежным стих так просится с губ 

Целовать твоё нежное в красном, твоё алое в черном.

И звучат фонари и поют в ночь пронзительно AMEN...

Где натянута тетива и так жарко в прелюдии глаз.

Травы выбрали короля, травы выбрали королеву…

Шепот дикой луны, разливая за тела края.



2015г.



Алхимия


Хочешь алхимиком стать, и к чертям броня...?

Выпотроши себя, на заклание выйди...

Девочка твоя разлюбила тебя...

Больно, я знаю... вывесим на афишах...

Вывесим знамя, которому имя - Любовь…

Вывесим звуки, которыми ты не станешь...

В клетке из рёбер алая вымерзнет кровь...

Нечем дышать?... Воздух вскорости станет неважен.

Так задохнись от бессилия пустоты!

Выбей на сердце Имя... не черт попутал!

Алой иголкой вышей её черты,

Там где хотелось властвовать, но не слушать.

Обезоружившись, выйди в ночное окно...

И упираясь криком в центр эмоций,

Слушай своё раскаленное полотно...

Яд обнаженной любви похожий на стронций.



***

Я запью эту ночь Луной...

Богом Жребия и Любви.

Пусть на этой земле ледяной

Черный Танец исполнят хлысты...

Черный Танец по бархату снов,

По изгибам твоей спины...

Черный Танец горячий как Бог - 

Черной Жрице сквозной Высоты.




Племя небесной нежности


И солнце заходя, сошло мне в сердце

 

Поэзия живёт в мире... это душа всего живого,

Маленькая тайна, 

что заключена в сердце всего сущего,

Откровение Души Душе…

 

В окне забытый с ночи стих... записываю его:

 

Племя небесной нежности…

У души тоже есть сердце,

Звучание его не датируется,

Оно вне времени, вне расстояний.

Строки как молитва во тьме...

Бог не добивает раненых Красотой…

Ему страшно от их тишины.

 

Золотые рыбки в черной воде на страницах ночи...

Твой взгляд когда-то вышил мне одно из созвездий,

Впрок, как путь домой…

Луна переполнила дом...

Я слушаю твоё дыхание…

Поэзию твоих волос в мягком луче света…

Женщина - это начало времён.

Кровь обжигается только о кровь.


Роняет ветка лепесток тишины - имя твоё и стиха...

В ладонях фонарей смеются мотыльки...

Ветер баюкает тени...

Линии прикосновений тонки...

Горлом хлынуло сердце…

 

Медный отблеск свечи на замерзших пальцах...

Черной каплей падают на лист слова -

Изобретение Любви - распятие Христа…

Первовкусие Любви - Соль.


Тишина - это место, где ты сотворишь Того, 

С кем придется сражаться!

Ты идёшь по пути, на котором вас нет!

Неподвижность становится ритмом…

Тень всегда лишь с одной стороны ,

Смирительная рубашка на голое тело

Чтобы прийти Оттуда и вернуться Туда.

 

Положи на край ночи дописанные строки,

слезы, нежность, соль...

По перилам многоточий скатился рождения звук – 

рассвет.

Я служу сегодня воздухом тебе, бесконечность.

Имён больше нет, белый ветер размыл дороги.

Ловцы озарений смотрят в мир… 

в предчувствии Цветения,

Помня, что Цветение -  

мгновение откровения Души Душе…


Всё, чего коснулась моя душа, стало частью моей души

 

2015г.



Перекрести меня на ветер


«Какая польза человеку, если он приобретет весь мир,

а душе своей повредит?

Или какой выкуп даст человек за душу свою?»

Мф. 16:25


Алфавиты душ рождаются с закрытыми глазами?

Помня удары крови…

Отсчёт перед словом БЫТЬ - ты запишешь меня белым,

Пронзительно белым…

Показывая очертания слов, а за ними бесконечность.

Вполголоса касаюсь...

И уже на пороге.

Память мгновений, подчеркнутых вечностью:


Белая бабочка не помнит, 

сколькими гусеницами она была.

 

Пламенное веретено…

Все раны - песок...

Не ты здесь первый, не ты уйдёшь последним.

Перетекаешь меж смертными берегами

Чтобы поссориться с ними насмерть.

Песочными часами в новый день...

Оплакивая то, что ты имел, но утаил…

Дотягиваешься до исповеди к листу белому

И пишешь черным.

Лабиринт тайн перелистывает страницу за страницей,

А они все на ладони линиями жизни…

Шрамируют промежуток от твоего слова 

До твоего прикосновения.

Пересыхает дыхание.

Пересыпаю его на вдох и выдох.


Где вы нашли цвет, чтобы цвести?

 

Из-за спин одиноких деревьев появляется вечер…

Его теплый ветер напоминает весну,

Пойдём домой, и зажжем свечи.

Тихо, как скрипка, шумит моя кровь…

Время не старится, оно бродит и никогда не спит.

Но и оно теряет равновесие рано или поздно.

Время пренебрегает тобой, потому-то ты вне времени.

Зеркала разбиты, 

Лица разбились на их глубине…

Морщинки мелкие полны невыразимой нежности…

Женщина, смотрящая сон рядом со мной,

Обнимай нежнее, чтобы жизнь уходила не так быстро.

В нежности есть невесомость,

Полет и безвременье…

Жди меня там, где идёт снег,

Под открытым воздухом следующей жизни…

Талые руки к талым губам.

Плавься, как в первую встречу,

Нам предстоит Следовать в зиму…

Там, где нас будет исследовать темнота 

На верность и прочность.

Прости обожженное до тебя.

Перекрести меня на ветер,

Мы все равны перед землей.


Я хуже помню жизнь, нежели стихи, 

которые она мне подарила…

 

Новолунья шов…

Наркоз первого снега придет потом, 

Придет как ничей пророк.

Все дороги ведут в хроники нового беспамятства.

Ты заранее обречен чувствовать пустоты в себе…

 Для восполнения.

Говорят, что истина в первой букве, и только там.

Что скажет тебе тот, кто ушел?

Приноси жертву и возвращайся!

Ты взял от жизни жизнь, 

Загадку души без ответа.

Иди…

Душе твоей нет ни имени, ни лет.

Одетое цветами тело,

Глаза, буквы, звуки…

Кровь не простыла, нет!

Просто Первый шаг всегда труднее смерти.

В колыбельной рождалось стихотворение,

Рождалось откровение,

Рождалась печаль мира…

Какие Стихи были написаны под копьем, 

Приставленным к ребрам?


Ибо Хозяин только один/одна/одно


Я помню лик, склоненный над колыбельной -

Улыбка невыразимой Любви…

Колыбельный колокол…

У него кто-то подкинул вверх монету…

Упала гулко монета на блюдо,

Монета с профилем Саломеи.

Все самое сокровенное происходит без спроса,

Обвиняемые беззащитны,

Приговор обжалованию не подлежит – живи.

Цена монетки определяется материалом,

Вложенным в ее создание…

Ты - заготовка. 

12 заповедей на твоих десяти пальцах…

Мы становимся такими, как смогли,

Идя от слова, которого еще не было, 

к Слову, которое уже знали.

Золотая пытка - там, 

Где монета подброшенная в воздух,

Не завершила падения на блюдо.


Перекрести меня на ветер


2015г.






Женщина моя


Ты идешь над площадью базарной... 

твои волосы ласкает ветер. 

Это было так давно - сегодня. 

Это будет в будущем столетьи.

Белые качели из жасмина, 

вышитое легкостью в лугах,

Имя твое нынешним столетьем, 

имя на обветренных губах.

Выскользнул кувшин, упал на камни...

С плеч слетел твой белый палантин. 

Женщина минувшего столетья, 

женщина вернувшаяся им.

Встреча глаз...мы знали слово в слово всё, 

что скажем, что не разменяли в медяки. 

Женщина моя, ты мне знакома 

от движенья губ до той тоски,

Что в тебе и днями и ночами, 

что меня звала к тебе сквозь мрак...

Женщина моя, душа твоя невинна... 

Ночь так бесконечно горяча.


2015г.



Лезвие оккамы


Бритва оккамы опасна тем, что она откровенна...

Звуки на кончиках пальцев касаний твоих,

Что утончают голос, душу и тело,

Что ускоряют дыхание перед пределом

В той безупречности выгнутых жаждою спин...

Где полыхают слова и по почерку рук

Ищут ответности острые ожиданья,

Ищут прощения нежные оправданья,

Ищут сближения жаркие линии мук.

Гибкие танцы... ветер роняет на спину

Попеременность оккамы тебя и меня...

Танго и вальс ослепительно долгий и длинный...

Там, где флиртует огонь тонкого острия.

Там, где зависшие на волоске ожиданий,

Руки как слуги, а губы как бог...

Там, где преступно на приступ без оправданий

Точкой последней взлетит апокалипсис двух.

Тонут, мелькают и растворяются жесты...

Мчатся алые ритмы по проводам...

Пламенем влагой по позвонкам совершенства,

Бритвой оккамы по пересохшим губам.



2015г.



Пригласи меня умереть


Только губами, только за гранью всех «да»


Там, где любовь распинает смерть,

Алый зов танца и голоса на грани...

Алой агонией пригласив тебя умереть,

Алым обрядом на белый эдем, закланием.

Капли свечей - возлюбленных темноты…

Выжжены восковой латынью по телу касания.

Губы играют прелюдию наготы

Роскошью тронутых, безднами глаз обещание.

Пальцами пальцы вяжу и растворяюсь в огне,

Душу сахаре отдав, станцуй со мной близость...

Близость изящно вспыхнувших вен,

Близость сожжения всеми кострами - как милость.

Близостью, что горячо безруко и вслух...

Двух сумасшествий, обжигающих голос о голос...

Алой агонией пригласи меня умереть,

Лилией связанных рук в запределье симфоний.


2015г.



На том конце замедленного жеста


На том конце замедленного жеста

Беспомощно касание огня.

Вновь моя осень-моя скрипка,моё скерцо

Замедленностью смотрит на меня...

Я выдохну тебя... не удержу в горячих пальцах...

И отпущу пронзительно гореть...

Замедленное танго многоточий...

Замедленная призрачная смерть.

Касание... Ещё мгновение касаний...

Как утончен твой воздух,как красив,

Когда ты входишь в черном платье на венчанье

В предел моих замедленных молитв.

Молчу

Тобой


2015г.




Внесите меня в список Ваших желаний


И вновь мотыльки гибнут под фонарями...

В гортани их алой ещё не оборваны звуки...

И струны их болью ещё не запели...

Их память ещё не носила разлуки.

Игра их до пыли не пепелила...

Магический круг заклинателей смерти...

Метафора яркая мёдом не лечит

Всех тех, кто расплескан иллюзией драмы.

В бокал бледно-белый построчно, по капле

Внесите меня в список Ваших прочтений

Мы пьяно немеем в рассыпанных танцах,

Касаясь осколков утонченных желаний.

И вновь распадаемся в белые звуки,

И вновь черной лентою связаны руки...

Я падаю ниже искать твои муки,

Я падаю пить тебя жаждою новой...

Внесите меня в список Ваших желаний

На этом балу, моя черная леди...

Я Вас не узнаю в сквозных коридорах...

Я сделаю вид что я Вас не узнаю.

Метафора яркая кровь опалила,

Оплачен до бездны экипаж новолунья,

И мы распадаемся в алые буквы...

И почерк ломается, уступчив касаньям...


Врастаем друг в друга алыми мотыльками


2016г.




Я здесь, и кровь моя еще тепла...


«А сердце цветет белой нежностью...

Даже вырванное из груди...

в руках того, кто небрежно сжимает его,

корчится от боли и истекает нежностью...

крича, бьется о любимые руки,

смешивая любовь с кровью...

даже высохшее и брошенное в пыль...

истекает соленым ароматом любви...

белым…»


Я здесь, и кровь моя еще тепла...

Едва слышны мечты и слезы света,

Где ездят парками чернильные кареты,

Чернильным те'ням развозя свои слова.

Уроки нежности... В крови течет песок,

Такой же красный, как прощание заката...

Ведь ты же знаешь, что на свете лишь любовь

Во всем права, ни в чем не виновата! 

Плыву к тебе, к рассыпанным словам

И оберегом слов тебя спасаю,

Ведь ты же знаешь, что нельзя убить любовь...

И я о том, в краю умерших знаю.


2016г.



Они


Они молчали водою белой,

Они кричали молчаньем красным...

Они не знали, что пустошь в сером,

Они не знали, что слезы в алом.

Они взлетали на крышу мира

И грели солнце в своих ладонях...

Они не знали, что смерть красива,

Когда над нею склонились двое.

Они не знали о черной боли,

Они не знали о боли белой...

И, задыхаясь в плену агоний,

Они держали на крыльях небо.


2016г.



А луна, как и прежде, обжигает пальцы


Я пишу твои губы...

Ты спрашиваешь, почему во мне еще так много любви...

А в моих закрытых глазах мы после рассвета и ночи -

Матадор, укрощающий матадора.

Соль падает из моих глаз, слова в воздухе, 

Я их выдохну губами в губы...

Я пишу твои губы...

Все, что делает нас красивыми, возрождено из пепла,

Пеплом целовано... пеплом станет...

Всё, кроме одного...

Когда у тебя отберут тело, останется лишь Душа.

Жизнь - это краткое эхо, воспоминание, 

Оклик прощания меж бездной, 

глубиной и пустотою сада.

Что мои стихи?...

Ты плачешь по собственному желанию, 

Цвету луны, степному ветру,

Когда ночь падает в несуществующее соглашение...

В белые пустыни. 

Я люблю тебя, как огонь... я пишу твои губы, 

И мое перо замирает у края пропасти.

Стихи - это плоть...

Часть плоти, 

где слова соединены с шрамами и радостью...

Танец твоих губ на канате моего сердца.

Прикасаюсь к рождению слова...

Я пишу твои губы...

Неожиданное завещание слов в бессвязном теле.

Безумие моё, я знаю тебя!

Нет иного спасения от тебя, 

Нежели придумывать каждому твоему жесту слово...

А луна, как и прежде, обжигает пальцы


2016г.



Фермата


Фермата чистого глотка…

Снимает утро черную повязку,

И поступь данности легка,

И безоглядна поступь ласки.

Твой выход, женщина,

Твой выход, демон снов!

В руинах обнаженных алый пепел…

И алый стих, где пьяный полубог

Целует рифмой непокорных бестий.

Я не забыл, как плачет тишина…

Молчит пустотами и разжигает жажду,

Где тень глотка наивна и чиста,

Где и за тень огонь взимает плату.

Ночи всевластия, фермата алых снов…

Я не проснусь… я не хочу проснуться!

Ожогами ночных цветов

Мы обожглись, чтоб в тишину вернуться.

Отдай свой вздох ночному палачу

Поэзией и близостью сожженья.

Уроки нежности и право воскрешенья…

Я заплачу…

Я сердцем заплачу.


2016г.


*Фермата (итал.) - «пока не растает звук».



Капля нежностью плачущих роз (М.Цветаевой)


Кем тебе суждено быть - жертвой иль палачом?

С кем тебе суждено плыть, обернутой кумачом?

Где постелют тебе постель - в храме или в саду?

Кто остудит твою свирель Холодом поутру?

Кто прикажет губам шептать в земном бреду?

Кто решится к себе прижать обескровленную звезду?

Кто на время тебе одолжи'т Королевскую стать,

Чтобы эта звезда смогла блистать?

Кто заплачет, когда ты уйдешь вдаль?

Кто подставит плечо – сталь. Где пылает, как стыд, мир.

Где крестили тебя Мариной,

Чтоб звучала, покуда хватает сил.

Где еще жив тобою потусторонний век.

Где ведут 

Налегке 

Под конвоем

Каплю нежностью плачущих роз.


Степной Ветер


Тут на земле, есть места вечности.

В эти стихи вложены две души...


Выдержи жизнь, чтоб говорить о Любви.

Выдержи смерть, чтоб говорить о Боге.

Вычерти всепрощение на Пороге.

Вымоли вседозволенность у любви.

Вытерпи этот холод... на иконах зима. 

Ночь глубока - глубока... в ней бескрайние степи.

Выспись в объятиях будущей вечной весны...

В той колыбельной, что упадет на веки.


Там, где начнется твоя душа, там и я начнусь...

Там, где луна расцвела для нас мотыльками,

Долгая - долгая степь твоих глаз и грусть...

Жажда и капля росы дрожат на плахе.

Это иная скорость молчания в нас...

Это иная скорость дыхания сердца...

Перевожу тишину, где качалась трава...

Тысячи жизней бабочек и огня...

В Книгу цветов, где зарождалось скерцо.


Хочешь, станцуем жарким на красном песке?

Все в этом мире молчит эпиграфом к слову...

Я расскажу бесконечности твой алфавит,

Где-то запнусь...и умру...чтоб рассказывать снова.

Ветер степной, слезы твои - полынь...

Женская суть, спетая Мастером Света...

Имя, что высек огненный Ювелир

На полноцветьи аорты бескрайнего ветра.


Ты полыхаешь на пальцах шелком степным -

Смертельным шелком, 

В том роковом пространстве,

Где заклинанием гибко сплетен алфавит,

В тайнопись откровений танцующих в красном.

Близкая к крови... знаю тебя, моя кровь!

Близкая к краю... в шепоте воздух признаний.

Словно порезал руки о поле Господь,

Чтобы создать для нас эти алые маки.


Руки твои руками... в мои небеса...

Взгляд обжигает души единоверцев.

Утро мое, на краю твоих снов небеса.

Сон мой и есть твое обнаженное сердце.

Я прочитаю в губы тебе стихи...

Ты мне споешь их так, как поет их ветер...

Плакальщики взлетят в небеса тишины,

Жаворонки затихнут в белых песнях соцветий.


Где-то поверх исчезающей тонкости мы живем...

Ночи и дни - заклинания оберега...

Тайнопись времени... многоточье разбега...

Где каждую жизнь я вспоминаю кто ты.


Шепотом...

Шепотом я прошу, если можно...

Дайте нам выспаться в этом последнем раю

В книге цветов не оскверненного солнца...

Где ветер степной звезды поет ковылю.


2016г.



моей Магдалене


Когда эти двое смотрят во тьму, тьма отступает.


Мир уснул в колыбели меж звуков листвы и смычков...

И застыл под луной в бесконечности белой пастели.

Я искал в эту зимнюю ночь золотых светлячков,

Но суфлер мне сказал, светлячки в эту ночь скорбели.

В той аллее из снега, где длинный пустой коридор

Я еще не рожден, я не умер еще... я еще в Колыбели.

Пустоту кто-то снова столкнул с высотой...

Я искал то мгновенье, где светлячки горели.

Краткий миг, где тебя нет еще у черты...

Где ты помнишь слова этой пьесы, но в ней не играешь!

Ты выходишь в одно из мгновений зимы иль весны,

Ты выходишь на сцену... и текст забываешь.

В этой тайне завета усыпанных снегом ветвей,

Вспоминаешь поэзию, прозу и женщину в белом...

И летят твои буквы с небес то огнем, то водой.

У суфлера нет слов, он всего лишь слуга Мельпомены.

Ни судьбы и ни смерти... с колыбелью всегда колыбель!

Мир застыл под луной в бесконечности белой метели...

Я берег в эту зимнюю ночь золотых светлячков,

Золотых светлячков, что я нес моей Магдалене.


2016г.








Спи, любимая, спи


Выйти в сад и войти, Повторять как молитву слова...

Смолкнуть где-то новорожденной строкою

И, осыпавшись в темноте, безымянное тело снимать

По ту сторону веры вечного «красного моря».

Где-то между рожденьем и смертью

Каждое слово пера...Где-то между любовью и болью

Многоточие ожиданий. Выйти в сад и войти

По ту сторону слова и сна

И, понизив свой голос до «быть»,

На колени склониться пред болью.

Спи, любимая, спи...

Я с тобой до утра посижу,

Будем плыть, как и прежде, против теченья.

Кто же время, кто же есмь тишина?

И не там ли, меж снами живых и мертвых

Мы проснемся с тобою.

Мимолетность и Вечность - две стороны листа

Этой белой бумаги, пропитанной черным соком.

В час, когда всё сбывается, неподвижно - белы уста...

Спи, любимая, спи!

Только Ты... только лист... только море...

Ветер сдует мне строки с розовеющего окна…


2016г.



Я слышу поле и луну


Я слышу поле и луну...

И не рояль, а музыку просветов...

Наверное, там нынче лето,

И кто-то смотрит в засыпающую даль.

Встречает, провожает и молчит...

И молится, и просит, и тоскует...

В глазах так нежно музыка звучит...

И Бог, наверное, её ко мне ревнует,

А, может быть, Он вместе с ней молчит...

И по-отцовски, в паузах, целует.


2016г.



***

Запредельное молчание вселенной 

всегда влекло человека...

И так мы становились философами.

Философия - это орфография души,

 автобиография души...

И там мы становились исследователями...

Пытаясь найти то, что называется Сутью...

И там мы становились романтиками и поэтами...

Осознавая, что Суть всего - Любовь


И по ту сторону небес, и по эту...


2016г.



Не плачь, Любовь моя, не плачь


 «Мело, мело по всей земле, Во все пределы...»

Борис Пастернак


Не плачь, Любовь моя, не плачь,Твой крест из Света!

Ты спишь, а я пишу стихи у врат рассвета.

Полынь в цвету, цветы как кровь... Иноязычье!

Мир за окошком - бал цветов... Слегка скрипично

Мерцает «бабочкой к огню» у рёбер слева...

Вдыхаю в строки флогистон так неумело.

Сквозь негу, сквозь огонь свечи, 

сквозь тень на стенах 

Летели вечные стихи во все пределы.

И воздух выгнут был дугой... Латынь завесой...

Не плачь, Поэзия, не плачь, Твой крест вне веса!

И падает молитва с губ к губам... на плечи...

Ни времени, ни языка, нас нежность лечит.

Вбирай в себя, Любовь моя, шелка и знаки.

Не плачь... О, Белый мой, не плачь...

Белы Рубахи!


2016г.



Вечер... Ветер


Вечер… Ветер… Ветреные звуки...

Руки Плечи... Я тебя к словам ревную,

Тем, что я не слышал так давно:

Свет, Безмолвие... Молчанье глубоко...


Кто ты, Женщина? Зачем пришла с Зимой?

Почему Весной заговорила?

Не пиши мне ветреной собой!

Я сын Ветра, я его кадило,

В днях, что между мною и тобой…

Дней, что нам прочесть не хватит силы.


Листья… Лиственный... Соломенной тропой

След наш буквенный проснется снова в травах...

Тот, Лекарственный, Молитвенный, Святой...

Тот, Неистовый, Болезненный, Багряный...


Предрассветный, Огненный, Живой...


Губы… Плечи… Нежность… Ветер… Травы…


2016г.



Лунница


Я был даром твоим, переводом с души на перо.

Спал ли я в эту ночь, был ли крестик заговоренным?

Ты случилась со мной Песней бархата, негою губ,

Красной мельницей в платье отчаянно-чёрном.

Я искал тебя в днях, обошел тайны правды и лжи,

Только чтоб посмотреть в глаза твоей тайне!

Как хозяин листал рассветы, закаты и сны,

Где молчал экслибрис, но шептало мне имя дыханье.


Я люблю тебя, слышишь?! Это мой эпилог.

Полноправная флегма звать звезду, спать устами...

И библейскою болью возводить на костер наготу,

Ту, в которой к тебе прикасался я в смертной рубахе.

Подставляю глаза, нет, не щеку, не нужно любить

Моё чёрное в белом, моё белое в чёрном.

Я был жаром твоим, я дыханием был,

Я был царством твоим,

Возложившим на сердце корону.


Ты обрящешь...

Вспоминай меня в каждом из всех.

Где безудержны взгляды,

Ожиданием всех ожиданий...

Я был небом твоим,

Не на жизнь, а на все небеса.

Я был хлебом твоим,

Но каким-то отчаянно чёрным.

Не жалей меня

Ни луною, ни львом, ни фатой...

Поцелуй меня розой в созвездии Чаши...

Поцелуй мое солнце,

Когда я взойду над тобой,

Поцелуй мою тень,

Когда уроню в вечер звезды.


И когда мир оглохнет

«во имя» страстей,

Ты захочешь услышать

Ветер лирики утонченной...

Поднеси к роднику

Невесомую строчку воды,

И испей с её губ

Нежный воздух заговоренный.

И смотри ей в глаза

Отраженьем себя...

В бархат песен и отзвуки света.

Ты увидишь там высь,

Что касалась тебя...

То ли чёрное в белом,

То ли белое в чёрном.


2017г.


*Лунница – древний славянский оберег,

влюблённые обменивались им

в знак преданности друг другу и бесконечной любви.



И полыхает мёд


Так нежно целовать способен только шёлк,

Шёлк трепета безудержно влюбленных.

Прижмись к рукам ты птицей золотой,

В себе самой пронзительно прощенной.


Той птицей, что запела у груди,

Оставив на губах моих себя...

Себя, в свечах бессонницы любви,

Где всюду только ты, где всюду я.


Где с твоих пальцев - трепетных величеств

Мой демон мёда пьет священный воск.

Кто не утратил утра, не умрёт...

Смерть - это маленький земной обычай

Для тех, кто научил цветенью лёд.


И, раздевая нашу кровь,

Октавы рук безудержны и вечны!

О, донна Нежность...о любви ли мы?...о ней!

В той лодке, где мы - лунность, трепет, встречность,

Рассказанные мной наоборот.


Дай мне глаза, и не закроюсь я лицом.

Дай мне уста, я не закроюсь поцелуем...

Мы упадем в роскошно - золотой,

В тот алый звук, где мы любовью будем.

Где над гербом из розы и пера

Распустятся и годы и столетья...

Вновь веер ночи подчеркнет твои глаза,

О, донна Млечность... Руки... губы... плечи.


Ликуют пчелы в голубой крови,

За нас с тобой, целуемых впотьмах...

За ладан откровения любви...

Глаза любви моей, я весь в твоих глазах


Когда нам ночь кладет на плечи тьму

Шипами оживающих наречий

На черном шёлке, шёлке подвенечном,

Натягивает нежность тетиву.

Я обнимаю твои плечи и молюсь,

Я поцелуями вымаливаю плечи.


Губами в губы... перевод без слов...

Губами невозможно надышаться...

И чем темнее ночь, тем ярче кровь

В той близости безудержного танца.


Шёпот свечи стихами по плечам...

И россыпь диких нот играет пламя,

И мы идем над бездной за цветами

По узкой досточке качающихся вод.


Я задыхаюсь...в пальцах дань огня,

Дарить тебе смертельную тебя...

Смертельно - яркое в смертельно ярком...

Растрать меня...распей, разлей меня

Как близость в изложении огня.

О сумасшедшая... моя... строка...

Я глаз твоих целую откровенья

И бережно перевожу тебя

На свой язык седцебиенья...

На наш язык... на твой язык... на мой.


И там, где срез огня, где сам огонь,

Где сердцевина легкости и веса,

Там кровь цветет твоею наготой 

Лишая нас и легкости и веса.


И ты, как беженка...Как девочка...дитя...

Как женщина, скользящая сквозь сон,

Отпущенная к нежности идешь

Навстречу учащенному дыханью

В бессилье, что осыпано цветами.


Я колыбельной становлюсь твоей,

И кровь моя цветет, тебя качая...

Как дочь мою, как женщину мою...

Как бесконечность этого признанья.


И я пою тебя от головы до пят...

Всё, что назвали мы, то стало нами...

И длится нота слабостью высот...

Руками смертными тебя я обнимаю...

Руками смертными... и полыхает мёд.


2017г.





Осень на Патриарших


Ты видела мой голос...

Мой первый голос был осенним...

Листвой окраин он летел, 

Империей всех красок жизни смотрел он на тебя.

Ты видела мой голос летним, зимним, весенним

И он лежал, словно добыча, в каждом из времен года...

И он смотрел, как повелитель, каждым временем года.

Ты видела мой голос слабее света, но не побежденный.

Ты видела мой голос мотыльковый, 

Он был как шепот шелка, как огонь...

И ты касалась каждого мгновенья,

Где я смотрел в твой обнаженных голос.


Ты видела мой голос,

Он разворачивался на листе бумаги

И знаками и точками и паузами замирал.

И свечи падали на землю,

И рассыпали буквенное пламя.

Ты прикасалась ко всему губами...

Закрыв глаза читала имена.


Ты видела мой голос...

Как цветы, в воде стоял он по колено.. 

И тени его пили землю,

Переплеталось смертное с водой

Дыханием, отсчитанным как серебро,

Где воин в подреберье вонзал копье.


В подреберье Боль, 

В подреберье Поэзия, 

В подреберье Любовь.


Ты видела мой голос.

Он приходил танцевать на колесе.

Стерлись стигматы от множества имён.

Кто уцелел бы после стольких терпких имен?

Далекие начертания над воскресной скатертью солнца

И медлит зной...


Южные руки твои как красный зной...

Хмель твоих губ, хмель твоих глаз обнажается. 

Щадящая неизвестность,

Как жарок воздух в реке самоубийц!

И жгут тотемы тел,

И каждый вдох, и каждый взгляд наперечет.

Я забываюсь, слушая твой голос...

Я, губами целовавший вечер твоих плеч,

Ветер твоих волос, вифлеемскую звезду твоего сердца.

Сквозь шелковые блики близости

Тело твое выгорает из красной ткани в белую ткань.

И солнце не задуть в крови.


Ты видела мой голос.

Он призывал синюю тишину, сверчков и звезды...

Он заговаривал красоту,

Лунной тропой опускаясь к твоим ногам

Чтобы в ночи идти могла ты.


Ты видела мой голос, на нем играли...

В его плоть вонзались, чтоб прежде чем запел Дух, 

Семена пепла оставили свои следы.


Неразделенность рук и голосов...

Как запах и тень в изложении крови

Из острых, легких мгновений...

Где мы будем говорить о снах, 

Рассказанных друг другу на ночь.

И мягкая кроткая пыль наших снов 

Будет снова и снова носить сутану огня.


Язычники летящих голосов – 

Как память, как стигмата каждым вдохом

Тут, где травы будут менять времена года, голоса,

Сокрытое во Боге,

Реку крови речения отречением от суетного.

Жизнь будет качать тебя моими руками...

Смерть будет качать тебя моими руками...

Тот, кого ты любишь, никогда не умрет.


Читай золотые стихи

В тех комнатах темно - синих рождений,

В тех телах ярко - алых,

В тех перепутьях, похожих на распятие господне.

Смотри в голоса открытых дверей.


Осень на Патриарших ...

Словом размазаны скамейки библейских сюжетов...

Над алтарем светит солнце...

В первый голос моего рождения 

ты вышла мне навстречу...

Желтые и багряные цвета отзвуков листьев.  

Красные цвета наших шагов...

Здравствуй, моя Маргарита... Мы были в разлуке


2017г.



И плакал белый Стикс


Немного отняли у тебя, если не взяли души.

Пока смерть не разлучит нас…


Пронзительным «о, если» напишу:

А был ли день, и ночь ли это?

В оброненной строке рассвета, 

Оборванное подниму...

И день, и ночь твоей горячей крови...

Не досчитаюсь в ней однажды дней,

Где поцелованным и выбранным любовью

Идти сквозь равнодушие огней.

Сквозь строй метелей и усталости дорог,

Где цвет потерь и вечер темно-синий...

Вкус памяти как - нежности глоток,

И звук стеклянный в белой флейте стыни.


Нам было там сегодня лет по сто,

Там, где убийственно и просто ожиданье,

Ты бабочкой летишь к моей руке,

И все сильней сердцебиенье и дыханье.

В том своеволии своем легка,

Рука твоя - как утешительница боли!

Мазурка, бал, мех соболиный, имена...

Княжна моя, на всех тут божья воля.

Твоя мечта, и сердце, и печаль,

И ярко белый цвет магнолий...

Твой князь серебряный - два шага до изгоя...

Площадь Сенатская... Дрожит царя рука.

И ты одна... и я один...

Тот, кто один, всегда с Господней Волей.


Где всех нас пригубили как бокал,

Тянули ввысь над книгою Предела...

И смерть, в который час, в который раз 

Часы перевела и не посмела.


О, эта вьюга... этот бал был в нашу честь!

Верста к версте - пять тысяч верст венчали.

За сотни верст от самого себя,

На тыщи верст, где ледяные дали.

Лаваль, мой бог, куда тебя несет,

По этим русским выбитым дорогам?!

Апре ну ле...склонился небосвод...

Всё впереди?

Княжна, какого черта?!


Вот-вот мелькнет знакомый голос или жест,

В листве, что выйдет с веток, чтоб смеяться

Над тем, что смерть.

Глаза откроет весть

И станет, раскрываясь, воплощаться.

Среди зимы, где все слова тверды,

Сильны, как явь, что больно и дыханью,

Сказать хоть слово,

Хоть мгновенье красоты

Твоим глазам и твоему молчанью...


Где тень ты в письмах будущим зовешь,

И взгляд твой светел...

Где путь для нас - огонь и пепел.

И ночь мертва, чтоб ярче был рассвет.

Замедленностью оплывающие речи...

И вот твоя рука...

Твоя рука, мой бог,

Ложится так по-женски мне на плечи.


Вишневый сок по венам снегопада,

Что время сохранит, а что забудет - 

Всё снами будет.

Князь, все с нами будет!

Судить не нам, да и не тем, кто рядом...

Обнимет время всех...

Судить ли нам...


Бог тишины и северного ветра

Сегодня развернул знамена веры,

Сегодня нас укутал в сквозняки...

И цвета вечной охры вышли звезды

Такие близкие, как нам и обещали...

Любовь вполголоса молитвы дочитала,

Одной рукой перекрестив двоих.


В строфе исхода Кто-то записал: они смогли.

И плакал белый Стикс.


2017г.



* Стихотворение посвящено

княгине Екатерине Ивановне Трубецкой

и князю Сергею Петровичу Трубецкому.

* Лаваль - Княгиня Екатерина Ивановна Трубецкая,

урождённая графиня Лаваль.

* Апре ну ле - (французское) после нас хоть...

* Стикс - (др.-греч.«чудовище»)в древнегреческой мифологии

олицетворение ужаса.



Алый псалтырь


Я хочу говорить о тебе

В этом сумраке ломаных линий...

Растворяя в руках каждый жест от касаний теней.

Видишь, 

маятник строк покачнулся к тебе в темно-синем...

Будь же тут, невозможная, в черном на золотом.

Я на белом вином рисовал эту лилию шрама,

Собирая твой шепот поцелуями в вечной траве,

Отпуская себя в полнолуние звонкой октавы,

Где глаза твои пели о демоне на серебре.

Только жаждущий смерти

 посмеет войти в твою полночь,

Только жаждущий жизни посмеет вернуться назад.

Плен мой, я обожжен поцелуями самоволий...

Рассыпаются буквы, вином наполняя закат.

Эта готика позвонков изгибается и замирает

В сонной гавани кто-то зажег откровенье огня

Я хочу говорить о тебе поцелуями пьяными пьяно...

Забывая, мой демон, где ты... а где я.

О, мой бог… о, мой вор… о, моя несравненная леди,

Коронуя поэзию, женщину и красоту,

Нежно резать словами твои обнаженные плечи

В этой дикой луне вздохи пальцев ловя на лету.

И шептать в твои губы поэзию веера боли

В эту полночь кровей голубых губы - наш поводырь.

На причастие к этим коленям склоняется ветер бемолей...

Смерть лежит на коленях твоих и цитирует алый псалтырь.


2017г.



Вычерчивая вседозволенность


И то, что было в тебе тенями,

И то, что было в тебе шипами,

И то, что было в тебе цветами

Пью губами…


Мы выпьем долгую ночь, 

Называя свои имена огню побуквенным трепетом губ.

Алые розы в шепоте тел...

Беспамятство двух слов,

 постигающих тайнопись «алого вина».

Растворяйся в пальцах каждую ночь...

Капай на белое без перевода на мой язык...

Ты - не рифмованная дерзость моих ожиданий,

Танцуй надо мной...

Будто нам навстречу отпущено вечное время.


Твои глаза украдены у всех...

Темная тайна их поит мои страницы.

Чернила разлиты по сквозняку желаний...

Я пишу на тебе все, что нельзя сказать вслух.

Цвет теней так похож на восточный узор,

И бьется гортанное, медленное небо обнаженных

Поцелованное луной.

Недозволенные обереги – 

Нагота, таинство, невинность и страсть.

Страсть - золотой огонь в обугленных руках,

Тень голубая над пропастью мотылька,

Мгла золотая над влюбленностью...


Там, закрывая глаза, перейти за шепот.

Лирика в алой строфе...

Сходи с эшафота ночи в костры моих рук,

Оставляя горячее слово на коже,

Там, где лира качается 

На сумасшедшем ветру откровенней огня.

В ярких цветах твоей нежности сохнут вечные слова,

Капает каплями в сердце огонь 

на раскаленное ожидание.

Располосовать твое тело поцелуями...

Вычерчивая вседозволенность 

В этом белом краю трепета строф. 

Нам можно друг друга, вокруг нас рождается пламя.


Губы распиты по ветру скользящим шелковым ветром...

Листай надо мной неповиновение!

Вензель вечной красоты 

В твоей скользнувшей улыбке забвения и полета,

Где я осыпаюсь в тебя, 

Чтоб любить и поить эту бездонность...

Подставляя себя под плеть и солнце,

Под ноты твоих глаз в свете свечей,

Где алые лодки уже оторвались от берега...

и плывут навстречу.


Мы стали бессмертны давно...

Ведь так безуспешно пришли умирать друг в друге

На кончиках пальцев трепета.


Останься в моих объятиях, 

если осмелишься перейти черту,

Руками, губами позволь мне тебя отпевать,

Роза в бокале ночи... обрекая меня на смерть...

Даруй мне жизнь

Тут, где позволено лишь одно сердце.


2017г.



Mare interbibere


Тени на языке ночи алый шепот качали...

Бес ли их напророчил, ангелы ли нашептали?!

Mare interbibere...Вином, разогретым губами

Я отдавал ей вены, сердце и расставанье.

Мы вырастали в бога...В бога, что был одиноким.

Мы растворялись ночью, буквами всех пророчеств.

Mare interbibere...Падает воск горячий,

Где черные гондольеры тайну прощаний прячут.

Сладкие запахи жмутся – смерть и весна повсюду.

Стих отпевает город...я ничего не забуду.

Mare interbibere...Мертвой петлей в поднебесье...

Железные прутья деревьев царапают алую песню.


2017г.


*Mare interbibere(лат.) - 

Выпить море - сделать невозможное.



Все поцелуи - раны, все раны цветы…


Имя трепета линий - лилия... Принадлежащая вечности 

белоснежность плеч под сводами горячих вен.

Имя воздуха нежности - лилия...

Где медлительность взгляда дышит, 

Сливаясь с безумством касаний.

Поэзия трепета - ночь с твоими глазами.


Тень - лишь шрам, измучивший тебя...

Тень - лишь прелюдия, 

Где раскрываются откровения движений.

Вздрагивает сокровенное...

Скользить губами ниже этих запретных линий

И чувствовать, как трепетно раскрываются лепестки.


Ступай по моим строкам босой

Безудержно, бесстрашно, обнаженно.

Целуемая огнями тесноты, каллиграфия прикосновений.

Что может быть смиренней огня цветов?!

Что может быть прекрасней их свободы?!

Строки - это ночь откровений...

Перемешавшиеся кровь и дрожь,

Где безумен шелк,

Где сброшен обнаженный воск каплями на белом.

Где мы учим друг друга тому, 

Что за каждой смертью стоит любовь...

Где псалмы твоих губ отлучают меня от земной церкви.


В ночь, где качается нежность...

В ночь, где затянутой кожей душе станет свободно...

В ночь, где гуляет поэзия стали и живых цветов.

И все поцелуи - раны, и все раны - цветы

В крови раскрытой


Нарисуй на моей руке пером,

 которым я напишу эти строки,

 лилию.

Черной лентой перевязанных рук,

Белым огнем откровений, врастая в кожу 

Расцветет тот цветок, нарисованный тобой.


Над черным гербом ночи распустится белая лилия.

В ночь, где поэзия не ошибается никогда,

Где самое большое откровение не ожидая ответа 

Перевязывает запястья черным и пишет белым любовь.

В саду твоих молитв я знаю тебя и в белом и в черном...


Храни тебя ночь моих белых и вольных стихов.


2017г.



О, белый воск души


И полон этот дом той вечной тишиной,

Которая в душе оставит след и место...

Глазами на восход... с глазами на окно,

Где трепетно дрожит свеча - моя невеста.


О, белый воск души...О, темный коридор,

Где звуки, как огонь, спускаются к дыханью,

Где шелковая тень настроит камертон,

И строки упадут к её хмельным касаньям.


2017г.






Начало самой трепетной главы...


Я пережил здесь смерть, и не одну.


Начало самой трепетной главы...

Где мгла чернил упала в белый.

Послушай, разве я не говорил,

Что никогда не стану твоим первым.

Последним стану, тем, кто в ночь придёт,

Кто спуститься сюда за белой розой,

Которую Господь тобой зовёт...

Цветущую в крещенские морозы.

Чернильный нимб и набело строка,

Свеча качается, и бдят сторожевые тени...

Послушай, разве я не говорил,

Что никогда не стану я последним.

Что никогда, а значит - насовсем

К тебе касаясь, шлю я письма небу.

Послушай, разве я не повторил –

Тьму и дитя и черное на белом.

Я положу в траву последнюю строку

Её со мной не пустят часовые;

Нет говорящих там... а тут,

Всё как всегда, и всё-таки впервые!

О, память разрезающая смерть...

Как тишина, как женщина, как плавность!

Где жизнь тебя обрежет по форзацу

И перепишет высь и глубину.

Послушай, разве я не говорил,

Что таинство сокрыто вне зеркал...

Строка послушай, если хватит сил

Войти в твой невесомый тронный зал;

Я принесу, и ладан и печаль,

Я принесу, и фимиам и розу...

И что-то тонкое, которое сейчас 

Стихи роняет, то в верлибр, то в прозу.

Оставь надежду всяк сюда входящий!

Послушай, разве я не говорил, 

Что наш приход, кто весом обозначил,

Тот в кровь добавил огненных чернил.

И кровь играет в шуме фонарей,

И в тени, от которой звук так длинен...

Где мир наполнен тишиной полыни

За всё, что и писал и говорил.


2017г.



За эту любовь... быть нам бессмертными


Последней невинности бабочка,

Ветра' перескажут сюжет твоей ночи,

Ветра', знающие, что такое жизнь и смерть,

Ветра', знающие, что такое любовь.

В доме из степных цветов, 

Повинуясь твоим касаниям,

Я хочу смотреть в твои глаза...

Последние в мире глаза...

Жажда моя, жажда -

Танец огня в безудержном сердце...

Языки пламени, скрещенные в танце.

Станет ли молоко твое ядом,

Станет ли нежность твоя моей твердью?

Там, где голос твой очертит слова...

Там, где мы забудем умереть....

Любить тебя и понимать что у тебя глаза вечности.

Меняются оттенки касаний...

Но, быть может, это просто луна шепчет белые буквы...

Но, быть может, это просто любовь шепчет алые буквы...

И всплывают звуки и сумерки 

Твоих рук...Твоих губ, которые шепчут что я уязвим.

Каждый твой поцелуй словно последний в жизни...

Прошу, не целуй иначе никогда!

Не умещайся в тесное.

Вдох жизни, шаг смерти - все это ты...

Ты, вернувшая мне голос и тело...душу.

Гости' в моих ладонях каждую ночь,

Гости' в моих алых вдохах и выдохах.

Трепет поэзии лунной...

В траве небес губы твои и нагота.

За эту любовь быть нам бессмертными

Где - то.... 

Где - то тут похоронен мой бог...

Где-то тут он отверг договор, 

Подписанный кровью младенца...

Что подтвердить тебе? Что Свет как прежде Свят?


Там, где во мне распускается сердце

Отпусти, я буду жить вами.


Когда ты уснешь, 

Мой карандаш будет молиться этими строками.


2017г.



***

Белых строк свет, алых строк ночь...

Этот белый рассвет я вымаливал в ночь,

Я вымаливал в сон, я вымаливал в свет -

Трепет линий и строк, нежность белых побед.

Нежность белых цветов, алость трепетных губ,

Край потерянных снов, жар ласкающих рук.


2017г.



Nigrum sericum


Шепот парчового мотылька...

Темный терновник в вазе ночи.

Твое касание на пряном выдохе шёлка огня,

Мёдом на северном обрыве.

Медлительность глаз - колодцы с острыми краями...

Воздух этого трепета так похож на свечу...

На призрак совершенного алфавита...

Открой мою книгу и переведи с латыни - я люблю...

Пропуская шёлковый вдох сквозь горло... 

добавь - вовеки.


Прожигающая позвонки строка,

Одевай эти строки как платье...

Выходи к тишине с букетом алых слов...

ты со мной безвозвратно.

Моя любовь.


Сплетенные в «да», в полночь, в поле, 

В ветер и вращение флюгера...

Причастие огню в крови, целуя, плавит воздух

И обжигает литеры огня,

Чтобы читать вслух, обжигаясь,

Чтобы вдохнуть тебя всю.

Устье крови моей, кровь танцует под кожей...

Полая строфа тянется, 

словно бабочка пепла к живому цветку

Приближая затмение твоих губ... 

я не в силах его остановить!

Научи меня смертного неуязвимости... говорить.


Рассвет ночи - это имя твоей наготы.

В струнных твоих запястий

Звук уходит за пределы эха...

Руки, принимающие с ладоней ветра полет... 

Перекресток рук и многоточие между словами...

Когда свет переливается из меня горлом, 

я пишу на тебе губами...

Обожжённый всегда обжигает пламенем алым...

 любить.


Пеленающий собой твоё,

Замираю в твоих откровениях...

Какой рукою ты крестила меня этой ночью?

Обнимая ногами мою спину,

Прижимая к животу то единственное ребро

Из которого сделана ты.


2017г.



***

Плетение огней и пепел серебра...

Принять в себя всё то, что нами говорило.

Когда осознаешь бессилье, входит сила 

И говорит заветные слова.

Я наклоняюсь к ней, к тончайшей капле яда...

Где черный шёлк звучит в сонетах алых губ.

Поэзия моя, ты - зеркало обряда...

Поэзия моя, ты - пальцы жарких рук.

Мой север, ты цветок, верлибр белой рифмы...

Мой юг, ты океан соленых влажных тел...

Где ветер нас ронял в те темные страницы,

В которых черный шёлк в беспамятстве алел.


2017г.



Мой самый безупречный яд


Мой свет, мой бог, мой самый нежный яд...

Целуя в губы, забывай, что ты всесильна,

Что ты - риторика строки, где небом длинным

И день, и ночь дарует нас теням.


Что ты - мой сон, мой самый дерзкий звук.

Что ты - луна и жрица полнолунья,

Что коронованное алое безумье - 

Прикосновение в предвосхищении утрат.


Мы обнаженные в божественной вражде...

Любовь - побег к познанью временных разрывов,

На спазм глотка упавших строк мотивы

Двух обнажений, что так жарко говорят;


Путь лепестка, ожоги мотыльков,

Либретто обернувшихся к любви...

Взгляд - расставанье пальцев с тетивой

В оттенках дрожи проникающей стрелы.


Власть трогать взглядом переполнит меры чаш...

Так вспоминай в моих руках, что ты всесильна!

Мой откровенный, безупречный яд

И тетива, и звук, и гильотина.


2017г.



Женщина с ветвью омелы в руке


Любить... мой голос слишком слаб, 

чтоб рассказать об этом чувстве.

Может, встретишь ты Её босую, в один из дней, 

в холодной степи...

Может, Она придет, чтоб напомнить тебе имя смерти...

И даже если так, вспоминай его!


Женщина с ветвью омелы в руке

Войдет в прозрачную воду твоей Строки...

И имя ей будет - .....


Голыми строчками по поверхности тела

Она начертит на тебе свои знаки, 

Знаки принадлежности к Её огню.

Распятием дождя охладит тебя...

Звук ответит в тебе...

И ты напишешь - без времени, без цвета, без изъянов...

Напишешь, чтоб вновь распадаться на тело и язык...

Где вдруг случится, что Любовь – 

единственное найденное слово.

Поэзия и Она - друг друга обнявшие огненные реки...

Там, где вы создаёте воздух и дышите им 

Как трава и ветер... как трава и пальцы.

Ты будешь подходить к ней, чтоб дышать

И будешь забывать дышать;

В скрещенных ладонях,  

В переполненных сроком обнявшихся телах,

В смирение собственной кожи, 

В стрекочущей крови, где смыкается жар...

Ты будешь забывать имя вдоха и выдоха.

Как беззащитна эта нагота!


Оголенный звук дыхания, 

Перехватывая цветением ваши запястья

Будет проникать в каждый твой звук...

Нежный и неистовый жар твой...

Дважды рассказанный твоими и её губами почерк...

Почерк, которому известно больше, чем знает рука.


Есть слова - как соль,

Есть слова - как языки пламени,

Есть слова - как цветение,

Есть слова - как листва омелы укрытая тенью,

Есть слова - как Она с ветвью омелы в руке...


Рвется нежно и тонко небесная ткань языка...

Любить...

Мой голос слишком слаб, 

чтоб рассказать об этом чувстве


На волоске от...

Роняя белую омелу к Её ногам


2017г.



Когда осмелюсь говорить


Что мне сказать, что мне в ответ сказать?

Как много на земле и в небесах любви?!

Как птицы поят землю голосом её...

Как мотыльки поют свечам признанье...

Как двое входят в один дом и понимают,

Что это всё о Них и о Любви!

Что мне сказать, когда смотря в её глаза...

Я не могу произнести ни слова...

Что мне сказать, когда с небес летит звезда

И зажигает фонари в аллее слова.

И томик Гёте начинает говорить,

И ветер по окну рисует капли...

Что мне сказать, когда осмелюсь говорить, 

С ней обо всём в вечернем нежном танце.


2017г.



Гостеприимная петля «люблю»


Гостеприимная петля «люблю»!

Усмешка дьявола ты или же дар Бога?

Риторикой по нежной капле слова

Cкользит мое влюбленное перо.

Ты - по живому - то ли морфий, то ль морфей,

Еще играющий в мгновении предсердья...

Ты - роза, выросшая с каплею росы,

Почти слеза, почти - что облик смерти.

Скользишь по горлу, чувствуя сближенье – 

Слова, движенья, руки, теснота,

Жизнь поднебесных, ритма воскрешенье -

Любви гостеприимная петля.

Две ало-пепельных, живых строки 

Мне до утра найти еще осталось...

Жизнь жить во мне еще не перестала...

Край света мой иль буквенное жало - 

Ты дикий мотылек моей души!

И слов раздетых утоляя жажду,

Возможно, ты и есть тот сладкий яд,

Какого - то особенного свойства,

Какого - то безудержного «да!»

Возьми от лампы диких мотыльков!

Я тот, кто призван, я и тот, кто зван.

В жарком сплетении я выберу любовь,

Шелк черной розы, ночь твоего огня.

Иди ко мне, мой цензор жарких тел,

И тень мою сквозную дегустируй...

По коже белых букв разлей елей...

Гостеприимная петля... нет, не помилуй!


2017г.



Видишь, стою без лат


Смотри, моя жизнь, смотри - Вода, что нам жизнь дала,

Похожа на талые сны, на острые кружева.

Видишь, стою без лат, видишь, как много лет

Мне не хватает её, читающей мне рассвет.

Ладан последних строк не выбирал запасных

Слов, что глядели тобой, слов не приемля пустых.

Суть всегда ищет косу? Не оставляй нас во тьме,

Хлеб отдавая чужим, Хлебом кормя из рук.

Мужество - петь в тишину, слабых ведя за щитом.

Видишь - без лат я пишу, и затихает дом.

Этой терновой строкой, Словом - последним - каждым

Бережно на весу слог короную бумажный.

Видишь, ищу без лат... В рваные раны тени

Входят, владеть спешат Тем, что мне Бог доверил.

Огненный не сгорит, Огненный духом феникс,

Так говори, говори как воскресать из бренных.


2017г.



***

Сочинитель песен цикад уже неизвестен...

Но, как прежде, вступает в права полнолунье и ночь...

Вновь бессмертие слов осыпает звездами небо...

Осень пишет на пепле бренность красивых строф.

Что ты можешь о ней рассказать, 

не коснувшись умерших?

Что ты можешь о ней написать, не коснувшись живых?

Нечем жить без дыхания...нечем молиться бренным,

Если в кровь не попала эта верхняя нота - Любить.



Десять гранатовых зерен


«И десять гранатовых зерен Аид Персефоне вручит»


Там, где вино катилось из моих рук на твой живот...

И губ горячих было мало...

Десять гранатовых зерен я отдал тебе...

Как право возвращения.

Наш сад молитв...

Мы возвращаемся друг к другу за своим сердцем...

За тем, что хочет знать любовь в той тайне цветения 

самых опасных и прекрасных песен, 

звучащих в нашей крови.

Расскажи мне, как обнажена смерть в мгновениях, 

когда нежность твоих рук дарует цветение 

мертвому дереву тиса.*


На руках просыпается осень пчелиного бога...

И цветов бесконечную смерть одевает в символику 

Разноцветья нарядов.

Ты вернула весну в мое царство -

Нежность мёда осеннего, благозвучие алого яда...

Твоего возвращения мистики тонкая речь.

Ночь темна без тебя как разорения ода,

Черных пчел тронув соты, катится белым к листу

Этой засухой губ, которая смерти подобна,

Что не выдержит смертный её золотую косу.

Смерти лик и горение глаз - всё это я...

Моя тень означает - я здесь... без тебя задыхаюсь

И в империи белых стихов тишиной укрываюсь

Чтобы слушать звучание сердца вне риторики дня.

Это время вне нас засыпано пылью,

Там, где длится печальная ночь, осыпая цветы...

В строки пурпура тени друзей я опять призываю -

И Рембо и Бодлер присягали мне сердцем на жизнь.

Цвет их строк так похож на восточный узор,

Цвет их ран так похож на мое обнаженное сердце...

И тебе, расцветая словами сквозь белое скерцо, 

Слышишь, снова поют разъяренным цветеньем цветы.

Ты узнаешь о нас в наступлении юга

Моих рук, моих глаз... в предисловьях элегий теней.

Ты узнаешь, как время летит и горит,

Как вдыхает секрет пламя алого круга

Неземного крещения звуков огня и воды.

Когда мы погибаем в эти ночи пчелиного бога,

Когда звук наших тел сливается в косы хлыста

Дикий мед темных скал поит пчел амброзией звука,

Темный бог опускается на колени к твоим белым ногам.

Мой танцующий бог... в темном танце величия жестов,

Постигающих тайнопись мертвого и живого вина,

Сквозь беспамятство слов 

обнаженным касанием… к сердцу -

Пишет строки любви, запрещая закрыть глаза.

Эта власть трогать взглядом цветение кожи...

Шепот алого горла горячим желаньем поить...

В ветре черного шелка благозвучие алого мёда...

Черных пчел дикий яд,

 ночь и день в откровеньи - любить.


2017г.


* Дерево тиса - дерево смерти и бессмертия

* Миф о Аиде и Персефоне 



Алый иероглиф


Тени иероглифов мягко по коже скользят -

Трепетной выси символ, одетый в касанье.

Веером шелковым вечер... время цунами,

Время отточенных линий иероглифов сна.

Время растаять свечам, время вновь узнавать

Каждую родинку на плечах водопада...

Время, когда дочь самурая распята,

Нежностью алой иероглиф забвенья шепча.

***

На юге под названием душа

Всегда горит свеча во имя имя

Одной единственной, моей, неповторимой.

Во имя лишь её горит свеча.

В моей душе и дуновении пути

От разрастанья звука светотени

Произрастают музыкой стихи

И расцветают ночью тени

Цветами от сближения руки

Её с моей, моей с её - 

Прикосновеньем.


2017г.



Слеза Рахили


Сны листвы зелены.

Они знают больше, чем смерть,

Они знают больше, чем жизнь

И не страшно им зеленеть.

И не страшно им умирать

Будто в сон их подсыпан яд.

Быть точнее и тише... молчать.

Вечность снова накроет им стол

Этим воздухом, что вечно свят.

Белый хор белых их матерей,

Где опознан только лишь голос,

Голос матери ставшей твоей.


Я обнимал растерянное время,

Я больше не был неуспевшим,

Я не устал искать таинственного зверя

С печальным обликом ступающей зимы.

Как постарела ложь... как потускнела.

Представь, что Свет покинул тьму,

И ты поймешь, что никогда не верил

В то, что рождало эту Тишину.

Ты, близоруко спящий на ветру

Доверчивых углов, крестивший догмы.

Ты знаешь - при цветении болят 

И корни, и листва, и вёсны,

Что зеленеют у ослепших на виду,

Не презирая собственного тела.

Бессмертие потерь тебе к лицу,

И белое, и черное на белом.

Так выбирай оружие и стены

Сутулых спин иль царственных осанн...

Где, чуть заранее, в замерзшей сердцевине,

Ты сны ветвей надеждой целовал.

Смотри, как непричастно небо,

Смотри, как безучастно дно...

И я держу в руках слезу Рахили

(Белей ее, наверное, одно...)

Жизнь падает, ей новый смотрит вслед...

И ты, во всем и всем одновременный,

Разучишься бояться и кричать,

Бояться человеческого тела.

В тепле предвзятых слов и тесноты,

Что Богу твоему темно,

Ты выйдешь из потери глубины 

Чтоб осветить мерцающее дно...

Где сны всё падают в забытую родильню

Чисты как холод, пьяны как вино.

Ты помни, человек, рожденный здесь,

Ты начат здесь, и только после ты бессмертен;

Ушедший в длительность тебе читать судьбу

Вслух и побуквенно всем, кто стоит напротив.

И сжатых слов оплакав глубину,

Молчать в глаза для всех, кто что-то спросит.

Вновь подходить к вещам и трогать снег...

Охрипшею водой поить Рахиль,

И без вести тебе врученный слог

В промерзшей сердцевине зеленить.


Тебе отпущено белее, чем любить.


2017г.



Tantum


Я обещал вернуться целым.


Мои молитвы по воде босой

Ступней уставших к ногам вестей;

Да будет светел наш теплый дом,

Да будет не пустотелым день.

И ночь пьяна, и безумен бал!

Наш алый вальс, где мы «воевали»...

И будут руки всегда верны,

И будут вёсны всегда в финале.

Пусть будет бронзовый наш восторг 

Катиться к югу, минуя север,

В ночь накануне, когда мой Бог

Не возвратиться к моей постели.


Пусть наши кони наперегонки

Летят, в степях тишину сбивая,

Пусть в том мгновении жар руки

Коснется кожи, огонь читая.

Где губ касанье, где вечер свят, 

Где ветер нам не щадил знамена,

Где время года прощаться для

Того, чтоб утром обняться снова.

Где так бездонно глаз наших пламя,

Где так хотелось мне стать твоим,

И выжить... выжить, тебе читая 

Мои безудержные стихи.


Да будет медленен бег тоски, 

Да будет ветрено имя ночи,

Да будут свечи ронять стихи

На кожу белую многоточьем.

По обе стороны наших дней

На ощупь время, на вкус звучанье...

Да будет в далях моих степей

Гореть звезда лишь тобой живая.


2017г.



Белый вальс


Тембр нежный серебристый,

Постепенно замирающий...

Шепот звезд... Ханг и арфа...

Вальс на ветвях. И это звучание, 

Где снова белееют снега,

Недоговаривая все слова

Исчезнувших...

Жизнь - как несколько слов,

Где каждый выбирает свои.


Затихание шепота взгляда,

Слезы в вершинах воздуха.

Равное видится только в молчании равных...

Мы смотрим друг другу в глаза, не говоря ни слова...

Это молчание создано чтоб не завершаться ничему..

Будто все выражения исчезнувших в этом

в единственном тонком и пронзительном "люблю"


Ветер касается твоих волос стихами...

Мы печальней их где-то на век...

Мы вечней их на одно касание...

Я знаю, что когда придет зима,

мы перечтем каждую строку теплыми губами


2017г.



Среди бесчисленного воронья


Дыши, дыши всем тем, что есть в тебе...

Ни на мгновенье не забыв зачем дышала,

Зачем под вечер музыку роняла

На свиток белого листа души,

На тишину и отголоски дня,

На все "нельзя", на все "так невозможно"...

Храни тебя, Господь Храни тебя...

За теплоту твою, похожую на солнце

Среди бесчисленного воронья.



***

Читай этот бренный мир,

Читай переходы и звуки...

И стены...и блики...и руки...

И первое чувство - любить.

Читай по губам, по слогам

Всё то, что написано в сердце...

Где зимы приходят согреться 

К его обнаженным строкам,

К его мимолетным шагам

Мерцающих междометий...

За каждое слово в ответе,

За пепел, за пламя, за страх...

За ту тесноту, что ему

Порой объяснить так мешает...

Что алое слово «люблю»

Святою водой оживает.


2017г.


Тебе


Ты пришла в меня солнцем…

И я пишу, а если воздуха не хватит…


Когда я повернусь к тебе лицом,

Господний почерк станет очевидней.

Меня ты не узнаешь среди прочих,

Я посмотрю, но не в твое лицо.

Моя молитвенная, я не верил в жизнь,

Языческих племен во мне звучанье...

И я пишу то, что ты не прочтешь,

К рассвету отпуская слов касанья.

Не усомнившись в теле и кресте,

Где каждый звук удвоил наше скерцо,

Где росписью по лезвию листа

Я не умел не прикасаться сердцем.

Мы выйдем к четырем своим морям,

Когда уменьшится строка до звука.

Издалека ты вспомнишь обо мне,

Ты отведешь озноб, и вспыхнут буквы;

И я молитвенно прочту стихи,

Как бог «войны» горя в своих страницах,

Где розами я испишу букв лица,

Касаясь их болезненных шипов.

Где в них огня речитативом

Сквозь тишину твоих ресниц 

Я видел птиц, я видел вещих птиц

И всё, что не могло только присниться.

Я не молюсь чужим богам,

Я не молюсь чужим богиням,

И времени, что дало имя нам,

Нам, непроизносимым в этом мире.

Напишут пусть когда-нибудь потом,

Спустя меня, когда я вымру весь,

Что строки вышитые алым тем крестом,

Я в черном небе отыскал Тебе.


2017г.



Red guttae*


Ты есмь, и ты еще жива...

Ты пьешь Red guttae* алого Грааля...

И капают по капле письмена

На белый лист твоих воспоминаний.

Строка не помнит тесноты имен,

А имена забудут твое тело.

Коленопреклоненный сон,

Где всё впервые и... так неумело.

И обнаженный воск, клеймивший ночь,

Сыграет снова в титульные буквы.

Твой Бог, что так хотел тебе помочь,

Дольет вина пьянящей партитуры.


2018г.


*Red guttae - Красные капли.



Берег цвета нежности


Я впущу в комнату осенние листья -

Багряный берег мгновения 

между ударами сердца Вечности

И напишу по живому от третьего лица:

Он узнавал тьму по отсутствию в ней души,

А темноту по отсутствию огней.

У него было две женщины - 

Она и поэзия, поэзия и она...

И он не видел в них различия.

Ее рука, протянутая для поцелуя, была рукой судьбы.

И черная ночь плыла тогда над ними одними.

Она была ему одна

В том переполненном людьми мире.

Он был не вечен,

Но она обещала ему иное.


Целованный флейтой пламени, племени. 

Обнаженный голос в тишине

Который непобедимым прижимался к тебе.

Лоно луны, исповедуй мою музыку...

Я больше не могу быть сильным.

Я впущу в комнату настоящие листья,

Они живут внутри садов на закате

По обе стороны короны и листа...

Листа, исписанного нежностью чернил.

У меня болят ладони от некасаний...

Клапан тоски флейты закрыт, и воздух располовинен.

Наразрыв, теряя по лепестку,

Не разжимая губ.

Сохрани меня до первого глотка...

Когда пьешь тоску, первые 10 капель ее смертельны.

Спой мне, девочка моя, обнаженностью звука...

Пусть к приходу набело мы уедем издалека 

Черноту черновика переписывать золотом по вееру... 

Вееру, что целует огонь в крови,

Где летит...твое сердце летит, Там, 

где звуки не связаны рукавами смирительной рубашки.

Читать огня новый алфавит, где говорит душа.

Мы увидимся... Куда же мы денемся...

Возвращаясь из разлуки в наготу...

Мы увидимся на нашем берегу цвета нежности.


2017г.



Запоминай


Запоминай вдоль тела танец рук,

Запоминай риторику огня,

Роняющую строки жарко вслух

Губами в губы на санскрите языка.

Всей вседозволенностью,

Временем читай

На коже полыхающий минор

Темных ночей и трепет жарких рук,

Развязанных под властью сквозняка.

Запоминай - Я больше чем любовь

В той поднебесной, где рождается таро'

Под небом, где так сухо и легко

Цветет шанхайским золотом строка.

Цветет, переименованная в жизнь,

На черный день запрятанная в свет

В лад золотой и карту «император»,

Крещенную под ветреной звездой.

Когда тебя догонит речь,

Когда пройдешь вдоль приступа волны,

Запоминай как тень роняла тень

И как взлетали мы из тесноты.

И темное оружие клеймя,

Там, где так огненно и непроизносимо,

Запоминай - Мы устоим у алтаря,

Где рукава пусты и небо длинно.

Мы устоим пред створами дверей,

Ведущих в... без нас умерший рай.

Запоминай - Наощупь, навсегда.

Запоминай - Все наизусть запоминай.

В телесной теплой памяти плеча,

Целованного лунным мотыльком,

В полобороте старого ключа

И карте, предрешившей всё.

Запоминай - Нас целых в неге тел,

Успевших лечь под руки этой страсти.

Запоминай - Нас - белое причастье,

Безумство шелка, жаркость свеч.

Слетевшее с губ «я люблю»...

Без номера страницы в нас строка...

Нам быть на площади, нам падать ниц...

Огнём жонглируя на острие клинка.

На каменный простор роняя тень

И огненные лепестки даря,

Никто из нас не сможет избежать

Того, что на знаменах золотых

От А до Яда серебром мы вышивали.


2017г.



Чаша


Этот пронзительный кинжальный золотой

Перетекает и уходит забывать,

Дав обрести и все раздать,

Укрыться дав и холод одолеть.

Вернуться и неслышно говорить,

Где острый глубоко проникнет в тень.

И накрест в каждый жест скользить,

И забывать, и вспоминать слова...

Сквозной – сквозной дышать тобой всегда,

И медленный превозмогая ход ключиц, ключей

Сквозь лепестки огня Пой под откос,

Врастая в гибкость тел.

Текут по краю отзвуки - Всё здесь...

Открытое живое... не владей.

Всё, огибая, окружая, Нежность рук

Ловит изгибы мотыльков огней.

Пей выдох вдох, и воздух вырезай

Гортанью, обжигая тесноту.

Ты - имя... и - мя... им я – ничего...

Не занимай, переходя черту.

Имя сквозное напои собой,

Мой тёрн... моя голгофа и фавор...

Лишь нежность оставляется в живых,

Изведав тесноту горячих снов.

Горячих вен первостепенные слова

Когда под вздохом и когда нагих

Сливает с шепотом бездонно - золотой

Фавор касаний в тесноте строки.


2017г.



Spatium


 «Любовь выскочила перед нами, 

как из-под земли выскакивает убийца в переулке, 

и поразила нас сразу обоих! 

Так поражает молния, так поражает финский нож!»

Михаил Афанасьевич Булгаков, «Мастер и Маргарита»


Обжигая свой рот о строку, декламируешь сад.

Твой обещанный лист, как и гвоздь, 

Принесут и с улыбкой оставят,

В них обоих отлита непреложная твердая суть,

В них обоих - петухи прокричали, прокуратор заплакал,

И усталость довеcила время в одолженный путь.

Тьма накрыла Ершалаим, играя бессмертьем...

Ты рассчитан на вечность, ты вернешься в один из дней

И напишешь опять «я был здесь, той весной, 

в этот вечер»...

В этих строках своих, что в тебе наизусть.

Ты придешь меня плакать, а там уже нет меня.

Золотая привычка молчать подобна открытой тетради.

Эти лица как буквы... Ты придешь меня плакать...

Ты придешь меня плакать, а после придешь встречать.

Уходящие вдаль всегда одиноки,

Слово рвется в тебе и смотрит в твои глаза.

Все, кто знает о том, что земля - это выбор в боги...

О, ристалище, выбери снова меня.

Поле боли причастий, анафем и тишины,

Ты клеймен тонким шрамом строки и тяжестью веса,

И грядущих твоих тянет к краю у пыльной завесы,

И у края утрат понимают они что легки.

Совпади только ты! Только ты со мной совпади...

Степь распластана ввысь, 

красный мак на коленях так вечен!

Ду'ши трав вспоминали нас в этот обещанный вечер,

И я верил их голосу под сенью крестившей Руки.

Понимать эту сталь - это значит родится жрецом

(Раскаленные знают слияние алого с белым),

Остальное вы сами положите им на колени,

Остальное вы сами... Предадите их с легкой руки.

А над бездной твоей, над рассветною бездной, свирель!

Все поэты молчат когда входит в их дом это чувство,

Только белые строки летят, облачая искусно,

То ли в саван, то ли в вечность тебя.

И по строкам пройдя, вспомни - в них есть душа;

По серебряной нити, по тонкому краю вне тела...

Где изнанка так хру'пка, и суть вне времен переспела,

Где летят снова яблоки, и листья седые летят.

Раньше времени все, кто читает обещанный гвоздь,

Веру огненную подливая в скупые чернила...

Нас погубит писательский дар -

Тонким шрамом по строкам разрыва...

(Как небрежно летит золотое самшита сквозь сад).

Нас зальёт тишина... Нас утопит в себе теснота,

Сотый раз прочитай на латыни огни этой мессы.

Вновь с запястий твоих собираю губами я вечность...

Вновь лежит на ладони эта яркая осень Отца.

Так целуй, обрекая на жизнь ту весну, где я встречу тебя.

Так целуй, пока можем позволить себе эту слабость!

Я себе заберу только строчку, где есть ты и я.

Я себе заберу лишь тебя, обрекая на малость...

Тьма укрыла Ершалаим,

Желтым цветом молясь.


2017г.



Ты забыла сказать


Небеса вновь зажгли голубые лампады,

Кружевные слова разбросали ветра,

Ты забыла сказать мне

Что у осени два листопада:

Первый – тот, что одарит, 

А второй - что придет забирать.

Ты забыла назвать параллели имен и созвездий.

В разорении роз царский нимб немоты.

Ты забыла отдать мне 

Невесомую ноту для флейты -

Безоружное эхо всемогущего слова «Любить».

Ты забыла сказать, что вся музыка мира двулика -

Яд, кружащийся белым в черную ночь.

На холсте твоей боли нарисованы херувимы

И червленые буквы им приписаны чьей-то рукой.

Видишь, нам повезло - так незримо, так тихо...

И Играющий нами, страшно нежен и нежно молим.

И на пасху теней Бог опять прослезился,

И забывчивых наших убийц принял вновь за гостей.


2017г.



Я роняю перо в твой огонь


Как безудержно, как мимолетно, 

Как медленно входит шелк

В тесноту вне кожи...

Стань теплее меня, 

чтоб уже мне не знать куда вернуться.

Вкус жажды, где каждый перед смертью шепчет:

 «благодарю тебя»

В этом храме, где не избегают прямого взгляда,

В этом трепете, где тени распяты на полу,

Присягая на верность совершенству,

Совершенству, которое не принадлежит никому.

Неотличимые голосами в молчании...

Мы знали, что музыка ночи безумно красива...

Мы знали, что еще недоступнее нежность, 

когда мы слишком близко


Я роняю перо в твой огонь

Чтоб больше не суметь ни для кого писать.


2017г.


В стороне от безумного мира


Обучи мое тело, жертвенный нож.

На равнине войны я любви присягал обнаженным.

Мы там выжили с ней. 

Мир причислил нас к прокаженным,

Когда трепет души обнимал этот жертвенный нож.

Мы там выжили с ней 

В стороне от безумного мира...

В тех касаниях, что не подвластны даже перу.

В нас звучал алый бог

И акафист, прикрывший нам спины,

Белым воинством лёг дорогою поутру.

Так возьми черный мёд, 

Зачеркни и пиши за пределы

Этим белым, целующим Стигматы листа.

Светлой болью пиши,

И сжимай острие этих целых,

Этих трепетных букв, 

Повторяющих слово «любить».

В белых нишах и серой сквозной галерее,

В отраженных изгибах наших измученных дней 

Обучи мою душу, заостренное междометье,

Богу нашей любви Богом в глаза смотреть.

Там, где хрустнула спица В колесе на дороге войны,

Там сломалась о жертвенный нож репетиция смысла.

Обучи мою душу, жертвенный нож,

Быть твоим откровеньем

Вне игры в эти тленные числа.


2017г.



Не закрывай глаза


Ты не сильна в молчании свечей

В ночь разрешенных обнажений плеч...

Безудержна песнь алого огня,

Не просит позволения для встреч.

И тень глотка взаимной тесноты,

И шёпот тесноты вне кожи,

И губ твоих безудержная речь

Желаний вновь таких неосторожных.

Богема и симфония строки -

Касайся, кайся... ты неоспорима,

Неотличимы голоса любви

И в нежности они неотличимы.

Где время потеряло вес,

Взведён курок слепого полнолунья,

В тенях распятых правда о весне

И ни-че-го о вечности безумья.

Как непредвзято смотрит страсть в глаза,

Как тонко бьётся на запястье жилка,

Как тёмен бог, спустившийся сюда,

Как вечен трепет, где молчанье зыбко...

Родство касаний, пить из губ...

И повторять их дрожь все жарче

Где, раздевая нежность, нежность просит

Ещё мгновение твоей любви.

Ещё глоток... бессильный и глубокий,

Ещё касание... не закрывай глаза.

Не закрывай их, даже если я узнаю...

Что ты сильна в молчании огня.


2017г.


Marginalis


Я слышал - мне шептали в ночь тебя,

Тебя шептали, словно торопились.

И я забыл, когда меня убили, 

И вновь воскрес.

Всё падшее на землю не умрёт,

Язык любви, как сумасшедший дом,

Одержит нас и нами лишь спасётся.

Ближайших маргиналий звук собьется,

И вскрикнет слово и найдет перо.

Дельта апострофов в оранжерее тела

В твоей душе уже созрела...

Губами пробует Психея строки слёз.

Ты вычтешь нас из Своего Альбома

Гортанных алых невесомых...

И буквой не читаемой забьется

В предсердии твоём бездомный лес.

Там, где уже просрочен желтый,

Там, где уже прострочен алфавит...

Как меня звали...Я и сам уже не помню,

Но память всё отчетливей болит.

Кто мои белые безудержные строки?

Со мной иль без меня...

Танцуй где снег!

И руки полуголые и Боги...

Касания и теснота огня,

И руки полуголые и строки,

Запомните без имени меня.


2017г.



Казнить нельзя помиловать любить


Сердце, это любовь... Сердце, справишься с ней?

В этой белой бумаге звук становится твердым.


Какой мне сад беречь, когда приходит ночь?!

Так увенчай меня строкой, молчаньем, садом...

И дай строке и серебро и ладан

И место невесомое для встреч.

Где шепотом по коже белых букв

Из тонких тканей нас с тобою создавали,

Где говорили в губы мы губами

И забывали что такое речь.

Перекрести меня всей нежностью своей

В полёте снега, в созерцании глубоком...

Кто этот шепот подарил цветам в дорогу?

Лишённый речи рассказать - сильней, чем речь.

Я так люблю тебя и так хочу сберечь...

Синай строки и теснота молчаний...

Наш белый звук, необжигающее пламя...

Казнить нельзя помиловать любить


2017г.



У края строки


Вечер. Хор. Нагота к наготе.

Голос бел. Тишина сквозна.

Закрывай эту странную дверь,

Закрывай... если тень легка.

Всё уйдет, всё трава, всё сон!

Властен звук, да слова мягки.

Что останется за темнотой

Кроме этой родной руки?!

Что крестила твою строку

Согревая её в ночи,

Что искала твою тоску,

Чтобы к ней подобрать ключи.

Пальцы ведали что творят...

Знаки скрещены...не молчи!

Растянувший тень твою в шрам

Разговаривал с красной строки;

Без обола, без клятв, без долгов,

Эти травы тобой поя...

Непреклонно, у края строки

Пеленая в любовь тебя.


2017г.



Vix parvam stillam


Твой теплый почерк... Ветер междустрочен...

Твои слова - иероглифов звучанье...

Сними с меня корону этой ночью

Чтоб отлучить от тесноты молчанья,

Укравшая дыхание и шепот,

Блаженное непостоянство строчки...

Снег рифмы смазал и оставил многоточья,

Наверное, на будущность бумаге.

И снова в голосе ночном безумен бархат.

Вес бабочки в себе превозмогая,

Где выгибает нежность твою спину,

Где ничего о близости не зная,

Ты ближе, чем ребро, молчанье, небо...

О, медленный язык, глаз ожиданье,

Вдоль кожи становящийся словами,

Как обессловлено евангелье твоё.

И птиц рассаживая по деревьям

В ветвях, сошедшихся в венок или корону,

Где девственное ничего не знает 

О огненном прикосновеньи к Богу. 

И пьет словарь подлунное звучанье,

И пальцы повторяют шепот линий,

И сноски букв серебряного слова

Играют обнаженность очертаний.

Всего лишь литера, придумай имя ей.

Покорность воска растворяется в ладонях.

Когда ты спросишь у меня: 

- Зачем... весь этот мир и лирика свечей...?

Отвечу я... - Чтоб встретить невесомость.


2017г.



Я твой и больше ничей


Черные лодки из черного кипариса плывут,

Маслины глаз нежностью смотрят на свет свечей...

Опиум мой,

Когда ты становишься моим сном,

Я твой и больше ничей.


Руки находят друг друга в шелесте ларго...

Обретая следы, мы торопимся перейти на ты...

Ночи предвечные делить с тобой,

Научившись не оглядываться.

Опиум мой,

Когда ты становишься моей строкой,

Я твой и больше ничей.


Слово... дай ему высказать себя всей полнотой голода.

Под фолиантом неба сжатых губ...

Опиум мой,

Когда я выльюсь строкой тебе под сердце,

Я твой.


Так примеряются к жемчужным строкам,

Так впитывают порами молчанье,

Так лечат швы, читают линии и знаки,

Так пребывают пред рассветным алтарем,

Опиум мой.


2017г.



Люби моё сердце, люби


Люби моё сердце, люби,

До десятого тела лети...

И это при живом то боге...

И это... поцелуем с плеч...

И это... орфографией бездонной.

Трогай, о Господи, трогай,

Десятую речь срезая ножом с пера

Оттачивая всевозможность.

Моё огненное, моё холодное, прекрасное моё,

Дверь закрывай, в неё вошла та, кто должна... 

Нам были должны друг друга...

Теперь мы должны друг другу...

Вот в эту зиму, где позвонков ледяная святость,

Где боги спешились снегом,

Где нас осталось огненных лишь двое среди зимы.

Чем было дальше, что было больше?...было можно.

И мы сошлись сюда...

Как хорошо, как напролом,

Как ветки нам царапали лицо,

Как пальцы нежностью прощали,

Как неподатливо и сплетено,

Как тишиной пронзительно молчали...

Как не могли и в этом умирали.

Пиши, живое, родословную касаний и любви,

Рисуй нам стрелки, отрывай календари,

Сопротивляйся, тонкое, моли...

Что снимешь ночью, знай - того уж нет.

Целуй её - твой тепловой удар...

Касайся, не касаясь языка...

Как плохо без неё, как холодно где нет, 

Как непокорно.

Немногословность донельзя испей

И допоздна, и заполночь, и только

Тогда вернется чистокровной речь...

Тогда вернется крест на крест,

……………………………………………………………………


Буди меня, любовь моя,

На рассвете каждого дня...

И увози нас на край земли,

На все четыре стороны юга

И там взрывай, чтобы никто не пострадал...

Мне легче быть воздухом и огнём

Там, где мы отнимаем друг друга у наших ласковых рук.


2018г.



Среди зимы


Ката'лог зимних вьюг, ката'лог сна...

Сегодня издано смирение и кротость...

И ветер вырывает из блокнотов

Последние сухие письмена.

Как здешним небесам легко молчать.

Секвенций немоты

Дела улаженные свыше...

Форма расплавится и выжжет еле слышно

Под языком горячие слова.

На том листе, откуда слышно всё...

Неторопливо, вновь вальсируя изящно...

Я напишу когда-нибудь письмо

С постскриптумом «всё было настоящим».

Императив, и до тебя вновь дотянулся сад -

Запутанным, оторопевшим, встречным.

Не отправляй слова на небо,

Там лишь вечность,

Непонимающая, не означающая нас.

Где осязанье срезано в ветвях,

Где в сердцевине слух остался,

Где встанешь ты - и заживо, и прах,

С обложки ветхой мироздания впотьмах,

За тесноту мгновеньем рассчитавшись.

Как было трудно под неявною водой

И замерзающим и замирающим и белым...

Как было трудно ожидать

Какой же бог распишется под нашим откровенным.

Где нет иных, нет долгих лобных мест.

В ладонях острота простая,

В келье поэзии с тобой мы зимовали,

Где нет иных, нет бренных лобных мест.

Способное запоминать, я тут,

Отдавшимся, оставшимся, открытым...

Как тяжело тобою набело дышать,

Когда огнем тебе одежды сшиты.

И снова дотянуться до руки.

Кто вытащил строку из сердцевины?

Растянута жизнь предложеньем длинным, 

Где налегке обозначает «быть».

Вдохнув все расстоянья до тебя

Их выдохнуть, не подлежать замене.

Сегодня издано седьмое откровенье

Среди зимы и зимних нас – «любить».


2018г.



Sancta sanctorum


Блажен, кто ведает...

Я не помню уже что блаженней:

Вот цветы, а вот руки её... Богоматерь цветов,

Мне осталось научиться сохранять в ней 

дыхание свечи...

Мне осталось научиться не загасить её...

Мне осталось научиться плавить в ладонях нежности 

её невесомое...


Дрожь черновика...

Надо прежде родиться в темных страницах,

Чтоб Алой рифмой читать любовь ее губ,


Богоматерь цветов,

Дай мне стихи, потому что не умолкает сердце.

Рисующий голубым пером знаки на воде листа,

Прося прощения у всех познаний смертных, 

Я выберу одно, всего одно -

Встретиться с ней 

На границе аллей тишины и озера солнца...


Неразьятое моё ближе, чем расстояние до слова, 

Слова, которому я дам голос, вес, ритм, тень.

Моим словам под силу очень многое...

Это берется сердцем...

Это идёт горлом...

Даёшь понять времени,

что видишь его краткие вспышки,

И оно теряет способность перевоплощаться 

и становится собой.

Богоматерь цветов,

На миг, которым дышим,

Дай мне её под защиту.


Для этого нужен огонь в венах...

Для этого нужно глубокое молчание.

Вольное слетает с губ,

Касания вырываются из забвений...

Она - империя этой лирики...

Теперь эта лирика стекает с пера в мою строку.

Испепеленный жаром языка

Я высказан в ней до дна огня...

Моя вина в том, что я пытаюсь сказать ей о том, 

над чем не властна земля...

Пусть глаза её растворяют меня в том мгновении, 

где я открыл их

Строкой, которая суждена мне.

Я высказан в ней до дна огня.


Блажен кто ведает...

Я не помню уже что блаженней:

Вот цветы, а вот руки её...

Иногда со словами боги теряют вес...

И там, задув свечу, встречают солнце.


2018г.



Такой живой и вдох и выдох


Такой живой и вдох и выдох,

И тишина и междустрочья...

Мы жизнь встречали, словно дети,

Задав ей тысячи вопросов.

Мы преломляли хлеб и будни,

Мы отпускали дни на волю...

И нам хотелось чистотой стать,

И нам хотелось стать любовью.

И вслух мы говорили сухо...

И про себя шептали громко...

Слезились в нас живые буквы...

Смеялось в нас живое горько.

И, теплотой крестя мгновенья

Дорог, что выпадали всуе...

Мы так искали Место Встречи,

Мы нарекли его - Любовью.


2018г.


Танго выгибает спину


Скользить, минуя тени, Мимо стражей эмоций

В твоё пространство...

Там, где мой вдох будет твоим выдохом.

В нотах этих 

Следить за чувствами твоих движений,

Чувствовать обнаженье,

Слышать непринадлежанье -

Танго выгибает спину... Скрещены руки,

Соперница - близость в Тебе и во мне.

Звучание алого...свяжи мне руки минором,

Незаполненное ищет вдохновенья касаний...

По струнной плоскости подниматься выше,

Где пламя твое дрожит...

Дальше только музыка...

Дальше только нагое исполнение 

Отчаянно-красного цвета...

Чистая нота искушения перейти порог…

На губах слабое «нет»... но его не слышит никто.

Удержанный порыв, но непреодолимый...

И мы войдем в него, 

Как будто пережив самих себя.

В самом сердце присутствия

Мы остановимся на полуслове...


Остановимся смотреть друг другу в глаза...

Выпьешь ли ты до дна этот танец?

Пей, я смотрю...


2018г.



Ева


Трепет - имя тебе.

Тишина ожидания – терпкость.

В этом городе N

Я придумаю имя тебе,

Сотни тысяч имен, 

Примеряющих неизвестность

В тех касаниях жарких,

Что всегда были только с тобой.

В этом золоте снов 

Вышивай мне по шелку

Каждый взгляд, каждый жест,

Каждый шепот пронзительных рук,

Сладкий запах весны 

Продевает цветенье в иголку

И стежками ревниво 

Вышивает по сердцу Цветы.


2018г.



Эрато


Звезда золотая, спящая в ней


Кто перечтёт тебя теплыми губами,

Распадется на буквы, заполнившее уста?

Как черная нить бесконечна, 

Как белая ткань чиста.

Нас Слышат, окажется тесным

По тонкому воздуху след...

Где белая нить, как невеста,

Расшившая черный конверт.

Терниями слитый с тленьем,

С сердцем, смещенным влево,

С тем недостижимым обладаньем

Зноя золотого наготы.

На закате боги смотрят в лица, 

В лица смертных и в свои же лица,

Губы их касаются гобоя,

Полою тоской любовь зовя.

Строки обвивают эрос...

Все слова написаны на теле,

Их печаль безмерна, страсть всесильна, 

Алая риторика чиста.

Там моя рука твоей владеет,

Там врезались в спину звуки флейты...

Там где беззащитен север

На ночных коленях твоих «да».

Счёт, Эрато... жарки эти строки...

Мёд и лёд безумства обладанья...

Бойся трафаретов, положивший

Свое сердце к алтарю Её...

Ты двупола, о, Поэзия, о Лира...

Губы нежные твои, в них яд и бархат,

(У Сапфо спроси, как расшивают

Алой нитью черное письмо)

Становясь в любви ручной водою,

Становясь огнём, вольней пера...

Где течет ладонь от шеи к бедрам

Смертью сладкой... ибо «смерть сладка».


2018г.



***

Мне хочется ей нежное сказать 

и выразить невыразимое...

Как много вечности в её глазах…

Я в силах лишь смотреть, не опуская глаз,

Где нас так много, что мы вот-вот

по колено, по пояс, по сердце утонем в ней...

И вдыхая Её сердцебиение, 

Вступим в круговорот имени нас...

Круговорот безымянных авторов любви...

Где даже ни намека на наши имена..

Единое...

Где травы сверх жара и бабочек...

Зачем же эта жизнь при таком натяжении души?

Кто слил нас в одно, в этот райский настой...?!



Мактуб


Когда я полюбил тебя,

Трава поднималась в голос,

Листья распевались воздухом,

Серп луны искал светлячков...

Когда я полюбил тебя

Мы приходили в дом полный лета

И засыпали вечными лишь под утро.

Тело цвело любовью,

Воздух источал лето

Там, где с наших губ срывались молитвы близости, 

Забываясь на последнем слове.

Мы были вместе... и я забыл весь мир.


Эти свечи горели по нам...

Эти звезды падали для нас,

Эти цветы цвели нашими сердцами.

Вечность сорвала голос из-за нас,

Она так боялась, что мы не встретимся.

У всего существовали только наши имена.

И я утверждал, что мы вернемся в вечность вместе.

Слова никогда не проходят мимо сердца.

Все наши слова нас простят.

Вместе с шепотом, говорящем о нас,

Придет ли нам вослед кто-то, столь похожий на нас?

За каждым из нас однажды придет тишина.


Встреть меня однажды, как будто не знаешь меня

Чтобы начать все сначала,

Пройдя все пустыни, что сожгли нас дотла...

Я и ночь недавно заключили брак,

Теперь все мои ночи её,

Теперь все твои ночи её -

Десятки тысяч пламенных историй...

Не отпускай меня, обещая возвратиться.

Мы будем умирать и умирать до тех пор,

Пока от нас не останется самое лучшее -

То место и время и называется Любовь.

...мактуб*...


2018г.


* Мактуб - Так предначертано





***

Цветов влажный шелк...

Он здесь смелей и четче.

В густой тени ветвей, 

В глубинах тишины -

Он ничего собой не произносит

За трапезою нежности живой...

За пределом смерти...

В своей голос вводит, словно в храм...


Ты знаешь хоть одну историю любви,

которой люди дали выжить... Не убив их?


2018г.



Кааба глаз


Я в глаза целовал Весну...

Странные и хмельные инициалы её судьбы.

Кааба взгляда, аравийский запах волос...

Это влажное «ты»... Я губами шепчу огонь.

Оставайся на губах и ладонях моих женскою правотой.

Говоря, говори ладоням – «ты мой».


Я так давно не говорил тебе дрожью чернил 

Таких живых и бренных, черных и красных чернил...

Пыл словаря... Воздух разлитый,

Золотое отчаянье льва - молитвы...

О, как пахла ты теснотой.

Моё счастье острей, чем вдох...

Хрупкая кожа ночей... Я с тобой, 

Так бесстрашно сорящий краткосрочностью,

КраткоСтрочностью золотой...

Смертоносно вспыхнувшие алым солнцем в крови

Падений влажных,

Скольжений в голубой крови.

Как мы в цвету бывали горячи,

Как путались в прикосновеньях...

Подкожно... Ни тел, ни шелка, ни свечи,

Сродни расплавленному слову... пели травы.


Я в глаза целовал Весну,

И цвел закат...тесней чем «я люблю»...

Сорвавший яблоко всех строк что о тебе.

Кааба глаз... О, откровение нагого языка,

Где стебель нежности пророс

Тобой, к тебе, в тебя...

Рисуй, ресницами рисуй,

На теле мотыльков огня.

Хрупкая кожа твоих ночей...

Я целовал тебя.


В этом мире невместе только смерть.


2018г.



Nascentes morimur


Алое полотно, Черное полотно...

Хладны и горячи сочетания розы и рук.

Чей черед целовать эти руки и розы?

Чей черед эту красную каплю укола шипов

На губах языком ощутить откровением прозы.

Сочетанье травы и смертельной усталости строк...

О, как пахла травою ладонь,

О, как тлел возвращенный к цветению 

бог воздержанья...

Где готических звуков 

Черный струился шелк

На нагое всесилье,

На бессмертное обещанье.


2018г.


* Nascentes morimur (лат.) – рождённые чтобы умереть



Элизиум


Элизия вспыхнувших роз и темнеющий ветер...

Из всех равновесий на наши спускается ночь.

И к белым богиням в саду склоняются ветви 

Закованных в иней сквозных пантеонов веков. 

О, мой черновик, ты о женщине, ты её видишь.

День выгорел, чиркая строки о бледность листа.

Средь алого бархата звучат именные дороги 

И медные трубы, ведущие в никуда. 

И мы бы погибли с тобой в этом ужасе жизни

Коль не было б строк о Любви, что не дали убить:

Темнеющий вечер, её обнаженные плечи...

Элизиум трепетных роз, что учил говорить. 

Дышать нас учили они - виновники жара – 

Хименес, Гильвик, Элюар, Бонфуа и Бодлер.

В пространстве такого покоя, которого мало, 

В пространстве такого огня, которому имени нет. 

О, божии соты, рука ничего не боится, 

И вновь выходя из тела своих берегов, 

Ты выслезишь время, ты дашь своей жажде напиться

Элизией сердца - любовью, хмелившей богов.


2018г.



Слова не умирают


О, этих равновесий жаркий край,

О, этого цветения покорность...

О, если б знал я, если б только знал,

Что в переводе с тишины мы - невесомость 

неправильно звучащих белых слов.

Мы - сшитые без мерки у Портного

В одной из брачных комнат тесноты...

Мы, выпавшие из печали дома

На летние и яркие цветы...

О, если б знал я, что начну писать...

Начну писать так неуверенно - красиво...

О, если б знал я, что поэзией самой

Давно уже приравнен я к ранимым.

Тонко нарезанные буквы наготы

Очерчивают травму расстояний...

В моей коллекции преступной красоты,

Я светом выключенным написал бы драму...

Учебник исповеди эрогенных зон души,

Пандора, девочка моя, слова не умирают...

Гортанно - тающие алостью стихов

Ломают голос и сильнее обжигают.


2018г.



Тантра


Слова - это жарко или холодно?

Ж. Деррида


Флейта прижималась к губам...

Вытекающими пасторалями пытались взлететь звуки.

Обертон... воспоминания услышанного...

Музыка беспола, если ее читать вслух.

Внутри опрокинутых в подлинность 

Сотрясение невесомости,

Пространственное сумасшествие,

Черно - белое вино,

Чернила и снег, буквы и лист.

У каждых глаз свой день и своя ночь,

Врата восприятия, оркестровая яма озарения...

Сошедший со строки, 

Твои губы сейчас играют ее тело, наполняя звучанием,

Вкладывая в дыхание душу...

Звучание захлебнувшихся Любовью звуков...

Безудержность многоточий...

Постепенно исчезающие в равновесии подробности.

Трещинки воздуха,

 заполняемые существованием музыки,

В хрупком потрясении тишины.

Флейта покоряется губам и пальцам, 

Словно богу своей действительности.

И звучит, отдаваясь,

В нарушенных правилах игры в темноту.

Обнаженные знаки... Вибрации красоты...

Длящаяся... тантра.


2018г.



Саломея


Так танцует Саломея...

По отвесной строке сердца...

Как скольжение кожей по коже...

Посягая нежным на безвременье.

Не надо, не говори о богах, они слепы...

Они - цитаты её движений,

Они - отзвуки её легкости...

Задержка дыхания,

Медлительность движения линий...

Уязвленный отсутствием нужного образа,

Ты следишь за полетом,

Готовый следовать до конца...

Не знающий дерзок. Знающий мёртв.



Ночь нежна


У него была невесомая бабочка - Поэзия

И длинный знак бездомности...

Всё глубже и светлей.


На тропе невесомых, за рамкой эстампа жизни

Перекрести нас, 

Перехлестни нас, 

Пригвозди нас руками усталыми к нежности...

Преподнеси нам этот подарок.

Присно и ныне, летите к огню сердца

Ночными и безумными словами,

Классической строкой обнаженных плеч,

Свободным танцем любящих рук,

Где готика движений вдоль спины и паузы в словах.

Листай, тут всё написано на нас.

Наш смирительный, смертельный страх - 

Так дышат трепетные на жарком склоне

Принадлежания любви.

Спина огненного танца, рассеченная на «до» и «после»,

Восхищенное откровение жажды...

Смертельное влечение... мы слиты.

Боги вошли в сад целовать уста смирения...

Время проходит, задевая всех и вся...

Мера силы любви и есть величие.

Слезы из воска, не плачьте о том, 

Что цветет и отцветает совершенством!

В тебе остановлены мои мгновения,

Я смертен в твоей невидимой власти...

Даже воспламененный, я не произнесу больше.

Пригуби, как если бы никогда.

Как если бы прильнув к плечу присутствия.

Молитва всесожжения себя, я искренен тобой.

Как ночь нежна...

Всех нас сомнет слепая сила,

И когда ты скажешь «я хочу умереть»,

Ты скажешь то, что означает – 

я хочу убить в себе боль страха, 

Боль страха принадлежания Богу, его ладоням,

Его предельной форме власти, 

его веретену необходимости.

Строки на полях поэзии - Женщина моя - Поэзия моя, 

Ты - и птица, и голос птицы, и ветви, держащие её,

И корни дерева, на котором она поёт, и небо...

Невинностью, вырванной из сердца,

Мы рождаемся, ибо у времени есть зов.

Мудрость - жалкая вещь, она лишь завещание Любви.


Мы дети, Ева, 

Мы дети, целующие змей...


2018г.



Читать стихи губами с твоих губ


Смотри, мы больше, чем слова.

Горячий след произнесенного губами,

Смертельно-сладкий яд

Шиповника с раскрытыми цветами...

Где место всем оттенкам и словам.


Дуги безумных лепестков,

Вибрирующая текстура с апокрифом «знать»...

Яркий шепот беззвучных касаний речи...

Изысканный состав, 

Разлитый в белизне чистовика.

Не остывает пульс чернил,

Не забывает шепот трепещущей дрожи.

Никто здесь не помнит латыни,

Ее нежных и трепетных складок.

Это ты или я, это я или ты?

И капли падают на алый цвет,

Иссохшееся горло поить тобой...

Касаний влажные следы ты пробуешь губами

И говоришь: "спасибо за твою смерть во мне".

Покидая поэзию речи, мы становимся видимыми.

Над изящно изогнутой строкой твоих рук,

Выпавшей из предыдущей строки 

Лепестковых откровений.

Из чьих губ мы будем сегодня пить жажду обладания

И нечто кровное, как голоса в траве, как голоса нагие?

Пусть губы запомнят губы полуоткрытые

В повторном чтении касаний,

Доверяющих темноте пыль имён.

Размыкая колени безумию,

Медля растрескаться от жара в том,

Что не подвластно истолкованию...


Пентакль переплывающих смерть


Помедли в безымянном скрещении пальцев...

Ты тут уже была... раскрытой и алеющей в темноте

Непостижимого, совершенного огня.

В танце, воскрешающем совершенство,

В наготе, вознесенных в тайну.

Библия потерянных страниц рая...

Заслоняя тебя от небытия.

Здесь нечто большее, чем та игра, 

Где разыгрывается реальность.


Читать стихи губами с твоих губ.


2018г.



В катрене нежных рук


Из серебра, дыхания и шелка...

Вслушайся в то, что шелестит между ними, 

простертыми за...

Свечи в траве, крылья махаона,

Лев в аорте...

Пронизанные, сорванные, сквозные...

Скользящие от лопаток лунные ветви сонаты,

Собирающие октаву на краю неба...

Состоящие из простора, 

Из жажды, вытянутой в струну,

Одеваясь в звук в катрене нежных рук..

Владения их из серебра, дыхания и срока

Между сведенных дрожью лопаток...


2018г.



На самурайской тонкой стали


Соцветья, ввинченные в ветви, 

И листья древо выбросит в свободу...

И тайко ритмом, музыкой, осечкой 

Коснётся кожи, пробуждая воду… 

Клинок без ножен где-то в сердцевине 

И бабочка на самурайской тонкой стали…

Мы жили, мы звучали, мы любили, 

Но это позже, там, где мы вне правил. 

Жизнь выветрит нас до морщин глубоких, 

Развалин, прочерка, мерцанья, 

И будет девушка со смертными глазами 

Смотреть в смертельные глаза твои. 

Соцветья, ввинченные в ветер, 

Вы будете и плакать и смеяться, 

И дзен вас будет тишиной касаться, 

И кость игральную обронит Бог с руки. 

Ты станешь родословной ожиданий, 

Ты станешь мягче, чем огонь касаний,

Ты станешь тоньше, чем тоска чернил… 

Там, где так нежно жили руки, 

Там, где так трепетно проснулись звуки 

Искать начала самых белых зим.


2018г.



Семь смертей у утренней звезды


Не у губ своих ищи меня,

Не у глаз, и не во сне.

Это долгая строка, это длинная

Расцветать пришла ко мне.

Семь ключей от красного до красного,

Семь свечей.

Семь мечей от тёмного до ясного,

Семь ночей от неба до плечей.

Ночь пуста наполовину, милая,

Расплескай поэзию мою.

Эта долгая, эта длинная

Вера в чистоту твою.

Я иду по белому молчанию,

И смотрю на алые цветы.

Семь октав от звука до звучания,

Семь огней от ветра до молчания,

Семь смертей у утренней звезды.


2018г.





В покорности темноты


В орфографии ночи… В покорности темноты,

В лунных тропах, расстеленных под спину,

На сухих губах ожидания и трепета 

Расцветают разжатые губы розы.

Подчинить её нежно...

Перепуганной чаши глоток

Невыгоревшего биения.

Неуязвимый момент,

Напоминающий о том, что и ты смертен, Ра.

И шелк перетекает и поёт

Вдоль тела... Вдыхая в тебя тайну пламени.

Долгий путь нежности...

Великий шёлковый путь...

Что знаем мы о любви, и что о нас любовь?

Отдаю тебе строки и не знаю с чем остаюсь сам...

И ветер раскален в твоих глазах,

Восходит на звук гибких касаний,

Когда на пире этом, побеждённые взглядом,

Снимают друг с друга обнаженность.


2018г.



Кармин


В бокале красных и крепленых вин

Раскрыть их... Вкус взрывоопасной влаги.

И говорить на языке кармин,

И считывать с её запястий знаки.

Так сходят медленно с ума,

Смотря в глаза на пике откровенья,

Где властна ночь над бабочкой скольженья,

Где обнаженьем тает теснота.


2018г.



***

Время Пандоры...

Пересыпаемся в туман.

Я или ты?...

Кто снам в свидетели дан?

Если время летит, я мёртв.

Если небо летит, я им пьян.

Если ты на руках, я забываю дышать.

Если есть, то с острия, 

Если быть, то навсегда.

Жди меня, моя нежность.

Я не верю, что ты умрешь.

Ты вошла в моё сердце...

Так Входит

Самый сладкий на свете нож.


2018г.


"Пандора - в переводе с греческого «одарённая всем..»

Женщина, сотворенная богами.

Легенда гласит, что именно, она, созданная по желанию Зевса,

наделённая красотой, характером и талантом

подарила людям Надежду (ящик Пандоры).






Всем, обреченным понимать


Белее судеб земных, только судьбы небесные...

Лирические руки воскресенья уже готовы алое принять.


О, ночь, предчувствие вдохни 

В непредсказуемое откровенье прозы...

Где я люблю, когда на тело капают огни,

Не испросив благословенья розы,

Смотря в глаза на языке любви,

Когда по имени, когда неприручимо...

Когда нагие полустёртые стихи

Вдруг проступают в выгнувшихся спинах.

Канонами плетений тесноты 

Ты - обольстительное credo!

Изгиб касающихся в нимбе красоты

Сквозь ток открытой поцелую вены.

Распяв ладони в алых простынях,

Соблазн мой, я беру тебя с собою.

Соблазн мой, я беру тебя чтоб знать

Всё то, что называется любовью.

Родство, не помнящее тел,

У сердца твоего прибуду рукоятью.

Как судорожен воздух платья,

Упавший у моих колен.

И хрупкий отблеск на воде...

Post scriptum обжигающейся кожи,

Еретики у ног всесилия любви -

В изнеможении умершей в страсти прозы.


2018г.


*"Всем обреченным понимать" - строки Алисы Грегоровой.



Литания


l.

Super vestem meam miserunt sortem.

(На моём одеянии гадали о будущем)


Сквозь все послания на север неба 

Переводи, сумеешь если...

Красный мак рассыпает черное семя... 

Черное семя прорастает красным маком.

Так поет голос, истончаясь, покинув стерегущих сады. 

В листаниях памяти Литания 

пройдет разутыми ступнями

По таинству твоих страниц.

Смотри, она, как бабочка,

 летит сквозь твои узкие ладони,

Беря тебя в пленительные скобки...

Отдав царю то, чем должны владеть цари.

Окрашивая губы в сладкий цвет

И не храня свой сад от Господина,

Где, по изгибам губ скользящий кончиками пальцев,

Стирая примул след, он выпьет твой запрет.

И птицы медленно вспорхнут.... 

Взлетай...качаясь на весу...

Летать предписано...

Вниз не смотри... Там только те, кто не искал любви.

Ветер, не касавшийся огня, ничего не знает о близости...

Мы любим прелюдию, 

мы любим первые аккорды, недоступность...

Единицы любят навсегда.

По воде ходят только те, кто верит в твердость дороги.

Золотыми чернилами пишут только те, 

кто живёт и стареет быстрее.

Строка течет - то речь, то сердце, то кровь, 

То пробуждение от сна воображенья.

Мы дышим на родном:

Огнем, водою, пылью ледяной...

Любовники губ, захватчики тесноты,

Руки мои, что зовутся объятья.

Вдыхай головокружительный, 

непривычный воздух моих рук.

Нежной змейкой эти кровные полосы кода в словах...

Где к нервным окончаниям теней 

добавит весна цветов и красок.

Всё, что ты чувствуешь, то вне границ -

Музыка всей моей любви,

Музыка всей моей смерти.

Наклоняйся к огню, причащайся...



l l.

Я выбирал песок для букв, музыку для перехода.

На узком перешейке осыпались мысли.

Воздух, повенчавший нас, еще в черновике.

Мы помним, но забыли как ступать...

Слова, что сохраняют запах лет,

И ты, мой Бог, что слезы извлекаешь...

Позволивший нам говорить о правде...

высок и независим,

Но каждый раз оглядываешься вслед,

Присутствию уча нас постепенно 

Cквозь годы лиц.


Деревьев падающих листья, что созрели.

Подвластный, ты всё также крепок, чист как пустота.

В литом и шитом одеяньи, колоратурно, 

внутренним дыханьем

Творит тебя двор(ц)овое евангелье больших страстей.


«На твоем одеянии гадали о будущем».

Читая надписи вслух...

прочти еще раз с первой по десятую...

Прочтя, как стих, взлетаешь ввысь с небесного ствола...

Там, где уже на плаху положена последняя глава -

Глубокая любовь, прижатые к друг другу...

Где тень твоя с её мешалась...

Ближе тел.

Иди по воде.

Звучи любовью.

Хранимы сохраненные жаждой,

Незамедлены, неостановимы...

Их выбор беспределен.


Их вечность, где Любовь, не бренна, не пуста.


2018г.



***

Я хочу писать её ладонями и губами...

Ибо... ночи мои конечны, 

в этом мире смертельно-тесном...

Где слова, как последняя ласка губ,

В душах наших сросшихся,

В коже нашей сросшейся 

под которой мы спали в самые лютые морозы...

И оттого умели расцветать



Ad litteram


Ставь же фразу на кон,

Выбирай из своих любую...

Слушай это в себе, 

Чтоб узнать что услышавший - ты.

Я смотрю в глаза листьям – 

О, какая культурная юность, 

Утонченная пыль 

В золотом обрамленьи весны!


Твой соломенный веер 

Надрежет мой серп междустрочий 

В этих сумерках талых

Перед тем, как я сдамся тебе...

Элегантный, как вечер,

Где мерцает в каркасе из рёбер

Обнаженное сердце, 

Обещавшее строки весне.


Так пиши же о том, 

Чему нет в этом мире окраин...

Воск твой мягок...

Чернила прозрачны твои...

Госпожа моих снов,

Комментируй меня без правил...

Я доселе не слышал

Такой вот сквозной тишины.

Слово вдохом беру

До и после твоего приговора...



Ни один стебелек 

Не подскажет мне, где упаду.

Вскроет вновь тесноту 

Роковая твоя обнаженность...

Растревожит меня 

И оставит гореть на ветру.




Через тысячи лет одиночества


Через тысячи лет одиночества,

Задолго до твоего рождения, я знал - есть ты...


Смертельная любовь - Так ты однажды назвала нас...

«Слышишь ли ты меня?» - 

нежное неранимо шепчу я твоей крови...

Я буду целовать твое дыхание...

Я буду лечить твою тоску, когда она, 

отвернувшись к стене, тихо плачет.

Сквозь воспаленные глаза всех бессонниц, 

что я провел без тебя.

Пить тебя от небес до плеч. 

Сплетённые из пальцев и тел,

Из разных снов друг о друге, 

впитывая прикосновение

На пике абсолютной глубины... 

Прикованные так намертво...


Через тысячи лет одиночества...

Волнительным ожиданием ты росла во мне

Сквозь отчаянье полумрака, во тьме и стихах,

Сквозь позвоночник вод...

Как нежен первоцвет твой на моих коленях...

Соприкоснувшись с волхованьем звезд…


По шейным позвонкам...  

Обряд повиновения.

Когда прогнут водой твой лепесток

И откровенье отвечает так прекрасно, так смертельно.

Где сердце намертво к хребту...

Гортанные смычки.... Мы завоюем январь,

Вскроем его любовью, чтобы растопить лёд.

Затылком, лопатками, жестче...

Плотнее к стене... 

Тобой, как жаждой, владеть...не владея.

В шепоте моем остаются все изгибы твои.

Бой с наготой... крещение раскаленной откровенностью.


Наш хрупкий выбор... Это вшито нам в души 

В том небе, где нас сочли одним.

Если боги не сходят с ума, они возвращаются.

Память (любовь) - это жажда,

Она всегда приказывает вернуться к чаше касаний.

Неразбитый, оглушенный,

в ней ты видишь себя как есть,

В исполнение приговора оставляя сердце...

В острых, легких, нежных прикосновениях...


Время будет сильней называть тебя.

Запах поздней розы, влажность губ,

Патологически красивая тишина

От первой звезды до последней гордыни.

Складывая то стихи, то прозу,

Я приму все времена года вместе с тобой. 

Вместе с тобой стану и влагой и сушей.

Там, где разговор о тебе перевешивает все мироздание.

Я приму время и место твоего плача...

Время и место твоей прозы...

Есть слова, к которым не подобрать слов.

Мы - обнаженные фразы, не подлежащие возврату...

Перед святой изношенностью... Ожить от любви...

Там, где станет кровом сердцевина 

слова длинною в жизнь.

Где я ничего не знаю кроме тебя,

Где всё меньше остаётся знать,

И так немного узнано вне лиц и событий,

Где жизнь вонзается чтобы сказать:

Вот горсть твоя, но в этой горсти всё.



Amen


Прижмись к востоку цвета миндаля

Открытым взглядом обессиленной Венеры,

Где целовалась кожей наша вера 

И теснотой поила время вен.

Чтоб позже, в наш сочельник талых снов,

В покое хриплых трав и обещаньи

Найти пронзительное, чистое – Любовь,

Не убоявшись полосы печальной.

Осколок в ребрах твой меня хранит,

Огонь неохраняемый раздует...

На букву «нежность» поцелует, 

На букву «вечность» вновь благословит.

Чтоб этой нагостью, вцеловываясь в зной,

Неприручимо разливаясь по ладоням,

Необратимая, живая и моя

С верою в то, что ночь бывает вольной...

С правом на то, что можно быть собой

Безумною и не играть словами!

Быть нежно-дикой обнаженною луной,

Касаясь откровения губами.

Кто приручал нас, кто нас превращал

На ниточках продрогшей темноты,

Кто нас с тобой в тот бренный день венчал

У края самой искренней мечты?

Подкожный разливая алфавит,

В какие руки ты усталостью заплачешь,

В какие ты расскажешь как болит,

Какие жизнь протянет на удачу...?

Кто к нам придет шептать о нас,

Каким молчанием придет из рук молиться?

На разных языках нам время снится,

Вот эти мы, которых мир не знал.

Вот эти мы, до плоти и до раны,

До чувства нежности и верности багряны,

Из сердцевины слабостью сильны.

И вот ещё...запомни навсегда,

Что в смраде жизни покалеченное время

Не знало никогда тебя 

И никогда тобою не владело,

Хоть и хотело затянуть на шее

Лоскут злорадного и пошлого вранья.


2018г.





***

О, правящая ночь, Звук выбился из сил,

Оплаканы цветы всей ласкою порезов.

Я пью твой тёмный взгляд, твоё скольженье жеста,

Нежнейший звук шипов на спинах белых роз.

Сплетенных стеблей свет, в нас плавится строка,

Перебирая вкус ладонями сближенья.

В раскрытой книге губ Строфа сердцебиенья,

Ночь в тесноте огня щадела камертон.

Мой кесарь вольных строк, мой мотылек касаний,

Нашедшие себя, наш воздух ало-пьян.

Я пью тебя, мой сон, прелюдия познанья,

Твой женственный изгиб, твой искренний псалом.


2018г.



Мускусно-алый


Возвращение в страну жарких глаз...

В открытом блокноте пока ничего, 

Кроме предчувствий, подступающих к горлу...

И входит нежность в откровенном декольте,

Касается запретного плода танцовщи'ца...

Нежных ступней движения легче, чем воздух...

Слетаются бабочки букв.

Святое распитие строки...

Поцелуй в руку Господина.

Сон под моими ладонями.

Я целую каждый день в губы поэзию и её,

Обжигая пальцы о их нежнописание, 

В той безупречности обоих,

Направляясь в огонь торжества вторжения.

Поить твой южный ветер...

Проникать в откровения твоего танца,

Вдыхать тебя, мой единственный рай,

Украсить красным шелком твои запястья,

Каллиграфией страсти 

обнажая желание на тебе губами...

Ты - нечто большее, чем вся моя любовь.


Уже целованный ей, сможешь ли ты без неё?!

Я выпил строки из уст твоих.

Тает в соблазне хозяина твоя теснота...

Твоя рука и темнота...и... 

Танец, цветущий хрупким движением твоих желаний,

Сплетающий нас воедино в обнаженном звучании.

Ты движешься медленно, 

ища в моих глазах отблески себя...

Там, где обретая мощи остриё,

На моей груди ты выжигаешь свой поцелуй.


Как жарко звучит почерк на исповеди настоящих «да»...

До срыва в просьбы, до сухости гортани...

У твоего дыхания почерк моих стихов...


Как мы с тобой немилосердно безоружны...

Обнажаясь и падая в мускусно-алый восток.


2018г.



***

Древняя дверь на веранде неба...

Эротика рассвета и заката...

Будни поэзии.

Вальсирующее кружево строки и

Харизма ткани бытия...

Место цветения любви -

Бал на живых ладонях...

Роскошный мир схожий с её миром - 

миром спокойствия красоты.

Белые букеты тел,

Истончающие алый аромат...

Пластика тесных признаний.


Я замерзну без тебя в долине цветов,

Любовь моя


2018г.



Имя Бога


Веер цветения, шелест теней...

Пронизывает плоскости света,

Преступающие за возвращение...


В прикосновение падают руки...

Если можешь, назови себя, сердце,

Надо мною склоняясь и не помня себя от любви...

Подобно подобию,

Приметам возвращающихся, 

Монетам, брошенным в воду

Между ожиданием и совпадением....ты и я.


Вымолвить чтение чтения,

Имеющих знак и сторону....

Люди танцуют, как свечи на ветру,

Огонь призывает мотыльков,

Указывая им путь откровения.

Жизнь блистающей крови,

Суть пустоты – сад, сквозящий узором,

И свеча, притягивающая мотыльков...

Образ ясности - это штрих мгновения,

Где белое и черное - всегда начало различия.

Метафора... отражение.

Жизнь изображений осыпавшихся мгновений...

Вечность, к которой мы спешим, находится повсюду.

И некуда идти.

Мгновение распускается как цветок....

Это и есть момент встречи...

Кровь, ведомая тяготением вымолвить Бога.


Странные пересечения,

Где нет ни одной надписи.

Каждый тающий облик,

Где ткется признание предвкушения вечности.

Где трава и шепот сверчков...

Где свет вложен в тень, как ода...

Листва и шум, где рассказ о нас 

начинается за пределами рассказа.

Мера желания - отречение от того, 

что было сказано за мгновение до...

Словесная опора и ветер, огибающий ее.

К чему применимо имя времени?

Искажение идеальности Словаря...

полустёртые шрифты...

Как долго и упорно меня обучали другие 

искусству умирать.


Нет ни одного сравнения, 

которое не опоздало бы к тебе....

Блеск и пустота, ткань восхищения единого бога,

Игра в игру....

И двое, отказавшиеся играть,

Произнесшие имя Бога вслух:

Люблю.



2018г.



На полуслове


В той дрожи расцветающих стихов

Неровен путь от пальцев до касаний,

Где теснота заговорила вами

В соприкасаньях белых мотыльков,

Где ветер обрывается с холстов

И жмётся, и поет сакрально...

Ты будешь долго-долго, насовсем,

Рождаться в её близости колен,

В её сердцебиении венчальном.

Иссохнут сны

И оплывут, как свечи, слёзы

Чтобы выкупить, чтоб вымолить тот сон,

Где выцветающих чернил молитва 

Магическими знаками креста

Будет звучать её нательным "милый",

Вдыхая откровения в уста.


Знакомая откроется строка

В сердцебиеньи разговорами огня,

Когда и небо, и земля вас вновь уронят

Недолго так, недлинно так... в себя

На полуслове...


2018г.



В изложении огня


Ты так похожа на мое сердце

В этих вечерних травах...

Где медлила ты, где тебе я не дал уйти...

Вечер и ветер, и губы сухие

Вновь повторяют тебя, 

в изложении огня, у порога безумия.

Переходя по воздуху,

Дойти до тропы бездонности,

Распадаясь на течение слов,

Цветы цвета сердца.

Мой белый дом...

В какой из комнат сердца твоего 

Цветут миндальные деревья?!

Я жил во всех твоих мгновениях,

Я находил в твоих стенах 

И лед хрустальный и жар молитвы,

Они мне разрешили их касаться...

И я был следующим после тишины...

Знакомый ночи долгой и рассветов...

Широких переплетов золотых сонетов,

Немых рубцов и тёмных слов

Всё тише, всё безумней...

Не потревожив времена потерь

Вот в этих крыльях, прораставших в кожу,

Целуя тонкость, раздевая воздух,

Скрестивший розу с пеплом в синеве...

Чтоб вновь и вновь венчать стихи и прозу

В глубокой крови тишины, в тебе...

Я просто так тебе отдам всё небо...

О, Господи, как я люблю

Твоё звучание, открытое огню,

В замедленном паденьи в сердце света

В противоборстве нежных сил.

Любовь, тебе ведь каждый здесь принадлежал,

Я, без тебя познавший немоту,

Я прижимал ладонями ко рту

Имя твоё, Сердце твоё, рассветы

Живых цветов, переплетенных в хокку.

Что рассказать тебе, ночующей у плеч,

В любви твоей обретший сердца речь,

Невинность пить... 

Дословно - нежность букв и рук...

Дрожа, как свет свечи, как близость, 

Был воздух голоден. Прижаться и застыть

В том недопитом, где рукой за горло

Держало ожидание... 

Ты на коленях бабочкой огня,

Почувствовав и вспомнив часть себя -

Безумно нежного повествованья...


В изложении огня, за порогом безумия,

Переходя по воздуху бездонности...

В теплом голосе кожи и рук

Ты так похожа на мое сердце

В этих вечерних травах...


2018г.



Все твои имена


Великолепие твоего сумасшествия, 

Твоего взгляда, твоего касания...

Тут, на земле, тебя плачут, 

тобой восхищаются, тебя боготворят...

Чтобы выучить навсегда 

широту и высоту твоего прикосновения...

Тут, на земле, поступь твоя желанна.


Хочешь, я назову все твои имена?...

Моя смертоносная невеста, 

Моя нежная рана,

Моя единственная вера,

Моя безудержная магия,

Моя обетованная...

Любовь моя...

Наследник твоих снегов, 

Роскоши, вольных строк и откровений,

Благословленный белыми строками, 

Черным шелком, 

алым пронзительным цветением, твоей грустью...

Я ступил на твой порог, откуда нет возврата...

Где пишется длинное завещание

В каждом прикосновение к твоей глубине...

Мой Демон, здравствуй!..

Мой Ангел, здравствуй!


Дерзнувшие стать вечностью – 

прах рядом с роскошью...

Ты - молитва для живых и мертвых...

Ты...бриз, который пролетает над телом 

И который был предназначен слышащим тебя.

Последняя комната сердца, 

которую жаждет открыть человек...

Приветствую всех, кто уцелеет, всех, кто потеряет всё.

Удостоенный смертоносным символом близости 

испить твой поцелуй. 

Коснись меня, любовь моя... удержи, урони, останься...

Сердце моё птицей в твою пропасть.


Ты идешь в чужеземных нарядах, 

в шепоте твоем качается пламя.

Никто не танцует изящней того, 

Кто умирает в ночь, 

где погибают все времена одиночества...

Посмотри на этот алый,

 он самый сильный, его кровь ярче всех!

Каждый коснувшийся тебя, жарко целовал жизнь - 

Страницы этого кратчайшего из кратких воплощений...

Моя любовь, моя женщина, моя вечность...

Сохраняю все твои буквы...

Все твои откровения... 

все твои имена, ставшие для меня одним...

Елей предплечий алеюще-открытый, 

танец шелковых теней...

Иду к тебе сквозь скальпель тишины,

Где слово - плод на ветке переспелой

Для медленного поцелуя...

Слагающие вспять,

Упавшие на руки весны,

Играя жестами блаженных тел,

Когда сыпятся ночи звездопадом,

Пропускающие в кровь красоту и гильотину,

Когда плеть моей жажды 

затягивает твои запястья шелком...

Сбиваясь и царапая воздух огня жаром слов...


Шиповника цветение 

Глаза в глаза.

И в голосе твоем играет теснота,

И слышно, как бьется птица, готовая взлететь,

Сжигая наши сказочные ночи 

в ладонях невесомых трат...

Еще Южней... Раздень все тени...

Я пыль, бездонность, жар, я пульс огня.

Летим по ветру, распятых между тел звучаний

Вновь возрождаясь, в пепле яркой крови...

Южным крестом оставляя свои поцелуи

У сожженных солнцем губ.

Написаны в крови теплые выдохи...

Пытаясь высчитать оставшееся время...

Строка пытается уловить твой аромат...

аромат любви

В пылких окнах закатов, 

в травах густых и сотканных из нас.


Буквы капают со страниц,

Белая свита свечей,

Винтовые Лестницы желаний...

Погружение...

Сад, в котором мы были созданы когда-то... 

Партитуры срывает ветер...и музыка звучит,

И поют вулканы наших вен...

На священные подмостки выходит жизнь, 

именуемая - ты...

Обожженные воздухом бабочки близости...

Стобуквенная дрожь...

Руки купать в твоем огне, 

Где изнанка касаний легка,

Где мы - свидетельство глаз, предчувствий...

продлений.

Где пламя с ветром исполняют танец,

Причащаясь огнем 

На краю моих рук....

По обе стороны Неба

Я хочу, чтоб ты назвала все мои имена.


2018г.




Произношу тебя побуквенно


Смотри же, как легко проходит звук,

Скользит по стеблям пальцев лепестками...

Сад алых строк - ожог у губ...

Лира ветров склоняется над (с)нами...

Сияй же в отраженьи глаз моих...


Я в них сгорал...сгорал в твоём «люблю»...

Как я сгорал, но жил ли кто светлее?...

Свидетельствую сердцем - не жалею! 

О, боже правый, я бы повторил.

Чтоб развернуть октавы и стихи, 

Ладоней зрячих повелительным глаголом,

Так любят женщину, так любят жизнь и слово,

До острия, до откровенья наготы.

Мы пламя двух, столкнувшихся во тьме...

Поспоривших о том, что знают пламя.

Я был тобой, я целовал стихами

Всё то, что запивали мы огнем.

Когда ты пьешь безудержно стихи,

Дрожит на шелке тесноты арена.

На сотни клеточек одна святая дрожь -

Риторика, лишающая тела.

Как нежно и опасно... ночь...

Вечное ценит только то, что бренно.

И лунный звук по телу льет вино,

Цветеньем наполняя вены.


И трещины и опечатки линий жизни,

Где мы спиной к спине, лицом у лицу, 

Где двое нас, искавших суть одну,

Где пальцы пальцами... мы складываем в выси

Одну лишь ноту, на двоих одну.

Вторжение в глаза сверхзвуковой иглой...

Сквозь сумеречный алфавит движений

Протуберанцы аромата роз пронзают стих...

Как обнажЁнно голово-круженье.

Так тонко, так отчаянно легко...

Запретной книги алые страницы...

Как нежен звук, желающий забыться,

Произношу тебя побуквенно -

Люблю...


2018г.







Код звуков


Сок строк...

Шаги печатные вбивающие в твердь 

Всю невесомость литер откровенья...

Глоссарий Феба - место преступленья...

Вечер меж рёбер, век и бренных голосов.

Какая мягкость языка!

Тремоло сердца - Бутона звук открытый...

И смерть целует складки букв и строк...

Так говорите же со мной своей молитвой.

Так говорите же со мной, пока я жив...

Ветра' - литаврами, цветы - потусторонним,

Тропинкой речи сквозь игольное ушко

До отзвука моей ментальной крови.

До истиранья медленных октав

В дорожки слов, где не сойдется ни одна примета;

Крап бабочек, окрашенных в полях,

Бесстрастный серый и схоластика сонета...

Дрожь укрывает цвет вещей

Оркестром сумрака растрескавшейся кожи...

Неслыханная милость, я ничей!

Октав карминных я целую ложе.

Финальным росчерком:

О, я прошу, не чти 

Свою бездомность, опалившую полнеба...

Левиафан, ступающий сквозь страх,

Бросающий театр растраты Феба.


Код звуков в линиях ночей

Глаз Антигоны


2018г.



Эрос и Танатос


На острие стрелы...

Стихи прижаты к телу, как псалтырь...

В каждом - биение сердца бабочки.

Этот завораживающий медлящий танец 

Замирающих в неведомых изгибах...


Писать с завязанными глазами...


Попавшие на пир блаженных...

Все восходящие луны...

Все многомерные петли строк...

Поэзия - всегда самоубийство...


Ты выбираешь – 

Сталь или кружево для имени любви...

В этих развернутых силах натянутых струн

На герцы касаний разложена речь,

Укороченная тишиной...

Осыпается с пальцев Его Высочество Звук 

Живых переплетенных линий...

Заклинатель звучания,

Когда устанет плоть,

Звук станет ангелом.


Завещание воспламененного огня...

Согреваю строку вслух,

В воздух роняя буквы губами.

Беру на вдох сквозную, обнажённую...

Встретимся в высоте,

Я научу тебя танцу всевластия...

Танцу открытых объятий, переплетенных рук,

Острию рифм.

О, посвященная моя...

Исходящая нежностью,

Губы твои сладкие и горькие,

В трепете и жаре помолвлены со мной...

Плен совершенного ритма...

Пластика эроса и танатоса...

Не жалей себя, царствие моё,

Пожелай себя, жажда откровения...

Ты еще невероятней, когда острей карандаша...

Когда молишься Свету на качелях любви.


2018г.





Lex fati


Omnia vincit amor et noc cedamus amori


Читать ирисы...

Строки, сжигающие вены,

Раздвигающие безвременье времени...

Прорастать сквозь смертельные мнения

Способностью выразить себя до конца.

Раскованность речи в этих поздних моих стихах.

Умирая от жажды сквозных фраз... 

Строкой неровной читать ирисы на твоих коленях.

Изобилием взятого

После откровения живых глаз

Смывать грифельные следы с листа.

Моё Сердце/моя строка - будущая бабочка...

Живыми аортами сыпятся буквы,

И выше, сквозь тела умирания,

Озвученной глиной 

уходит признание тебе в моем безумии.

Я пришел к тебе объясниться в безумии...

Оно в руках моих, оно на губах моих, оно в теле моём, 

Оно - сердце.

О, мотыльки, которыми я сплю,

Вновь правят шелком эти голубые строки!


Читать ирисы…

В их скромности и трепете,

Не имеющем ничего общего с парадными доспехами

И триумфальным шествием.

Жаркое сражение ладоней

Нас рискующих быть нежностью и страстью.

В слово падать безмолвное,

Не стертое, не простреленное, не разорванное...

Так жизнь над смертью говорит,

Так вечность говорит над саваном.


Под взлетом губ и цветов

Неподкупными словами

Сквози цветением такой короткой жизни,

Озвучивай, опровергай,

Переделывай мрак в свет

Пока не станешь ночью.


Читать ирисы...

Горящие по-настоящему!

Великий Трагик создал твои прикосновения...

Великий Создатель невыразимости,

Рождением строки по венам целовал 

И холодом свинцовым проверял, на что ты годен.

И, предлагая искренность прочтенья, 

Я жало целовал общественного мнения, 

Какое дело мне до легионов тьмы...

Я ирисы читал... 

Я взял взаймы

Их лирику коленопреклоненья 

Любимой.


2018г.


*Omnia vincit amor et noc cedamus amori(лат.)-

 Любовь побеждает все, и мы покоряемся любви.

*Lex fati (лат.) - закон судьбы.





Dii minores


Кровосмешенье красоты по дугам вен,

Магией смертных тронута Психея...

Звуча, как прежде, литерой нагой

Зачитывает поимённо семя. 

На ход истории кровоточащих стоп,

На репетицию последнего катрена 

Нам всем оставлено неосквернённым место

В той тишине, где ночевал покой,

Где черный лист весь белый от весны,

И мерзлых губ оттаявшие звуки,

Там, где цветет вино, и алые сады

Ложатся андрогинно в руки.

Свеча, вновь нежность бабочек твоя!

Как долго их тепло искало веру...

И Эрос и Танатос в слове "я"

Меня склоняли к выходу из тела.

В обратном взгляде Элохима тесноты 

Часов песочных был песок всеяден,

Но тело унесут, и взгляд растратят...

О, как виновны мы в объятьях полноты.

И нам с тобой лететь опять в стихи,

В те, что записаны в предсердии касаний,

Нам где-то тут огонь оставил знаки,

Которыми нас снова нарекут.

Расслышав боль всех месс, всех аллилуй...

Распятые на поцелуях талых,

Повелевать и подчиняться

(К скорби "здравых"-

Они не знают от чего бегут).

Врастая в сердце словом роковым,

Врастали, в спины слов пускали корни,

Те корни, в сны которых мы приходим,

И сны которых мы построчно говорим.

Так что нам слыть безумием без глаз,

На тонкий ход, на тонкий лёд ступая... 

На перекрестках продавцам печали

Рассказывая южный алфавит.

И, вычеркнув себя из темноты,

Плоть в наших ранах вновь охотится на север.

Ни слова... Этой музыкой весенних,

Кровосмешеньем красоты по лунам слов,

Магией смертных целовать Психею.

О, бог трагедии, ты зря нас не берег,

Наш голос был единственным елеем.


2019г.


*Dii minores (лат.)- младшие боги






Её зовут как последнюю ночь


Её зовут как последнюю ночь,

Как последнюю, кто учил меня танцевать...

По строкам огня, по белым лезвиям босиком

Бабочки стихов говорили с ней за меня.

Рукопись была уже готова к самосожженью,

Пале-Рояль помнил музыку терпких нот,

Бумага нотная впитывала откровенья

Риторики слов в храме трепетных светлячков.

Зимние светлячки легче огня, скользя по коже,

Укладывали наши тени в тепло...

Что ты предложишь ещё нам, Господи Боже?

Что ты расскажешь еще нам про нежность шипов?

Оставив нас скрипке, Ты отдал нас звукам...

Качаемся, как золотые апострофы,

Пьяные без вина...

Когда растекается тишина у подножия звука,

Господин собирает капли прозрачного сна.

Распробуй имя

Секретом обладанья...

Я написал лишнюю запятую

Там, где белый снег, как ересь воды.

Знаешь, мне кажется, я тебя ревную

К этому жару твоей наготы.

Её зовут как последнюю ночь,

Как последнюю, кто учил меня "умирать".

Вот они мы, вышедшие к аналою

Алый молебен венчать.


2019г.



Ночь, равная вечности


Сроднить тебя с поэзией,

Произнести...


Обрекающая меня на шёлк огня, 

На "великий шёлковый путь"... 

Ветер срывает алую печать с моих губ, 

Разрывы цветов идут к дождям, 

Где распустятся струны тел, обнажив нас до дна. 

Падаю в медлительность твоего взгляда... 

В его живое пламя, 

Где каждое движение бездонно... 

Раскачиваем друг друга на качелях времени... 

Обоюдоострое звучание маятника любви, 

То, чему не найти объяснения никогда. 

Мы, возникающие из прикосновений 

В отпущенное мгновение невесомости.... 

В неукротимом переходе в иное… 

Вторжением… слиянием... 

Кружащие вокруг одной оси... 

Разве не тут говорят на всех языках? 

Опираясь на воздух 

В этой близости смертельной, 

Проси всё, что хочешь! 

В тебе дышу... 

Край черного шёлка 

вспоминает язык медленных капель. 

Разлить по телу вкус касаний... 

Ты опасна, как сама любовь! 

Подчиняющие мягких птиц... 

Ниже… 

По бесконечно соблазнительным плечам. 

Ниже… 

К стихам для чтения с закрытыми глазами... 

Так и задумано, чтоб мы потеряли границу... 

Обнажается последний апостроф, 

Преклоняем колени там, где долгие тени, 

там, где свечи, 

Там, где одна из них оплывет в честь нас. 

Пробуем каждую букву из всех алфавитов, 

Выпиваем каждый звук языков… 

Ночь, равная вечности, 

Где бледная сторона слов обретает цвет и молитву. 

Не закрывай глаза, моя любовь, 

Мы растаем, как в воздухе выдох, 

Как аккорд дыхания. 

Свитые голоса, 

Междустрочен amen.... 

Охрипнуть теснотой… 

Вдыхать тебя...


2019г.



Белая книга


Помнят южный и северный ветер белые птицы...

Опечатками зи'мы

В этих отзвуках белых магнолий.

Ты меня похоронишь однажды в саду индиго,

И я стану елейною влагой твоих ладоней.

Обнажает рассвет изнанку своих касаний,

Где прованское масло деревянным незаменимо!

Коронация жизнью,

Коронация непогрешимо

Завернет в тишину

Эту тонкую аллюзию соли.


Голос жара полоснет по ладоням строкою,

Под защитой икон,

Где она водой Иорданской

По ладоням течет...

Той построчною, той голубою,

Где без Бога не скажешь

Ни цветом, ни паузой строчку.

От смычка только волос,

Белый волос падет к нотной грани...

Ты уловишь звучание

Поцелуем елейным к ладоням...

Ты оставишь губам эту тихую вечность магнолий…

Где-то тут,

На волоске от смычка.


Где-то тут, 

Где по цвету нам равен алый


2019г.



Каре из белых строк


О, воздух дли ответ и отпусти…

Шёлк и вода были в начале её глаз,

Тысячи нежных осколков, что подкожно

Дрожат и умоляют - тронь же...

До первого прикосновения к ветра'м 

вечерней скрипки...

Вечерней скрипки,

Обнаженной своей изящною игрой в мгновенье...

Наполнить всё звучанием елейно…

В крови, такой же чуткой к светотени,

Слова густы, и отблески огня

Смычками черных крон,

Стрела из лука,

И танец на стене - бельканто рук...

И запись тает...

Как муза, что коснулась круга строк

И в них горела

Сквозь позолоту мертвых рам

И их латынной литургии звуку.

Одновременностью полёта,

Где сумерки, как запятые,

А ты - сорвавшаяся с запятой...

О, не дели полёт, пусть кровь его алеет,

В прямые строки складывая нас...

Пожар воды замедли,

И стебель раскачает розу,

И алой грацией уронит лепесток.

Целуй её сияние и пепел… кожей к коже,

В тиски, в записки, в стертые псалмы....

Срывая платье, тесноту измерить

В осколках этой нежной красоты.

Там, где каре из белых строк горит во тьме,

Какая из свечей сгорит быстрее...?!

Где нежность распинает наши руки

На белых недописанных листах...

И нежный ладан засыпает на губах,

И первое причастие алеет.


2019г.



Ты - сумасшествие моё


Ушёл в стихи... что означает - я ушёл в тебя.


Свитки теней в прихожей ночи, 

Проза шипов исписанных огней, 

Где дрожью чувств, Вd дрожь окуная пальцы, 

Я разобьюсь на пике интонаций, 

Я разобьюсь однажды весь. 

Играй на мне, построчная моя, 

От синей точки... и... до перелетных, 

Бери губами, обнажайся в прочерк, 

Где многоточье повторяет «смей»... 

Ты - сумасшествие моё. 

Ты бабочкою на игле бемоля 

Распятая риторикой ладоней… 

У переводчиков не хватит моря 

Перевести звучание твоё. 

Пощечиной, на бис мгновенья, 

Выходит в алом откровенье, 

Ты превращаешь тишину в забвенье, 

Ты превращаешь тишину в вино… 

Ты - сумасшествие моё. 

И времени укус разбудит нас 

От праздника «гулять по дну заката»... 

В скрижаль, где плачут тени d снах стаккато, 

И орхидеи прячутся в стихах. 

Ты - сумасшествие моё, 

В той комнате я созерцаю верность, 

Пока меня не затащило в вечность, 

Я - сумасшествие твоё.


2019г.



Mysterium magnam


Леди, осторожней ставьте ногу на парапет... 

Последняя ступенька в рай крутая... 

За нею дверь на краешке огня за тот предел... 

Нас здесь оставили, чтоб выдумать начало 

И растопить до таянья апрели, 

Шероховатость дней сменяв на нашатырь

Такой свободы, что взлетают ноты 

На крест, там, где немного соли 

Нам вложит в раны черный поводырь. 


Я дальше понесу... 

Вас не вместить в чернила... 

Все окончанья перепутал в венах Бог... 

(Как много тех, кто называть Вас мог... 

но имени не знал.) 

Сквозь пальцы шрифтом протекает сок, 

И падает на пустоту страницы. 

И налегке в фаворе тесноты 

Другою тенью выгнулись мгновенья... 

Добраться к ним, к их высоте икон, 

И не вместить огонь солнцемоленья... 

Изъять из грёз, на рифы бить строку, 

Где Вы моя... И пальцы в пять лучей* 

Касаются воспоминанья звука... 

И клавиши целует свет свечей. 


Словарь из бабочек, роняющий пыльцу 

В поэзию подкожного цветенья, 

К искусству перевода откровенья 

Сквозь пальцы... в мир... 

Где я молил весну, 

Придумать Вас на острие неверья... 

В хлыстах дождей, скользящих по лицу.


2019г.


*"И если я приподымаю руку 

Все пять лучей останутся у Вас." 

(Арсений Тарковский)


*Mysterium magnam - великое таинство.



Белая нота


Мы настроили скрипки тел до полного натяжения.

Промедление -

Скольжение между обладанием и принадлежанием,

Великое воздержание прелюдии паузы.


Моя в солнце рук...

Ты больше, но не меньше…

Между ритмом и плавностью,

Между настойчивостью и замедлением...

Тянуть эту паузу невесомости,

Пока мы не произнесены друг другом насмерть.

В цветочных пальцах ветви фортепьяно,

И сердце фортепьяно слышит высь...

Оттенками рая в руки входить,

Отпуская величие, к ногам падать.

Испепеляющим безумием

Строка в груди...

Сыграй её губами в губы!

В ней теснота в золе и золоте,

В невидимых слезах в начале слов.

И бог слезой,

Где в звеньях позвонков,

Построчно раздарив себя друг другу -

Ключи к стихам в роскошном покрывале ночи...

И выше речи - красота вошла,

Всех видимых блаженств строку готовя.

Моя самая чистая нота,

Моя самая белая клавиша,

Моя пронзительная,

Моя самая долгая кровь...

Готовя искренность к костру,

Мы пронзены на жизнь,

Произнесены на смерть.


Эрос и Танатос в одной женщине...

Вино из губ струйками по животу...

И ниже...

Между строк твоих

К цветущей жажде.


И если я раньше говорил «не закрывай глаза...»,

То теперь закрой их.


2019г.








Crescendo


К глазам твоим, произносящим «мой», 

К губам твоим, где так долго плакало молчание, 

К глубине твоих рассветов… Пить из губ 

бесконечность освобожденных звуков солнца - 

Твоих звучаний, выбившихся из сил 

и качающих мои пьяные чернила. 

Звуки красоты дарения, произнесенные жестами, 

Синод твоего имени... 

Блуждающие птицы пламени… 

Озвученный смысл этих крыльев 

В открытом желании принадлежать. 

Ты – женщина, 

которая умеет читать за пределом произнесенного. 

Ты самое всемогущее из имен. 

Мой пульс бьется в твоей гортанной вене. 

Открыть все тайны близости, 

Прорастая в дыхание твоего «да»... 

В этих вассальных ветрах, 

Утончаясь, истончаясь в ожидании нашей новой воли, 

Беззаконием плыть, 

Обрядами прозрачных глаголов переплетаясь 

В нити тысячи вдохов и выдохов. 

Вдоль твоей наготы… 

Читать слова пересохшими губами с пересохших губ... 

Бросая вызов тесноте и звуку… 

Напиши на мне все слова 

Белых мыслей в пропасти касаний. 

Ритм и крещендо… Аллегро. 

Я помню каждый вдох алых кардиналов нашей крови.


2019г.




Vinum locutum est


Кто ты, в семь по вечере

Накрывшая на стол стихи

Этим золотом глаз, обожженным на небе,

В этом платье, обнаженной до пят,

Эти тексты делая откровеньем..

Целовала жизнь в губы

И била их в кровь строки.

Воск медлительно капал

В нимбах горящих слов...

Называл слог за слогом

Затихал

В ожидании наших скрещенных рук

До разрыва теней

Под одеждой усталого ветхого мира...

Я однажды проснулся,

Я однажды стоял у провала

И обмакивал сердце в твои чернила,

Этой бурной реки над небесным обрывом...

Тут, где ты еще мной не открыта,

Тут, где пламя лакает воду.

В этом танце белого бога,

Эта сцена не шире порога...

Где я был потому,

Что текла во мне та же любовь к обнаженному миру.


И в вине той живучести, что нас не пощадило,

И проводило пальцами по рту,

Чтобы смахнуть вновь виноградную слезу,

И тень от роз в провозглашеньи права

Скользить по твоему знакомому лицу...

Изящною рукою темноты,

Что приближает к цвету ожиданье,

Мурашками по коже....

По капле заостренной тесноты...

По трепету подкожного дыханья -

Штрих обостренного цветенья.


И гнулся лепесток, рисунок, звук...

И слово становилось вновь вином

На глубине, где плакали стихи,

Пока нас в них не одевали..

Пока нас в них не раздевали

До полного безумия строки.


2019г.


*Vinum locutum est – говорило вино.



Цветение огня


Свеченье слов у смертника в руке...

Бессмертником негибнущее пламя...

Приму, как милость, эту тесноту,

Светлейшая из всех моих молчаний!

От теплых губ евангельем строки, 

Разлиться в звук у полнокровья розы,

И на тебе писать эти стихи

Пределом, обнажающим все слезы.

И говорить смелее с красотой,

И паузы длинны и в паузах длина...

Где шепотом по телу «мой» -

Ожог любви от жеста до бедра.

Так письма цвета нежности к тебе

Писал когда-то одинокий мальчик

И складывал их в синей тишине.


Психея, вспомни тесноту ступеней!

Так птицы посвященные легки,

В той бренности бессмертных откровений, 

Стекающих в исповедальные стихи.

Наша тетрадь, перетекающая в Лету,

Исписанная звуками любви.

Живою кровью всех наших рассветов,

Приговорить тебя к подкожному «лети!»...

И в строках, и в садах перетеканий

Из Леты выпавших астральных карт,

Проросшим почерком касаний -

Признание в любви.

И ход строки свободой

Вонзает остриё в непредсказуемый изгиб 

теченья слов...

И стрелы губ – весна,

И сны, в которых спим,

И колыбельная звезда,

И эти трепетные пальцы у рояля

В четыре наших обезумевших руки.


И Костюмер вновь одевает ночь в елей... 

И синий мотылёк пьёт пламя многоточий.

И птицы зимние, и эти светлячки, 

Которых накормили мы с руки,

Раздетые до обнажённых строчек,

На коронации алкающей строки


2019г.



Алтарь еще не знает ран


Пройди сквозь дождь,

прежде чем услышать весь его эротизм стремления к земле...

Алтарь еще не знает ран...

Целовать которые - это милость молиться

На каждый вдох и выдох

Той, что придёт и вскроет твои вены полнолуньям...

Лакать, алкать ты будешь каждый звук,

Быть правом и бессильем обладанья...

Пока танатос не откроет пониманье

Того, что больше чем и дождь и звук...

И тишина,

Где фавно всё...

Где ты - лишь тень желанья...

Где начинался ты с цветения дождя 

как дрожь...


2019г.



In aeternum


Для сердца, для цветения, для рук...

Пересоздать фортепиано вдох,

Открыть в его молчании испуг

Нежданного скрещенья нот.

Где изначально медлил диалог

По тем расплавленным - по черным и по белым...

Став сутью, став осуществленьем...

Того, что протянул нам алый бог.

Как руки музыки божественно легки,

Как клавишей застыло ожиданье.

Распятый звук… и замерло дыханье

И полилось из лопнувшей строки.

Касайся, промежутки обнажать,

Пока тебя ведут на всесожженье,

Где хочет воцариться вдохновенье

И кто-то темный, кто диезом мечен,

Отдаст тебе пронзительный аккорд,

Качающий безумное наречье

Всех твоих самых обессилевших широт.


Под пальцами пусть распадется всё и вся.

Кем стала ты мне, мой блаженный случай,

Когда я тишину тебе озвучил,

Надломленную в гордом позвонке.

Став слишком тонким, чтоб услышать этот Свет,

На Площадь Звёзд ступающий звучаньем,

В котором прозвучало обещанье

Служить всей теснотой своей тебе.

Как тонок шелк, разбуженный рукой,

И вымолена глубина бемоля,

И в жарком горле пересохла воля,

Так жаждущая вырваться к нам вслух,

Я так давно тянусь за этот звук...

Где отражают музыку ладони.


2019г.


*In aeternum (лат.) – навеки, навсегда













Конец