Saved posts

Танцующих ниггеров вечен круг;
Пожалуй, один из них,
Я также чёрен душой, мой друг,
И пиво пью за троих.

Прямоугольная шахта,
охра стены, слепые оконца.
Кто-то несёт свою вахту
в этом дурдоме, кто-то ждёт солнца.

Рвётся и рвётся в небо воздушный змей,
Реет последним стягом у взятых врат.
Холодно - значит, дело идёт к зиме.
Я выхожу навстречу её ветрам.

Нельзя влюбляться в слабого мужчину,
Не потому что, что нельзя,
Хочу я объяснить тому причину,
Чтоб не влюблялись в него зря.

вода течёт налево и направо
лежачий камень в озере абрау
а вот змея прокладывает путь
вдоль берега блестящим чёрным телом

Лежа в степи, ты считаешь до десяти.
Шелест травы, не чаявшей прорасти.
Резкое «Кто позволил?» и «Кто таков?»,
Сосны рыжеют свечками.

этот город теперь твоя личная петля невозврата и спасительный бункер,
который глотает все звуки
в минуту молчания,
объявленной по громкой связи

Загорелось табло «Пристегните ремни».
В пятерне барбарисовый фантик сомни,
помолись Богу и Осоавиахиму,
возврати спинке кресла её вертикаль

Валькирия светлая - стали поющий звук,
валькирия вечная - сказка моя и быль.
Валькирия спит, доспехи ее и лук,
и кудри златые покрыла густая пыль.

Если любишь – люби без заморской резинки
а не любишь – тогда и под юбку не лезь
откажись от Светланы, Анжелы и Зинки,
на пятак променявших девичую честь

Я тогда был гашёный пивом,
И вообще не хотелось жить.
Убаюкивал пакостный климат,
Шли не дни, а скорей коллажи —

будет - медное горло твое опояшет тугая лоза.
на окраине рима взошел виноград, исцеляющий смерть,
недосказанно-терпкий и темный как умные бычьи глаза.
мы идем посмотреть.

Смерть – предел абсолютного детства,
Повзрослеть не умеет душа.
Время детское – вотчина Децла,
Где «телеги» гремят по ушам…

Знай: бытие без тебя не рухнет,
Устроит проводы.
И падать блюдцам на божьей кухне
Не будет повода.

Когда стучит колёсами
состав,
Когда ты, от бессонницы
устав,

Леденцовые дни.
Поспевает звезда к Рождеству.
Держишь сердце в тени,
обернувши в сухую траву,