Моё зеркальное отражение. Книга 1. Выдающийся персонаж. Гл.1-50

Глава 1. С чего всё началось

А началось все с того, что вот уже несколько лет я скитался по свету в поисках крыши над головой и скромной пищи, и оказался на берегу Сены, в самом центре Парижа.

Было тёплое августовское утро. Я открыл глаза и вспомнил, что ещё вечером дотащился таки до Парижа на угнанном ещё в Амстердаме скрипучем велосипеде, и что я голоден и зол, как стая свирепых волков.

Первое, что мне не понравилось - это внимательно наблюдавший за мной полицейский, который покуривал за рулём автомобиля в ожидании моих дальнейших действий. Как я умудрился уснуть под велосипедом, остаётся только догадываться. Я не стал более надоедать своим помятым видом блюстителю строгих французских порядков, разогнал свой убогий велик, вскочил в потертое временем седло и двинул восвояси, как ни в чем не бывало.

Глава 2. Хорошо, что лето

Хорошо, что лето, а то бы я точно окоченел спать на бетонной плите, да ещё и под скрипучим амстердамским велосипедом. Я так и не понял, почему им укрылся? А может быть накрылся? Устал и прилег отдохнуть не сбавляя скорости? А внизу, между прочим река, и уж наверняка не мелкая.

Ну, да ладно. Бывало и по-круче. Например под Брюсселем я так устал крутить педали, что решил сэкономить энергию. Ухватился за веревку, которой пришнуровывают полог к фуре, а другой рукой подруливал. Я и не думал, что фура эта за одно мгновение наберет с места сорок километров в час. А сзади не отставал автобус. Я чудом шарахнулся в сторону к обочине после того как выпустил из рук веревку. Водила автобуса, под который я чуть не угодил, что-то заорал, как ненормальный, будто никогда в жизни не встречал русского велосипедиста прицепленного к фуре. Вот встретил

Глава 3. Париж - это когда парИшь

Несмотря на периодический голод и систематический холод, меня кормило и грело чувство причастности к всемирной истории, истинному искусству, современности и... Хотел сказать "справедливости", но не получилось. Ну, ладно, нет её и не надо. Живут же люди и без неё, даже иногда подолгу.

У меня не было возможности до поры позаглядывать в местные музеи и насладиться прелестями мировой живописи, зато кругом и всюду на улицах Парижа красовались репродукции великих творений, которые при желании можно было приобрести за сущие пустяки и повесить в своей уютной квартире. Но у меня не было квартиры. У меня ничего не было, кроме потертых до дыр джинсов, синей американской майки с желтой эмблемой не знаю чего, и краденого скрипучего, как развинченный утюг, велосипеда. А ещё была вера! Огромная несгибаемая, непотопляемая вера в себя.

Глава 4. Красота красотой

Красота красотой, но мой урчащий желудок начинал не на шутку бунтовать и посылать тревожные сигналы, мол, ты, начальник, подумай, как нам дальше жить в этом рассаднике искусств, где простейший бутербродишко тянул чуть ли не на восемь евро. И действительно, надо было что-то предпринимать.

Первое, что пришло в голову - это найти халяву в супермаркетах или на базаре. Можно попробовать нарезанную для дегустации кубиками кобаску, сырок, ухватить маслинку и т. д. К разочарованию своего бунтующего желудка, увы, ни базаров, ни супермаркетов поблизости не нашлось. И действительно, откуда в центре мировой культуры взяться базару? Все проголодавшиеся (и не очень) люди, в большинстве своём туристы-капиталлисты, сидят себе потягивают многолетнее выдержанное винцо и закусывают его всякой всячиной. И о базаре, даже не помышляют. Вот такой оказалась первая проблема.

Глава 5. Туристы-капиталисты

Туристы-капиталисты проявили себя ещё тем, что оставляли на скамейках недоеденную пиццу, причём прямо в фирменной коробочке. Это то и спасло меня от неминуемой голодной смерти! Такой пиццу, какую я на шару попробовал на берегах Сены, пожалуй, не встречал нигде. Вместо несъедобной французской колбасы тут попадались отборные кусочки мяса, а вместо концерогенного итальянского кетчупа пиццу сдабривали сладким домашним томатным пюре с привкусом и ароматом базилика. А ещё мелко покрошенные боровички вместо шампиньонов! Одним словом не пицца а произведение кулинарного искусства "а ля Париж".

Уже темнело, когда я проглатывал очередную треть туристической пиццы и запивал её полубутылкой альпийской минералки. Ночевать, укрывшись холодным велосипедом мне не очень то на этот раз хотелось, но других вариантов не было, поэтому я приютился калачиком под сводами исторического моста времен Генриха Чертвертого, и сладко углубился в ночное переваривание халявного ужина туриста.

Глава 6. Рота, подъём!

На рассвете, проснувшись от стука собственных зубов и обледеневшей от холодного асфальта спины, я присел и задумался о своей разудалой жизни. Мне стало интересно, насколько мой побывавший в передрягах организм крепок и какова перспектива моему закаленному на асфальтах Европы здоровью? Немного пофилософствовав, я пришёл к убежденному выводу, что сидя на асфальте эту вечную проблему мне не решить. Да и скромный ужин туриста за ночь развеялся, как и сладкий вокруг него сон.

Нужно было перво наперво искать источники пищи и крова. Но как? В супермаркет для дегустаций сырков и колбасок меня не пустит охрана уже с третьего захода. Это не источник. Кроме того, самая дешевая ночлежка в виде многокроватного хостела стоит в центральной Франции не меньше 20 евро с носа - это тоже не источник, а несбыточная мечта.

Запрыгнув в седло своего железного друга, я покатился по набережной, кажется, против течения реки.

Ещё от путешествия по стриженной Голландии в моём рюкзачке завалялась рыбацкая снасть в виде лески, поплавка, грузила и крючка. Появилась идея наловить и нажарить форели, которой в Сене наверное в избытке водилось в славные времена Генриха Четвёртого. Итак, рыбалка...

Глава 7. Рыбак из себя рыбака изображает... на дурака

Великий французский классик, он же Проспер Мериме, как то сославшись на местную поговорку изрек примерно следующее: "Голова одного лосося дороже голов всех лягушек". Я пока что не классик, поэтому мне ничего не стоит поправить автора: "Голова одного лосося дешевле голов всех лягушек". Ну и чего мне от одной головы лосося? Воспоминания о ней развеются на следующий день, а лягушек можно уплетать в жареном или вареном виде круглосуточно, и жить, жить и жить. Они не надоедят, тем более, что за лосося нужно отвалить немало валюты.

Увы, в окрестностях Парижа не квакнула для меня пока что ни одна лягушка. Уверен, что парижане давно забыли, как они вообще квакают, эти милые создания. Ну, что ж, лосося, так лосося.

Отломив от какого-то неизвестного мне средиземноморского растения длинную ветку и прицепив к ней голландскую снасть, я взгромоздился возле моста на бетонную ступеньку, рядом с высоким металлическим ящиком и начал лов на припасенный мною для этой цели кусочек мяса от туристической пиццы.

Проходящий мимо меня французский (и не совсем таковой) народ недоумевал. Он подумал, что я только что свалился с средиземноморского дерева и это сказалось на моём умственном здоровье. Народ решил, что я свалился с ума. Я не сопротивлялся - я оставался с народом!

Глава 8. Эйфелева башня вверх тормашками

К полудню становилось истомно жарко, а форель в реке как будто вымерла. Мимо меня проплывало все что угодно: шлюпки и яхты, туристические трамвайчики, пустые бутылки, даже иногда живые люди. Но предполагаемая рыба не показала ни одного плавничка, ни единого хвостика, ни единственной чешуйки.

Я снял американскую майку, повесил её просыхать на петлю металлического ящика, проверил нетронутую насадку, плюнул на неё три раз и вновь закинул удочку. Такая рыбалка мне не доставляла ни то что удовольствия - она была строго противопоказана моему вновь заурчавшему желудку! В отчаянии я прислонился потной голой спиной к железному ящику, и...

Я ничего не помню, что было после союза "и". Единственное - это клочечек голубейшего неба и Эйфелеву башню вверх тормашками. Всё. Хоть казните.

Глава 9. Куда я попал и где, извините, мои вещи

Представьте, я открываю сначала один глаз, затем другой и ощущаю в этот момент, будто мне снится фантастический сон. Я лежу весь в простынях в крупную красную розочку, надо мной не менее красный шелковый балдахин с золотистыми кистями, вокруг кровати мерцают врезанные в розовый пластик миниатюрные фонарики, шикарная мебель, и вся эта крутизна сопровождается еле слышимыми, но до сердечной муки знакомыми звуками Вивальди. Рядом со мной дрыхнет размером чуть меньше пантеры чёрный персидский кот, от которого пахнет как минимум шанелью номер пять.

Через мгновение, я пытаюсь приподнять своё тело, но оно не слушается меня. Моя спина, словно прилипла к постели, единственное, что мне удалось - это погладить правой рукой кота, который что-то там у себя на уме промяукал, перевернулся на противоположный бок и снова уснул.

А куда я попал? Это, что, сказка? А может быть я в Эдеме? И где мои вещи? Мой неразлучный амстердамский велосипед, мой походный рюкзачек, и моя голландская удочка? Вопросы оставались без ответов.

Глава 10. Имени героя - французского капитана

Не стану вас утомлять загадками, а сразу начну с отгадок. Впоследствии я узнал, где мои сокровенные вещи: вЕлик, рюкзачек, удочка. Они остались на берегу исторической реки, а я, после того, как меня шандарахнуло высоким напряжением, оказался в воде. В рваных джинсах, без синей американской майки и без всего прочего. Замыкание оказалось настолько сильным, что меня кувыркнуло в воздухе и я нырнул, но к счастью вынырнул, пытаясь ухватиться за свежий воздух; меня понесло течением, как тополиную пушинку. Именно в этот момент меня увидели с проплывающей в параллельном направлении яхты. Капитан остановил двигатель и бросил спасательный круг мне на помощь. Его звали Андрэ.

В сознание я пришёл через одиннадцать суток, а мой спасительный лайнер к тому моменту был уже настолько далеко от Парижа, от Сены и даже от Ла-Манша, что мысль о безвозвратной потере моего скудного имущества сама собой отправилась в небытие.

Мы приближались к атоллам Мальдивских островов. Я был в восторге. Терять мне было не то, чтобы нечего, а буквально абсолютно.

Глава 11. Начнем знакомства

Мы начинаем знакомиться с моими спасителями.

Кота, который был мне почти нянькой, звали Жак. У меня создалось впечатление, что его специально вырастили на животноводческой ферме и кормили анаболиками для участия в соревнованиях в тяжелом весе или для книги рекордов Гиннеса. Я, пока набирался сил, спал по восемнадцать часов в сутки, а мой пушистый приятель, наверное по двадцать четыре. Возможно он по ночам и выходил прогуляться по палубе, но я этого не замечал. Правда, Жак иногда намурлыкивал мне на ухо какой то французский фольклор, но это случалось куда реже, чем он просто храпел без задних ног.

Ухаживала за мной специально нанятая (заметьте!) медсестра, которую, как я впоследствии узнал пригласила поработать хозяйка яхты ещё в Гавре, перед выходом в открытое море. О хозяйке я расскажу чуть позже. А медсестру, наверняка старую деву, английского происхождения звали Мими. Кроме своих прямых обязанностей, Мими ничем себя не проявляла и даже ходила на цыпочках, словно боялась, что яхта вот вот напорется на коралловый риф.

С капитаном я вас уже вкратце познакомил. О нем ещё немало будет сказано хорошего.

Итак - хозяйка яхты.

Глава 12. Антуанетта. А над ней голубая звезда

Хозяйку яхты (как, собственно, и саму яхту) звали ни много, ни мало, а Антуанеттой. Кроме,того, она ещё и оказалась потомственной дворянкой. Больше того, в рейтинге самых богатых людей Франции она занимала не самую последнюю строчку. Я об этом узнал не сразу, но догадаться было легко. Я видывал в своих путешествиях разные яхты, особенно их целая армада покачивается в порту Барселоны, и сразу сообразил, сколько такая посудина сможет стоить. Одним словом много.

Так вот вторым существом, после Жака, которое я увидел в час своего чудесного воскрешения, лёжа почти неподвижно в постели, была Антуанетта. Она приоткрыла дверь каюты, заглянула, хихикнула и тут же исчезла. Имено тогда я сообразил, что помещение, где господствовало моё величество - это корабль, а не квартира. Я понял, что я в море - над головой Антуанетты в ночном небе дверного проёма, чуть подрагивая, сияла голубая звезда.

Глава 13. Безрассудный поступок аристократки

Говорят, что богатые люди - особые люди, так вот богатые женщины ещё особеннее.

Когда я чуть позже узнал от Андре, на какой риск Антуанетта пошла, чтобы взять меня с собой на Мальдивы, то тут же понял, что делала это она неспроста. При мне не было ни единого документа (у меня их вообще не было!). Антуанетта своей болтовней так затуманила мозги пограничному офицеру при осмотре судна в Гавре, что он даже не заглянул в её каюту (а именно в ней, под шёлковым балдахином я пребывал без сознания). Он осмотрел нижнюю палубу, проверил предъявленные документы на людей, декларации, техническую документацию на яхту, пожелал счастливого плавания и сошёл на берег. Далее, когда яхта проходила по Суэцкому каналу, Антуанетта накормила и напоила до отвала двоих египетских пограничников, подарила им целую коллекцию сигарет и сигар, усыпив тем самым их строгую бдительность, и мы беспрепятственно проследовали в Красное море.

Я много думал о том, почему она не избавилась от меня ещё в Париже? Почему не вызвала скорую помощь или не сдала полиции? Поступок женщины бывает разгадать невозможно, хотябы потому, что она сама толком не может его себе объяснить. Так ей велит природа.

Глава 14. Молчи, за живого сойдешь

"Salut!

Меня зовут Антуанетта . Мы подобрали в Сену. Вы утонул.

Вы Экстрим ? Был бредовый сон. Мой лоцман сказал, что вы были русскими . Я не люблю по-русски, но ты мне понравилось . Выздоравливай скорее !"

Вот такую абракадабру принесла мне в форме распечатки на подносе вместе с завтраком Мими. Это был компьютерный перевод с французского. Ну, что ж, Антуанетта, так Антуанетта. Надеюсь, что хуже мне от этого не станет : лечит, кормит, катает на яхте - прям чудеса, не меньше!

Что я ей мог ответить? Я мог ей сказать, например : "Каго черта, вы, господа французы, меня спасали без моего разрешения? Тонул бы себе преспокойненько в вашей распрелестной Сене, где даже рыба не водится. Выбросило бы меня на берег, где-нибудь в Англии, если бы не слямзали перед этим акулы. Хотя, акулы наверное русских не едят -боятся подавиться. Зато их подбирают на свои фешенебельные яхты французские богатые тети и лечат, кормят, катают..."

Конечно же я промолчал.

Глава 15. Коралловая республика. Традиционное женское любопытство

Мы стояли на рейде в полумиле от одного из многочисленных живописных аттолов Мальдивской Республики. Был тёплый пьянящий вечер без ветра и волн, с небом, усыпанным жемчужными и бриллиантовыми ожерельями. Тишина была такой, что наши сказанные почти шопотом слова разносились эхом в радиусе видимости далёких огней соседних островов. А сами звуки будто обрабатывались музыкальным сопровождением и поддерживались дополнительной акустикой, акваакустикой.

Я от безделья нахватался в интернете французских слов, а Антуанетта блистала через колено переломанным русским. Но мы хорошо понимали друг друга, примерно как Робинзон и Пятница. Я сразу буду переводить на читательский язык.

Традиционный женский вопрос:

- Сергей, у тебя есть жена?

Традиционный мужской ответ:

- Теперь нет.

Традиционный женский вопрос:

- А почему с ней не живёшь?

Традиционный мужской ответ:

- Разлюбил.

Если бы я в совершенстве знал её язык, то, надеюсь, у меня хватило бы фантазии придумать какую нибудь драматическую историю о своей несбывшейся любви со скандальным финалом, но слава богу, что хоть это я смог донести в угоду удовлетворения традиционного женского любопытства.

Глава 16. Схватка с морской тигрицей. И наше тесное знакомство

Все ещё на правах почетного гостя, но уже с большой претензией на романтический успех в глазах хозяйки яхты, как то ранним утром я дремал в обнимку с котом Жаком. Жак, с необычной для него суетливостью вдруг встрепенулся и выскочил в свой специальный для него люк на палубу. Я почуял что-то неладное и проследовал через дверь за ним. В воде, в пяти метрах от яхты барахталась Антуанетта, экипированная в костюм для дайвинга, в маске, но без трубки и звала на помощь. Тут же я увидал выступающий из воды огромный серый плавник, а затем разглядел и само полосатое чудовище, от размеров которого у меня чуть не подкосились ноги. Дальше все происходило как в хорошем триллере. Я хватаю со стены пожарный томогавк и перескакиваю через хромированную перилу с высоты второй палубы в воду. Именно мой обрушившийся прыжок и удивил акулу - она вильнув на прощание нам хвостом ушла полностью под воду и исчезла. На нижнюю палубу сбежались другие обитатели яхты, нам помогли взобраться на борт.

Антуанетта дрожала не на шутку, нам принесли выпить.

- Мерси боку, мерси боку, - благодарила меня фотоохотница на мелких рыбешек и тигровых акул.

- Не стоит бладарностей, Антуанетта. Теперь мы в рассчете с той поры, когда вы с Андре спасли меня у берегов Парижа.

Она, кажется, хотела ещё что то добавить, но постеснялась капитана и его помощника, и лишь мило мне улыбнулась. Зато как мило!

В эту же ночь и пришла красавица в мои объятия, то есть в свою королевскую каюту. Об этом пока никто не знал, разве, что котик Жак, но он ничем не помешал нашему более тесному знакомству.

Глава 17. Гражданин Земли Обетованной

Я пытался добиться от Антуанетты: почему мы уже вторую неделю торчим среди кораллов и не двигаемся с места? Она, лишь хитро посмеивалась над моим любопытством, но не проронила об этом ни слова до тех пор, пока одним тёплым, но слегка дождливым утром к яхте не причалила надувная моторная лодка, и курьер почтовой службы DHL из Мале под роспись не вручил капитану пакет. Андре тут же распечатал небольшой конверт и достал из него ни что другое, а мой новенький, синенький с золотым гербом израильский паспорт.

Волшебница Антуанетта заглянула в него, так, как будто не впервой его видит и отдала документ мне:

- Ты теперь у нас Григорий Гансбург, поздравляю!

От неожиданности, я даже не поблагодарил свою покровительницу, а наоборот, наехал на неё:

- Почему Григорий Гансбург, а не Исаак Ньютон? Или не Альберт Эйнштейн?

Антуанетта сверкнула молниями из своих очаровательных глаз, отвернулась и ушла на верх. Через пять минут в нашей шикарной каюте мы уже не помнили о бюрократических разногласиях и, кажется, занялись любовью...

Глава 18. Хэллоу, Америка, о-о-о! Где я не был никогда

Я проснулся, а Антуанетта в своем любимом зеленом шелковом халатике уже что-то изучала в лэптопе.

- Любимая, а ты чего так рано проснулась? Опять срочные дела?

- Серж, ночью мы вылетаем из Мале в Коломбо, и дальше, через Абу-Даби в Нью-Йорк. Три самолёта, две пересадки. Как тебе такая новость?

Я хотел тут же возразить какой-нибудь острой шуткой, типа того, мол, а кто меня с русским свиным рылом, без визы, пустит в американский калашный ряд! Но тут же вспомнил, что я теперь никакой не Серж, а израильский бизнесмен, владелец фирмы каких-то там инновационных космических технологий. Я теперь гражданин обещанной мне ещё в библейские времена райской земли, я теперь Григорий Гансбург, а не хвост телячий!

Я сделал некоторое равнодушие, зевнул, чмокнул Антуанетте воздушный поцелуйчик и ответил:

- В Нью-Йорк, так в Нью-Йорк, ночью, так ночью, тремя рейсами, так тремя рейсами, через Коломбо, так через Коломбо. Какие проблемы? Кстати, а где этот самый Абу-Даби? Где-нибудь в пустыне? Хорошо бы там на верблюдах бега устроить, пока аэробус будем ожидать.

Глава 19. Третий раз в первый класс

В Абу-Даби ни на верблюжьи, ни даже на тараканьи бега взглянуть нам, увы, не довелось. До нашего рейса в Америку оставалось чуть больше часа, поэтому мы сами были похожи на длиннолапокопытных. К тому же успели в аэропорту выпить по крепкому шоколадному коктейлю, плюс нахватать в дьюти-фри каких то колготок, галстуков, косынок и духов, а ещё восточных сладостей. Лишь только мы завалились в удобные кресла, как наш двухэтажный лайнер, в который набилось народу, примерно как в московскую электричку, взметнул к небесам.

Любовь моя была несколько утомлена, и я решил её подбодрить:

- Антуанетта, тебе не кажется, что мы с тобой выглядим здесь хуже, чем второгодники?

- Серж, не пойму, что тебе тут не нравится?

- Наоборот, дорогая, ведь мы уже в третий раз летим в первом классе!

Она сначала не поняла моего восточно-европейского юмора, но после того, как я растолковал ей кто такие второгодники (возможно во Франции их не бывает), очень звонко захохотала, чем привлекла внимание чопорной американской бизнес-леди с соседнего кресла. Чтобы как-то переключить волну, я, наверное уже с иерусалимским акцентом поприветствовал американку: "Хэудуйду!". Вот и бизнес-дама тоже залилась душевным смехом.

Глава 20. Зеленые бумажные кораблики. И золотые солнечные зайчики

Что я, как израильский псевдобизнесмен понимал в космических технологиях? Можно сказать - ничегошеньки. Я конечно представляю, что космический корабль это ещё круче, чем триста восьмидесятый аэробус и, что горючего ему нужно куда больше, чем долететь до Нью-Йорка из Абу-Даби. Ещё в космических технологиях я соображаю, например в долларовом исчислении. К примеру кораблик этот стоит стольких купюр, что если из них наделать бумажных корабликов, то для них не хватило бы места во всем Тихом океане.

Антуанетта в космических технологиях соображала ещё меньше. А вот в бумажных корабликах... В зелёных бумажных корабликах ей не было равных! Она в них, и не только в них, но и в евро, в английских фунтах, швейцарских франках и в любых подобных папирусах соображала ещё проворнее, чем все израильские космические кораблестроители.

Ведь она родилась в деньгах, жила в деньгах, ела и пила в деньгах, в них ложилась спать и просыпалась. Вы спросите, мол, а каким таким премудрым бизнесом владела Антуанетта? А все, что можно было купить и выгодно перепродать входило в круг её интересов. Начиная с детских сосок и заканчивая сталелитейными заводами, начиная с жевательных резинок и заканчивая агропромышленными комплексами. Очень разносторонняя, я бы сказал, девушка.

В Нью-Йорк мы летели покупать банк. Заметьте, не банкомат, а банк! Восемь этажей вверх и три этажа вниз. Вот именно там , под землёй, было упрятано много бумажных корабликов! Плюс золотые слитки, от которых у меня до сих пор солнечные зайчики в глазах. Разноплановая, короче, девочка.

Глава 21. Манхеттен. Безнадежные клочья мечты

Пентхаус, в котором мы остановились на десять дней, снаружи был похож на особняк выдающихся размеров, возведенный на крыше манхеттенского небоскреба. Оставалось только залить льдом полы и можно было устраивать в нем олимпийские игры по зимним видам спорта. Общий метраж двух этажей составлял по моим скромным прикидкам не меньше, чем пол тысячи квадратных метров.

- Милая моя, это, что, приёмная Господа Бога? Или адвоката дьявола? Антуанетта, ты как хочешь, а я отсюда больше с места не сдвинусь.

- Серж, через десять дней мы вылетаем в Панаму, там нас будет ждать наша "Антуанетта". Андре уже прислал письмо. Поэтому, малыш, не капризничай. Или оставайся и живи тут один.

Мне эта идея понравилась. Я себя тут же представил с целым роем молоденьких горничных, с которыми буду тут ночами шалить, запах дорогих сигар и полный барчик ароматного "Джек Дэниэлс":

- Я согласен. Я согласен!!!

Антуанетта сразу же порвала в клочья, и развеяла по ветру мои безнадежные мечты:

- А я и не сомневалась. Счета об арендной плате тебе лично будет доставлять курьер из агентства недвижимости.

Я тут же представил во сколько нулей будут исчисляться эти нью-йоркские счёта:

- Дорогая, я сдаюсь.

- Ну, то-то же, - смилостивилась красавица, и как ребёнок запрягнула мне на шею, повалив на софу с покрывалом из гепардовой шкуры...

Глава 22. Любовь высотой с небоскреб

Антуанетта вот уже неделю оформляла бумаги о покупке банка. К нам приезжали какие-то молчаливые люди в белых рубашках и синих в красную крапинку галстуках, и все они удалившись к журнальному столику возле окна с видом на большой парк, долго шелестели бумагами. Затем мы пили кофе с коньяком и я вновь оставался один до позднего вечера. Она возвращалась почти к полуночи и валилась спать.

Я в её отсутствие потягивал мартини из барчика, опустошал два безразмерных холодильника и наблюдал с высоты вертолета за тем, что творилось на улицах большого города. Эта панорама мне уже через два дня порядком осточертела. Мне хотелось побродить по парку, посидеть возле фонтанов, послушать в ресторане джаз... Но моя покровительница не выпускала меня даже в бар , который был на нулевом этаже здания. Нет, вы не подумайте, что это было каким-то завуалированным рабством. Все это потому, что Антуанетта боялась, что я заблужусь и потеряюсь. А ещё точнее - она боялась потерять меня. По её редким рассказам, я понял, что любить страстно и захватывающе ей до меня, так ни разу и не довелось. Может быть в студенческие времена что-то и было, но это уже давно смылось волной забытия. А с двумя предыдущими претендентами на её золотую ручку видимо ей просто не повезло. То есть замужем она ещё не была. И видимо ей очень хотелось восстановить во что бы то не стало этот межстрочный пробел. Вот тут и вынырнул я. Из холодной пучины реки Сены.

Догадывались ли Антуанетта, что я за субъект? Конечно да! Догадывалась, но... Но любила.

Глава 23. Она меня любила, а я ее нет. Ну и что тут удивительного

Такое случается сплошь и рядом. Он готов броситься за ней под поезд, а она повиливает хвостиком где-нибудь в офисе перед пузатым боссом, постреливает глазками и похлопывает ресничками: " Эдуард Валентинович, Вы так ко мне добры! Но Вы проказник, Эдуард, не все сразу. Здесь нехорошо. Может быть где-нибудь за городом, на природе, на шашлычках? Вот и умничка. Вот и молодчинка-мужчинка".

А бывает по-другому. Она с тремя детишками и больной головой по школам, садам и яслям, а он до темна в гараже машину чинит. Один раз её отремонтирует, передохнет и ещё раз отремонтирует. А машину эту зовут Галя. Она уже с немалым пробегом, не столь наворочена, ну то есть несколько вышла из моды. Зато она напоминает ему добрые молодые с ветерком годы. И их неразлучную тесную связь. "Мишаня, а, Мишань, а тебе в понедельник зарплату перечислят? А то Настасье учебники срочно нужно купить. Первый раз, ведь идёт в шестой класс".

Я что-то преувеличил? Лишнего нафантазировал? Да нет! Сплошь и рядом, кругом и всюду. Поэтому, как я должен был поступить? Сказать ей: "Антуанетта, извини, я тебя не люблю"? Ну и что бы изменилось? А она бы мне сказала: "Малыш, ты пока ещё меня мало знаешь, а как узнаешь побольше, то полюбишь так, что взлетишь выше нью-йоркского небоскреба и будешь плавно опускаться, опускаться, опускаться." Вот вот. Только при этом моем героическом полёте вместо купола парашюта она имела бы ввиду свой любимый зелёный шелковый халатик. Или свое позолоченное вечернее платье, в котором она выходила на палубу под голубыми мальдивскими звездами. А вместо полиэстеровых строп имела бы ввиду свои тонкие и длинные каблучки - подарок от самой Изабель Маран.

Глава 24. Как под Ниагарским водопадом бурлила Америка

- Серж, хватит храпеть, подъём! - разбудила меня Антуанетта где-то в восемь утра.

- Любимая, а что так рано? Именно в эту секунду мне снилось, что мы загораем с тобой на нудистском пляже в Панаме, и я делаю тебе панамский эротический массаж с пальмовым маслом.

- Это очень мило с твоей стороны. Думаю, что ты ещё не раз проявишь

в этом плане свои изысканные способности, и не только с пальмовым маслом, но ещё и с финиковым. Но чуть позже, малыш. А сейчас мы спешим взглянуть на наш новый нью-йоркский банк. Ну как?

Мне её идея понравилась. Ведь у меня никогда не было возможности заглянуть в самое сердце банка - в его хранилище. Именно там, в трёхэтажном подвале и начинается настоящая жизнь! А те восемь этажей, что возвышались над землёй мало чем для меня привлекательны. Там нет самого главного - океана бумажных зелёных корабликов и сверкающих золотом солнечных зайчиков.

Я вскочил по армейской системе "сорок пять секунд, подъём" и через десять минут мы уже сидели с Антуанеттой в чёрном бронированном банковском лимузине. С ума сойти - мы ехали в собственном лимузине! А за окнами... А за тонированными окнами, как под Ниагарским водопадом, бурлила Америка.

Глава 25. $1 000 000 000, плюс комиссионные

Старый американский банк с двумя филиалами в Австралии, стОит один миллиард, плюс комиссионные. Это вам для сведения, на случай желания таковой приобрести. У меня такого желания не возникло, а вот у Антуанетты, представьте, оказалось прижгучее желание его заиметь.

- Любимая, а вот по случаю этой грандиозной покупки мы сегодня съедим хотябы по фастфуду, а то я не успел даже продрать глаза, как оказался в этом нескромном броневике? И, кстати, этот прелестный лимузин, тоже входит в стоимость покупки, или за него тебе придётся отвалить еще десятизначную цифру?

Антуанетта что то изучала в смартфоне и вроде как меня не услышала. Через пять примерно минут она ласково мне улыбнулась и ответила таки:

- Ты голодный? Извини. Потерпи немного, это последние заморочки. В банке мы обязательно что-нибудь перекусим, а вечером нас ждёт интересное для тебя мероприятие.

- Дорогая, не томи, признавайся - нас будут принимать в уютном ресторане?

- Серж, ты почти угадал, нас будут принимать у себя дома мои австралийские друзья. Это они организовали мне покупку банка. Джулия, моя однкурсница и жена помощника австралийского генконсула позвала нас к себе на вечеринку. Это где-то тут неподалёку. Ну как?

Сопротивляться было бесполезно. Если чего то хочет одна женщина, то с этим мне уже не справиться, ну а уж если их две... Мне, честно говоря, ничего так не хотелось, как посидеть в скромном ресторанчике, выпить с полбутылочки " старины Джека" и послушать настоящий, собственной персоной, негритянский джаз в стиле Армстронга.

- Как скажешь, дорогая. Джулия, так Джулия, однокурсница, так однокурсница, жена консула, так жена консула. Какие проблемы?

Глава 26. Наконц-то я добрался до золотых слитков

Не успели мы ступить на порог банка, как перед нами выстроился целый взвод сотрудников в синих галстуках в красную крапинку, и столько же белозубых сотрудниц в коротких синих юбках, все в ту же крапинку.

Я лишь успел шепнуть Антуанетте:

- Так даже палата лордов не встречает британскую королеву. Я думал, что в Америке уже и людей не осталось, а одни лишь роботы.

На что она мне по свойски улыбнулась и тоже шепнула:

- Роботы, Серж, работают бесплатно, а эти за деньги. Согласись, это большая разница.

Церемония осматривания всех этажей и кабинетов в сопровождении банковской свиты заняла не менее двух часов. Только после этого мы устроились в кабинете управляющего и немного расслабились. От кофе я отказался, а пару пирожных с какими то брусничками все же проглотил. Когда мне предложили ещё (наверное у меня был такой голодный вид) , то я не успел согласиться, потому, что почувствовал под столом тонкий как шило каблук Антуанетты на своём мезинце. Я понял, что три пирожных в Америке число не счастливое, навроде русской чертовой дюжины. Поэтому стал отмахиваться от предложения аж двумя руками и одной под столом ногой: "Сенкью вери мач, сенкью вери мач!". Управляющий посмотрел на меня примерно так, будто я перед этим, в лимузине слопал таких пирожных не меньше двух чертовых дюжин. А вместе с ними три хрустальных подносика.

- Ну, что, леди энд джентльмен, спустимся в хранилище?

- О, ес! - вырвалось вдруг у меня.

Мы шли по узкому коридору минус второго этажа, слушая неумолкающего управляющего, а я каждой клеточкой спины чувствовал, как мне во след поворачивают свои амбразуры видеокамеры, сканируя все, вплоть до моего нижнего белья, вплоть до отпечатков моих пальчиков.

Глава 27. Своя ноша плеч не тянет, Мойша

Конечно же, Антуанетта в последствии пожалела, что взяла меня с собой осмотривать банк. Это будет потом, а в данный момент ей хотелось выпендриться перередо мной, мол, вот какая я крутая миллиардерша, мол, смотри, малыш, и восхищайся той, с кем имеешь любовь. А я и восхищался! А заодно оценивал степень охраны помещений, ну и слушал (правда с трудом понимал) болтливого управляющего. Ему очень хотелось блеснуть трудолюбием и своей высокой компетентностью перед новой хозяйкой заведения, поэтому он выкладывал мне на прозрачный подносик самую секретнейшую информацию, о которой не знала даже охрана. Ведь он считал меня за мужа своей новой госпожи, поэтому не прятался от меня спиной при открывании дверей и сейфов. Я такого управляющего уволил бы в этот же день. И написал бы ему во след такую рекомендацию, что его бы не взяли на работу даже водителем мусорной машины.

Антуанетта в пикантные моменты незаметно косилась на меня, с лёгким подозрением, не изучаю ли я никелированные кнопочки с черненькими циферками. О, нет, дорогая, как можно? Разве я похож на шнифера? Я смотрю не на руки управляющего американского банка с двумя филиалами в Австралии. Я смотрю сквозь время! Ведь пройдёт его совсем немного, и мне придётся самому (наверняка не без помощи управляющего) открывать двери и сейфы. А особенно вон тот трёхметровый, четвёртого класса защиты шведский сейф "Rosengrens". Именно в нем сосредоточены английские фунты и швейцарские франки, и именно в нем упакованы зелёные бумажные кораблики стодолларовым номиналом. Ну а на нижней полочке, будто ванильные кексы на прилавке кулинарии, выложены в аккуратные стопочки клейменные золотые слитки, которые излучают тепло и солнечный свет.

Я пока слабо представлял, какой объём смогу вынести на своих хрупких плечах из этого банка, но, как гласит древнеиерусалимская поговорка: "Своя ноша плеч не тянет, Мойша."

Глава 28. Фастфуд в лимузине? Оригинально!

Мы возвращались в нашу манхеттенскую резиденцию. По дороге купили целый кулек фастфудов, на приобретении которых я настаивал сразу же с момента выхода на банковскую паперть:

- Антуанетта, если я сейчас не отравлюсь каким-нибудь гамбургером, то со мной может произойти голодный припадок с травматологическими последствиями.

- Серж, прости, я совсем о тебе не забочусь. Если честно, то я хотела отложить на понедельник нашу сегодняшнюю экскурсию в денежное хранилище. Но ты ведь сам проявил любопытство.

Я сделал такой равнодушный вид по отношению к её последней фразе, что Антуанетта и сама засомневалась в правильности своей версии. А я ещё больше усыпил её бдительность:

- Любимая, меня больше интересовал размах твоей покупки, масштабы твоих маркетинговых и финансовых проектов. Ну, то есть процесс, форма, но никах не содержимое твох тяжелых сейфов.

- Малыш, ну и какие твои впечатления?

- Антуанетта, я впервые общаюсь с такой, как ты, можно сказать, с большой буквы бизнес-вумен. Кроме того, что ты девушка ошеломительной красоты, к тому же у тебя врожденный талант денежки превращать в деньги...

Я еще долго что-то ей на эту тему импровизировал, пока не увидел из бронированного окна нашего линкольна желтую вывеску макдональдса.

- А вот сейчас, Антуанетта, уже я буду проявлять свои незаурядные способности, например, в поглощении свиных котлет с хлебом, кетчупом, мойонезом и горчицей. Пожалуйста, постучи водителю, пусть тормознет у макдонольдса.

Антуанетта нажала на кнопку и приказала остановить машину, а мне уточнила, что стоять здесь долго нельзя:

- Серж, только по быстрому, нас могут здесь оштрафовать.

- Антуанетта, к этому президентскому бронетранспортеру не осмелится подойти даже главный шериф Нью-Йорка. А если и так, то угостим его гамбургером, а то ему за делами наверное тоже пообедать некогда.

Глава 29. Неутомимый труд в сочетании со здравым смыслом

Джулия устроила мероприятие, от которого поначалу мне было несколько неловко. Нас с Антуанеттой встречали почище, чем австралийского посланника на островах Кука. Представьте себе элипсовидный десятиметровый стол, уставленный под завязку всем тем, чем богата наша грешная матушка Земля. Бедного олененка (хорошо, что не кенгуренка) зажарили вместе с ножками-рожками и выложили в центр стола на всеобщее объединие. Кроме него по столу чуть ли не ползали пунцовые омары, лангусты и крабы, а икра в серебряных лепесточках и во льду была всех цветов радуги - и тех рыб, что только плавают, и даже тех, которые впридачу ещё и летают. Два бочонка греческого узо стояли на подножках по оба конца стола, ну и эстафета различных конфигураций бутылок, от которых у меня и мерцало в глазах, и сладко томилось внутри.

Личный помощник австралийского генерального консула в Нью-Йорке, чем то похожий на великого комика Чарли, произнёс первый тост:

- Добро пожаловать в Соединённые Штаты Америки - страну избытка и роскоши, построенную неутомимым трудом в сочетании со здравым смыслом.

- О, ес! - зааплодировал ему единственный я. Девушки поддержали его тост, кажется, кивками головы, и начался пир.

Мне показалось, что этого австралийско-американского изобилия через чур много на наши четыре маленьких интернациональных ротика. Но, сразу же после этого, привратник стал приводить снизу пополнение. Через пять минут явились неопределенных полов экстравагантные молодые люди, в количестве четырёх человек, далее, две дамы в красном и голубом вечерних платьях с перьями, затем ещё молодая пара в смокинге и минимальной юбке, затем ещё, и ещё...

Через полчаса мест за столом уже не было и вновь поступающих усаживали на диваны рядом с журнальным столиком и на пуфики вокруг него. Как потом объяснила Джулия, приглашения были разосланы с теоретическим запасом, но никто не ожидал, что посмотреть на новоявленную французскую банкиршу и её израильского космического бизнесмена- приятеля придут вдруг сразу все.

Глава 30. Австралийская консульша на фоне жареной кенгурятины

Поначалу Джулия ко мне относилась с неприкрытым интересом, кокетничала и строила глазки. Это было ровно до тех пор, пока Антуанетта (возможно из ревности) не проболталась ей, когда они курили в оранжерее, что никакой я не супербизнесмен, никакой я ни Гансбург, и что звать меня никак, и что денег у меня ничуть. После этого Джулия меня начала обходить стороной и все её кокетство тут же исчезло, как и на её столе изобилие икры, которую гости не стесняясь намазывали на ложки, булки и языки.

Мне собственно было наплевать на её расположение ко мне, ведь моя скромная судьба больше зависела от попутного ветра, от удачи, чем от благосклонности сытых американских господ. Когда мы уже поздно вечером садились с Атуанеттой в наш бронированный лимузин, Джулия выбежала в домашних тапочках нас проводить. Она небрежно протянута мне свою бледную ручку, которую я с такой же небрежность и поцеловал.

- Очень рада была познакомиться с Вами, Григ, - выронила она сквозь жемчужные зубки.

- Джулия, Вы даже себе не представляете, как я рад то нашей встрече! Особенно мне понравилась жареная кенгурятина на Вашем щедром столе. Это блюдо очень идёт к Вашей замечательной улыбке. Гудбай! - и я навсегда захлопнул бронированную дверь перед милым личиком Джулии.

Мы пробирались сквозь непрекращающийся даже ночью манхеттенский поток машин. Антуанетта, немного протрезвевшая начала меня упрекать:

- Серж, ты плохо отнесся к Джульке, когда захлопнул перед её лицом дверь машины.

- Любимая, а нам что, нужно было ехать по ночному городу с открытой дверью? Уже прохладно.

- Малыш, я не это имела ввиду.

- Антуанетта, а я имею ввиду именно это. Уверен, что ты проболталась подруге о своей уникальной находке в водах реки Сены, то есть обо мне. После чего твоя распрелестная Джулия стала шарахаться от меня, как дикая лань от ягуара.

- Ну да, я ей сказала, но я не подумала, что это так значимо для неё.

Я поцеловал Антуанетту в ее напудренную щечку:

- Дорогая, я не люблю о людях говорить плохо, потому, что они итак про себя знают всё хорошо. Но все же. Пусть она живёт в своём зажранном мире и общается с такими же сычами, меня это не колеблет. Ей повезло, что подвернулся вот такой лопоухий помощник

австралийского консула, которого она заинтриговала своим кокетством и акриловыми зубками. Это считается нормой. А для меня норма быть мифическим израильским бизнесменом. Тем более, Антуанетта, что так хочешь ты. И мне это важнее всех австралийских консульш мира.

Глава 31. Надеваем панамки - мы в Панаме!

Мы начали снижаться на посадку сначала над одним океаном, а заходили на взлётную полосу уже над другим. Нас встречала Панама - столица одноименного государства, а может быть и всей центральной Америки.

Антуанетта только что открыла свои сонные порозовевшие глазки:

- О, я кажется вижу в порту нашу яхту! Серж, посмотри, вон там, самая большая.

- Самая большая и самая прекрасная во всем белом свете. Я что то по ней тоже соскучился. У меня от этой нью-йоркской мороки, а особенно от фастфудов, некоторый животный дискомфорт. Точнее дискомфорт живота. То ли дело тунец на пальмовых углях, которым мы обьедались на Мальдивах. Антуанетта, если бы та тигровая акула, с которой ты решила так смело сразиться, была чуть меньше ростом, то мы бы с Андре и её применили на шашлыки.

- Серж, умоляю, не напоминай мне про неё. У меня мурашки по коже от одного только её названия.

Я погладил напряженную коленочку Антуанетты, что ей придало немного смелости. И ещё больше успокоил:

- Ну не так все было и драматично, дорогая. Пустяки. Если честно, то я тоже немного испугался акулы. Но подумал, что лучше уж она пусть слопает меня нищего и бездомного, чем такое как ты неугасимое светило бизнеса. Поэтому и бросился тебе на подмогу. Например, если бы вместо тебя в воде оказалась твоя однокурсница Джульетта, то я бы просто отвернулся и ушёл в каюту поиграть с нашим пушистым котиком.

- Серж, спасибо, ты настоящий друг. А что ты прицепился к Джулии? Так и скажи, что она тебе понравилась, да не по зубам кость.

Я не ждал от Антуанетты такой откровенности, поэтому, дипломатично парировал:

- Любимая, мне приятней грызть сладкую косточку, к примеру такую, как ты. Будем считать, что Джулия - косточка старая и несъедобная. Я тебя успокоил? Тогда, давай я тебя пристегну покрепче к креслу - мы в Панаме!

Глава 32. Да иди ты на... два океана и один между ними канал

В аэропорту, при прохождении паспортного контроля произошла небольшая заминка. Антуанетту пропустили без проблем, а на мне запечатлели особое внимание. Пограничный офицер в своей собачьей будке долго листал мой пахнущий типографской краской новенький израильский паспорт, что-то выщелкивал на компьютере, куда-то два раза звонил, что меня ввело в некоторое беспокойство. К тому же он на нечетком английском языке несколько раз меня о чем-то спрашивал. Из-за его мулатского акцента я абсолютно не понимал и без того непонятных для меня слов, но чётко, как командиру роты ему отвечал: "О, ес, мистер! О, ес, майн дженерал! Что в переводе на русский язык слышалось бы примерно так: "Ну чего ты пристебался к новому документу? Мне, что, нужно его было в грязи извалять? Ты кто, антисемит? Или борец за гражданские права чернокожих? Хлопнул свой штамп, да и делу конец. Будешь ты ещё генералом, не все сразу, подрастешь немного, да песедеешь слегка в лейтенантах, вот тогда и приходи."

С большой неохотой лейтенант грохнул штампом по документу и не пожелав мне счастливого пути отпустил на все два океана и один между ними канал.

Антуанетта, вся на дрожащих нервах начала меня допрашивать не хуже пограничника:

- Милый, а что он тебя так долго пытал? Он что-то спрашивал у тебя? Что его интересовало насчёт паспорта? Ну чего ты молчишь, отвечай!

Я попытался зарядить ситуацию:

- Да ничего особенного, мой дорогой дженерал. Он спросил меня, мол, какая погода сейчас в Нью-Иорке, а то его сестра полетела туда на учёбу, а зонтик не взяла. Я ему рассказал о погоде, о том, в каком макдональдсе котлеты более поджаристые, с чем лучше пить "Джек Дениэлс", какие в столице прекрасные девушки-мулатки, ну и ещё некоторую мужскую информацию. Не мог же я просто пройти мимо пограничной будки, это было бы невежливо с моей стороны.

У Антуанетты отлегло от сердца:

- Фух, Серж, ты меня успокоил. Я думала, что он хочет тебя арестовать.

- Антуанетта, да я и сам не стремился к ним за решетку. Тем более, что я не знаю, какое у них там сегодня меню.

Глава 33. Поцелуй лагуны. Я хочу здесь и сейчас...

В Панаме, примерно такой же климат, как и на Мальдивах. Мы с Антуанеттой принарядились в майки, шорты и, конечно же, в панамки. Двое суток мы не высовывались из отеля, потому, что на улице была невыносимая баня, вперемешку со смогом. Но, слава богу, подул северный ветер, воздух очистился, и мы вечером решили опробовать местные коктейли прямо на берегу Тихого океана.

Расположились мы под выдающихся размеров пальмой, несколько поодаль от террасы ресторанчика, а шустрый официант, должно быть испанского происхождения, подвозил нам на каталочке местное изобилие.

- Дорогая, я таких сладких ананасов не пробовал, ещё со времён конкистадоров. Такое впечатление, что этого красавца, который по размеру чуть меньше самой большой среднеазиатской дыни, перед подачей к нашему столу хранили в бочонке с медом. Ты попробуй.

Антуанетта закусывала карибский ром тоненькой долькой бордового грейпфрута и уже в некотором хмелю, отвечала:

- Малыш, ты ведь знаешь моё отрицательное отношение к сладостям, пожалуйста, не соблазняй меня. К тому же, тебе больше достанется.

Я её внимательно слушал, но и от ананаса не отставал. Карибский ром мне тоже пришелся по вкусу, и по душе. К моему удивлению, на следующее утро я даже о нем не вспомнил. Самое хорошее спиртное, кстати, то, о котором забываешь до следующего раза. Ещё важнее вовремя отказаться от дегустаций миксов. Когда наш проворный конкистадор принёс два коктейля, который в переводе с испанского на индейский назывался: "Нам нужно золота, и самой высшей пробы", то я лишь пригублял напиток. А Антуанетта, к моему изумлению, выдула через трубочку целый фужер, почти до самого дна. Утром в номере нашего презентабельного отеля я старался ее обходить стороной - кажется, золотой коктейльчик оказался ей лишним.

В отличие от Нью-Йорка, на улицах Панамы ночью было немноголюдно. За нами на берег приехал Андрэ, который зафрахтовал для деловых поездок Антуанетты, местный, побывавший в боях, открытый "Ролс-Ройс фантом", и мы доехали в отель с ветерком. Ещё в лифте, красавица начала ко мне приставать:

- Серж, ты так увлекся ананасом, что за весь вечер меня даже ни разу не поцеловал.

- Разве? - начал оправдываться я, - ты наверное просто не обратила на это внимание, дорогая. Хорошо, я восполню упущенное, если хочешь, то прямо у нас в джакузи? Это будет называться "поцелуй лагуны".

Антуанетта авантюрным жестом нажала на красную кнопку лифта:

- Серж, я хочу здесь и сейчас...

Глава 34. Опасная мелодия чертова колеса

Прошёл почти год с момента нашего знакомства с Антуанеттой. За это время я уже был наделен её немалым доверием, участвовал в качестве ассистента в нескольких сделках, научился самостоятельно вести дела в её отсутствие. Но вот деньги она мне доверяла с опаской и лишь по мелочам. Я в свою очередь внешне не проявлял к ним какого-то повышенного интереса, имея в бумажнике не больше ста евро, хотя мой скромный вклад в её дела стоил в сто раз больше. Меня не интересовали даже эти, казалось бы, огромные для бездомного бродяги деньги. Ведь я в этой рулетке поставил на красное, играл по системе теории больших чисел, я внимательно следил за тем, когда же наконец шарик попадётся в нужную мне ячейку. И такой момент наступил.

Антуанетта утром только вернулась из Сиднея, где нашла-таки долгожданного и богатого покупателя на свой нью-йоркский банк:

- Серж, я вымоталась с этим перелетами - сил моих уже нет. Почти сутки не сомкнула глаз, к тому же австралийцы накормили меня каким-то новозеландским вегетарианским салатом, от которого мне было плохо в воздухе, короче вот так. Пожалуйста, отправляйся завтра в Нью-Йорк, нужно срочно сделать акт приема-передачи средств по доверенности от моего имени. Там уже три дня, как занимаются аудиторы, и в четверг все бумаги будут готовы.

У меня даже екнуло сердце, когда я услышал это от Атуанетты.

Тот, кто постоянно играет на одном и том же столе в рулетку, чувствует, примерно как настройщик фортепиано, по звуку, в какую ячейку на этот раз закатится шарик. Сегодня чёртово колесо рулетки исполняло именно мою благозвучную, но и опасную мелодию:

- В Нью-Йорк, так в Нью-Йорк, по доверенности, так по доверенности, аудиторы, так аудиторы, какие проблемы?

Глава 35. Некоторые рекомендации по ограблению банка

Если вы намереваетесь ограбить банк, то нужно предусмотреть следующие нюансы. Во-первых имейте ввиду, что незамеченным и с большим объёмом купюр выйти не удасться. Перестрелять всю охрану тоже не выйдет - эти крутые ребята знают, за что им платят деньги. То есть, с момента обладания деньгами до момента приезда полиции у вас две, максимум четыре минуты. Но помните, что охрану в это деликатное мероприятие лучше не привлекать вообще! Пусть она продолжает бдительно нести свою службу. А ещё, как только вы окажетесь на улице, то вам нужно срочно провалиться под землю. Как? Вот и я пока не знал, как выполнить все эти пункты. Зато, моя экскурсия по банку ещё в первый приезд стала маленьким планом-конспектом на пути к моментальному обогащению.

Ещё утром мы с Антуанеттой утрясали с приехавшим к нам в офис нотариусом необходимые для доверенности документы, а уже в обед я регистрировался в аэропорту Шарль-де-Голль на посадку в самолёт. Майн дженерал Антуанетта, абсолютно не подозревавшая о моём дерзком поступке, посадила меня в такси, чмокнула в идеально бритую и благоухающую французским парфюмом щечку, и нежно попрощалась со мной:

- Малыш, будь умненьким и держи меня в ведении при каждом удобном случае. И помни, Серж, что ты мне очень дорог.

Она ещё не знала, на какую сумму я стану ей дорог, да я и сам пока этого не знал:

- Конечно, милая моя, я только о тебе и буду думать все эти дни, а особенно ночи. Ну и конечно же о благополучном исходе моей операции.

- Нашей операции, Серж!

- О, ес, майн дженерал, нашей, - исправился я и помахал ей, как крылышком, ручкой.

Глава 36. Улыбайтесь, даже если вам защелкивают на запястьях наручники

Ещё в инструкцию по ограблению банка я бы внёс такую рекомендацию: никогда не делайте злого и устрашающего лица (если конечно же оно у вас не в маске). Улыбайтесь даже тогда, когда вам защелкивают на запястьях наручники! Вас ведь никто не принуждал совершать эту шалость? Ну тогда чего злиться? Пятнадцать-двадцать лет проведенные за колючкой - это в неограниченных временнЫх масштабах вселенной - мгновение. А с точки зрения комфортабельности человеческого бытия, то уж поверьте мне на слово, что спать на асфальте под продуваемым всеми четырьмя ветрами мостом, можно сравнивать, как год за три, а не год за два, как например на зоне. Поэтому, грабьте магазины, банки, прохожих с чувством патриотизма и на вдохновении. Улыбайтесь, и помните, что те серьёзные в белоснежных рубашечках и синих в красную крапинку галстуках дяденьки это делают ежедневно, согласно инструкциям, которые сами же для себя и сочиняют.

Антуанетта поселила меня в переулке, в скромном и тесном старинном отельчике, видимо для того, чтобы я больше занимался банковскими делами, чем ненадлежащим (по её ошибочному мнению) баловством. Но мне и без того было не до развлечений. С десяти утра я копался с аудиторскими бумагами в банке, а вечерами, до самого звездопада занимался одним из своих любимых детских хобби - резьбой по дереву. Только резал я в этот раз не барельефы Мэрилин Монро или Фредди Меркури, а выстругивал из точеной задней ножки антикварного камода муляж ручной гранаты, которая в простонародье называется безобидным словом "лимонка".

Глава 37. Принцип безотказной работы противопехотной гранаты Ф-1

В четверг, в день подписания акта приема-передачи активов, я приехал к началу работы банка, поприветствовал заспанного охранника и поднялся на второй этаж в кабинет управляющего. Секретарша ему обо мне доложила, и продолжила свою традиционную процедуру макияжа.

- О, мистер Гансбург, хэллоу, хеллоу! - приветствовал меня самый вежливый в мире управляющий.

- Хэллоу, мистер Джексон, как Ваши дела? - отвечал ему не менее приветливый я, - сегодня завершающий день, поэтому я хотел бы ещё до приезда покупателя закончить наше опечатывание шкафов и помещений. Не будете ли Вы так добры уделить этому пару часов своего драгоценного времени перед началом совещания и приходом аудиторов?

Разве он мог мне отказать? Конечно он соглашается, и мы спускаемся в лифте на минус второй этаж - в самое сердце нью-йоркского банка с двумя филиалами в Австралии.

Мы проходим сквозь металлодетектор, который даже не мяукнул насчёт имеющейся у меня под накинутым на руку плащем псевдогранаты. Далее идём по длинному узкому коридору мимо уже опечатанных помещений с личными ячейками вкладчиков. Затем управляющий открывает дверь в особое хранилище, в котором кроме всего прочего находится шкаф с уставным капиталом в виде стодолларовых купюр, иностранной валюты, коллекционных монет и золотых слитков.

На протяжении всего маршрута нас любовно прощупывали, связанные с мониторами охранника, вращающиеся видеокамеры, вплоть до входа в уставной отсек. Вошли, осмотрели и опечатали сейф с акциями-облигациями, и подошли к трехметровому розенгренсу. Камера в коридоре над входом пробивала только сам вход и часть помещения, а уставной шкаф имел автономный самописец, на который мне было в общем то уже наплевать. Имеющегося в банке видеоматериала обо мне итак было на целый телесериал. Поэтому, сразу же после раскодирования замка и поворота штурвала, я с хладнокровностью питона поставил на пол кожаный портфель, сделал шаг в сторону, сдвинул на руке плащ, и перед изумленным носом управляющего выдернул из гранаты имитированное предохранительное кольцо... Если бы вы видели в этот момент физиономию управляющего, то он бы вам долго потом являлся полнолунными кошмарными ночами! От неожиданности он сперва позеленел, как раз под цвет гранаты, а затем и побледнел, как прединфарктник на пороге в преисподнюю. Я стал его приводить в чувства:

- Мистер Джексон, я буду с Вами откровенен - мне терять нечего. Надеюсь, Вы понимаете, что произойдёт, если я выпущу из своей руки этого зеленого джинна?

- О, да, мистер Гансбург, я очень хорошо понимаю, очень хорошо!

- Вот и чудесно, тогда, пожалуйста, потрудитесь заполнить вот этот портфель сначала иностранной валютой, а затем долларами...

Мы выходили с неизменно вежливыми улыбками на шумную авеню, подошли к светофору. Лишь только зажегся зелёный свет, я пожелал управляющему поскорее оправиться от вынужденного недоразумения, а в качестве его алиби, сунул ему в руку деревянную гранату цвета хаки, которую в русском простонародье называют безобиднейшим словом "лимонка".

Глава 38. Ты самое мерзкое чудовище

- Ты самый гнусный подлец, которого я встречала в своей жизни! - такую характеристику я получил в первом письме Антуанетты. Мне не хотелось поначалу ей отвечать, однако не поблагодарить её за столь щедрый подарок, какой она невольно мне сделала, я просто не удержался:

- Дорогая, ты меня больше не любишь?

- Ты чудовище, тираннозавр, ты самое мерзкое животное, которое ползало когда-либо по Земле. Чего тебе не хватало?

- Антуша, я не твоя недвижимость.

- Где ты сейчас? Ты знаешь, что тебя ищет интерпол, и они найдут тебя, будь уверен.

- Я в маленьком курортном городке на берегу одного из великих океанов. Тебе сказать адрес?

- Серж, ты обчистил меня почти на три миллиона в долларовом эквиваленте. Ты думаешь, что такое можно простить?

- Если точнее, то на три миллиона тридцать одну тысячу. В штатах евро, фунты и франки дороже, чем во Франции.

- Вот гад! Он ещё и издевается надо мной!

- Антуанетта, извини, так уж получилось.Ты меня больше не любишь?

- Нет, нет и нет! Я буду умолять Бога, чтобы он поскорее упрятал тебя в темницу. Таким как ты нет места в обществе.

- Что ты имеешь ввиду под словом общество? Сборище откормленных индюков на твоих презентациях? Или свою ненаглядную Джульетту, которая меряет всех на вес имеющегося в их карманах золота?

Три дня она молчала, после чего снова прислала письмо:

- Сама не понимаю, почему я люблю этого предателя и вора?

- Антуанетта, наверное потому, что это не есть мои достоинства, а всего лишь слабости. Я очень по тебе скучаю.

- Гад! Гад! Гад!!!

Глава 39. Почему девочки любят плохих мальчиков?

Через две недели с начала нашей переписки, Антуанетта уже не помнила о своих потерянных миллионах, а думала лишь о моём физическом возвращении. Она поняла, что я стОю гораздо больших денег:

- Серж, у меня все выпрыгивает из рук. Я представить себе не могу, что тебя поймают и посадят в тюрьму. Я не переживу этого.

- Дорогая, но этот процесс необратим. Чего желала, то и получишь.

- Малыш, давай я к тебе прилечу и мы обдумаем, как тебя спасти от решётки. Где ты сейчас?

Вот чего мне меньше всего хотелось, так это возвратить Антуанетте её деньги. Ведь она бы все равно их у меня выцыганила под любыми предлогами. Поэтому, я решил сперва их потратить, а потом прийти к ней с повинной: мол, спаси меня от острога, волшебница Антуанетта, преврати меня из Григория Гансбурга в человека-невидимку. Чтобы я мог проходить через пограничные кордоны в салон самолёта без виз и документов, а по прилёте в аэропорт и спустившись с трапа, шёл напрямую к стоянке такси, открывал дверь, садился на переднее сиденье и говорил: "Командир, гони в центр!". А водитель в этот момент видел бы только свои ненаглядные двадцать евро, ведь ему ничего кроме этого собственно и не нужно:

- Дорогая, я нигде. Я в межпланетном пространстве. Я там, где никогда не побывает большинство из родившихся, а в последствии умерших людей. И тебе тоже не попасть в этот, мой далекий, находящийся где-то на задворках вселенной мир. Вокруг меня нет людей, а только планеты, звезды, кометы. Вокруг меня межзвёздная пыль. Мне ни тепло, ни холодно, ни кисло, ни сладко. Я нигде.

Глава 40. Три лимона золотых яиц в одной корзине

Из Нью-Йорка до Ричмонда (район тихоокеанского Сан-Франциско) я добирался пятеро суток. Вот ассортимент транспорта: грузовик Форд, 1984 года образца, внедорожник Лэнд Крузер, 2000 года, электрический велосипед фирмы Ауди, 2013 года образца , пеший ход (не менее 50 км), ну и ещё незначительные пересадки. Мимо меня проехало не менее 100 полицейских машин за весь маршрут, но ни один блюститель беспорядка, даже не удостоил меня своим малейшим вниманием. Они искали кожаный портфель с тремя миллионами в долларовом эквиваленте, а при мне был большой плюшевый Микки-Маус, с животом, в котором грелось целое состояние. Если полицейский и машинально взглянул в мою сторону, то уж наверняка не в мою, а в сторону своих наивных детских фантазий, далёких от циничной действительности.

Деньги буквально были мне в тягость, но я не торопился осчастливливать ими приставучих таксистов, мне хотелось добраться до побережья, снять у частника скромный угол и заныкать часть своего внезапного богатства по углам, лесам, лугам и горам. Три миллиона яиц в одной корзине - это уж слишком!

Сан-Франциско удивил беспечность, провинциальностью, несмотря на свои внушительные небоскребы-ракеты и количество банков. А ещё хиппи - неотъемлемым антуражем Калифорнии.

Вот как раз в стиле хиппи я и принарядился: в какую то расклешоную джинсовую рвань, на руки повязал разноцветные фенечки, ну а в качестве контраста обзавелся не первой свежести газеткой "Вашингтон пост", для пущей колоритности.

Глава 41. Подержал гранату? Не скупись - перебрось другому

Конечно же, во Франции, под тёплым крылышком Антуанетты мне всего хватало. Несмотря на перипетии бизнеса и связанные с этим частые перелеты, мы возвращались в Париж чтобы развлекаться, а не только вкалывать. Уж на это крсавица не скупилась. Помимо всего я приобщился с её благословения к настоящей русской живописи. Ведь Антуанетта ещё и перепродавала искусство. Мне не составило бы труда увести из её парижского тайника пару шедевров, например Коровина, или Крамского, но... Но с этими полотнами бы я и спалился. Такие вещи на улице не продаются, а тыкаться с ними по неизвестным французским людям - это значит ходить без шеста по канату. В Европе в полицию не стучат только русские. Потому что стучат на них. 

Коровин Константин. Бульвар Капуцинок, 1911

"Чего тебе не хватало?" - спросила она меня в гневе. Ну разве это не унизительно? А я у нас что, "Портрет неизвестной" передвижника Ивана Крамского? Которому достаточно соответствующих хранению условий и периодического пылесошения. Или статуэтка работы Родена, сломанным носом которого можно колоть грецкие орехи, и она от этого становится только крепче. И соответственно дороже.

А действительно, чего мне не хватало? А тебе, дорогуша чего не хватает, что ты продолжаешь колесить по взлетно-посадочным полосам в поисках очередной наживы? Садиться в самолёт, когда на улице пятьдесят градусов жары, а выходить из него, когда на почве заморозки. А чего не хватало твоему любезному управляющему нью-йоркским банком с двумя филиалами в Австралии? Сидел бы себе на пенсии, на террасе в своём маленьком загородном луврике и расчесывал своего любимого водолаза после его водных процедур. Но ему этого было мало. Ему захотелось подержать в руках мою деревянную гранату, которая в русском просторечьи так и называется - "лимонка". А я её отныне переименовал; теперь она у нас называется трехлимонка.

Глава 42. Как русский дух, так Русью пахнет

Моё появление в Ричмонде не вызвало каких либо подозрений у местной полиции. Туристов здесь невпроворот, поэтому, как только я управился с рассортировкой денег по надежным местам, сразу же решил перевоплотиться в того, кем я и стал в последнее время - в миллионера. Прежде всего замаскировался. Причём сделал это самостоятельно, без посторонней помощи. Подобрал колор типа махогон и покрасил волосы на голове и бороду. Не думал, что мне после этого будет приятно на себя любоваться. В природе такая шерсть наверное у орангутанга или у лошади Пржевальского. Но миллионеры вне природы. Они выше, они недосягаемы, они в стратосфере. Могу я в конце концов покраситься в лошадиную масть? Так вот, чтобы отбросить сомнения, я смог. 

Барахло хиппи я выбросил в контейнер для секонд хенда, а вместо этого нарядился в костюм южно-африканского колонизатора, бежевого цвета, купил коллекционную бриаровую трубку, инкрустированную золотом и сапфирами, новые швейцарские часы, перстень с голубым бриллиантом. Посмотрел на себя в этом наряде в

зеркало и понял, что ни один нормальный полицейский связываться со мной не пожелает, ему же будет дороже.

Вот в таком колониальном виде я вышел под вечер к океану.

- Дедушка, Вы из Москвы? - спросила меня девочка лет восьми, когда я изучал глазами на горизонте то место, куда уходит отдыхать солнце.

- Найн, найн! Нихт, нихт! - попытался я возразить девочке на немецком языке с краснодарским акцентом.

- Извините, - застеснялась девочка и убежала в направлении разноцветных домиков в викторианском стиле.

"Вот, черти!", - подумал я ей в дорогу. От русских уже и в Америке прохода не стало. Один раз в жизни захотел почувствовать себя аристократом, и то не дали. Ну да ладно, из Москвы, так из Москвы, дедушка, так дедушка, какие проблемы?

Глава 43. Лучше бы ты утонул в Сене

- Любимый, почему ты так редко мне отвечаешь? Я беспокоюсь. Ты увлекся другой женщиной? Почему не хочешь поговорить по скайпу? Пришли мне хотя бы фото, я очень скучаю по тебе.

- Антуша, извини, просто мне приходится много конспирироваться. Ты ведь знаешь, что интерпол - это могучая организация. А скайп у меня почему-то не закачивается на нетбук.

- Тогда пришли мне фотку.

- Фотку тоже не могу. Вдруг ты работаешь на ФБР? А я сейчас загримирован под вождя краснорожего индейца племени вау-вау. Меня сразу же вычислят тут в Мексике. Ой, нет! На Филлипинах! Или даже нет - на Мадагаскаре. 

- Ты мне опять врешь! - закипела Антуанетта.

- Как ты можешь об этом знать? Сердце подсказывает?

- И сердце и женская логика. Тебя из штатов не выпустят, и даже те грязные деньги, мои, заметь, деньги, украденные тобой, тебе не помогут. У них через границу даже птица не пролетит незамеченной.

- Антуанетта, но я не птица. Я орангутанг издевательско-красно-коричневого цвета. А ещё у меня лошадиная грива. Кто меня станет в таком натуральном виде задерживать? Скачу себе и скачу без стыда и совести по полям, морям, спускаюсь водопадами, короче лечу, куда хочу. Но по прежнему тебя очень чувственно люблю и надеюсь, что ты выпутаешь меня из сетей всемогущего интерпола.

- Серж, именно об этом я сейчас и думаю. И кое-что делаю.

- Вот даже как? И что же?

- Этого я не могу тебе написать. Вдруг ты сдался под залог властям и работаешь в пользу расследования? Я по твоей милости тоже под подозрением и меня уже четыре раза допрашивали.

- Дорогая, извини, сам с собой ничего не могу поделать. Такая натура.

- Да нет, это я дура, что подобрала тебя в Сене. Лучше бы ты тогда утонул!

- Знаю, что лучше. Значит была не судьба. Ещё успею.

Глава 44. Романтическая эротика по полной программе

Как то в переписке Антуанетта напомнила мне об одном из наших романтических вечеров в Панаме. Да я и сам о нем не забывал. Это действительно выдающийся вечер, а вернее ночь. Это нужно было снимать на камеру и сразу без дополнительной обработки подавать на ютюб. Я думаю, что миллиард зрителей - это был бы ещё не предел

После изнурительно-утомительного дня, мы выспались под вечер и ко мне пришла авантюрная идея:

- Дорогая, уверен, что в пару милях от берега на море будет приятно прохладнее, чем торчать в этих индейских забегаловках. Предлагаю взять пару бутылок чинзано и угнать нашу яхту. А Андре мы ничего не скажем.

Антуанетта сперва задумались, а затем ее как тряхонет:

- Гениальная идея, малыш. Как это я не догадалась раньше? Мы можем расслабиться на яхте по полной программе, ведь вокруг будут одни дельфины!

- И я об этом.

Мы втихоря вышмыгнули из отеля, взяли такси, заехали в ресторан на берегу, затоварились итальянскими напитками и морской разносортицей, и прибыли на причал. А таксисту поручили в восемь утра за нами вернуться.

И вот мы в двух милях от берега, на третьей палубе с джакузи и фонтанчиком в виде вращающейся карусели с цветомузыкой. Антуанетта нацепила себе на талию какие-то перламутровые ожерелья времён Христофора Колумба, а мне на голову взгромаздила венок с грифовыми перьями. Больше собственно на нас ничего и небыло.

Божественное вино чинзано нас завело с полоборота, кроме того мы надегустировались кубинских сигар, и после этого потеряли не только стыд, совесть, приличие и разум, но и равновесие. К тому же яхту слегка тоже покачивало. 

Я уже точно не помню сколько раз мы повторили друг другу слово "люблю" и в какие позы не изворачивались в бассейне и на снежнобарсовых шкурах, но весь этот многосерийный полнометражный эротический фильм стоил того, чтобы он остался в нашей памяти надолго, а может быть и навсегда.

Глава 45. Астрономические масштабы приземленной любви

В Сан-Франциско по части тепла и ласки я тоже не унывал. В Ричмонде, к моему изумлению работал целый синдикат по продаже любовных утех, причём состоящий исключительно из представителей России, Украины и Белоруссии. Сутенёр на телефоне, по кличке Калитва, привёз в мой особняк сразу трёх девушек на выбор:

- Мистер Серж, добрый вечер, мы приехали, - густым баритоном приветствовал меня он на крыльце.

- Привет, Калитва, я примерно таким тебя и представил, именно крупным парнем в золотой цепью с палец толщиной на шее.

Он немного смутился:

- Да вот таким уж родился, ничего не поделаешь, мистер Серж.

- Каким это таким? Весом в сто килограммов? И с золотой цепью?

- Да нет, я имел ввиду - крупным.

- Хорошо, Калитва. Ваши условия я понял, ну а девушек я рассмотрю по ходу знакомства. Ты ведь не будешь против, если они останутся у меня все втроём и до утра?

- А Вы не шутите, мистер Серж? Это ведь дорого.

Я достал свой элегантный бумажник из зелёной крокодиловой кожи и отсчитал ему двадцать пять сотенных:

- Этого достаточно, Калитва?

Сутенёр, как мне показалось, даже окосел от счастья:

- О, ес, мистер Серж, этого вполне хватает.

- Ну, тогда если тебя не затруднит, то приезжай за ними в пять утра, пока соседи вокруг будут ещё спать. Получишь ещё триста баксов за неудобства...

Давно я не чувствовал себя молодым сайгаком. А в этот раз почувствовал. Девушек звали Милочка, Лерочка, Стешенька. Конечно же это были не настоящие имена, а всего лишь ники, но мне от этого стало ещё забавнее и любовнее.

Из всех трех красавиц именно Стешенька произвела на меня самый впечатляющий эффект. Она родилась где то под Полтавой, а как только вошла в соответствующий данной профессии возраст завербовалась с помощью Калитвы и его подельников, используя манипуляции с грин картой. Уже Милочка и Лерочка вовсю храпели в моей опочивальне, а мы со Стешенькой все ещё потягивали баночное пиво на террасе и считали на небе звёздочки.

- Вон там, правее, да нет же, чуть левее, и немного ниже, вот видишь? Это Марс, - просвещал я красавицу.

- Да нет же, Серый, ты ошибаешься. Марса в Америке нет и быть не может! Я тут уже все звезды знаю - это Венера! 

- Ты уверена?

- Ну конечно! Зайчонок, подкури мне пожалуйста сигару, я люблю держать в руке толстые предметы.

Я откромсал кусачками кончик сигары, раскочегарил её и протянул Стеше:

- Вот тебе толстый предмет. Но имей ввиду, что он дымится.

- Серж, а у меня все толстые предметы дымятся. Ты разве не почувствовал?

Это было действительно смешно. Я нежно погладил её загорелые голые бедра:

- Стеша, как не почувствовать, если я даже Венеру от Марса не могу уже отличить?

И вдруг она запела:

" Он бы подошёл, я бы отвернулась,

Он бы приставал ко мне, я б ушла.

Он бы отошёл, я бы улыбнулась,

Я его до паники б довела,

Вот таки дела, ла, ла, ла, ла,

Вот таки дела..."

Глава 46. Я пошла в душ...

- Серенький, если ты будешь так редко меня к себе вызывать, то я сама стану приходить к тебе в гости, например в свой выходной.

- Стеша, не вздумай! Они тебе этого не простят.

Мы снова сидели с ней на террасе и наслаждались безветренной звездной ночью. А звезды периодически ныряли в океан и мы уже не по первому десятку раз загадывали вслух свои сокровенные желания.

- Кто не простит? Калитва и Грач? Ха-ха-ха! А что они смогут мне сделать? - бравадилась Стеша, - да пусть только попробуют не простить! Я им пооткусываю их самые важные ценности. Они ещё не знают на что способна я, если меня обидеть.

- Стеша, ты красавица не хорохорься, это бизнес, и ради своих денег они могут на многое пойти.

- Серж, а я что, не человек? У меня разве не может быть личной жизни?

Разве я не имею прав на собственное счастье? Я не могу прийти к любимому мужчине?

Стеша, как мне показалось, была на таком эмоциональном всплеске, что мне нужно было как-то её остудить:

- Дорогая, хорошо, хорошо, ну что ты так разволновалась, конечно же ты имеешь на все это свое право. О, посмотри, кажется опять Венера ярче всех засияла. Конечно имеешь право, Стешенька, какой базар? Только вот насчёт любимого мужчины ты не перегибаешь? Я разве не старый для тебя? Тебе нужен такой любовник, как например Калитва, по возрасту.

- Серж, мне не интересен твой возраст. Сколько тебе? 35? 40? 45?

- Ну, допустим где то рядом, а что тогда тебя ко мне притягивает? Может быть мой зелёный бумажник? - тут я почувствовал, что она меня щипает где попало и сразу двумя руками.

- Серж, ты неисправимый циник! Я сейчас не у Калитвы или у Грача, а у тебя что-нибудь откушу!

- Сдаюсь, сдаюсь, Стеша! Прости, виноват, готов исправиться.

- Ну то-то же, мальчишка, помолодел хоть лет на пять? Отвечай!

- Какой там на пять! На все двадцать пять, не меньше.

- Верю, Сержик, но нужно проверить - я пошла в душ... 

Глава 47. Вежливые представители черного бизнеса

Несмотря на то, что я и так примерно раз в три дня вызывал к себе Стешу через фирму, она как то ранним утром позвонила мне сама:

- Зайчонок, привет!

Я сначала не понимал, с чем это связано, но позже догадался, что у девушки сегодня выходной и она решила меня очаровать своим посещением вне службы и в порядке доброй воли. Она решила подтвердить тем самым свои ко мне чувства.

- О, привет, красавица! Очень рад, что вместо своего отдыха ты предпочла вспомнить об одиноком и никому не нужном мужчине, что решила поухаживать за ним: сварить кофе, сказать тёплые слова...

- Серж, это действительно мое желание, не шути так больше.

- Хорошо, Стеша, прости меня и имей ввиду, что это была добрая шутка. Тебя встретить на набережной, или ты сама ко мне подьедешь?

- Серж, я на машине, поэтому подьеду сама через полчаса. Выйдешь?

- Конечно, о чем речь?

Мы весело отметили Стешин выходной и ничто не предвещало неприятностей. Но мы были наивны в наших любовных шалостях. Уже на следующий день к моему особняку подъехал чёрный матовый ленд ровер и из него вышли в направлении к парадному входу двое: хорошо мне известный Калитва и пока ещё неизвестный, но видимо жаждущий близко познакомиться, Грач. Мне его рожа сразу же не посулила дружеского к ней расположения. 

Я вышел в халате на крыльцо и предложил ребятам войти в дом, но они никак на это не отреагировали, а сразу же начали деловой разговор, первым говорил Калитва:

- Мистер Серж, Ваше поведение вызвало у нас негативные эмоции. Это мой директор, он Вам все скажет.

Нет, в целом Грач на меня не наезжал, но в его манерах было что-то зловещее. Я понимал, что задета честь фирмы, что из под его контроля вышла святая святых банды - пополнение её бюджета. Что мне оставалось сделать, кроме как признать свою вину? По всем понятиям я действительно нарушил кодекс и пошёл на поводу у легкомасленности. Он, Грач, так мне прямо и сказал, мол, тебе, мистер, баб в городе мало? А если так, тогда мы тебе привезем их десять штук. У тебя, мистер, что, нет денег? А если есть, тогда в чем проблема?

Если бы я был прав, то меня бы ничего не оостановило послать их двоих к етэнтой матушке и со своим немалым капиталом наити против них в городе защиту. Но я был не прав.

Больше Стешу я никогда не видел. Калитва привозил мне кого угодно, но только не её. Однажды Лерочка мне намекнула, что Стеша помнит обо мне и очень скучает. Вот именно поэтому её ко мне и не везли.

Глава 48. Кофейный аромат любви. Хелка

Мой ричмондский особняк мало чем выделялся среди ему подобных на местном побережье. Меня абсолютно не заботило его энергообеспечение, ведь автоматика работала как часы. Какую ты хочешь температуру? Вот этой синенькой кнопочкой и установи. А какая влажность воздуха тебя интересует? Для этого существуют ещё три кнопочки разных цветов. Вот сухая влажность, а это влажная сухость, ну а это морское озонирование. Одним словом цивилизация. Но вот однажды у меня не сработала кнопка регулирования тёплой воды в душе. Вода была около девятнадцати градусов и эта температура застопорилось. Я вызвал соответствующую службу. Нужно отдать должное ее оперативности - мастер появился у меня на пороге через двадцать минут. Но это был не хмурый с бадуна водопроводчик, это была молодая, чрезвычайно симпатичная девушка:

- Хэллоу, сэр! - приветствовала она меня на не чистом английском, - я есть мало говорить русский язык, у Вас проблемы с теплая вода?

Я даже не сразу сообразил, о чем это она мне толкует? О какой-то тёплой воде. Ах, о тёплой воде! Тут я вспомнил, для чего я её собственно вызвал, ведь у меня проблемы с тёплой водой. А заодно и с общением, ведь целыми днями я слышу чужую речь, и лишь иногда вечерами разговариваю с восточноевропейками на террасе или в постели. А тут подвернулся удобный случай поговорить на ломаном английском, например о тёплой воде.

- Хай! - улыбнулся я ей так, как обычно делаю это перспективным для себя молодым красавицам - с некоторым пренебрежением, скажем так, для их пристального размышления.

Её звали Хелка, она по происхождению была финкой, но родины своей почти не знала, потому что родители приехали в Сан-Франциско когда ей было еще пять лет. При ее сногсшибательном виде я сперва подумал, что это какая то голливудская актриса ищет себе жильё на время отдыха и случайно забрела ко мне. Именно так она выглядела: русые натуральные кудри до плеч, огненно-красные, манящие к безголовой любви губки, белая блузка в мелкий лиловый цветочек и новые, словно только что из магазина, джинсы. Они так плотно обтягивали её чуть худоватые бедра и особенно вдохновительный центр, что мои глаза не успевали перепрыгивать по Хелке то с юга на север, то наоборот.

Кроме того, что девушка была не ну шутку привлекательна, к тому же она оказалась со знанием своего дела. Открыла пластиковый щиток на стене, что то там понажимала, заменила какую-то финтифлюшку и моя вода пришла в регулируемую норму.

Хелка собралась уходить, а я попытался на выходе ей предложить двести баксов за работу:

- Мисс, пожалуйста примите мою благодарность, Вы отличный мастер!

- О, нет, нет же! - возражала мне она, это гарантийное обслуживание - Вы уже оплатили его в начале месяца, сэр.

Мне не хотелось её просто так отпускать, не познакомившись поближе, поэтому я придумал шахматный ход:

- Мисс Хелка, я хочу отправить на родину посылку для своих школьных друзей. Они настоящие кофеманы, а я в этом мало соображаю. Накупил разных пакетов и всевозможных сортов, но никак не выберу - пробую, а они для меня все одинаковы. Вы что-нибудь понимаете в кофе? 

Ну какая уважающая себя американка не соображает в кофе? Вот и я так решил, что Хелка попадется на этот мой завуалированной крючек.

И она попалась:

- Сэр, конечно же, я с удовольствием Вам помогу с этим справиться. Покажите мне, что вы купили?

Вот так мы и познакомились. Через день я позвонил ей, встретил после работы и мы пол ночи танцевали в ночном клубе в центре Сан-Франциско. А ещё через два дня Хелка меня так страстно любила в моём особняке, что это было похоже на самый ароматный и самый крепкий кофейный напиток, который мне приходилось когда либо пробовать.

Глава 49. Матч-реванш

Одним прекрасным солнечным утром я проснулся как обычно (к полудню), опрокинул треть стаканчика своего неразлучного Джека, и включил компьютер. Кроме спама в почте сияло письмецо. Моя любимая французская милиардерша решила меня чем то порадовать? Так и есть:

- Малыш, салют, я нашла для тебя очень профессионального хирурга! Он живёт в Берне, в Швейцарии, но готов приехать в Нью-Йорк, арендовать на время операции кабинет, или даже клинику, и сделать с твоим лицом все, что твоему лицу угодно! Ты рад?

Как я мог быть рад тому, что из меня, космического бизнесмена всея Израиля, сделают черти кого, похожего на черти что, причём с помощью металлических инструментов? Я не стал пока отвечать Антуанетте, мне нужно было обдумать этот неожиданный для меня шаг.

С одной стороны, неплохая идея перевоплотиться в какого-нибудь швейцарского водителя автобуса, перелететь в Европу и затеряться где-нибудь на итальянской ривьере в маленьком поместье с пальмачками и кипарисиками. Но... Но как переправить туда свои капиталы? Ведь Антуанетта с меня глаз не спустит сразу же после операции. Ведь она наверняка прилетит лично в Нью-Йорк, наймет сыщика, будет охранять меня круглосуточно. Ей нужен реванш, ей нужно восстановить все, что она потеряла и потеряет еще: свои три миллиона, все расходы, которые ухлопала на моё содержание, деньги на пластическую операцию и на новые документы. Но главное, ей нужно восстановить всю полноту власти надо мной - непослушным проказником, несносным мальчишкой, который посмел ей перечить, ей, французской королеве Антуанетте! 

Неизвестный художник. Королева Мария-Антуанетта, 18 век

Глава 50. Долина смерти. Запах ружейной смазки

Я не пользовался автотранспортом в аренду, хотя выбор был - и в смысле предоставления таких услуг, и в плане ассортимента машин. Случайное общение с дорожной инспекцией могло испортить мне беззаботный отдых на неопределенно долгие годы, поэтому я брал такси и часто целыми днями разъезжал по Сан-Франциско и его окрестностям.

Однажды я выбрал прохладную погоду и в ночь отправился в национальный парк "долина смерти". Нет, конечно же не за смертью, а за приключениями. Почти до рассвета я дремал на заднем сиденье, а водитель - молодой афроамериканец Томас гнал на всех парусах. Я хотел, пока будет не столь жарко, взять на прокат лошадку и порезвиться на ней по пустыне. Для этого я прикупил ковбойскую одежду от фирмы левис, какую-то раритетную ковбойскую шляпу, соответствующую обувь. Хозяин лавки предлагал и пару кольтов, на что я ему лишь мило улыбнулся. В такую жару в долине смерти мог встретиться только мираж. К моему выезду (а было уже порядка 9 часов утра) солнце пришпаривало как в настоящей пустыне. Но меня не пугала жара - оба боковых ранца я набил термосами с ледяной водой и таким же виски. Итак, вперед, в долину смерти! 

Чтобы не заблудиться в пустыне, я адаптировал в мобильнике навигатор, кроме того купил армейский компас, которым, кажется, успели кроме меня воспользоваться ещё во времена вьетнамской войны. А ещё, на протяжении всего маршрута нас с лошадкой сопровождал гид - рыжий койот. На что он надеялся, для меня оставалось загадкой до позднего вечера. Сперва я подумал, что ему просто скучно одному в пустыне, а всех друзей он давно съел, вот привязался к нам. Но разгадка тайны оказалась самой банальной, и её мне поведал таксист Томас, когда мы возвращались в город:

- Да нет, же, сэр! Это был ручной койот, наверняка он живёт у кого нибудь из местных индейцев. Просто таким образом он зарабатывает себе корм. Туристы обычно кормят его остатками сендвичей.

- Да, но малыш очень рисковал, ведь если бы я купил у хозяина лавки парочку кольтов, то ему могло бы не поздоровиться!

Томас повернулся ко мне и обнажил свою белозубую улыбку:

- Сэр, дело в том, что у койота нюх за сто миль, и он как никто знает запах ружейной смазки.

Глава 51. Почему мужчины лгут женщинам

Но в пустыню я, ведь ездил не просто для развлечений. Там я сделал несколько фото своей благодетельнице Антуанетте. В ковбойском наряде, и особенно в раритетной шляпе, на фоне песчаных барханов, под палящим солнцем долины смерти, получилось незабываемое селфи. Ещё одна фотка изображала сцену, во время которой я даю пить из термоса лошадке по кличке Айлюс. Другая фотка запечатлела невдалеке нашего гида - рыжего кайота. Ну и ещё парочка пейзажей в горах. Всю эту пёструю галерею я прикрепил к следующему письму:

"Антуша, привет!

Извини, что всю неделю тебе не отвечал - таковыми были чрезвычайные обстоятельства. Сразу тебя успокою: все обошлось без крайностей, но мне нужно было срочно уносить ноги из моего тихого убежища на берегу океана. Каким то небесным чутьем, я заподозрил, что мой сосед через двор за мной следит и докладывает об этом в полицию. Да я и сам тут, кажется, загостился, и на обычного туриста-ротозея стал мало похож. Если бы я после ужина не сбежал, то уверен, что обедал бы уже в камере. Я не знаю, возможно у них очень питательные обеды, но я решил припасти свой недюжий аппетит для более домашней еды.

И вот теперь я нахожусь в полной безопасности среди индейцев племени чероки в далёкой от цивильного мира резервации. Эту симпатичную лошадку я назвал с твоего заочного позволения Антуанеттой, а этого не менее привлекательного волчонка-лисенка именовал Жаком, в честь нашего любимого пушистого котика.

Индейцы оказались гостеприимными ребятами - разместили меня в отдельном вигваме, здесь даже есть телевизор, но он ничего не показывает. Кроме того имеется микроволновая печь, но она ни о чем не микроволнуется. Поэтому барашков я зажариваю на костре, курю индейскую трубку мира и часто думаю о тебе.

Целую, твой неустрашимый ковбой."

Вот такой ход индейской лошадкой я решил сделать. Порезать швейцарским скальпелем своё пока ещё вполне молодое лицо во имя долгожданной встречи с возлюбленной, я как то не очень торопился. И самое главное - у меня был заныкан целый ворох конвертируемой валюты. Моей валюты! Заработанной неутомимым трудом в сочетании со здравым смыслом.

Глава 52. Кто лжет правдивее

Так а кто же лжет больше: мальчики или девочки? Лгут все, лгут много, лгут профессионально. Это такое соревнование - кто кого оболжет? Цель проста - прикрыть свои уязвимые места, спрятать свои заплатки, через которые можно будет добраться до правды. А правда, она голая, незащищённая, слабая и ранимая. Поэтому её все прячут, чтобы другие не воспользовались. Вы спросите, мол, как же нам теперь жить? А по прежнему - лгать, лгать и лгать. И желательно профессионально.

Вот что мне ответила на письмо с фотографиями Антуанетта:

"Серж, я восхищена тобой! Ты такой ковбойский парень, оказывается! Ты настоящий Макенна или даже Чингачгук вождь чероки! Ты так мило ухаживаешь за лошадкой, я очень тронута твоим чутким поступком!

Если бы ты знал, как я переживаю за тебя. Серж, если тебя поймают, то сама не знаю, что сделаю с собой. Ты мне дорог, малыш, несмотря на то, что ты такой лжец и предатель. Если бы я знала, что тебе нужны были деньги, то отдала бы половину своего состояния. Но я боялась, что ты умыкнешь от меня с этими капиталами, и я никогда тебя больше не увижу, никогда. Ведь я полюбила тебя с первого взгляда, именно в тот момент, когда мы поймали тебя в Сене. Для меня тогда, представь, перед глазами ходуном заходила Эйфелева башня. Как будто именно тебя я ждала всю свою молодость, и намеренно никого к себе близко не подпускала. Я ждала тебя! Серж, ты слышишь меня? Ждала и теперь жду единственного тебя!.."

Не буду вас дальше утомлять этим любовным лепетом, потому что вы наверняка заметили, что в нем так же достаточно лжи. Как, впрочем и правды. По части любви Антуанетта не врала, это я чувствовал с того самого часа, когда она впервые заглянула в мой временный лазарет на яхте, там, на Мальдивах, среди кораллов и голубых звёзд. И одновревременно в данном письме явно прослеживается её интерес к возврату своих миллиончиков, которые она так бесславно потеряла. Терять никто не любит. Даже собаке обидно, если она выронит из-за преследования драгоценную косточку, а уж человек... Человек, потерявший три миллиона в долларовом эквиваленте может очень серьёзно заболеть. Но вот верни он себе эту сумму - моментально наступит исцеление.

Глава 53. Нашел доллар - заплати с него налог

Приближалась зима (что для Калифорнии равносильно черноморской осени) и я решил на пару месяцев переместиться чуть южнее в Санта-Барбару. Городок очень уютный, там теплее и в отличие от Сан-Франциско там моложе. Столько симпатичных и раскрепощенных красавиц, пожалуй не встретить на всем побережье. И если честно, мне надоела ричмондская кислая русскоязычная публика. Я там не чувствовал себя настоящим миллионером. А в Барбаре, представьте, почувствовал.

Официантку в ресторане отеля звали Джастина. Она училась на какого-то там финансиста, но вот уже второй год была в академическом отпуске - зарабатывала на дальнейшее обучение. Деньги её очень интересовали, поэтому, как только она поняла, что я здесь серьёзно и надолго, то стала ко мне сверхприветлива и сверхлюбезна. Ещё бы! Ведь я не мелочился с банковской карточкой (которой у меня, кстати и не было даже во Франции), я доставал из заднего кармана свой элегантный крокодиловый бумажник, отсчитывал хрустящие купюры, в том числе пятьдесят баксов сверху и жестом широкой благодарности вкладывал деньги в кожаную книжечку с меню. Джастина мгновенно подбегала, благодарила меня не меньше, чем господа Бога, и долго смотрела во след, пока меня не подхватывал скоростной лифт, уносящийся в поднебесье отеля.

Я арендовал безвременно, по факту оплаты пентхаус. Конечно он был несколько скромнее, чем тот в котором я томится от одиночества в Нью-Йорке, когда мы покупали с Антуанеттой банк. Но... Но каков вид на море! Особенно вечером, когда корабли и яхты включали разноцветную иллюминацию. Очень романтично, особенно если вдвоём.

Уже через неделю от моего приезда Джастина стала прибегать ко мне по своим выходным. У неё был график два через два, поэтому мы виделись помимо моих завтраков и обедов в ресторане, ещё и в моём номере.

- Джастина, а ты не боишся, что твой босс тебя турнет за безнравственное поведение?

- Да нет же, Сержик! Это, ведь, Америка. Нашёл доллар - не забудь заплатить налог.

- Джастина, я не понял, ты что ему отстегиваешь от своего ночного заработка? Он что твой сутенёр?

- Да нет же, он не сутенёр, он мой босс. Ведь ты живёшь в нашем отеле, а он имеет отношение к его собственникам. А все деньги, которые ты здесь оставишь во время своего пребывания - это плата за услуги оказанные тебе нашим заведением. А что мы для тебя сделаем: накормим, станцуем или утешим - и есть наша прибыль, от которой каждый, в том числе и кот на крыше, имеет свою долю.

Глава 54. Соблазнительный обман. У гильотины Робеспьера

Жизнь - это такой соблазнительный обман, многообещающая ложь, полоумный мираж. Она повесила на ёлку муляжи: пустые внутри и стеклянные снаружи фрукты, завернутую в золотую и серебряную фольгу скорлупу орехов, радужные фантики конфет. Она обозначила свои призы условными, но трепещущими душу каждого, именами-символами. Вера. Надежда. Любовь. Она же и повела нас, крепко сцепивщихся за руки, в свой непоседливый хоровод. А мы, ни о чем не догадываясь, танцуем, танцуем, танцуем... И в процессе этого идиотского головокружения, чуть пристальнее присмотревшись, обнаруживаем, что вместо сочных фруктов на елке висит лишь стекло, вместо настоящих орехов - скорлупа, а вместо сладких шоколадных конфет - разноцветные бумажки. Вот так и разбивается на мелкие осколки любовь, трещит под ногами вера и рвётся в клочья надежда.

К тому злополучному (а может быть наоборот) дню, когда я нырнул в полноводную Сену, и чудом был спасен Антуанеттой и её отважным капитаном, честно признаюсь вам, вокруг меня была пустыня. Люди что-то там ходили, говорили, сидели, ездили, но для меня уже они казались, чем то вроде заполненных пропаном газовыми баллонами. Неовеществленными пустотами, оболочками с вакуумом внутри. Или маленькими фабриками по переработке себе же подобной материи.

К парижскому крещенскому омоновению я до такой степени устал от жизни, что даже удивлён, почему это я не пошёл топором ко дну? Прилёг бы там себе возле утилизированной гильотины времён французской революции, и уснул бы беспробудным сном... Так нет же! У меня хватило сил (явно не ума) вытолкнуть своё величество на поверхность и уцепиться за спасательной круг. Кажется, это мгновение я припоминаю. Это был ослепительной белизны спасательный круг с оранжевыми полипропиленовыми кручеными веревочками, и с такого же цвета на нем названием яхты. Ну, а как называлась яхта, вы наверняка помните. Ровно так, как её хозяйка. Она звалась "Антуанеттой".

Глава 55. Сикорский, так Сикорский, Аляска, так Аляска

Минул почти год со дня моего рискованного обогащения. С деньгами я себя превосходно чувствовал, ведь у меня не было никаких обязанностей, кроме как их тратить. В то же время я не боялся и лишиться своей добычи.. Женщины лишь изображали любовь и страсть. Лишние квадратные метры только подчеркивали свой избыток. Шум ресторанов утомлял однообразием. Поездки отягощали неудобствами. Одним словом, морока. Но и возвращать Антуанетте без малого три миллиона долларов было бы глупостью. А в связи с тем, что пока она не вернет свою потерю, никуда от меня не денется, то тем более за своё будущее я был абсолютно спокоен.

Как-то в интернете мне попался сайт частной вертолётной компании. Фирма предлагала туристические полёты по всем штатам. Но меня не интересовали города, меня привлекала дикая природа. Я связался с фирмой по почте и она предложила захватывающий маршрут на армейском вертолете "Сикорский" на Аляску. Ну, что ж, маршрут, так маршрут, "Сикорский", так "Сикорский", Аляска, так Аляска. Какие проблемы?

После Санта-Барбары я проживал все в том же особняке в Сан-Франциском Ричмонде. Ранним утром, согласно нашей договоренности,

меня разбудили телефонным звонком:

- Мистер Серж, Хеллоу! Вертолёт будет через тридцать минут, а автомобиль уже стоит напротив Вашего дома. Водитель немного говорит по-русски, его зовут Эрман, он Вас подвезет к стадиону, счастливого путешествия, мистер Серж!

- Здравствуйте, спасибо за оперативность, я уже выхожу из дома, - отвечал я зевая и соображая что к чему.

Эрман за всю дорогу к стадиону ни то что по-русски, а даже по глухонемому ничего мне интересного не сообщил, лишь только осчастливленно улыбнулся, когда получил неожиданные чаевые.

Рокот вертолета сотрясал и трибуны пустого стадиона, и окрестности. Меня приветствовал экипаж состоящий из командира, пилота и бортмеханика. Это были достаточно молодые и довольно таки бравые американские ребята, которые на земле проводят времени наверное меньше, чем в облаках. Через пять минут я уже изучал качество отделки небоскребных крыш, а через десять минут играл глазами в морские кораблики. Мы брали курс вдоль тихоокеанского побережья на Аляску.

Глава 56. Первым делом вертолеты. Ну а девушки...

Уже поздно вечером наша летающая цитадель начала кружить над сгустком огней в океане - мы запрашивали посадку на авианосец, в название которого меня так никто и не посвятил. Пока в течение часа мы делали дозаправку и профилактику, я дремал в своём вип-номере вертолета, ну и иногда выглядывал в иллюминатор, наблюдая за техпроцессом. Нужно признаться, что военный вертолёт - это не особенно комфортабельное заведение, хотя и размещён я был в генеральской кабине, где имелся санузел, барчик с напитками и даже периодически работал интернет. Меня сопровождали на всем пути горячий, пропитанный топливом воздух и рев двигателя, который не заглушить наверное никакой шумоизоляцией в мире. Зато я за время полёта успел отлежать себе бока, благо наблюдать в иллюминатор за происходящим вокруг можно было прямо не вставая с прикрученной к стене кровати. Чем я в основном и занимался, потягивая из бутылочки чудеснейший ирландский джин. Я так к нему пристрастился в полёте, что и по прибытии на военную базу, на Аляску, ничего другого из спиртного не пожелал.

Военная база располагалась на крупном, в основном равнинном острове. Погода была хоть и штормовая, но зато тёплая. Едва спустившись с трапа, меня тут же впихнули на левое (видимо британский вариант) сиденье армейского закомуфлированного джипа и отвезли в отель. Отель назывался "Монреаль", хотя я так и не понял, почему у него было канадское название, возможно до Монреаля было тут рукой подать - каких нибудь пять тысяч миль горами, долами, лесами.

Отель охранялся и обслуживался единственным человеком. Её звали Мэри. Она служила уже два года в армии США в звании рядового, по контракту. Немного одичавшая от армейской жизни девушка вытянулась передо мной по стойке смирно, возможно так было положено по уставу, а может быть просто сделала это по привычке. Форма ей очень была к лицу, особенно набекрень пилотка, из под которой золотом стекали на ее худенькие плечики чуть вьющиеся волосы, связанные то там, то сям желтыми шелковыми ленточками.

Я хорошенько выспался и уже целый час ворочался на своей широкой, как вертолетная площадка, кровати, как в дверь постучались. Это была Мэри. Она принесла завтрак (а вернее это уже был полдник).

- Мистер, Вам что-нибудь ещё угодно? - спросила она меня так, как может спросить только женщина, то есть закомуфлированно-открытым текстом.

- Спасибо, Мэри, я обязательно воспользуюсь Вашим вниманием, как только мне что-нибудь понадобится. Ах, да, чуть не забыл. Когда, Мэри, заканчивается Ваше дежурство?

- О, мистер, моё дежурство не имеет окончания, я нахожусь в отеле всегда.

Это собственно я и хотел от неё услышать.

- Хорошо, тогда, возможно, Вы не откажитесь выпить со мной вечером на брудершафт настоящего ирландского джина?

Она сделала вид, что смутилась, а потом так ярко осветилась улыбкой, как будто ждала этого приглашения всю свою жизнь:

- А я могу до вечера подумать над Вашим предложением, сэр?

- О, ес! - отреагировал, не менее осчастливленный я.

Глава 57. С маленькой претензией на большую любовь

Мэри, кроме того, что была красавицей, ещё и оказалась классной поварихой. Она к вечеру исполнила такой румяный пирог, от которого я надолго не отходил. Начинка была самая, казалось бы обычная, но состав оригинальный: это был фарш из оленьей печени, грибов, жареного лука и местных специй. Причём, все ингредиенты в пироге участвовали разумно. Я искренне благодарил Мэри, а она, чуть уставшая от стряпни, однако, готова была выслушивать мои комплименты до бесконечности:

- Вы очень мне льстите, мистер Серж. Представляю, сколько несчастных девушек в одиночестве ждут Вас теперь. Блюдо моё самое скромное - все что оказалось под рукой, причем наспех.

- Мэри, это не блюдо скромное, а Вы. К тому же, выглядите не менее аппетитнее . Ну так что ж, выпьем и закусим теперь на брудершафт? - и я подсел к ней поближе.

- Хорошо, давайте рискнем, - потянулась в мою сторону чуть захмелавшая красавица.

Мы сделали по глоточку, поставили фужеры на стол и слились воедино в таком страстном поцелуе, словно не виделись ещё с прошлой жизни.....

Проснулся я в полном одиночестве. Светало. Невыветрившийся запах румяного пирога, чесночного салата, ирландского джина и, главное - запах Мэри, тут же мне напомнили вчерашний головокружительный аляскинский вечер. Я оделся и тихо вышел из отеля, пошёл по деревянному настилу в сторону соснового бора. Растительность была скудной, но все же мне удалось отыскать на поляне несколько желтых цветков, увы, безымянных для меня.

Представляю себе восторг девушки, когда она вышла из своего апартамента на рецепшн. В бутылке из под ирландского джина красовался маленький, но с большой претензией на пылкую любовь, букет.

Глава 58. Сериал "Парадоксы природы"

Вот так я всего лишь с ксерокопией русского загранпаспорта летал на военном вертолете, приземлялся на авианосец, и отдыхал на стратегическом объекте. Вертолетная фирма настолько была уверена в моей безупречной репутации, что при виде новеньких швейцарских купюр, даже и не решилась меня в чем то заподозрить - ей хватило копии моего паспорта, присланной по электронной почте, ну и моих словесных любезностей. А дальше все само собой зажурчало ручейком.

А вот Мэри, кажется, поняла с кем имела жаркую ночь. В её чарующих объятиях я так захмелел, что невольно проболтался о своих скитаниях по Европе, и о своём сказочном парижском спасении. Такое со мной иногда бывает. Когда она прощалась со мной на рецепшне, то тоже кое о чем проболталась мне на ушко:

- Серж, я знаю, что мы больше не увидимся. Такие мужчины, как ты, не возвращаются. Спасибо тебе за запоминающийся вечер и за... В общем за то, что оставил мне на память... то, что, надеюсь будет долго жить.

Сперва я подумал, что девушка имела ввиду мой скромный жёлтый букетик в бутылке с красной этикеткой из под ирландского джина. Но я ошибался. Сразу после того, как вертолет вспорхнул над лесом, я увидел в иллюминатор, на паперти отеля "Монреаль" девушку в пилотке. Из под пилотки на ее худенькие плечики стекали золотые локоны. Вот тут то я и догадался о всей серьезности её слов. Я оставил ей на память чью то новую будущую жизнь.

Почему Мэри решила родить именно от меня - этот случай, опять же из сериала с названием "Парадоксы природы". Уверен, что с её внешностью, ей не составило бы труда закадрить какого-нибудь полковника и быть всю жизнь под крылышком, в тепле и достатке. Возможно, впоследствии она так и сделала. А кого выбрала она в качестве отца своего ребёнка? Бродягу, ловеласа, лгуна, изменника и вора, по которому неумолимо тоскует решетка. Вот и пойми после этого: почему девочки любят плохих мальчиков?

Глава 59. Презент с миллионерского плеча. Ненормальный папашка

Мы вновь брали северозападный курс, мы двигались в сторону Беренгова пролива. Это место меня интересовало не по политическим соображениям, а по географическим. Я хотел с высоты вертолета увидеть и представить то, что существовало в доисторическую эпоху - я хотел увидеть сушу вместо моря. То место, по которому пришли люди из Азии в Америку. Я хотел пройти этот путь глазами, представить себе то, что давным давно стерлось из нашей генетической памяти. Мне хотелось самому, пусть виртуально, открыть Америку.

Топливо быстро заканчивалось, и экипажу приходилось залезать в неприкосновенный запас, чтобы дотянуть до очередного аэропорта или военной базы. По мере продвижения на север, я стал слегка замерзать, к тому же настенный обогреватель в моей генеральской кабине начал реже отключаться, что указывало на его излишнее усердие. Благо, ирландского джина Cork dry вертолетная фирма загрузила для меня на борт целых две коробки, плюс к тому же в литровой таре, поэтому жаловаться мне было грех. С американскими офицерами я быстро на той же почве нашёл общий язык. Я им с миллионерского плеча презентовала пол коробки напитка, поэтому они меня зауважали, несмотря на то, что я русский. После принятого ирландского джина (это я заметил ещё в отеле "Монреаль") - межнациональных барьеров нет.

- Мистер Серж, Вы есть любит пить русский водка "Горбачофф"? - спросил меня бортмеханик Билл.

- Меньше всего, Билли, я люблю русскую водку. Так уж получилось. Например, когда я работал над своим уникальным бизнес-планом в Нью-Йорке, то мне помогал мой добрый американский приятель "Джек Дэниэлс"

- Наверное Вы есть большой бизнесмен, мистер Серж? - продолжал любопытствовать Билл.

- Скорее, Билл, я не бизнесмен, а одинокий койот из Долины смерти. Не бывали там?

- Нет, мистер Серж, я есть много слышал о Долина смерти.

- Забавное место, будет возможность - используйте её. Заодно познакомьтесь там с койотом по прозвищу Жак.

Я немного задремал в своём вертолётном номере, и мне приснилась Мэри. Она шла по деревянному настилу в сторону соснового бора, а вокруг неё бегала и собирала жёлтые цветы белокурая девочка лет шести. Девочка что то лепетала на английском языке, потом на чистейшем русском спрашивает у Мэри:

- Мама, а почему мой папа так долго летает на своём вертолете? Когда он прилетит домой? Ну почему ты молчишь?

Мама вытерла утайкой с румяной щечки хрустальную слезинку:

- Наш папа, дочка, не умеет ходить по земле, так, как это делают все нормальные люди.

- А он у нас что, не нормальный?

- Да, доченька моя, он ненормальный.

Глава 60. Виртуальное открытие Америки

Христофор Колумб, Америго Веспуччи, Семен Дежнев и Витус Беринг - все те, без чьего участия мы бы долго ещё не имели представления об этой удивительной части света, были людьми подневольными. Открывая новые земли, ими двигали приказы, а теми, кто приказывал - нажива. Мною же управляло чувство причастности к своим далеким предкам, я хотел репродукции в своих глазах и в своём мозге того исторического момента, когда человек (а скорее всего ещё получеловек) перешёл босяком неширокий ручей и решил поохотиться в неведомых краях, например, на шерстистого носорога, или в крайнем случае пошукать по озерам карасиков.

Новая эта территория оказалась весьма продуктивной. Затем, уже с соплеменниками он углубился в многодневном походе на расстояние десяти-пятнадцати километров. И так далее. Чуть позже, он (или его сын) выкопал на противоположном берегу ручья землянку. Землянка понравилась родственникам... Вот так была открыта Америка в самый первый раз. Ну, а то, что её открывали и ещё раньше - эти случаи относятся к дочеловеческим существам, поэтому, во внимание их брать не будем.

Именно эти мысли посетили меня во время: то максимально высокого, то наоборот бреющего полёта на армейском вертолете "Сикорский" над Беринговым проливом. А на эти мысли меня наводили и очертания берегов, и просматривающийся рельеф дна, и острова Ратманова (Россия) и Крузенштерна (США). Конечно же все это сто раз поменялось под натиском природы, но так ведь и я не диссертацию пишу. Меня интересовало то, как это было, а не то, почему или отчего, или с какими допускали и посадками.

В Анкоридже - столице Аляски - я целые сутки отсыпался в тишине и благоденствии, пока бравые американские вертолетчики приводили в порядок нашу великолепно показавшую себя боевую машину. Сам городок оказался довольно таки цивильным, и в отличии от зеркально расположенного к нему через пролив русского Магадана, неплохим развлекательным центром. Представляю себе, какой бы Анкоридж был непролазной дырой, останься Аляска русской Америкой. Да и вряд ли он вообще бы появился на карте мира за семь тысяч верст от Москвы. Тут хоть бы за тысячу верст, в каком-нибудь Волгограде расхристанную вдрызг дорогу красными кремлевскими кирпичиками залатать...