Двоичная вера

Отец Фидес заглушил автомобиль и напряженно вздохнул. Дождь барабанил по крыше его скромного дизельного седана, припаркованного напротив невысокого дома. Кто-то спешно задёрнул шторку, когда священнослужитель посмотрел в его сторону.

Проектор приборной панели вспыхнул синим светом, и на пару секунд в воздухе зависла серебристая змея, свернувшаяся в букву «Q». После этого на голографическом экране высветилось напоминание о пропущенном обновлении программного обеспечения. Отец Фидес недовольно рыкнул, раздражённо смахнул его и потянул ручку двери.

Капли разбивались о его плащ, пропитывая и обесцвечивая дешёвый кожзам своей кислотностью. Отец Фидес прошёл вдоль машины, сопровождаемый смачным хлюпаньем сточной воды, и открыл багажник. Маслянистый свет уличных фонарей, едва пробивавшийся сквозь стены дождя, мягко отразился на чёрной металлической поверхности строгого дипломата, лежавшего внутри. Священнослужитель достал кейс со своими инструментами и захлопнул дверцу.

Мелкий гравий отчётливо хрустел под ногами Фидеса, и шаги святого отца продавливали в нём небольшие ямки, оставляя заметные следы. Подойдя к двери, священнослужитель услышал голоса, доносившиеся изнутри.

– Да что за херня! Сначала они дважды ничего не могут сделать, а теперь отправляют к нам его! Если уж нормальные священники не могут справиться, чем нам этот поможет? – послышался раздражённый мужской голос.

– Майкл, у нас нет выбора. Это наша последняя возможность помочь нашему сыну, – ответил ему мягкий, уставший женский голос.

– Мне просто кажется, что мы понапрасну тратим время. Прямо как этот «священник», которому нужно столько времени, чтобы пройти от дороги до дома. Его, наверное, уже дождь разъел.

Отец Фидес легко постучал в дверь, заставив её сотрясаться с каждым ударом. Мужской голос смолк, и вскоре его обладатель открыл дверь.

– Доброй ночи, мистер Питерсон. Я отец Фидес. Меня прислал епархиальный собор Лондона. Я к вашему сыну, Джеймсу, – учтиво сказал священник тучной фигуре, вставшей в дверном проёме со скрещенными на груди руками.

– Ночи доброй. Проходите, – резко ответил хозяин дома и отошёл в сторону.

Священнослужитель вошёл в дом, не обращая внимания на повисшие в воздухе недоброжелательность и предубеждение, и снял обувь. Миссис Питерсон стояла в коридоре и, закрывшись сложенными в комок у самой шеи руками, обеспокоенно смотрела на гостя. Домашний робот, сплошь покрытый пятнами ржавчины, остановился с горой посуды в руках и начал с интересом рассматривать пришельца.

– Куда я могу повесить свой плащ? – вежливо спросила фигура с дипломатом в руке и улыбчиво наклонила голову.

***

Отец Фидес сидел за столом вместе с Питерсонами. Выслушав их историю про одержимость сына, он задумчиво кивнул и спросил:

– Вы сделали всё, о чём я просил?

Мужчина закатил глаза и, устало выдохнув, ответил:

– Да. Воду перекрыли – в трубах не должно быть ни капли. Освящённую соль, которая осталась от прошлых священников, рассыпали по его комнате и всем комнатам снизу. Место для своего ночлега подготовили. Может, Вам что-то ещё нужно сделать? – с издёвкой спросил он, передразнивая неторопливую манеру речи священника.

– Я думаю, мне не надо напоминать о том, что все эти меры направлены на освобождение Вашего сына от злого духа, а не на моё развлечение, – хладнокровно ответил отец Фидес. Мужчина не ответил; он только состроил недовольную гримасу.

– Нам точно нельзя остаться с ним? – спросила у священника мать одержимого. Мешки под её глазами свисали почти до щёк – две попытки экзорцизма истощили её нервы и наполнили сны мучительными кошмарами.

– Нет, я боюсь, что это было бы слишком опасно для вас. Более того, во время экзорцизма злой дух может вырваться на какое-то время. Любое живое существо поблизости будет для него возможностью сбежать.

Миссис Питерсон опустила голову, и в комнате воцарилась тишина. Отец Фидес посмотрел на робота, который всё это время разглядывал его, наклонившись из-за угла арки. Сферы его зрительных сенсоров не двигались, восторгаясь священником. Внезапно робот потерял равновесие и с лязгом ввалился на кухню, заставив своих хозяев испуганно подпрыгнуть.

– Отец Фидес, что насчёт него? Ему надо уйти с нами? – спросила женщина после того, как робот встал на ноги и начал осторожно отходить назад, пытаясь укрыться от злобного взгляда своего хозяина.

– Да, так будет лучше, – без тени сомнения ответил священник. Мужчина тяжело перевёл свой жгучий взгляд на Фидеса, но не сказал ни слова.

– Вам, наверное, пора идти, если вы хотите вернуться до рассвета, – мягко сказал святой отец и скрестил пальцы.

– Вы правы, чем скорее Вы начнёте – тем лучше. Надеюсь, всё получится, отец Фидес, – ответила миссис Питерсон и встала из-за стола. Её муж всё ещё сидел, враждебно глазея на священника, но женщина успокоила его прикосновением руки.

Вскоре семейная пара вместе со своим роботом попрощалась со священником и оставила его одного в коридоре. Отец Фидес посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж – именно там и находился одержимый. Лампы, освещавшие лестницу, внезапно замигали, и одна из них лопнула, усеяв ступени острыми осколками. Священник мысленно ухмыльнулся и поднялся наверх, хрустя кусочками стекла.

***

Джеймс, привязанный к стулу, повернул голову на звуки открывающейся двери – капли кислотного дождя сожгли его глаза, и мальчик был абсолютно слеп. Отец Фидес закрыл дверь, снял сырую рясу и повесил её на ручку. Осторожно переступив через барьер из соли, он поставил на пол свой дипломат и осмотрел комнату. Питерсоны вынесли из неё всю мебель: предыдущие священники подозревали, что злой дух нашёл сосуд в окружении.

– Не скучно тебе сидеть в пустой комнате? – спросил отец Фидес. Мальчик виновато улыбнулся.

– Ты не такой, как остальные. Почему я чувствую внутри тебя тьму, святой отец? – спросил демон, вселившийся в мальчика.

– Я такой, каким меня создал Господь. Скажи мне, чего ты добиваешься? – с искренним любопытством спросил священник, доставая из дипломата флакон с солью.

– Я не причинил никому зла! – обиженно воскликнул дух, – Мальчик слеп, и я просто хочу помочь ему, вот и всё.

– Хорошо, что ты ничего не успел сделать. Мы сможем пресечь все беды на самом корню.

– Тебе не нужно меня изгонять, священник, – испуганно бормотал мальчик, поворачивая голову вслед отцу Фидесу. Тот молча рассыпал соль в форме пентаграммы и не стал отвечать демону, – мальчику будет тяжело без меня. Подумай о том, как ему дальше жить без зрения. Со мной он по крайней мере чувствует других, чувствует их намерения.

Отец Фидес рассыпал всю соль, зажёг принесённые свечи на вершинах звезды и начал рисовать мелом защитные знаки. Мальчик начал кусать губы: любопытство внутри духа перебороло его опасения.

– И всё-таки, почему я вижу тебя как одного из нас? Как ты можешь касаться этой соли, если твоя душа состоит из наших отголосков? – спросил он и внезапно осёкся, – Неужели ты хочешь забрать Джеймса себе? В этом дело, священник? – испуганным шёпотом спросил демон.

– Нет, я собираюсь всего лишь освободить мальчика от одержимости, вот и всё, – ответил отец Фидес, положил мел и пустой флакон в кейс и достал оттуда старый, потрёпанный молитвенник.

Священнослужитель встал напротив Джеймса и уставился на него немигающим взглядом. Все молитвы были давно выучены им наизусть, однако молитвенник служил дополнительным проводником его веры.

– Помолимся, друг мой, – безжалостно отчеканил Фидес и начал читать Книгу общих молитв.

Слова священника резонировали в сознании мальчика, заставляя беса отчаянно метаться внутри. Зелёные кольца глаз святого отца неотрывно наблюдали за состоянием Джеймса, а его голос звучно отражался от стен, доводя демона до исступления. Внезапно свечи погасли, а молитва стала приглушённой.

– Я не хочу этого делать, святой, но ты не оставляешь мне выбора, – прорычал мальчик гортанным голосом; путы на его руках рассыпались в прах, и он поднялся на ноги. Демон медленно подошёл к священнику, угрожающе сгибая и разгибая пальцы, однако отец Фидес оставался непоколебим и всё читал молитву.

Джеймс занёс руку и ударил священника в живот. Послышался треск ломающихся костей и разъярённый вскрик. Демон начал задыхаться и ошеломлённо покачивать кровавую тряпку, оставшуюся от его кулака. Отец Фидес, ни на секунду не прерываясь, всё читал и читал молитву, продолжая холодно разглядывать изгоняемого.

Бес, всё ещё тяжело дыша, подошёл к священнику и осторожно сорвал с него рубашку, стараясь не касаться голого тела. Серебристые отблески затанцевали на стенах, однако демон не мог этого увидеть; он только подошёл к своему врагу и приложил к нему непокалеченную руку. Дух почувствовал, как его ладонь обожгло огнём, хотя кожа одержимого прикасалась к холодному металлу. Ошарашенный, бес отошёл прочь, а рот мальчика раскрылся в изумлении.

– Ты не человек, ты один из металлических! Как ты можешь изгонять духов? – злобно и обиженно воскликнул демон. Священник всё так же смотрел на беса и читал молитвы, сжигая остатки его разума.

– Прошу тебя, прекрати, я не хочу вредить мальчонке, – взмолился, рыдая, демон и закрыл лицо руками, – я не хочу терять контроль, я не хочу возвращаться к тому, чем я… – проплакал он и внезапно замолчал.

Чёрные тени начали танцевать по стенам, борясь за пространство с серебристыми отблесками металлического тела. Внезапно Джеймс завыл, словно дикий зверь, и начал метаться, раз за разом ударяясь о созданные солью барьеры. Отец Фидес повысил голос, чтобы пересилить яростный рёв беса. Через какое-то время злой дух начал бросать тело мальчика в сторону священника, но каждый раз только с болезненным криком отлетал обратно. Тем не менее, его потуги оставляли небольшие вмятины на теле робота, дополняя и даже оттеняя его старые шрамы.

После очередной попытки сбить священника с ног демон упал и больше не поднимался, только лишь страдальчески рыдая и пытаясь растереть повреждённые плечи мальчика. Глаза одержимого покраснели до невозможности, и кровавые слёзы начали пропитывать деревянные доски пола. Отец Фидес дочитал молитву до конца, захлопнул молитвенник и подошёл к своему дипломату. Убрав Книгу, он достал из него небольшую ручку – переносной лазерный гравировщик. Священник сконцентрировался и выжег на своей левой ладони печать-ловушку. Когда расплавленный металл застыл в нужном рисунке, отец Фидес подошёл к одержимому.

Демон взвыл и попытался отползти от своего убийцы, однако упёрся в соляной барьер, обжигающий его душу. Кровавые слёзы стали прозрачнее, и злой дух начал бесконтрольно рыдать.

– Он будет думать, что я его бросил, священник! Я обещал ему, что никуда не уйду! – прорыдал демон, уже не надеясь на пощаду, – У мальчика и так никого нет! Ты видел его родителей? Думаешь, ржавчина на роботе от времени появилась? Сколько времени, как думаешь, пройдёт, прежде чем это жирное животное перейдёт на своего сына? Бесполезного, жалкого сына, которого им придётся кормить до своей – или его – смерти?

Отец Фидес как будто не слышал слов одержимого и осторожно шагал к мальчику, ожидая снова столкнуться с демонической яростью.

– Я слышу их разговоры, святой отец. Я слышал их планы по сдаче его Question’у. Они хотят сдать его на человеческий процессор. Я не знаю, что это, но они думают от него избавиться. Я – всё, что у него есть, священник! – вскрикнул демон и повернул лицо мальчика вверх, чтобы попытаться вглядеться в лицо робота.

– Хотя кому я об этом говорю?! Ты сделан из железа, и сердце твоё не бьётся, как человеческое. Тебе приказали изгнать демона – ты изгоняешь демона, не думая о последствиях, верно? Тебе ведь плевать на то, что с ним будет? – спросил дух и опустил голову.

Массивная металлическая фигура мерцала в темноте комнаты, а взгляд холодных глаз пригвождал мальчика к полу. Робот молчал.

– Я заберу мальчика к себе, если он того захочет, – сказал отец Фидес, разорвав тишину, – Только! если он того захочет, – повторил робот.

Мальчик недоумённо поднял голову и долгое время не мог найти слов.

– Уйдёшь ли ты добровольно, дух? – спросил отец Фидес.

Дух ухмыльнулся и выдал облегчённый смешок.

– Я уйду добровольно, святой отец, если ты пообещаешь мне кое-что ещё.

Отец Фидес выслушал просьбу демона и уверенно кивнул. Губы мальчика расползлись в широкой улыбке, его плечи опустились; робот приложил метку на своей руке к лицу одержимого, и вскоре всё закончилось.

***

Когда Джеймс проснулся, он обнаружил под собой чуть жестковатое одеяние; его затылок лежал на чём-то металлическом и тёплом.

– Уже проснулся, сын мой? – внезапно услышал он заботливый, немного странный голос.

– Да, я проснулся. Где Арманд?

– Арманд нашёл свой покой. Ему уже не больно, – ответил отец Фидес успокаивающим тоном. Джеймс на пару минут задумался.

– Я не помню, чтобы ему было больно. Вы изгнали его? – спросил он с лёгким оттенком осуждения.

– Нет, мальчик. Он согласился уйти. Что касается боли – не будь ему больно, он бы к тебе не пришёл, – сказал отец Фидес и посмотрел куда-то наверх, выше деревянного потолка, – Они никогда не приходят к людям, если у них всё хорошо. Я знаю, что Арманд пытался с тобой подружиться и хотел тебе помочь, но так он, скорее всего, пытался всего лишь заглушить боль внутри. Это был хороший дух, Джеймс.

– Тогда зачем было изгонять его? Он бы никогда не навредил мне, – с трудом выдавил из себя мальчик. Слёзы начали наворачиваться на его слепые глаза.

– Рано или поздно он бы больше не смог различать вас двоих, и начал бы вредить тебе. Не из злых намерений, поверь мне; это было бы его попытками сбалансировать ваши жизни, чтобы сделать вас едиными. Он действительно заботился о тебе, Джеймс, и именно поэтому он отпустил тебя. В глубине души он знал о том, насколько был опасен.

Джеймс пытался сдавить рыданья в своём горле, но всё-таки начал плакать. Мальчик повернулся на бок, спиной к священнику.

– Арманд в лучшем месте, Джеймс. Он спокоен и счастлив, – уверил священник Джеймса и положил руку ему на бок. Другую свою руку, на которой была выжжена печать, он уже оторвал и бросил в дипломат. Рыдания мальчика остановились, и он дрожащими пальцами коснулся костяшек священника. Джеймс замер на пару секунд.

– Святой отец, вы – робот? – спросил мальчик испуганным, удивлённым голосом. Его пальцы медленно ползли к запястью священника.

– Да, моё тело сделано из металла, – ответил отец Фидес, пытаясь направить скорбь мальчика в нужное русло.

– Но… разве вы можете изгонять духов? Вы ведь такой же, как Ржав! Отец всегда говорил, что вы просто чуть сложнее микроволновки или чайника! – с любопытством воскликнул мальчик, повернулся к священнику и присел на пятки.

Святой отец усмехнулся и ответил:

– Мы гораздо сложнее обычной электроники. Я не знаю насчёт вашего домашнего робота, но я – не худший священник, чем люди. Сын мой, вы – люди – создали моё тело, но душу мою сотворил Господь, – уверенно проговорил отец Фидес. После некоторой заминки он продолжил: – Я – не ваше творение; жизнь моя принадлежит Ему одному. Я не знаю, что такое душа; я не знаю, каждый ли робот способен верить, но я знаю, что именно я на это способен.

Мальчик молчал, восторженный и ошеломлённый этим непонятным существом.

– Джеймс, перед тем, как Арманд нашёл покой, он попросил меня забрать тебя в Церковь; согласен ли ты уйти со мной? Мы предоставим тебе жильё и будем заботиться о тебе.

– А что будет с мамой?

– Она сможет навещать тебя, когда захочет – но не во время служб, конечно. Мы не увезём тебя далеко – ты будешь жить в пределах Лондона. Кроме того, если ты будешь расположен к вере, ты сможешь рано или поздно помогать мне освобождать других заблудившихся духов – помогать им, как я помог Арманду, находить покой, – мягко говорил священник, используя ошеломление Джеймса в свою – и мальчика – пользу.

– А что насчёт?.. – речь мальчика внезапно оборвалась, когда он показал на свои слепые глаза.

– Я помогу тебе с этим, сын мой. Я не трачу жалование на еду, так что у меня уже скопилась значительная сумма, – улыбчиво ответил отец Фидес, – Ну так что, Джеймс Питерсон, готов ли ты пойти со мной? Я покажу тебе этот мир.

Мальчик улыбнулся, кивнул и прильнул к измятому телу робота. Священник неуклюже приобнял своего нового ученика оставшейся рукой и улыбнулся.