Загадка (свободный венок сонетов)

1.

Я загадал себе загадку,

увидев блеск твоих очей.

Мой взгляд стал зорче и бравей.

В душе — ни смысла, ни порядка.

Над белизной алевшей прядку

качнул изысканный Борей.

Невинным росчерком бровей 

ты мне доверила отгадку. 

Таинственен твой профиль утром, 

очарователен он днём, 

а вечером свечей огнём 

он озагадочен как будто.

И сфинксы скромно гнёзда вьют,

в твоей душе найдя приют.

2.

В твоей душе найдя приют, 

как корабли находят пристань— 

по маяку, что не капризен, 

где в фонаре надежда — жгут,

а масло терпкое извечно 

любовью до краев доходит, 

я, рыцарь, чей печален орден, 

тебе несу трофеи сечи.

Притягиваем друг мы друга, 

презрев земное притяженье — 

и ты к окну бежишь в волненье, 

и рвётся под конём подпруга. 

И возрождаемся мы вдруг 

из пены скачки, пены вьюг…

3.

Из пены скачки, пены вьюг, 

что взбита волнами трагедий 

и равнодушной жизни плетью, 

ты появилась — вся испуг!

Ты, как безликая луна, 

в сём мире чужестранкой стала. 

И мимо нашего состава 

текли иные поезда.

Тебе в усталые глаза 

летела злобно копоть века, 

но от неё отнюдь не блекла — 

ты вся искрилась, как лоза! 

И поправляла кротко прядку 

вразрез всему миропорядку.

4.

Вразрез всему миропорядку, 

ларцу, раскрытому Пандорой, 

судьбы ответа жду упорно, 

ведь мы с тобой любви загадки.

Из слюдяных осколков дней 

мной составляется панно, 

мной выпивается вино 

пустых мечтаний и затей…

Забыться можно ненароком 

при рук безудержном сплетенье,

когда не мучают морокой 

труды и думы, словно тени.

И в светлый мир — вне скоростей —

Несёмся мы в пылу страстей…

 

5.

Несёмся мы в пылу страстей,  

в мгновенья сотни лет вплетая. 

И скрытая под шалью тайна 

едва мелькнет в полете фей… 

И в грустном взгляде, нервной жилке, 

натянутой струной тревожной, 

и в бархатисто-нежной коже, 

и в милом уголке улыбки …

Заботы жгли и Менелая… 

Из будней — рукописи Клио — 

из гула жизни суетливой, 

свой вальс по звуку вызволяя, 

мы кружимся орбитою любви 

в космической безбрежности глубин.

6.

В космической безбрежности глубин 

мы растворились и слились что капли. 

Но, впитаны обыденности паклей, 

имеем вид кристальных хрупких льдин.

Ты — веер — то открыта, то закрыта.

Прохлада — я — вибраций чувства плод.

Ты создаешь меня — твоей души я мот.

Жизнь — колея — подъемов смесь и рытвин.

Пускай зари кровоточит рубин…

Таких сокровищ нет и в Поднебесной, 

что ты хранишь в истоме безмятежной 

в озерах глаз своих. К тебе сквозь тернии 

стремлюсь, пока течёт в артериях 

любви живой гемоглобин. 

7.

Любви живой гемоглобин — 

источник радостей, волнений 

и рифм — кочующих оленей 

в снегах полуденных долин…

Мой путь что гать — неровен, склизок 

в век неудавшихся прогнозов. 

Век бесноватый и нервозный, — 

метаморфоз ужасных список, —

 

людей к концу ведёт причинно, —

они ж посматривают чинно, 

дивясь прогрессу скоростей. 

Познать пытаются при этом — 

стихом, реакцией, пинцетом — 

вселенной смысл, каркас снастей…

8.

Вселенной смысл, каркас снастей — 

непостижим в своём величье!

И не поймать его с поличным, 

не пригвоздить навек… Пастель

оттенков и гармоний флоры, 

природы ритм, каскад пропорций 

мы, заблудившиеся овцы, 

уже не ищем — в смоге оргий 

влачим своё существованье.

И жара нет в духовной бане! 

Но бытия стремлюсь аккорды 

я уловить в тиши вечерней, 

бежав от развлечений черни,

души разгадывая коды…

9.

Души разгадывая коды, 

я пешкой не ползу в ферзи. 

Но князем выйти из грязи 

и шах не отобьёт охоты!

«Орлом парить» в небесной шири

в когтях надменного орла, 

и крылья рвать, добыв пера, 

чтоб лихо прославлять «кумира», 

я не хочу… Мой камертон 

меня ведёт в иные выси — 

в обитель неприметных истин, 

где табуретка словно трон, 

где в скромном платье — королева… 

…там, где волхвы стоят у хлева…  

10.

Там, где волхвы стоят у хлева, 

тебя я встретил ненароком. 

И, недостойный стать пророком, 

припал к твоим худым коленям…

Моя душа скиталась где-то — 

хоть жил в уютном тёплом доме. 

И жизнью этой не доволен, — 

лишь от тебя я жду рассвета…

Любовь — свобода ль, мука ль плена?

Вопроса этого не ставлю — 

я ей живу, её и славлю!

И как бы рок не дёрнул круто 

штурвал моей галеры утлой — 

я не приемлю дрязг и тлена!..

11.

Я не приемлю дрязг и тлена, 

но бунтовать — рабов занятье. 

А ежедневного распятья 

не выдержат и духа стены!

Я испытуем мелкой пылью, 

но бурь она страшней и штормов! 

Когда отказывает тормоз, 

несешься в пропасть. В петлю — выю…

Не продохнуть от слов неярких, 

от серой красочности будней! 

Но возвращаюсь всё же к людям, 

держась за нить коварной Парки…

Нет в сердце пошлым чувствам хода, 

что века делают погоду!..

12.

Что века делают погоду 

не идеалы — всем известно. 

Нет свыше легких счастья лестниц — 

есть к пикам трудные восходы.

Ты — мой итог, моя вершина. 

Мой компас строго вертикален. 

Предела нет моим исканьям… 

Разгадка где? — Двух знаков сшибка? 

Но ты, земная, что внезапно 

изумлена своею тайной, 

мне ближе недоступных далей — 

глаз омут… тихой страсти заводь…

Разъят я: гильза на земле — 

снаряд летит в печальной мгле…

13.

Снаряд летит в печальной мгле 

вне времени, вне расстояний. 

А цель осталась на поляне —

Венком на светлой голове…

Мы — здесь и там. Мы — страсти жертвы… 

Тем очистительней огонь, 

что свет дарует — не покой!

Сей пламень в горн вселяют ветры!..

Мы прикорнём у очага 

в галактике любви бездонной. 

И леонардовой мадонной 

ты улыбнешься мне слегка… 

Но сколько пред мечтой ни бдеть — 

разгадки не узреть нигде…

14.

Разгадки не узреть нигде.

И рвутся к тайне пилигримы, 

её познаньем одержимы…

Как в зачарованной игре 

проносятся столетья, эры…

И гимны льются Светлой Даме 

из уст, задавленных годами, 

из мира, где царят химеры…

Две еле видные звезды — 

не слишком рядом, слишком близки!

И мы вдвоём, вспорхнув с карниза, 

летим, как кони без узды…

Как крылья распластав тетрадку, 

я загадал себе загадку...

Магистральный сонет

Я загадал себе загадку,  

в твоей душе найдя приют.

Из пены скачки, пены вьюг

вразрез всему миропорядку

несёмся мы в пылу страстей

в космической безбрежности глубин

(любви живой гемоглобин —

вселенной смысл, каркас снастей).

Души разгадывая коды

там, где волхвы стоят у хлева,

я не приемлю дрязг и тлена, 

что века делают погоду, —  

снаряд летит в печальной мгле

разгадки не узреть нигде…

(1992)