Saved posts

вода течёт налево и направо
лежачий камень в озере абрау
а вот змея прокладывает путь
вдоль берега блестящим чёрным телом

Дом, наполненный светом, и мёдом, и молоком:
это солнечное зверьё расселилось под потолком,
всюду скачут, играют, с любым волшебством на "ты",
в непросохшем акриле вымазывают хвосты.

I
С высоты этот город похож на шрам.
Геометрия улиц кончается на берегу
реки, текущей вдоль карты от гор ко льдам.

Я видела дураков, хоронящих друг друга заживо,
и, думаю, я не хочу повторить их печальный случай.
Так облако, собирая по капле из всех близлежащих вод,
становится самой большой и сильной на небе тучей.

И застынет даль, и взойдет звезда,
На плечах весь шарик и груз креста,
Говорит он: мама, я так устал
Слышать зверя.

Чёрные тридцать. Депрессия ноября.
Чёрным костром вороньим дворы горят.
Голого мира страшная благодать -
Снега земного, как манны небесной, ждать.

Где-то над этим миром единый Джа бродит неспешной поступью вдоль истока. Он этот мир в ладонях своих держал, пестовал и охранял, и растил до срока. "Ты навсегда в ответе за тех, кого…" - он это правило, видимо, первым создал. Он не хотел последыша...

хорошо, ну давай по полкам:
я мечусь тут голодным волком.
и ищу тебя, но без толку:
ветер путает провода.

Я не трогала воду, страшилась ее движений.
Он размазывал соль по ошпаренной солнцем шее.
И такое затишье, что птицы совсем не пели.
Только ловчие весла со дна поднимали зелень.

Я - тусклый свет от золота погон
И боль на лицах,
Я - старый переполненный вагон
Через границу.

Вот дым вот дом вот дума на лице
Вот дочь моя застыла на крыльце
Вот день звенит диньдон дондинь диньдинь
Иди иди нет нет не уходи

Мама, ты помнишь? - мне пять, я болею снова,
раннее утро, темно, городок в снегу;
чёрствый февраль под пальтишко залез ознобом,
по телевизору вновь предрекли пургу,

мы на вокзал, утепляя шарфами лица,