Глава 49

-Я могу помочь, если…- Мерлин осёкся. Женщина распрямилась, и Мерлин на минуту подумал, что сошел с ума… — Гвиневра? Ты… ты рылась в документах Морганы? Какого чёрта?

Гвиневра круто распрямилась, ее светлые волосы разлетелись по плечам, она обмякла от страха, попыталась неуверенно взять себя в руки, надменно улыбнулась Мерлину, но под его суровым взглядом не смогла удержаться. Закрыла лицо руками, отняла тут же руки, мелко задрожала, ее лицо сморщилось, Мерлин неожиданно с отвращением и жалостью подумал, что она слишком уж юна…и красота ее не стоит дорого. Гвиневра, словно услышала и тоненько всхлипнула.

-Без драм! — сурово оборвал Мерлин, и Гвиневра перекрестила рот от неожиданной суровости его голоса. — Ты рылась в ее бумагах. Зачем?

Если бы тот проклятый ящик задвинулся, а сама Гвиневра, роясь в письмах и приказах Морганы не сдвинула бы ровные стопки, которые Моргана любовно складывала для своего удобства, если бы Мерлину не была бы нужна Моргана и он уже не успел изучить ее привычку складывать приказы особым образом и не отметил неровность листов опытным взглядом, если бы… все происходит не так, как мы того желаем! Все эти «если» складываются в ужасную картину, которую мы имеем, а картина неприглядная: ее величество королева Гвиневра поймана врасплох у стола с документами сводной сестры своего мужа и советницы Камелота! Да Моргана ее просто на куски порвет за один факт вмешательства в свою жизнь! И будет, по мнению Мерлина, права. Сам друид не выносил такой подлости. Для Мерлина распускание слухов, интриги и даже шантаж не были так страшны и низки, как попытки вломиться в чужую жизнь.

-Дура! — выплюнул Мерлин, подошел к столу, плечом отталкивая Гвиневру, которая металась между паникой, смутной яростью застигнутой преступницы, страхом и желанием разрыдаться Агате в живот.

Мерлин твердой рукой поправил листы приказов и письма, рывком задвинул ящик, вздохнул — Моргана, если будет не в духе, сразу заметит, что что-то не то. В хорошем же настроении она пребывает редко… беда!

Мерлин обернулся к Гвиневре, грубо взял ее за локоть и вытащил, обмякшую и полностью растерянную, уверенную, что ее тащат на судилище, из комнаты, захлопнул дверь. Мерлин тащил Гвиневру, напрочь забыв про ее королевский престол, про ее положение при дворе, сейчас она была никем в глазах друида. Только дурой. Малолетней дурой, что пытается лезть туда, куда ей лезть нельзя!

До своего кабинета Мерлин почти волоком дотащил Гвиневру и грубо впихнул ее в комнату, запоздало подумав, что погорячился и напрасно так сильно схватил ее — синяки останутся, и она…надо же! — даже не всхлипнула, не умолила его, не дала понять, что больно. И сейчас стоит, сжимая губы в нитку, дрожит от страха, вот-вот расплачется.

-Ну, зачем тебе это? — Мерлин почувствовал даже не ярость, не гнев (нельзя злиться на полную потерянность и юность, омраченную таким ликом), а разочарование. Если даже Гвиневра, если даже она лезет в интриги, то можно ли верить хоть во что-то? Она была светлым пятном Камелота. Она чисто и ласково смотрела на Артура, даже когда он прожигал взглядом лишь Моргану. Она ластилась к нему и плакала от восхищения замком при первом прибытии сюда… и теперь! Что стало с нею теперь? Кто допустил это падение? Кто виноват? Неужели снова Мерлин? Неужели он проглядел еще одну душу? Еще одну голову…

-Он спит с нею! — Гвиневра закрыла лицо руками и дала волю слезам. Ее плечи теперь тряслись крупной дрожью, и Мерлин от облегчения чуть не расплакался сам. Ревность! Слава богу — не жажда власти, а ревность!

-С чего вы взяли, ваше величество? — Мерлин попытался заговорить ласково, но он не мог. Он действительно не мог.

-Я видела…- прошептала Гвиневра, когда немного успокоилась. — Я хотела увидеть его письма… к ней! Доказать… потребовать у Артура прекращение этого постыдства, этого…разврата!

-О, светлая королева, — Мерлин был даже тронут, — даже сейчас, когда ваше сердце говорит о Ланселоте, вы остаетесь верной своему супругу и желаете сохранить брак! Я восхищен, но умоляю вас, Гвиневра, больше никогда не лезть в такие низкие вещи! Это подло, вы понимаете, дитя?

-Да-да-да, — Гвиневра заметалась, страшно закачалась из стороны в сторону, побледнела, — я понимаю! Мне нет прощения! Она не виновата! Я подлая. Я плохая, дрянная…

-Вы юная, королева, — Мерлину очень хотелось верить в то, что Гвиневра совершила лишь проступок, лишь не подумала… он не хотел верить, что она влезла в змеиный клубок и прочно уже сплелась с ним. он не хотел верить и Гвиневра, угадав это каким-то тонким женским чутьем, подыгрывала ему, показывая полное расстройство свое и ярость к самой себе. Она пыталась справиться, она пыталась поверить себе сама, понимая, что если поверит своей лжи, то Мерлин уже легко обманется, настолько ему хочется не признавать того, что весь Камелот прогнил до основания!

-Вы очень юны, — устало повторил Мерлин, — вы совершили ужасную глупость, но я среагировал так, боясь за вас. Вы представляете, что сделала бы Моргана, если бы застала на месте? Она бы не поверила в то, что вы ревнуете. Даже мне показалось, признаю, что вы влезли в интриги!

-Я? — Гвиневра побледнела по-настоящему. — Мерлин… как вы…

Она захлебнулась словами, задохнулась собственными эмоциями, представив, что действительно сделала бы с ней Моргана, поймай ее там. Да Гвиневра уже не сидела бы в кресле! Мгновенно Моргана бы выдала и ее, и Ланселота Артуру. В лучшем случае…

А все Леодоган! Отец сказал, что Гвиневра должна прийти к Моргане с «дружеским» визитом, и, если ее нет, посмотреть, что лежит в каждом ящике на поверхности и на ее столе. А если есть она на месте, оглядеть стол, отвлекая ее какой-нибудь ерундой. Гвиневра не хотела идти на такое задание, но отец настоял, напомнив, что Моргана проводит ночи с Артуром. Моргана проводила их, по словам Кармелида, с самого своего прибытия. Дальше уже, воспользовавшись метанием дочери, Леодоган солгал, что и эту ночь Моргана и Артур провели вместе. На вопрос Гвиневры же, откуда он это знает, Леодоган солгал еще, заявив, что он «ради дела», и никак иначе, начал роман со служанкой Морганы — Марди (здесь нужно уточнить, что сама Марди о подобном, однако, в курсе не была), и что он, Леодоган, провел эту ночь с Марди и видел, как Моргана и Артур ушли вместе. И, хотя Гвиневра не была уже давно в сердце своем женою Артура, и телом и душой, принадлежала она другому, ей стало обидно, жестоко обидно за саму себя, доверившуюся и обманутую. Ее ткнули носом в то, что все кругом знают о связи Артура и Морганы, и смеются над нею, Гвиневрой. И Гвиневра должна показать, что она стоит. И начать ей следует с того, чтобы залезть в стол коварной разлучницы…

-Ну-ну…- Мерлин неуверенно погладил по волосам всхлипывающую Гвиневру, — не бойся, не совершай больше подобного и все будет хорошо. Я никому не скажу. Слышишь меня? Не скажу! Моргана не узнает. Ступай к себе, Гвиневра, ступай!

-Благодарю вас, Мерлин! — Гвиневра горячо коснулась губами рук Мерлина, осознавая, какая гроза пронеслась над нею и не задела! — Благодарю вас…

-Ступай, — друид ласково провел королеву до дверей, — ступай…

***

-Полагаю, — Моргана легонько повела плечами, освобождая плечи от шелковой накидки так, что она расчетливо и очень красиво упала к ее ногам, — спрашивать о том, как ты попал в замок, бессмысленно?

-Правильно полагаешь, — ответил Мелеагант, поднимая ее кубок с вином вверх, в качестве приветствия. — Ваша охрана, ваши защитные заклинания, которыми так дорожит Мерлин, это все…так пусто, так глупо!

-Зачем явился? — Моргана взяла деловой тон, спокойно (по крайней мере, внешне), села в кресло напротив Мелеаганта, вежливо уставилась на него.

-Во-первых, — Мелеагант оставил ее кубок и с не меньшей вежливостью взглянул на нее, — позволь сказать, что я сожалею о том. Что произошло. Мне жаль, что твой ребенок погиб. Мне очень жаль. Я не имею к этому отношения. Это была инициатива одного из людей, что в моей команде, но не мой приказ. Поверь, этот человек поплатится. Не только за это, за многое в целом, но поплатится.

-Я и не думала тебя обвинять, — честно ответила Моргана. — Если же говорить честно: сэр Николас в долгу передо мной, если я доберусь до него раньше тебя, я оторву ему каждую часть его поганого тела!

-Во-вторых, — Мелеагант слегка повысил голос, давая понять, что не закончил свою мысль, — я не позволю тебе добраться до Николаса. Есть цели, которые ты не понимаешь, есть вещи, которых ты не знаешь и которые ценнее, чем твое горе. Я сочувствую, Моргана, но может быть хуже и я не хочу этого. Я хочу блага, а не горя. Я не позволю тебе расквитаться с Николасом…

-Но когда придет время, — Моргана переместила вес на подлокотник кресла, чтобы лучше видеть Мелеаганта, — когда он тебе станет не нужен, отдай его мне!

-У меня с ним свои счеты, — холодно оборвал принц, — мне жаль, Моргана, но нет. Я должен его кое за что… отблагодарить. Он спас мне жизнь, но сделал ее проклятием. Я ведь не маг, я должен был быть хранителем силы, а стал лишь сосудом, но я жив благодаря Николасу. У меня свои счеты и опять же, я не позволю тебе разрушить это.

-Тогда зачем ты здесь? — напрямик спросила Моргана, — я думаю, что ты понял, что я пытаюсь подточить власть Артура, но…

-Уже успела и полюбить его, и привязаться к Камелоту и видеть меня правителем ты, если честно, не хочешь. И у тебя счеты со мной, — Мелеагант отпил из ее кубка, и Моргана неожиданно пообещала сама себе мысленно, что выбросит прочь этот кубок.

-Я всё знаю, — проследил Мелеагант за ее реакцией, — я знаю. Я разрушил тот трактир, который был твоим домом. Мерлин разрушил твое детство. Ты отплатишь ему, разрушая Камелот. Значит, ты отплатишь и мне… я знаю, Моргана!

-Зачем ты здесь? — повторила фея, теряя терпение. Он раздражал ее своей самоуверенностью, своей силой и спокойствием, своими загадками и, самое главное — правотой! Он был прав в каждом своем слове, в каждом выводе и видел, выходило, на много шагов вперед!

-В-третьих, — Мелеагант продолжал также спокойно, словно не замечал, как взвинчивает Моргану, — я должен передать тебе слова Уриена Мори. Он тебя любит. Он очень рвался к тебе, но я убедил его не рисковать. Ты с Артуром, а Уриен будет лишним вам. Он станет жертвой, а я не хочу потерять своего брата из-за того, что один король не может удержать себя в штанах, а одна фея — в юбке! Вы того не стоите, друзья…

-Я еще слаба после деяния твоего человека, — Моргана попыталась уколоть Мелеаганта хоть как-то, она понимала, что не может противопоставить ему ничего. Во всяком случае — сейчас точно не может. — Говори яснее, что тебе нужно, а не то, я потеряю сознание прямо сейчас, и тебе придется говорить с моим бездыханным телом.

-Как ты нетерпелива, — Мелеагант неодобрительно покачал головой, — я пришел предложить тебе соглашение.

-Никаких соглашений у нас больше не будет, — предостерегла Моргана, — ты того не стоишь.

-Достойно, но послушай, — принц не обиделся на ее выпад, да она и не ждала. — Ланселот, речь пойдет о нем. Ты же хочешь защитить своего друга?

-Что с ним не так? — мрачно отозвалась Моргана, — Ланселот здесь вообще не причём. Ланселот — невинная жертва моей дружбы, он…

-Леди Озера, его приёмная мать ищет его, — прервал Мелеагант жестко. — Она ищет и мою Лилиан, но не найдет. Я позабочусь.

-Леди Озера? — Моргана выпрямилась в кресле, чувствуя, как в крови закипело тягучее чувство страха, — зачем он ей? Она его не выносила! Она его… ненавидела!

-Кто-то из ее приемных детей, — Мелеагант отставил пустой кубок Морганы в сторону, — кто-то из них стал вмешиваться в ее сны. Ей это не нравится. Она подозревает, что это сигнал…или ловушка. Она хочет найти, узнать…

-Ланселот не маг, — строго вставила Моргана. — Это все твоя ведьма!

-Кто-то из приемных ее детей приходит к ней в сон, — упорствовал Мелеагант, — она не может найти его, не может схватить, понять даже, кто он, не может. Это странно, я понимаю, но это так. Я обеспокоен, но это ведет ее к двум детям. К Лилиан и к Ланселоту. Мы, как их близкие, должны защитить их от нее. И я пришел тебе предложить защитить Ланселота, в обмен на кое-что от тебя.

-Знаешь что, — Моргана поднялась из кресла, глядя на Мелеаганта с неприкрытым вызовом, — эта Утопленница, эта Русалка, кошка мокрая может приходить. Может приходить за Ланселотом, но он мой друг и я с удовольствием расскажу ей, как почти мать почти матери, как не надо обходиться с детьми! Она запирала его без ужина, она ненавидела его, морила голодом, не

давала спать… твоя же Лилиан тоже получила! Она занималась через унижения и боль, Леди Озера пыталась ее сломать, чтобы сделать лучшей, а Ланселота она приняла из жалости и пыталась выдрессировать его в свою собачку, в объект своих рук, а не вышло… если она придет, я буду рада ей объяснить… Мерлин тоже будет рад.

-Как знаешь, — промолвил Мелеагант и отступил в темный неосвещенный угол, — я передал и предложил.

Тьма расступилась перед Мелеагантом, тьма обратилась в существ почти человеческого роста, но очень гибких и подвижных. У них горели глаза желтоватым огнем, они облепили ноги Мелеаганта, как живые волны облепляли берег, они подняли свои руки со страшными пальцами-крючьями и…

Через мгновение исчезли и Мелеагант, и тени — осталась лишь пустота комнаты и маленький цветок белой лилии на том месте, где только что был принц де Горр.

-Сволочь! — прокомментировала Моргана и испепелила цветок прямо на полу.

***

-Ну? — сэр Николас, невидимый никому, кроме Мелеаганта, торопливо дожидался его, сидя на перилах балкона, облаченный в темные одеяния. Со стороны — птица, только огромная…жуткая. И вредная.

-Леди Озера не должна сунуться в Камелот, — ухмыльнулся Мелеагант, сбрасывая свой плащ и проходя на балкон, — пришлось кое-что солгать Моргане, сказать, что Леди Озера ищет своих детей, но факт остается фактом, судя по ее реакции, Моргана даст бой Леди Озера. Еще там Мерлин. Ей некуда бежать. Она в ловушке, а значит, скоро будет в моих руках.

-Конечно, будет, — согласился Николас, — у тебя ее любимая ученица.

-Она не заложница, — поправил Мелеагант, — я не хочу вмешивать Лилиан в это. Не позволю. Понял?

-Не сомневаюсь, — искренне отозвался Николас и взглянул на небо, — оно красивое… мир красивый. Знаешь?

-Знаю, — кивнул Мелеагант, — небо вечное. Мы не будем уже завтра ходить по земле, а оно будет висеть, как будто нас и не было.

-Может быть, — Николас задумчиво взглянул на Мелеаганта, — нас и не было? Были какие-то тени и сны? А мы…

-Мы и есть и тени, и сны, — возразил принц и поторопил, — у меня мало времени.

-Да, прости, — Николас слез с перил, теперь они стояли друг против друга, — я все пытаюсь отложить этот миг. Оттянуть. Мне страшно, хоть это уже не первое мое столетие, знаешь…

-Знаю, — кивнул Мелеагант, — карту. Карту Священного Грааля!

Принц вытянул руку, и в его ладонь легла маленькая, почти выцветшая бумажка с зашифрованным сложным рисунком. Мелеагант мельком взглянул на листок и сунул его в карман.

-Готов? — холодно спросил он, глядя на сэра Николаса со странным спокойствием, которое внушало лишь зловещность.

-Дай мне минуту, — попросил он, — я…много жил, а будто бы и не жил вовсе. Мир прекрасен. И ты будешь великим. Я не хотел, чтобы все так кончилось. Я не хотел, чтобы все так началось. Ты прошел через боль и по моей вине, и эта боль на долгие годы останется с тобой, а с Морганой…мне жаль ее, но я должен был! Я считал, что поступаю правильно. Я сожалею.

-Я знаю, — Мелеагант отвернулся, изучая закатный свет неба. Закат окрашивался кровью.

-Ты был мне как сын, — на глазах сэра Николаса выступили слезы, — я знаю, что не увижу твоего возвышения, но я…горжусь тобой. Я всегда гордился и это не зависело от твоих деяний. Я…нет, пожалуй, все. Готов.

Мелеагант не смог взглянуть на сэра Николаса. Он заученно взмахнул рукой, как бы разрывая что-то, легкая волна тепла прошла по его пальцам, разрезая воздух на части, а затем тело сэра Николаса медленно начало истлевать. Сначала он побледнел, расслабленно улыбаясь, бесцветно глядя в небо, затем его закачали ветра и его одежда, его плоть стала сереть, стремительно осыпаясь горстями под ноги принца де Горра. Мелеагант не мог простить ему. Сэр Николас это знал. Он предвидел этот миг. Единственное, последнее, о чем он жалел — это то, что не увидит, как Мелеагант получит второй Грааль и сладит с силой, которая не покорялась прежде никому. То же, о чем он не решился сказать, можно было угадать в легком и нежном порыве ветра, что коснулся мантии Мелеаганта и его слез, серебряных и скорбных, неумолимо стекающих по щекам.

«Я всегда любил тебя…и даже сейчас» — таков был приговор ветра, и таков был его решительный шаг до того, как тело сэра Николаса окончательно стало горстью пепла у его ног…

Сколько прошло времени прежде, чем граф Уриен Мори, обеспокоенный долгим отсутствием Мелеаганта, поднялся в его покои и увидел распахнутую дверь на балкон? Сколько прошло времени прежде, чем он, благородный и верный друг, который готов был сделать выбор в пользу дружбы даже, если выбор был между нею и его любовью, вошел на балкон? И сколько прошло времени прежде, чем кровожадный закат упокоил душу старого мага Николаса, и оставил Мелеаганта на коленях, в пепле, плачущего… плачущего так, как плачут мужчины — сердцем, истекающим кровью сердцем.

-Ты что здесь жжешь? — с тревогой и подозрением спросил граф, оглядывая балкон и, конечно, не находя ни бумаг, ни огня. — Что, решил сжигать свои дневники? Или мемуары?

Мелеагант поднял голову и Уриен оставил все шутки — так черен был взгляд принца, который стоял в этом пепле, перепачкав пеплом же руки, на коленях и плакал.

-Эй…- Уриен осторожно приблизился, — ты чего? Что за пепелище? Что происходит? Ты что устроил? Ты был в Камелоте?

Мелеагант кивнул и медленно, держась за руку Уриена, поднялся.

-Что здесь было? — шепотом спросил граф, которого, мягко говоря, поразило увиденное. — Что за пепел?

-Долг, — ответил Мелеагант, — Моргана…передала тебе привет.

-Она, правда, это сделала? — Уриен сильно сжал его руку, и это удивительно совпало с поднявшимся порывом ветра. Ветер жестоко налетел на балкон и закружил пепел в воздухе, а затем, словно опротестовав его, медленно начал выталкивать прочь за пределы видимости, очищая балкон. Сэр Николас перестал существовать.

-Да, — солгал Мелеагант, понимая, что больше он разочарований, даже в чужих глазах, не вынесет. — Сделала.

***

Моргана поняла, что сегодня ей точно не удастся заснуть и, ругая сквозь зубы всех, кого могла вспомнить, она переоделась в уютное вязаное платье и напугала Марди, заявив, что уходит снова в ночь.

-Госпожа, вы вернетесь? — тихо спросила Марди, и что-то в ее тоне не понравилось Моргане.

-Не знаю, — честно ответила фея, решив, что не стоит окончательно запугивать глупую, попавшую в ее услужение, девушку какими-то резкими и загадочными ответами. — А что?

-Можно… — Марди нервно сглотнула, — можно я закрою дверь на ключ? Если вы вернетесь, вы…постучите, я открою. Можно?

-Можно, — пожала плечами фея, — а почему такое решение?

-Я боюсь привидений! — Марди отступила от Морганы на шаг, глядя в пол, и фея угадала знакомый смущенный румянец.

-Привидения, конечно, остановятся перед дверью, — саркастично кивнула она, — ну, говори, как зовут это привидение?

-Право, госпожа…- залепетала Марди, явно вообразив себе, что ради нее фея пойдет устраивать кровную месть.

-Говори, — развеселилась Моргана, — кто сей юноша, что не дает тебе покоя в мое отсутствие? А? у него горячая кровь и сердце пышет жаром, а?

-Он…могуществен, — Марди закрылась рукавом от своей госпожи и Моргана помрачнела:

-Что? Артур? Я оторву ему его голову когда-нибудь!

-Нет! — испугалась служанка, вскидываясь, — не троньте его величество! Он предан и благороден, он замечательный, обходительный мужчина…

-Видимо, у нас два короля Артура, — задумчиво решила Моргана, — но да ладно. Кто тут ходит, пока меня нет? Кого боишься?

-Герцога Кармелида…- прошептала Марди и поникла, потускнела. — Он все ходит… вынюхивает, когда вы здесь, а когда нет. Я ему отвечаю всегда, что вы в своей постели уже. А потом он

начинает говорить мне…это гадко! У него такое тяжелое дыхание…и пальцы такие грубые, толстые…

Марди едва не потеряла сознание от ужаса, рассказывая своей госпоже страшное и постыдное. Моргана нахмурилась еще сильнее, понимая, что Кармелид, скорее всего, ищет способ подобраться к ней, но зачем? Ладно, зачем понятно. Но почему так настойчиво? Почему он не действует, пытаясь купить Гвиневру? Гвиневра, навязывающаяся ей в подруги — картина более правдоподобная, чем терзание бедной служанки! Стоп!

Моргана взглянула на Марди, но не увидела ее. Она внезапно поняла то, что упустила кое-что раньше. Ничтожество Кармелида сыграло дурную шутку с нею. Кармелид наверняка воспользовался ее, Монтессори и Мерлина отсутствием во время планирования приема гостей! Бог знает, что он наплел Артуру и что успел сыграть! Как они втроем это упустили? Как они не приняли Кармелида за угрозу, и угрозу довольно серьезного толка, а положились на свои умы, обрадовались, что Артур не достает их и у них есть время на свои, настоящие уже дела.

-Сегодня закройся на ключ, — разрешила Моргана. — Плохо, что ты мне не сказала раньше о визитах герцога Леодогана, чтоб его черти забрали, Кармелида, но, благо, догадалась сказать хоть сейчас. Я разберу это, попробую помочь. Но завтра, а сейчас — закрывайся, я пошла.

Не дав Марди возможности броситься к ней с благодарностями, Моргана решительно вышла в коридор и направилась в свой кабинет. Сначала она завтра зайдет к Артуру — первая, узнает, что ему успел наговорить Кармелид, а потом уже будет разбирать, как усилить охрану замка. Нет, Мелеагант, конечно, обойдёт, если надо, она не сомневалась, но, во всяком случае, она должна усложнить эту задачу или дать какую-то систему, которая оповестит ее в случае проникновения. Мерлину говорить нельзя! Опять будет пытаться все переиграть по-своему, старый безумец!

Пока Моргана шла по коридору к своему кабинету, она вдруг подумала, что Артур, действительно, был бы неплохим вариантом для ее жизни. то есть, она, конечно, понимала, что они сводные брат с сестрой, но налицо были факты: она умеет управлять, а Артур умеет слушаться. К тому же, они как-то связались настолько, что, откровенно говоря, фея даже как-то тосковала, когда он долгое время не появлялся в поле ее зрения…

-Господи, я буду гореть в аду и совершенно справедливо! — прошипела фея себе под нос и толкнула дверь в кабинет. Вошла, и сразу поняла, что что-то не так. Она ощутила в воздухе странный, сладковатый шлейф цветов, которого по определению не могло быть здесь. А еще — бумаги!

Моргана бросилась к столу и поняла сразу две вещи — ее бумаги на столе кто-то посмел тронуть — листы лежали один к одному, как складывала она, но сама стопка лежала неровно, не на том месте, где обычно, сдвинута! А еще…ящик! Моргана ткнулась коленом в ящик стола и поняла, что ящик задвинут не до конца.

Кто-то был. Кто-то посмел прийти к ней. Цветочный аромат, аккуратность к деталям. Опытность к мелочам, но цветочный шлейф? Моргана где-то его уже чувствовала… уж не Лея ли? Но она бы не рискнула. Она не глупа. Тогда, кто? Та надменная дрянь — Октавия? Может быть!

Моргана вернулась в свои покои очень настороженная и озадаченная, но это чувство усугубилось отвращением, когда она увидела в постели своей служанки не только спящее тело

Марди, но и нежно поглаживающего ее по волосам, Кармелида. Кармелид, заметив Моргану, приподнялся на постели и красноречиво приложил палец к губам, показывая, что Марди спит и Моргане лучше бы не ругаться.

-К чёрту, — прокомментировала Моргана, выходя из оцепенения, — здесь все спятили… вообще все!

Она круто повернулась на каблуках и вышла, не заметив даже, что на столике, подле кровати Марди, стоит бутылочка с сонным зельем, которым не побрезговал воспользоваться Кармелид