Осознав увяданья детство, до раскаянья не дозреть. По слогам виноватить сердце, в ребра бьющееся во зле и надеяться, что поможет, что слегка позудит и все. В наши нервнобольные рожи по ветрищу плевки несёт да паучьих миграций мерзость, перья птичь...
Хоть ты ещё не жив, огни уже горят, а в них и города, и спелые растенья, и первые ножи слепого сентября. И новая печаль иголкой в средостеньи покалывает впрок, мол вышел срок хотеть - погода пожинать, покуда не приелось. А вековой квартал, что в з...
Проклиная режим, тем свободней чесать языками, чем надёжней темницы, чем яростней будут душить. То ли вечная жизнь постным маслом по древку стекает, то ли тщетны слова, то ли шрамы уже не свежи. Значит их обновить, чтобы боль зазвенела как новость...
Не в галифе, а в трепанном белье из-под заплат проглядывать на солнце. Пусть Люцифер котейкой Ришелье на вытертой кушеточке свернется подушек между - и не кот, а хлам, пестреющий, но этим и упорный. По антресолям и по уголкам запрятано отжитое как...
Так нагловат случайный приступ сна - а лучше бы не приступали вовсе. Как в головах блеснувшая блесна, как страсти притупляющая осень, священнодейство, то ли безлюбовь, какое то визгливое беззубье, отброшенный платочек голубой, который подобрать бы...
Осень вяжет узлы. Гордий входит во вкус. Но ещё слишком больно, ещё слишком рано. Чем-то жёлтым и злым отзовётся на пульс тонкий свет, проникающий в рваные раны, обнажающий суть - коль её подсветить, она станет, возможно, ясней беспримерно, вместе...
Верно в том и непруха, что пятым углом на отжившее щериться - смерть вообще. И зудливая муха уснёт под стеклом, наглядевшись на жизнь бесполезных вещей. И закатное зарево краткого дня разве что о забытом в пути возвестит. Из того что сумелось, слу...
А потом - угловат и прыщав, как последняя жаба - наступает раздрай, и дороги ведёт и ведёт. Великанья глава облакастым плывёт дирижаблем, и курок проржавел, и печальный окурок взведён. Протирай телескоп, звёздочет - и уже безотчетно по звезде выби...
И к морю - словно к Господу в ладонь - без дураков, без ом намах шивайя, где источая йодистую вонь, биясь о волнорезы, догнивает и пестует купальщиков вода, и щёлкает покинувшая муза фисташки. От извечного союза уж не родится больше никогда ни пле...
И где теперь искать, чего лишён, когда одна забава - шишел-мышел. Полковнику не пишут о большом, а впрочем, и о маленьком не пишут. И то, что во первЫх строках письма - навеки и останется бестайно, но непрочтенно. Жизнь придёт сама к каким-то умоз...
То ли сперло в зобу, то ли вовсе уже и отпето. Отвори - привечай. Только тоненький отсвет блеснул. Что сове на дубу слеповать от внезапного света - все надёжней - в дупло. А глядишь, повернет на весну - что ты будешь тогда... Что сумели, уже недеЯ...
Даже если возможно, никто не уйдёт, не играя - знать, такая дорога, что вышел - не вышел - грешно. И уже не похожий на краткую смерть самурая, обступил и остался при стенах сентябрь затяжной. Было б что штурмовать, а за бедность никто и не спросит...
