Автобан

1.

    Когда едешь на машине и в ветровое стекло косит дождь, то его сравнение со слезами, текущим по щекам не совсем полное, хотя порой и уместное. Вначале капли садятся на стекло мелкими точками, как таежная мошка, никому и ничем не мешая. От них отмахнуться можно совсем просто - одноразовым движением дворника, и всего-то! Затем, если дождь усилится, следы дождинок становятся продолговатыми черточкими-царапинами, как следы от осколков стекла на маслянной покраске, вынуждая водителя включать и выключать очиститель стекла всё чаще и чаще. Но наступает момент, когда дождинки садятся на стекло столь непрерывно, что избавится от них дворникам на стекле становится всё труднее, и очиститель приходится включать на постоянный режим. При очень сильном дожде капли на стекле начинают соединяться в густые «масляные» блямбы, а затем лениво стекают ручейками вниз. Но всё равно, их ещё можно стереть, и на короткий момент дорогу продолжаешь видеть, как на любительской киноплёнке, если кинопроэктор включить на медленный просмотр. Апофеоз сильного дождя наступает тогда, когда на самой быстрой скорости автомобильных дворников, воды на стекле остается столь много, что вид вперёд становится по-экспрессионистски размытым, как на картинах Клода Монэ. В этом случае, лучше всего остановиться и переждать ливень, где-нибудь на подготовленной парковке, если речь идет о немецком автобане.

   Мы ехали на свеже-купленном двухлетнем Ниссане «Блюбёрд» в отпуск на юг, на Коста Браво. В пятницу, как и всегда, в день начала летних каникул на юге Германии «пятый» автобан в сторону Базеля был сильно загружен, а после Карлсруэ, когда полотно дороги стало двухрядным, и вовсе средняя скорость упала до 100 км в час. К тому же начался именно такой сильный ливень, что небо потемнело в несколько минут, сбрасывая из себя тонны влаги, которые накопились в ней всего за несколько удушливых жарких июльских дней. Я выехал в правый ряд и пристроился за длинным грузовиком, размеченного разноцветными огнями как рождественская ёлка, стараясь разглядеть через дождь указатели съездов.

- Может остановимся где-нибудь,- вскользь заметила жена.

- На бензоколонке, где есть Пицца-Хат! – определила выразительно-весело дочь. Я неожиданно почувствовал касание голой детской ноги моего правого уха и шеи.

- Ты же знаешь, папа, я всегда снимаю носки, когда мы перезжаем границу!- последовало объяснение дочери с заднего сидения. 

- Да, но это неуважение ты обычно проявляла к недружелюбным чешским пограничникам,- сказал я, - а впереди французская граница, и там вообще никого нет!

- Неважно, традиция есть традиция!- подытожила беседу дочь.

   К счастью, через некоторое время появился указатель на Баден-Баден и автозаправка с рестораном. 

- Но Пиццы-Хат здесь не будет! Придется есть что-нибудь другое,- разочаровал я свою дочь.

После заправки и парковки машины мы зашли в ресторан-самообслуживание и стали набирать снедь на подносы. Выбор дочери был однозначен – пицца с грибами и большой стакан колы, отговаривать её в таком месте и во время школьных каникул было бы просто бесполезно. 

   Мы пристроились в очередь на кассу. Во время сильного дождя ресторан и парковка были переполнены, очередь двигалась медленно. Неожиданно, стоящая сзади за мной в кассу женщина обратилась к сопровождающему мужчине по-английски:

- Дорогой, не бери ты этот суп с фрикадельками, в нём полно холестерина! Возьми вместо этого «Вальдорф» салат. А с твоим диабетом шоколадное пироженное «Захэр» тоже лучше не есть, возьми фруктовый салат или йогурт. Как всё таки в Германии старомодно питаются, свежих салатов из овощей и фруктов, гораздо меньше, чем у нас в Калифорнии.

   Последняя часть фразы, видимо, предназначалась окружающим. Весьма пожилой мужчина, тоже по-английски, но с достаточно сильным немецким акцентом, пытался что-то ответить своей даме, но, видимо, уже зная бесполезность своих аргументов в конце-концов пошёл и поменял блюда. В другой раз я никогда бы не обратил внимания на этот разговор со стереотипными элементами американского туристского снобизма. Но женский голос и акцент были до того знакомы мне - я слышал его столько раз по-русски, что у меня не было сомнений кто это. И когда я взглянул в стекло витрины на отражение говорящей сзади, то уже твёрдо, без догадок, знал – это была Эльхен.