Глава 10

-Твоя очередь идти к нему! — Лилиан легонько пихнула графа Уриена под ребра. — Он же твой друг!

-Ага, — не стал спорить граф Мори, — но он ведь с тобою пить изволил по возращении!

Лилиан прикусила губу и зарделась. Она вспоминала позавчерашний вечер как нечто сладостное и тягучее, обнадеживающее, хотя, ничего особенного и не случилось. Мелеагант, будучи в расстроенных чувствах от произошедшего на турнире, наткнувшись на нее (неважно, что она сама желала этого!) предложил ей выпить с ним по бокалу фландрийского вина. Лилиан вино не любила, предпочитая темный эль, но в компании Мелеаганта можно было бы, и потерпеть это маленькое неудобство.

Они выпили по паре бокалов, Лилиан почувствовала, что хмелеет стремительно и с непривычки, и Мелеагант тактично и галантно выпроводил ее в руки слугам, которые провели несчастную и зарекшуюся пить уже во второй раз целительницу в ее покои.

Граф Мори не смог добиться большего успеха, чем Лилиан. Мелеагант, как это часто бывало с ним, закрылся от всех вмешательств в свои думы и планы в какую-то раковину, в кокон. Он вел себя как обычно, и двор повиновался ему.

Впрочем, Уриен слишком хорошо знал своего друга, чтобы поверить, что тот, вот так просто, отдаст свой трон какому-то бастарду. Да и то, что Леодоган Кармелид грубо высказался в его адрес и до сих пор не расплатился за это — тоже вызывало опасения. Мелеагант не прощал никогда и никого. Он всегда помнил обиды и воздавал то, что считал должным воздать.

-Другими словами, Кармелид сказать-то сказал, а вот почему он жив — вот вопрос. — Уриен сблизился за это время с Лилиан. К тому же, после ситуации с Леей, граф пытался передвигаться по замку перебежками и прятками, а Лилиан стала невольной помощницей ему в этом. Мори, впрочем, понял, что испытывает целительница при дворе Мелеаганта и решил, что она заинтересована в возвращении прежнего Мелеаганта не меньше его, значит, ее можно брать в союзницы.

-Но он принц, а я без титула, рода и племени! — пыталась сопротивляться Лилиан, но граф уверенно теснил ее к дверям галереи, за которой начиналась часть замка, в которой принц де Горр теперь коротал большую часть дня, не спускаясь, порою, даже к молитвам и обеду.

-Это неважно, ты — целитель! — Уриен всерьез считал, что компания Лилиан была сейчас более подходящая для общества мрачного и явно затаившегося Мелеаганта.

-Я не его целитель! — из последних сил сопротивлялась Лилиан и толкнула, изловчившись, Уриена в бок.

Тот испуганно охнул и сложился пополам от внезапного тычка и пропустил момент, когда в коридоре появился Мелеагант.

Даже полутемный коридор не мог скрыть всех изменений, что произошли с принцем за последнее время. Он осунулся, под его горящими каким-то затаенным огоньком глазами залегли глубокие тени, движения стали рваными, бледность еще больше стянула…

-Ваше величество! — Лилиан распрямилась, едва заметила Мелеаганта и внутренне вдруг оробела перед ним.

-Что вы тут устроили? — спросил Мелеагант, бросая быстрый взгляд на Уриена. — Какого черта?

-Мы не могли решить, кто пойдет говорить к вам, ваше величество, — честно призналась целительница, поняв, что Уриен не находит, что сказать.

Мелеагант усмехнулся, и Лилиан внутренне сжалась, чувствуя, как странно беззащитна она перед этой усмешкой:

-Вот как? Не могли решить, кто пойдет ко мне? Оба не хотели?

Но тут Уриен решил, что будет делать хоть что-то и, руководствуясь уже своими планами, сказал нахально:

-Нет! Почему же! Лилиан хотела пойти, а я ей говорю, что она без роду и племени. А она мне в ответ, что если пила с тобой пару бокалов, значит, может, и сейчас ты захочешь с нею поговорить. И говорила всё, что она целитель и должна помогать, а я ей напоминаю, что она не твой целитель и…

-Бред! — не выдержал Мелеагант и оглянулся на Лилиан, — ты вхожа ко мне без доклада, если угодно.

Принц выдержал паузу, наблюдая за тем, как розовеет снова Лилиан и обернулся к Уриену:

-Я ценю твою заботу, мой нервный друг, но я не нуждаюсь в помощи. Все в порядке.

-Нет! — в один голос выкрикнули Лилиан и Уриен. Уриен жестом попросил целительницу помолчать и взял слово:

-Мелеагант, турнир тебя уничтожил. Ты сам знаешь. Я вижу, как ты горишь, я чувствую, что ты что-то готовишь для…всех. Но я боюсь за тебя, я…

-Мы все боимся, — тихо произнесла Лилиан. — Вы не стали каким-то другим, Мелеагант. вы тот же принц де Горр, замечательный…

Она осеклась, а про себя спохватилась запоздало: «это что, я его хвалю?»

-Она права, — поддержал Уриен, слегка удивленный внезапной паузой. — Мелеагант, мы…

-Верные друзья, как показывает жизнь, — перебил Мелеагант хладнокровно, — но я не собираюсь сносить то, что жизнь сделала со мной. Я не собираюсь сидеть и ждать того конца, которой пророчат нашим землям. Я не склонюсь перед этим бастардом и верну себе трон.

-Мы можем помочь, все мы можем…- Уриен приложил руку к сердцу, пытаясь обозначить чистоту своих слов.

-Можете, — легко согласился Мелеагант. — Но не сейчас. Пока нет. Я собираюсь на Совет. Нет, Уриен, сегодня тебе туда не стоит идти. Я в порядке и ценю вашу заботу, но рекомендую отдохнуть.

Мелеагант, не слушая бессвязные выкрики в спину, быстро прошел мимо Лилиан и скрылся в разветвлениях галереи. Лилиан и граф Уриен Мори мрачно переглянулись.

-Дьявол! — прокомментировал граф.

-Хуже…- предрекла Лилиан. — Я боюсь за него.

-Я больше боюсь за других. Мелеагант сильный, справится со всем, что угодно. А вот мы не все сможем вынести.

-Должны.

-Господи, меня больше пугает молчание и пропажа Морганы, если честно. Ну, после того, что Кармелид еще жив, конечно.

***

Лилиан, пользуясь тем, что в ее распоряжении были собственные покои и свободное время, а также надеясь отсрочить разлуку с принцем де Горром, принялась за излечение страждущих. Она хотела вначале взять себе в помощники графа Уриена, тот и был даже рад, но внезапно Мелеагант отозвал его и попросил посмотреть или реорганизовать армию де Горр.

-Армию? Он что, хочет пойти войной на Камелот? — Лилиан испуганно взглянула на Мори, услышав об этом.

-Нет, — уверенно возразил он, — надо быть безумцем и глупцом…ладно, в первом Мелеагант, может быть, и подходит, но глупцом его назвать нельзя. Я не знаю, Лилиан. Думаю, он просто хочет быть уверен, что после его провала на турнире армия все еще верит в него и остается преданной. И, если честно, чем бы он ни занимался, пусть делает хоть что-то, что поднимет его дух.

Лилиан подумала и согласилась с Уриеном. В помощницы она выбрала Лею, которая в эти дни стала тише воды и ниже травы, пытаясь казаться совершенной тенью в замке. Это ей, конечно, не особенно удавалось — повсюду были переглядки и насмешки (особенно после того, как становилось заметно, что Уриен избегает ее с такой же рьяностью), но Лея не сдавалась.

Услышав предложение Лилиан, Лея обрадовалась. Она была одинока и гостья ей нравилась своей открытостью и спокойствием, а также природной силой.

Вдвоем две девушки спустились в лазарет, чтобы узнать о состоянии больных. Лея при этом тащила в своих руках корзинку с припасами трав, хотя Лилиан предлагала ей нести корзину вдвоем, но служанка легко оборвала ее:

-Я знаю замок, а ты нет. Здесь всюду можно упасть.

Это было правдой. Лилиан уже пару раз чуть не сломала себе ноги на коварных ступенях замка.

Лилиан принялась за работу, осматривая больных. За работой она пыталась забыть о принце, но постоянно ее мысли возвращались к нему. Целительница пыталась представить, что он сейчас делает, как он смотрит в окно или ходит по зале, вздыхает…

-Ой! — толстая женщина с раскрасневшимся от постоянного стояния у печи лицом обиженно ойкнула, когда Лилиан, задумавшись в очередной раз, случайно ожгла ее слишком горячей припаркой.

-Простите! Простите, — Лилиан испугалась, мгновенно вернулась из своих мыслей и попыталась оценить степень ущерба. — Лея, дай мне мазь из древесной коры.

Лея, тоже вздрогнув от неожиданности, ушедшая в свои мысли, опрометью бросилась к корзинке и принялась рыться. Она нашла мазь минут через пять, хотя натыкалась на нее раза три, но не замечала, далекая от этого лазарета и всего прочего, всего земного.

Когда за женщиной закрылась дверь, Лея мрачно взглянула на Лилиан и, не совещаясь с нею, объявила, что на сегодня прием закончен и, если случай болезни не называется острым, то всех ждут завтра.

Лилиан попыталась возразить, но Лея, закрыв дверь в лазарет, спросила:

-Ты ведь не в себе. Как ты будешь работать?

-Я в нормальном…- Лилиан собралась уже возмутиться, но заехала локтем по шкафу, и заскрежетала зубами от боли. Пришлось признать: — ладно, я не в себе.

-И я тоже, — Лея села на одну из постелей, приготовленных для пациентов, и тяжело вздохнула.

Лилиан взглянула на ее тоненькие плечи под явно тесноватым уже платьем и испытала острый укол жалости холодной иголкой прямо в сердце.

-Это из-за Уриена, да? — прежде Лилиан не хотела лезть в этот вопрос, она по-прежнему держала нейтралитет на эту тему с Уриеном, понимая, что не стоит лезть ей в это, но Лею было так искренне жаль, что она не выдержала. Что-то победило в ней желание не лезть не в свои дела.

Лея кивнула головой.

-Он плохо поступил с тобою, — Лилиан села рядом, — но он к тебе хорошо относится. Он просто испугался, ты для него как…

Лилиан замялась, пытаясь подобрать должное сравнение:

-Ну, как сестра, наверное. Он видел, как ты росла, и когда увидел тебя рядом с собою, он почувствовал, что предал тебя. И себя.

Лея с печальной улыбкой взглянула на Лилиан и отозвалась очень тихо, но очень спокойно:

-А знаешь, что обиднее всего? Я ведь его люблю. У нас с ним ничего не было, я просто пыталась заставить его увидеть во мне не друга, а женщину.

Лилиан поперхнулась словами сочувствия и поддержки:

-То есть как? Он сказал, что вы…

-Я напоила его в тот вечер, привела, думала, что так что-то выйдет. Не вышло! — Лея закусила губу, чтобы не разреветься. Ее голос дрожал от унижения, но она продолжала, — я тогда просто разделась и легла рядом.

Лилиан хотела было что-то сказать, но не нашла нужного слова. Внезапно вспомнилось то, что Уриен отметил, как не помнит ничего из той ночи. Выходит…

-Скажи ему об этом! — нашлась Лилиан. — Скажи, он боится, что попадая тебе на глаза, причиняет тебе боль.

-Не скажу, — тихо возразила Лея, поднимаясь с постели, — он не увидел во мне женщину, а если я скажу — он перестанет видеть во мне человека. Мой поступок — это поступок жалкий, подлый и трусливый. Я неудачно люблю, Лилиан!

-А кто удачно-то… — тихо пробормотала Лилиан и покраснела под взглядом Леи.

Она помолчала, явно размышляя над ее словами, но затем кивнула понимающе:

-Мелеагант.

-Не говори никому, — испугалась Лилиан, тоже поднимаясь с места, — пожалуйста. Я такая дура…

-Обе хороши, — отозвалась Лея почти весело. — Эй, Лили, ты тоже молчи.

Связанные тайной, заметно сблизившись на почве одиночества и неудачности чувств своих, они вышли в коридор и направились по ступеням вверх, уже перешучиваясь между собой, когда на пути их появился Уриен.

Лея мгновенно превратилась в мраморную статую и потеряла способность к речи, явно норовя забиться в какой-нибудь дальний угол, но Лилиан подхватила ее под локоть и упрямо взглянула на графа. Тот выглядел озадаченно, но не из-за встречи с ними и это пугало.

-Где Мелеагант? — грозно спросил он у Лилиан. — Я не могу его найти.

-Я не знаю, — обалдела целительница, — он что, потерялся? Как иголка?

-Не знаю, — грубовато отозвался граф и обеспокоенно огляделся по сторонам, словно рассчитывая, что Мелеагант выскочит из-за угла. Не выскочил принц, но из-за поворота появился задыхающийся от быстрого бега паж.

-Не томи, проклятый! — налетел на невиновного слугу граф.

-Принц де Горр с небольшим отрядом отправился в земли Кармелида, — слуга перепугался не на шутку и Уриен со злостью пихнул его по ступеням. Паж едва не потерял равновесие — его подхватила Лея, освободив руку от застывшего захвата Леи.

-Я еду в земли Леодогана! — объявил Уриен и круто повернулся.

-Стой! — Лилиан решилась так быстро, что даже сама не успела того сообразить, — я еду с тобой.

Зачем она собиралась на заведомую войну? Кого она хотела там спасать? — Лилиан не знала. Лилиан ничего в этот момент не знала, кроме того, что должна ехать.

К ее удивлению, граф Уриен Мори кивнул, не говоря и слова.

-Ты спятила! — зашипела Лея, пытаясь удержать ее. — Лилиан!

-Пусти! — Лилиан грубо высвободилась от захвата служанки и бросилась перепуганной жизнью за графом, совершенно не путаясь в опасных ступенях.

Лея мрачно смотрела им вслед. Она не бежала от драки, когда драка приходила к ее дому, но идти за войной куда-то…

-Спаси их, Господи. — Лея прошептала тихо, но все равно была уверена, что стены замка услышали ее. — Спаси их всех!

***

Пожарище, обрушившееся на герцогство Леодогана Кармелида, походило на библейскую кару. Языки пламени лизали стены хрупких и немногочисленных построений, проникали в лавки и буйствовали по лесам. Пламя, вызванное гневом Мелеаганта, привезенное его небольшим отрядом, карало недальновидного герцога.

Леодоган совершил огромную ошибку, когда не сумел выстроить свою дипломатическую линию в своем несчастном и бедном положении. Но еще больший просчет его был в том, что герцог неосторожно высмеял Мелеаганта, выплескивая всю ненависть, передававшуюся из поколения к поколению в семействе Кармелидов.

Эти Пендрагоны и де Горры использовали его земли как поле битвы, пользуясь нищетой их. Они глумились над его знатной кровью из десятилетия в десятилетие, высмеивали и перебрасывали друг другу, словно шута. Они вынуждали Кармелидов лгать и притвориться, заискивать и снова лгать, и лгать…

Леодоган поклялся себе, что его дочь — Гвиневра не будет жить такой судьбой. Она родилась красивой, и он мог отдать ее Мелеаганту, и это даже устраивало его по первому случаю. А потом он начал узнавать, что тогда еще наследный принц не самая лучшая партия. Многие описывали его как потенциальное чудовище. То, что он сердцеед и властолюбец — было ясно и без этого, но Мерлин заметил как-то мимоходом, что Мелеагант куда опаснее, что он способен к некоторым видам темной магии, хоть никто его покуда этому и не обучал…

А потом и Утер Пендрагон, озадаченный и мрачный вызвал к себе Леодогана и попросил его быть осторожнее в своем взаимодействии с Мелеагантом.

-Почему? — напрямик спросил уязвленный герцог.

-Предчувствие, — уклонился король.

Говорят, нельзя обмануть родительское сердце. Леодоган видел Гвиневру с Мелеагантом и хотел, чтобы он немедленно убрался. Он понимал, что это самая богатая и знатная партия для Гвиневры и порою это сводило его с ума, тогда он сажал дочь на более строгую диету и велел ей не толстеть, не терять красоты и держать строгость в своем поведении, но внутри него нарастало противоречие.

Герцог чувствовал в Мелеаганте странную и пугающую силу. Силу, которую меньше всего хотел видеть подле своей дочери и пытался ее уберечь…

И не пытался.

И вот, в день, когда Мелеагант оказался повержен, когда набирающий силу молодой принц вдруг не смог вытащить меч из камня и это сделал бастард Утера, Кармелид не сдержался. Он прорвал в насмешке тонкую пленку самозащиты и сохранения и уязвил Мелеаганта.

И с тех пор жил в ожидании кары, не сомневаясь, что та прибудет.

Когда на герцогство обрушилось пожарище, Кармелид только прошептал:

-Свершилось.

И велел готовиться к срочной обороне, молясь лишь о том, чтобы Гвиневра не пострадала. Он, конечно, предусмотрел уже один вариант на случай своего поражения, рассудив, что Мелеагант надругается и унизит его дочь все равно, а так…

А так она хотя бы умрет молодой, красивой и неопозоренной.

Земля задрожала, предвещая скорое появление небольшого отряда Мелеаганта, который был примерно со всю армию бедного герцогства. Земля плакала кровавыми каплями огня, терзаемая в битве, и готовясь к новой стычке.

Гвиневра не знала о мыслях и планах своего отца. Она была удивлена не меньше поражением Мелеаганта, но не могла прогнать из мыслей другой образ — образ бастарда, что вытащил блестящий Экскалибур, что был освещен его магической силой. Этот юноша совсем не походил на тех, которых видела Гвиневра. Нет, она вообще видела мало мужчин, но те, кого ей представляли, были примерно одинаковыми: властными, алчными до страсти, любви и славы, какие-то самодовольные. А этот…

Он вытащил меч и стоял, удивленный этим обстоятельством. Его трясло. Он был…напуган! — напуган своей победой и это так удивительно оттеняло его мужественный образ! Гвиневра пыталась представить, как они смотрелись бы вдвоем, и мысленно обругала себя — замахнуться на короля! Ей! Да кто она вообще такая? Как она смеет думать о короле?

Хотя, картинка выходила неплохая. Гвиневра постоянно чувствовала, что она недостойна почестей и красоты, которые ей воздают и способствовало этому постоянное помешательство отца на ее худобе и тонкости талии, но сейчас она вдруг поймала себя на той мысли, что очень даже смотрелась бы рядом с тем юношей.

-Это гордыня! — Гвиневра обхватила голову руками, почувствовав страх. — Господи, прости!

-Не кори себя, дитя, — Агата наблюдала за своей воспитанницей, выкормленной и выхоженной, ставшей ближе всех ей на свете украдкой. — Не кори!

-Агата… — Гвиневра обернулась к кормилице, — мне так жаль моей жизни. Моей молодой жизни! Мне все время кажется, что я упускаю что-то, что счастье так ко мне и не…

Гвиневра не договорила, потому что в эту минуту на герцогство обрушилось пожарище. Она увидела вспышку краем глаза и бросилась прочь от окна, поражаясь кровавому зареву, вырывавшемуся совсем близко…

-Кормилица! Няня! — Гвиневра бросилась в объятия Агаты, пытаясь спрятаться от всего, как пряталась всю свою жизнь, уверенная в том, что Агата защитит ее от всего на свете. Порою, ей удавалось отбить ее и от отца, прознавшего, что Гвиневра опять съела что-то лишнее.

-Иди сюда, неблагодарная чертовка! — рычал Кармелид, пытаясь выхватить от Агаты маленькую, плачущую Гвиневру. — Не смей реветь, глаза покраснеют, лицо распухнет, станешь уродиной!

-Одумайтесь, милорд! Она всего лишь дитя! — Агата закрывала Гвиневру своим телом, бесстрашно подставляясь под его гнев.

-Она сегодня ела, как свинья! Три пряника! — бушевал герцог. — Иди сюда, дрянь, по-хорошему!

-Не трогайте ее, — голосила Агата, зная, что герцог не выносит истерического голоса, — вы ее напугаете или ударите, у нее будет синяк, и она станет уродиной!

Она голосила и применяла свое крестьянское и житейское коварство, и герцог отступал, бросив напоследок:

-Пять дней будешь есть все без хлеба!

Уходил, довольный своей смекалкой, не зная, что Агата, вытирая слезы Гвиневре, украдкой скармливала ей медовое яблочко, утешая…

***

Лошади земли де Горр были выносливы и быстры и довольно скоро граф Уриен и Лилиан были в землях Кармелида.

Первое, что бросилось им обоим в глаза — это следы пожарища. Еще недавно здесь явно бушевало пламя и пламя сильное — под ногами противно скрипел и рассыпался пепел, а Лилиан почти сразу испачкала свою одежду, неудачно наступив на прикрытую пеплом яму, Уриен успел ее вытащить сразу.

Они вышли, крадучись, избегая столкновений с крестьянами, к замку и застали там совершенно поразительную картину, понимая только сейчас, что прибыли уже к развязке побоища.

У замка лежали трупы. Лилиан быстрым и нервным взглядом насчитала около двух дюжин тел, разбросанных в смертельной агонии в разных своих видах, позах и безмолвиях. Но то, что происходило среди живых, было еще хуже.

Лилиан увидела Мерлина с перепачканным сажей лицом и измазанной в пепле мантии. Он стоял чуть в стороне и делал вид, что он проходил мимо и здесь вообще не причем, но глаза выдавали его. Его взгляд метался от одного участника действия к другому…

Основных участников же действа было двое. Мелеагант с пугающим видом, растрепанный, видимо, в бою, мрачный и горящий изнутри еще большим огнем унижения и юноша, в котором целительница узнала бастарда. Правда, он теперь не выглядел, как оруженосец юродивого и полубезумного рыцаря, который, кстати, был все еще рядом с ним. Теперь этот Артур, сын Утера от подлого обмана, походил на настоящего короля, облаченный в золотые одежды, зажимающий рану на боку, стоящий на коленях перед Мелеагантом.

Лилиан показалось, что он проиграл, что Мелеагант вернул все, что утратил, но скоро она поняла, что это не так, когда увидела, что помимо основных участников действия есть еще и второстепенные.

Чуть поодаль стояла бледная и тоненькая девушка с невообразимым чувством испуга на лице. Она жалась к своему отцу, в котором Лилиан узнала герцога Кармелида.

-Артур Пендрагон, — с ненавистью, которую можно было облечь в новое пламя, начал Мелеагант, занося меч над головой короля.

Лилиан зажмурилась, думая, что сейчас кровь польется на землю, голова полетит куда-то в сторону…

-Этим мечом, Экскалибуром… мечом королевской крови я посвящаю тебя в рыцари Камелота.

Грохот и лязг упавшего на землю меча.

Лилиан открыла глаза, в изумлении глядя на Мелеаганта, обернувшегося назад, к своей армии и застывшего, увидевшего их присутствие.

Маска ярости легла на его лицо, Лилиан едва успела заметить ожог от рукояти меча на его руке, а принц повернулся к теряющему сознание Артуру и прокричал:

-Бог сделал меня свидетелем подлости! Я отплачу за все! Я верну свое!

Лилиан увидела, как Артура подхватили на руки воины. Она заметила, что на его боку рана выглядит довольно серьезно и как бы ни хотелось ей сейчас быть рядом с Мелеагантом, профессионализм взял верх. Она взглянула на принца, приближающегося к ним, стремительного и готово рвать и метать…

-Прочь, — прошипел Мелеагант, на какого-то высунувшегося рыцаря и взглянул на Уриена, — какого черта?

-Ты мне скажи, — мрачно отозвался граф, взглядом указывая на пепелище под ногами.

Мелеагант не ответил, перевел взгляд на Лилиан:

-Тебе не следовало ехать сюда!

-Да, ваше высочество, — потупилась Лилиан. — простите.

-Иди, — мрачно бросил он, — это твой долг.

Конечно, он заметил, что Лилиан не сводит взгляд с раны на боку его врага.

-Вылечи его и возвращайся в мой замок, — приказал Мелеагант и пошел к своей лошади. — У нас много дел. В замок! Живо!

Лилиан не долго колебалась. Она осторожно вышла к напряженному герцогу Леодогану и его дочери:

-Я могу помочь королю…- начала Лилиан. — Пожалуйста, позвольте! -Ты водишься с врагом моих земель! — рявкнул Кармелид, — радуйся, что жива!

-Леодоган, — мягко и очень спокойно позвал Мерлин, — рана Артура серьезна, а эта девушка может помочь ему. Она целитель. Если ты не хочешь стать причиной смерти короля — ты позволишь ей помочь и она уйдет. Уйдешь ведь?

-С великой радостью, — заверила Лилиан, — здесь слишком сильный смрад.

***

-Значит, мой проклятый братец не погиб, — Моргана шла по краю озера, задумчиво глядя под ноги. Она только что получила известия от герцогства Кармелида.

-Дуракам везет, — мрачно пошутил Ланселот, пытаясь угадать ее мысли, — но что теперь? Мелеагант тебя порвет за свой провал.

-Не порвет, — обворожительно улыбнулась Моргана.

-Порвет, — заспорил Ланселот, — ты плохо знаешь его! он не прощает таких насмешек.

-Ты плохо знаешь меня, — пожала плечами Моргана, — я знаю, как убедить его подождать с моей смертью. Мне есть, что ему предложить.

-Ты безумна, — констатировал юноша.

-Чего ты хочешь больше всего? — ласково отозвалась изможденная нищетой женщина.

-Стать рыцарем, найти любовь и сдать тебя на руки тому, кто сумеет справиться с тобой, фурия ты припадочная, — Ланселот даже не стал задумываться. Он не мог оставить Морганы и идти на поиски своего рыцарства и любви, не мог вернуться к дружбе с Лилиан, понимая, что у феи никого больше нет.

-Ты это получишь, — пообещала Моргана. — Но что еще?

-Мне этого хватит, — Ланселот дернул плечом, — я никогда не был так амбициозен, как ты.

-А что с той девушкой, что накинулась на тебя на турнире? — Моргана явно что-то просчитывала.

Вопрос Ланселоту не понравился:

-Её даже впутывать не смей, — с угрозой промолвил он. — Она мне как сестра. Мы росли вместе. Она мой друг.

-Хороша дружба, — Моргана расхохоталась и изобразила нанесение ударов Ланселоту, — хрясь-хрясь…

-Она мой друг, — уверенно повторил Ланселот, — и я не хочу, чтобы ты…

-Она все равно уже впуталась во все, что можно, — Моргана пощелкала пальцами, — Мелеагант! она явилась с его другом… может быть, она его полюбила?

-Лилиан разумна! — вспыхнул Ланселот. — она не станет любить того, кто рвется к власти и близок к опасности безумства. Он властолюбив, жаден до страсти и славы, он…

-Хорош собою, принц, — раздумывала Моргана, откровенно издеваясь.

-Я сейчас утоплю тебя в озере, — пообещал Ланселот, — угомонись и не впутывай ее!

-Ладно-ладно, — Моргана вдруг стала паинькой, и это напугало юношу. — Не буду.

-Это что, — напрягся он, — ты меня послушала?

-Да, друг мой, — Моргана расхохоталась и, пока Ланселот искал дар речи, она исхитрилась и шутливо столкнула его, не ожидавшего нападения, в воду…